Философия Платона: теория идей, диалектика Платона

Введение

Философия начала зарождаться  на заре человеческой цивилизации, когда  стали усложняться хозяйственные  и гражданские отношения людей, возникали зачатки научных знаний, появлялась общественная потребность  в изучении общих принципов бытия  и познания, когда ответов, которые  давала мифология, уже не хватало. В  Древней Греции философия обрела свою классическую форму. Здесь родилось само слово “философия” (по-гречески “любовь к мудрости”). Впервые  оно встречается у Пифагора, а  в качестве названия особой науки  его употребляет уже Платон.

Полисный характер греческой  жизни, роль в ней народного собрания и публичных ораторских состязаний объясняет доверие греков к разуму, теории, а поклонение безличному абсолюту (природе) – постоянный интерес философии  к проблемам физики (от слова “фюсис” – природа), которая в дальнейшем развитии философии оказывается тесно связанной с метафизикой (учением о первоосновах бытия). Гражданский характер общественной жизни и роль личностного начала в ней нашли выражение в этике (практической философии), обосновывающей человеческие добродетели, должную меру человеческой жизни. Созерцательность, рассмотрение проблем мироздания в единстве природы, богов и человека вызвали необходимость обосновать нормы человеческой жизни, положение человека в мире, пути достижения благочестия, справедливости и даже личного счастья.

В Древней Греции выработались зачатки материализма и идеализма. Диалектика “материи” (потенции, из которой  все создается, “реальным прототипом”  которой были рабы) и “идеи” (мыслимой картины действительности) пронизывала  всю греческую философию, но всегда носила при этом пассивно-созерцательный характер. Греки объясняли бытие  в абстрактно-всеобщих категориях, без интереса к построению конкретных, единичных структур.

Однако “материя” и  “идеи” поначалу рассматривались  отдельно. Сократ был первым, кто  пришел к их диалектике, применив дискурсивный метод. С Сократа начинается антропологическая  ступень философии – обращение  к человеку. Сократ же выдвинул идею, согласно которой достоверное знание может быть достигнуто только с помощью понятия, строго фиксирующего в предмете познания его особенные признаки и черты, в силу которых этот предмет принадлежит некоторому обнимающему его общему роду. Так впервые орудием достоверного познания истины было провозглашено понятие. Но Сократ ограничил приложение открытого им метода областью этики. Он занимался исследованием таких понятий, как “мудрость”, “дружба”, “мужество” и т. п.

Платон расширил сократовский метод определения понятий, распространив его на всю область онтологии, космологии, психологии, теории познания, этики, теории воспитания, теории общественно-политического устройства, законодательства, эстетики и учения о художественном воспитании. Философский идеализм, которому Платон следовал, превратился у него – впервые в истории греческой мысли – в философскую систему. Учение Платона стало синтезом досократовского направления философии (пифагорейцы, Гераклит, Парменид) и учения Сократа о совершенном разуме. Он во многом восстановил мифопоэтическую картину мира и в то же время противопоставил физическим описаниям онтологические обоснования. Платон впервые пришел к категориальной, ноуменальной (“нус” – по-гречески “ум”) диалектике.

Свои основные доктрины Платон вырабатывал в живом общении с близкими по духу мыслителями и в страстной борьбе против учений, им отвергавшихся. Он не замыкался в стенах своей Академии, а был одной из деятельных сил кипевшей вокруг него жизни. История его философской деятельности пронизана борьбой, которая принимала порой драматический характер, а самого философа ставила на грань жизненной катастрофы.

 

 

 

 

 

 

 

Теория идей как  исходное условие существования  бытия

В диалоге «Тимей» Платон вкладывает в уста рассказчику следующие выводы: из признания неподвижного бытия истинным объектом познания. Следует признать наличие трех родов сущего — вечных идей, изменяющихся конкретных вещей и пространства, в котором существуют вещи: «Во-первых, есть тождественная идея, нерожденная и негибнущая, ничего не воспринимающая в себя откуда бы то ни было и сама ни во что не входящая, незримая и никак иначе не ощущаемая, но отданная на попечение мысли. Во-вторых, есть нечто подобное этой идее и носящее то же имя — ощутимое, рождённое, вечно движущееся, возникающее в некоем месте и вновь из него исчезающее, и оно воспринимается посредством мнения, соединенного с ощущением. В-третьих, есть ещё один род, а именно пространство: оно вечно, не приемлет разрушения, дарует обитель всему роду, но само воспринимается вне ощущения, посредством некоего незаконного умозаключения, и поверить в него почти невозможно».

