Философия Ницще

Второе заблуждение — заблуждение ложной причинности. Было бы неверным, утверждает Ницше, видеть причины наших действий в самих себе, в своей личности, в своей воле. Воля лишь сопровождает события и может совсем отсутствовать. Мотивы это тоже лишь «спутники деяния», лишь «поверхностный феномен сознания» и ничего больше. Я, личность так же не является причиной деяний, ибо оно фикция, игра слов. ««Внутренний мир» полон признаков и блуждающих огней» [см. 3. с.580]. Таким образом причина всех действий лежит вне человеческой личности, а, следовательно, отсутствует и ответственность за них.

Следующее заблуждение — заблуждение воображаемой причинности. Человек имеет привычку искать причины любому факту. «Мы допускаем этот факт — сознаём его — лишь тогда, когда дали ему нечто вроде мотивировки» [3. с.581]. Объясняя факт, устанавливая кажущуюся причину, мы как бы сводим его к известному. Это успокаивает, устраняет страх, даёт чувство власти. Так как стараются объяснять известным, то один вид причин становится доминирующим и в итоге концентрируются в систему. Религия и мораль это случаи таких систем. Так приятные «общие» чувства объясняются упованием на Бога, потому что чувство полноты и силы даёт человеку спокойствие. Но причины этого, как объясняет Ницше, оказываются аналогичными чисто физиологическому удовольствию. Неудачи и страдания объясняться греховностью и считаться заслуженными. Ницше называет это «переводом на фальшивый диалект» [см. 3. с.582–583].

И, наконец, заблуждение относительно свободы воли. Свобода воли делает человека ответственным за его поступки, виновным и подлежащим суду. Это делает человека зависимым от его судий. Утверждение о свободе воли лишь «сомнительный фокус теологов» [3. с.583]. Можно сделать вывод, что измышление о свободе воли есть тоже проявление воли к власти.

3.4     Об отношении к религии

Религия для Ницше, как говорилось выше, это людской замысел, имеющий целью установление и удержание власти. Но, отвергая христианство, как религию враждебную благородному и аристократическому духу, он не отвергает Христа, давая Ему свою интерпретацию. Ницше противопоставляет Христа и христианство. Апостол Павел для него «величайший апостол мести» [цит. по 1. с.265], благодаря которому христианство и приобрело свой декадентский характер. Что привлекает его во Христе? Прежде всего, несгибаемость перед судьями, клеветниками и муками. Для Ницше Христос герой, равный античному. «Что отрицал Христос? — Всё, что сегодня называется христианским» [2. с.30].  По образному выражению самого Ницше, евангелие умерло «забытое на Кресте». Христианство — это ненависть ко всему благородному и предательство его. Борьба против всего неординарного, одарённого и привилегированного [см. 1. с.273]. Сострадание, которым пропитано христианство, явление отрицательное и губительное, ибо берёт под защиту то, что созрело, чтобы уйти. «Что вреднее всякого порока? — Деятельное сострадание ко всем неудачникам и слабым — христианство». Ибо «Слабые и неудачники должны погибнуть» [3. с.633]. Так он пишет в «Антихристе». Христианство — атрофия воли к жизни, а потому декаданс и упадничество. «Церковь с её хлорным идеалом святости выпила до последней капли кровь, любовь и веру в жизнь» [цит. по 1. с.272]. Нужно отказаться от всех этих заблуждений. Нужен новый человек, который будет любить земное, а не грезить о небе. «Оставайтесь верны земле и не верьте тем, кто говорит вам о неземных надеждах»,— говорит Заратустра [3. с.8]. Человек, ценностями которого будут здоровье, воля, «дионисийское половодье чувств» [см. 1. с.276]. Соль земли — сверхчеловек.

3.5     Человек и сверхчеловек

Сверхчеловек Ницше конечно не антихрист, а апокалиптическом понимании, не анти-Бог. Такое представление противоречило бы всей его философии. Сверхчеловек это абсолютно самодостаточный тип, продукт эволюции, отрицание и превосхождение человека. Понимание человека у Ницше двойственно. С одной стороны человек последовательный этап в утверждении воли к власти. С другой стороны в человеке впервые происходит отказ от этой воли, декаданс. Человек, как существо разумное, ради самосохранения изобретает ценности, и в этом его лживость и путь к отрицанию жизни. Поэтому человек должен отказаться от своих надуманных ценностей, от всех продуктов лукавого рассудка и следовать своим инстинктам. С другой стороны человек это звено эволюции, «канат, натянутый между животным и сверхчеловеком» [3. с.9]. Сверхчеловек превосходит человека, как человек превосходит обезьяну. Для него человек является «посмешищем и мучительным позором» [3. с.8]. Сверхчеловек — воплощение жизненной стихии, возвращение к первобытной свободе, победа земли над иллюзорным небом, над этим исключительным распорядком, который вдруг сложился в одной точке вселенной. В сверхчеловеке как бы начинается обратное движение, восстановление первобытной силы жизни. Однако биологически сверхчеловек не является новым видом. Сверхчеловек — это воплощение нового духа. Уже и теперь «в единичных случаях на различных территориях земного шара и среди различных культур, удаётся появление того, что фактически представляет высший тип. Такие счастливые случайности всегда бывали и всегда могут быть возможны. И при благоприятных обстоятельствах таким удачниками могут быть целые поколения, племена, народы» [3. с.634].

