Философия Ницще

4.1.3     Освальд Шпенглер

В отличие от рассмотренных Дильтея и Бергсона, школьный преподаватель истории Освальд Шпенглер ницшеанец, сознающий себя ницшеанцем. В своей философии Шпенглер не стремиться доказывать: он только утверждает. И в этом стиль изложения у него близок Ницше. Взгляд на мир — это мировоззрение, а не истина. А мировоззрение не доказывают. Поэтому и сам Шпенглер на истину не претендует. Мир это только переживание предмета, поэтому действительность сводится к представлению о ней [см. 4. с.119].

Шпенглер, как и другие «философы жизни», разделяет сферы деятельности интуиции и рассудка. История, в отличие от естественных наук, предмет рассмотрения не разума, а интуиции. Поэтому метод исследования истории основывается на иных принципах. В истории важно интуитивное проникновение в глубь предмета. А поскольку истины не существует, то в истории важно мировоззрение.

Основным предметом философии Шпенглера является история. Точнее культура, которую он рассматривает как некоторые локальные типы, возникающие и угасающие во времени. Его основная работа «Закат Европы», вышедший в двух томах в 1918 и 1922 годах, произвела большое впечатление, хотя он был и не первым, кто стал говорить о культурно-исторических типах[5]. В основе философии Шпенглера лежит понятие жизни. В отношении культурных типов он вводит понятие «судьба». Каждая культура имеет свою концепцию судьбы и её осуществление. Осуществление судьбы воздействует на формирование души каждого народа. Каждая культура имеет свою душу, описываемую как гештальт. Шпенглер умышлено вводит понятие из психологии, подчеркивая живую основу культуры. Высшей стадией развития культуры является цивилизация, но это и её омертвление, уход от жизненных, природных основ. «Цивилизации суть крайние и самые искусственные состояния, на который способен более высокий тип людей» [6. с.163]. После этого культура приходит в упадок, гибнет. Приблизительный срок существования культуры — тысяча лет. Эти культурно-исторические типы — локальны. Влияния одной культуры на другую препятствуют раскрытию её духовного потенциала. То есть влияние иной культуры по Шпенглеру носит исключительно отрицательный характер. Это вполне в духе Ницше. Так в «Сумерках идолов» о Сократе он пишет: «Был ли Сократ вообще греком? Безобразие является довольно часто выражением скрещенного, заторможенного скрещением развития» [3. с.564]. Итак, по Ницше «скрещивание» затормаживает развитие. Шпенглер следует этой мысли в отстаивании независимость культур в своём возникновении и развитии. В лучшем случае происходит ассимиляция иноземного, раскрытие в своей традиции заимствованной формы [см. 7. с.55–61]. В худшем — подавление новой культуры более развитой. Происходит то, что Шпенглер назвал «псевдоморфозой». «Историческим псевдоморфозами я называю случаи, когда древняя культура довлеет над краем с такой силой, что культура юная… не только не доходит до складывания чистых, собственных форм, но не достигает даже полного развития своего самосознания»,— пишет он во втором томе «Заката Европы» [7. с.193].

Шпенглер не первый и не последний мыслитель, который разрабатывает циклическую теорию. До него подобные идеи высказывает Н.Я. Данилевский. После появляется работа Тойнби «Постижение истории». Свою циклическую концепцию предлагает Питирим Сорокин (три стадии развития культуры).

4.2     Ницше и нацизм

Видеть в Ницше глашатая немецкого духа, выразителя националистического подъёма, охватившего объединённую Германию нет оснований. Вообще к своим соотечественникам он относился скорее с иронией[6]. Известны его высказывания после бегства из Байрета, полного презрения к немцам: «Вагнера перевели на немецкий язык! Вагнерианец стал господином над Вагнером! Немецкое искусство! Немецкий маэстро! Немецкое пиво!..» Написано это много позже после байретского бегства, поэтому нельзя сказать, что это только временный импульс. По меньшей мере, Ницше меньший нацист, чем Гегель с его «всемирно-исторической нацией». Впрочем, вскоре «ницшеанец стал господином над Ницше». Ницше, вопреки его порыву, всё же «перевели на немецкий язык», сделали немецким, коньюктурно подобрав его мысли и преподав их в нужном ракурсе. Речь идет, прежде всего, о посмертном издании его фрагментов, известных как книга «Воля к власти».

К сказанному можно добавить, что Ницше отрицал государство: «Самое холодное из чудовищ — государство», говорил он. «Только там, где кончается государство, начинается небесполезный человек» [цит. по 5. c.266–267].

С другой стороны известны его высказывания относительно чистоты нации. Выше мы приводили цитату из «Сумерек идолов» о Сократе, в которой он утверждает, что смешение приводит к безобразию. «Безобразие является довольно часто выражением скрещенного, заторможенного скрещением развития» [3. с.564]. Чем не выражение расовой теории? Но при этом Ницше не националист. Высший человеческий тип появляется на всех континентах и в разных культурах. При благоприятных условиях представлять высший тип, сверхчеловека могут целые народы [см. 3. с.634]. А почему таким народом не может стать германский?