Платон стремится развить  сократовские представления. Вещи не рассматриваются только в их кажущемся столь привычным эмпирическом существовании. Для всякой вещи фиксируется ее смысл, идея, которая, как выясняется, для каждой вещи данного класса вещей одна и та же и обозначается одним именем. Есть множество лошадей, карликовых и нормальных, пегих и вороных, но у всех у них есть один и тот же смысл — лошадность. Соответственно можно вести речь о прекрасном вообще, благе вообще, зеленом вообще, доме вообще. Платон убежден, что без обращения к идеям никак не обойтись, ибо это единственный путь преодоления многообразия, неисчерпаемости чувственно-эмпирического мира.

 Но если наряду с  отдельными вещами есть еще  и идеи, каждая из которых относится  к какому-то определенному классу  вещей, то, естественно, возникает  вопрос о взаимосвязи единого  (идеи) с многим. Как соотносятся друг с другом вещь и идея? Платон рассматривает эту связь двояко: как переход от вещей к идее (вещь — > идея) и как переход от идеи к вещам (идея — > вещь). Он понимает, что идея и вещь как-то сопричастны друг другу. Но, утверждает Платон, степень сопричастности их может достигать различного уровня совершенства. Среди многих лошадей мы без труда обнаружим и более, и менее совершенных. Ближе всего к идее лошадности наиболее совершенная лошадь. Тогда выясняется, что в рамках соотношения вещь — идея, идея есть предел становления вещи; в рамках же соотношения идея — вещь идея есть порождающая модель того класса вещей, которому она сопричастна. Идея А вызывает к жизни а, а, а…, a; А есть предел, к которому стремится а. Современный читатель платоновских текстов может удивиться: разве есть реальный механизм порождения лошадностью лошадей? Его нет. Но Платон, очевидно, прав в другом. Существуют в каком-то смысле идеи, а вещи, действительно, различаются по степени совершенства. Мысль Платона движется в границах актуальных проблем. Другое дело, каким образом он пытается их разрешить. Все снова и снова возникает вопрос о том, что же представляет собой идея. Вещь, по крайней мере такая, как камень, собачка, лист дерева, можно потрогать, "пощупать", осмотреть, а идею — нельзя.

 Может быть, идея —  это просто мысль, которую при  желании можно обозначить устным  и печатным словом? С таким  предположением Платон решительно  не согласен: мысль, слово —  это прерогативы человека. Идеи  же существуют и без человека. Идеи объективны. Платон — объективный  идеалист, виднейший представитель  объективного идеализма. Более  чем через две тысячи лет компаньоном ему в деле объективного идеализма станет Гегель!

 Платон не только  убежден в объективности идей, но даже считает, что они  могут существовать (на небе!) и  без сопричастности к ним вещей,  порой переселяясь в них, порой  покидая их. За эти воззрения  Платона часто критиковали. Действительно,  не было найдено рациональных  обоснований существованию идей  вне вещей. Платон, конечно же, понимал, что идея — это  общее в вещах. Но это есть  общее именно в вещах, потому  вне вещей объективных идей  нет (об идее как мысли пока  вообще нет речи).

 Итак, что же, собственно, есть объективная идея? Общее  в данном классе вещей. Но  в каком конкретном виде оно  существует? Не в виде отдельной  вещи: наряду с данными карандашами  нет карандаша вообще. Именно  это обстоятельство всегда вызывает  затруднение у тех, кто занимается  проблемой общего. Простейший жизненный опыт как-то весьма убедительно приучает нас к реальности отдельных вещей настолько, что хочется все реальное видеть именно в форме чувственно осязаемой вещи. И тем не менее общее, а Платон фактически именно общее называет идеей, действительно существует. На этот счет самые убедительные свидетельства дает наука, она и начинается с подъема от индивидуально-эмпирического к общему. Здесь не обойтись без достаточно убедительного примера научного плана.