3.6     Нигилизм и декаданс как содержание истории

Говорить об историзме Ницше, казалось, не совсем последовательно. С другой стороны уже в понятии «становление» есть представление об историческом процессе. Поэтому у него явно прослеживается своя теория истории. Ницше пишет о необходимости и неизбежности отказа от ценностей, пересмотра и переоценки их. В массе оно происходит не вдруг, как прозрение, а постепенно как изживание одного и утверждение другого. Поэтому это определённое движение и изменение. Как уже говорилось, всё определяется, волей к жизни, волей к власти. Деградация сопровождается созданием ценностей, которые на определённом этапе отвергаются. Нигилизм и декаданс являются условием исторического движения. История обусловлена сложившимся положением вещей. Возник упорядоченный мир, в нём возникли различные виды и человек, создавший ценности. Развязать то неестественное положение, в котором оказался человек, можно отрицая ценности, ниспровергая их. Поэтому нигилизм — это закон человеческой истории.

Но вечность мира предполагает отсутствие целей. По меньшей мере, целей конечных. И у истории нет цели. Она некоторое временное локальная ситуация, которая требует разрешение в неистории.

В этом смысле интересно его учение о вечном возвращении: блуждая по бесконечной дороге, человечество проходит через одни и те же ворота. Этим неопределённым возражением, возможно, Ницше хочет подчеркнуть  бесцельность происходящего. Всё лишь некое бесконечное движение. Всё повторяется. Иное означало бы конечность мира. Но повторение это следует понимать в смысле вечного блуждания [см. 4. с.112].

3.7     Ницше о познании. Значение философии жизни в разрешении противоречия западной гносеологии

Познание имеет целью сохранность жизни. Поэтому это тоже проявление воли к жизни. Но познание не есть познание истины, и целью его является не истина. То, что называют истиной, лишь интерпретация. Поиск истины это уже признак вырождения: её ищут те, кто не может действовать. Познание должно осуществляться не в умопостигаемом мире, который недостоверен. Наука должна быть соединена с волей к власти. Жизнь является основой всего, объединяющим началом. Поэтому сознание является феноменом жизни, а не чем-то противостоящим объективному миру. Упраздняя умопостигаемый мир и вводя понятие жизни, Ницше преодолевает проблему разделения познающего и познаваемого, субъекта и объекта познания. [см. 4. с.112–113].

Последовательное развитие западной философии с разделением на субъект и объект познания не могло не привести к солипсизму, отрицанию объективности внешнего мира. Угроза солипсизма заключена во всём строе западной философии, начиная с Декарта, который, как известно, строил свою философию на очевидном факте существования своего сознания: «Cogito ergo sum». Но из факта самосознания ещё ничего не следует. Джамбатиста Вико говорил, что «обывательская данность самому себе доступна любому простецу» [цит. по 5. с.432]. В конце концов, последовательным итого картезианского сомнения могло стать только сомнение в существовании чего-либо, кроме самого сознания. Сознание, изолированное от внешнего мира, превращается в самозамкнутую непроницаемую корпускулу. Всё иллюзия, «майя?». Познание объективной реальности становится невозможным. И эта опасность вполне осознавалась. Но разрешить ситуацию в условиях противопоставления познающего и познаваемого не было возможности. Вводя понятие жизни, Ницше снимает это противоречие. Если бы это пытался сделать кто-либо другой, например Кант или Шеллинг, то они не избежали бы обструкции со стороны ученого мира за «ненаучность» подхода. Ницше оказался тем ребёнком, который крикнул: «А король-то голый».

4     О влиянии философии Ницше на последующую мысль

Философия Ницше вызвала бурную реакцию как со стороны принявших ее, так и со стороны её противников. Влияние его не ограничилось только философией, а повлияла на мысль вообще, на интеллектуальную деятельность. И, прежде всего, на литературу. Так А.М. Горький, переживший в своё время увлечение ницшеанством, под воздействием Ницше пишет «Песнь о буревестнике» и «Песнь о соколе» [см. 4. с.107]. «Наслажденье бурей жизни» — мотив ницшеанский. Произведения Томаса Манна проникнуты ницшеанским духом, по сути, выражают его философию. Прежде всего, следует назвать такие его произведения, как «Доктор Фауст» и «Волшебная гора» [см. 4. с.107]. У Д. Лондона Мартен Иден — ницшеанец. А образ Волка Ларсена кажется во многом списанным с философа-нигилиста.  Эта «буря жизни» сделала Ницше привлекательным для многих интеллектуалов, вскрыв истинную стихию неуправляемой мысли. Но если одни вполне восприняли его нигилистическую концепцию, то другие восприняли его философию на уровне идей. В результате Ницше оказался, по сути, основателем нового направления в философии, — философии жизни.