Нельзя не заметить, что Ницше и нацизм многое связывает. У них много общего в духе. Конечно у нациста нет ощущения трагизма, скорее наоборот. Но это лишь следствие его поверхностности, нечувственности. Зато у нациста «воля к власти» проявляется совершенно с ницшеанским цинизмом. У Ницше всё обнажённей и конкретней, не столь вульгарно и намного тоньше. Можно сказать, что германский нацизм — это национализированное и вульгаризированное ницшеанство.

5     Заключение

Ницше «угадал» расцерковлённый, «расхристанный» дух своей эпохи. Он оказался последовательней и до цинизма честней других, выявив, говоря его словами, инстинкт атеизма, заложенный в свободомыслии Европы нового времени. С другой стороны, он показал главный тупик западной мысли с её стремлением к абстракции и чистоте познания, на деле обернувшейся нежизненностью и мёртвенностью, неспособностью решать действительные проблемы человека. И тем дал новый импульс в развитии философской мысли, позволившей решить ряд проблем связанных с человеческим существованием.

Разделение познающего субъекта и познаваемого объекта, положенное в основу западной гносеологии, всегда было чревато солипсизмом. Эта угроза многими вполне понималась, но снять её можно было только устранив противоречие субъект-объектных отношений. Это противоречие снимается в философии жизни.

Вводя понятие жизни, Ницше существенно влияет на западное мироощущение. Теперь мир может не только мыслиться, но и переживаться. И более того, для ряда западных философов познание понимается как переживание.

Ещё одно интересное следствие творчества Ницше: после него стало возможно излагать философию литературным языком. Сложность построений и сухость языка теперь не считается критерием серьезности философского труда. Таковы основные последствия творчества Ницше. 

Напряжённый, обнажённый трагизм мысли. И всё же это бунт бессилия, принимающий героические позы. Подобно русскому серебряному веку поэзии, так же отличающегося стихийным и бессильным протестом, тем более эпатирующим, чем меньше опоры в мире находят себе «протестанты». Нет оснований видеть в Ницше и последовательного практического имморалиста. Он эпатирует своими криками, но своей «религии» не исповедует. Он скорее брюзга и истерик, чем «буревестник». Буревестником его делает общий поток времени, который отражается в его смятенной философии. 

Литература

1.   Д. Реале, Д. Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. Том 4. От романтизма до наших дней. — СПб.: «Петрополис», 1997. — 880с.

2.   Ницше Ф. Сочинения в 2-х томах. Том 1. — М.: «Мысль», 1996, — 830с.

3.   Ницше Ф. Сочинения в 2-х томах. Том 2. — М.: «Мысль», 1996, — 832с.

4.   В.П. Лега. Лекции по истории философии. Часть II. — М.: ПСТБИ, 1999. — 162с.

5.   Д. Реале, Д. Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. Том 3. Новое время. — СПб.: «Петрополис», 1996. — 736с.

6.   Шпенглер Освальд. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Том 2. Гештальт и действительность. — М.: «Мысль», 1993, — 668с.

7.   Шпенглер Освальд. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Том 1. Всемирно-исторические перспективы. — М.: «Мысль», 1998, — 606с.

[1] Мы не имеем возможности подробно останавливаться на деятельности сестры Ницше Элизабет Фёрстер-Ницше, этой, по оценке врача Ницше Бинсвангера, «патологической лгунье», равно как и деятельности «Архива Ницше», о той тенденциозности и искажениям, которым подверглось посмертное издание его неопубликованных заметок, известном как «Воля к власти» [см. 2. с.36–39]. Идеологом и предтечей нацизма Ницше сделали, использовав влияние его философии.

[2] Позже автор «Культуры Возрождения» говорит: «Читайте Ницше! Это моё Карфаген должен быть разрушен» [3. с.825]. Не развивая мысль о связи духа Ренессанса и философией Ницше, позволю себе предположить, что дух Ницше есть, образно говоря, обнажённый дух Ренессанса. И это верно почувствовал апологет Ренессанса Якоб Букхардт. (Ср. о титанизме в Ренессансе у А.Ф. Лосева в «Эстетике Возрождения»)

[3] См. фрагмент 109 «Весёлой науки».

[4] Ницше явно признаёт теорию Дарвина, ибо его Заратустра говорит, обращаясь к толпе: «Вы совершили путь от червя к человеку, но многое в вас ещё осталось от червя. Некогда вы были обезьяной, и даже теперь ещё человек больше обезьяны…» [3. с.8].

[5] Ранее Шпенглера идеей культурно-исторических типов выступил Н.Я. Данилевский. Его книга «Россия и Европа» не имела такого резонанса, как «Закат Европы». Многие считают, что книга Данилевского легла в основу теории Шпенглера. Питирим Сорокин утверждал, что эта книга была востребована Шпенглером в библиотеке в Париже и об этом осталась запись. (Ссылки не могу дать, пишу по памяти)

[6] Ницше подчёркивал своё польское происхождение: «Мои предки были польские дворяне…» См. письмо к Г. Брандесу от 10 апреля 1888г.