4.1     О влиянии Ницше на философию

Среди философов, на которых ницшеанская философия жизни оказала влияние называют Вильгельма Дильтея, Анри Бергсона, Освальда Шпенглера. К этому списку можно добавить экзистенциальную философию Мартина Хайдеггера и многих других. За исключением Шпенглера, этих философов нельзя отнести к романтикам-пессимистам. На этих философов Ницше повлиял на уровне идей. Его концептуальный нигилизм они игнорируют. По сути, они пытаются решить классические задачи, используя введённое и узаконенное Ницше понятие жизнь. Философия же Бергсона пользовалась вниманием, прежде всего у католических интеллектуалов. И, тем не менее, влияние ни их мысль Ницше значительное. Кратко рассмотрим, в чём оно состояло.

4.1.1     Вильгельм Дильтей

Преподаватель Берлинского университета Вильгельм Дильтей развивает философию жизни уже не в ницшеанском нигилистическом ключе. Задачей своей философии Дильтей видит в создании науки о духе. Этой теме он посвящает свою работы, среди которых наиболее известны «Введение в науку о духе» и «Описательная психология». В отличие о Ницше, жизнь для него не неуправляемая стихия, стремящаяся к самоутверждению и власти. Свои представления о жизни он ограничивает жизнью духа. Познание наиболее важная деятельность духа. В отличие от привычного взгляда на познание, как рассудочную деятельность, Дильтей рассматривает познание как переживание. В переживании объект и субъект связаны, в то время как в рассудочной деятельности противопоставляются друг другу. Поэтому интеллект не может познать мир. Но в конкретном переживании эта связь сохраняется. Иными словами познание возможно как переживание, проникновение в основы бытия.

Познание жизни — иррационально, интуитивно. Жизнь не разлагается на составляющие, поэтому недоступна рассудку.  Жизнь не поддаётся анализу, её можно только описывать. Поэтому у Дильтея речь идёт об описательной психологии. Так как жизнь есть коллективное переживание, то встаёт вопрос, возможно ли проникнуть в переживания другого человека. На этот вопрос Дильтей отвечает отрицательно. Мы можем проникнуть только в свою душу. Но произведение, созданное другим, через изучение своего переживания, открыто познанию. Такой метод был назван герменевтическим в честь античного бога торговли и покровителя переводчиков Гермеса. Дильтей и считается основателем герменевтики [см. 4. с.114–115].

4.1.2     Анри Бергсон

Другим философом, развивающим философию жизни, был Анри Бергсон. Бергсон говорит о неприменимость категорий логического рассудка к описанию жизни. Постижение жизни возможно лишь в личном переживании, в опыте переживания своего существования. По Бергсону существовать — значит изменяться. В этом случае встаёт проблема времени. Понятно, что обычное линейное математическое время, в котором все точки равноправны, не приложимо ко времени, переживаемом человеком. Поэтому Бергсон рассматривает время как длительность (или «дление»). Длительность понимается, как единство прошлого и будущего. Одно существует в другом в непрерывности. Но прошлое невозвратимо и с течением времени как бы получает некоторое накопление, всё возрастающее содержание. О необратимости времени первым начинает говорить Бергсон. В дальнейшем понятие «стрелы времени» войдёт в философию, и, прежде всего в научную философию, как общепринятое представление.

Бергсон так же отрицает разделение вселенной на материю и сознание: постигать вселенную можно только в единстве, представляя её как целое. И основой для понимания вселенной и человека в ней может быть общее для них понятие длительности. Основой длительности по Бергсону является жизненный порыв. Именно в жизненном порыве происходит развитие мира, эволюция. Здесь уже совпадение с Ницше у Бергсона почти буквальное. Но жизненный порыв у Бергсона понимается как сверхсознание, а не как инстинкт воли к жизни у Ницше [см. 4. с.118]. И в этом существенное различие их взглядов. Примечательно, что, разделяя интеллект и интуицию, Бергсон отдаёт первенство интуиции. Ибо только в интуиции можно проникнуть в духовную жизнь, схватить жизнь. Интуицию же Бергсон определяет более близкой к инстинкту, чем к интеллекту. По Бергсону «интуиция это инстинкт, сделавшийся бескорыстным, сознающий самого себя…» [цит по. 4. с.118]. Интуиция — это инстинкт, в жизненном порыве пришедший к сознанию. Отсюда видно, что философия Бергсона проникнута оптимизмом и нигилизм родоначальника философии жизни ему совершенно чужд. [см. 4. с.117–118]. Следует отметить, что философия Бергсона в свою очередь оказала сильное влияние на католическую интеллигенцию. И хотя в дальнейшем от Бергсона они отошли, найдя в его философии много противоречащего догматике, но отношение к мысли в церковной среде стало иным: мысль была реабилитирована.