Рассмотрим простейшие физические объекты (тела): кусок железа, кусок  угля, сколько-то воды. Все три объекта  обладают массой. Как масса все  они качественно представляют собой  совершенно одно и то же и отличаются друг от друга лишь количественно. Именно эта тождественность наших объектов друг другу и служит основанием для  их измерений одной и той же мерой — граммом, килограммом. Определяя  массу объектов, мы измеряем не их железистость, углеватость и водность, а то, что для них является общим, — массу. Тут все достаточно просто: не было бы этого общего, невозможен был бы сам процесс измерения. Измеряя, мы всегда имеем дело с общим, но оно количественно оформлено. Мы имеем дело с m, m, m, но не с М в виде отдельной массы. Как видим, общее (идея) существует реально. Для науки было бы совершенно убийственно отказаться от признания реальности общего (идеи).

 Общее существует, и  в лице Платона объективный  идеализм имеет великую заслугу  перед человечеством. После того  как мы разобрались с тем,  что, собственно, есть платоновская  идея, обратимся вновь к проблеме  ее сопричастности отдельным  вещам — речь фактически идет  о соотношении общего и отдельного.

Как мы видели выше, Платон мыслил себе определенный механизм перехода как от вещей к идее, так и  от идеи к вещам. Между тем общее (идея) и отдельное (вещь) настолько  тесно сопричастны друг другу, что отсутствует какой-либо реальный механизм перехода от одного к другому. По поводу характеристик перехода от идеи к вещам или от вещей к идее современная наука безмолвствует. Идея не является некой порождающей моделью, и соответственно она не есть предел становления вещей данного класса вещей. В качестве порождающей модели люди используют идеалы, но идеалы — это не объективные идеи, а некоторые ценностные убеждения.

Опыт развития науки показал, что любое отдельное свойство или отношение — это всегда определенным образом оформленное  общее. Слитность общего и отдельного — фундаментальный факт бытия, выявленный в ходе развития человечества. Надо принять этот факт. Но одно дело —  реальное бытие, а другое — мыслительная, теоретическая деятельность. В теоретической  деятельности мысль выражает реально  общее. Разумеется, перед Платоном возникал вопрос о путях выработки мысли. Вместе со своим учителем Сократом он считал, что выработке мыслей, их рождению способствуют диалектика, обмен мнениями, духовный поиск, дискуссия. Платон дополнял диалектику утверждением, что душа воспринимает шаг за шагом, все более отчетливо то, что  она созерцала, будучи в кругу других идей, на небе. Надеемся, читатель способен самостоятельно критически оценить утверждение о небесном бытии идей.

Платон мечтал создать  всеобъемлющую концепцию мира. Отлично  сознавая мощь созданного им аппарата идей, он стремился выработать представление как о Космосе, так и об обществе. Весьма показательно, как Платон использует в этой связи свою концепцию идей, скромно замечая, что он претендует лишь на "правдоподобное мнение". Космическую картину мира Платон дает в диалоге "Тимей".

 Исходный пункт Платона  таков: постулируется существование  идей (ясно, что Платон не мог  не начать с них), материи и  Бога, который понимается как  демиург, т. е. мастер. Из смеси  идей и материи демиург создает  мировую душу и распространяет  по всему пространству. Мировая  душа в своем исходном состоянии  делится на стихии — огонь,  воздух, землю. Соответственно гармоническим  математическим отношениям Бог  придал Космосу наиболее совершенную  форму — форму сферы. В центре  Космоса — Земля. Орбиты планет  и звезд подчиняются гармоническим  математическим соотношениям. Бог-демиург  творит также и живые существа.

Платоновская космологическая  картина Космоса подвела своеобразный итог натурфилософии природы в IV в. до н. э. На протяжении многих веков, по крайней мере до эпохи Возрождения, эта картина мира стимулировала философский и частнонаучный поиск. Самые изощренные современные космологи имеют возможность по достоинству оценить заслуги Платона. Наиболее важным для науки оказалась опора на идеи и их математическое содержание. Именно в этом деле Платон был первооткрывателем.

 Разумеется, в целом  ряде отношений платоновская  картина мира не выдерживает  критики. Она умозрительна, придумана,  не соответствует современным  данным науки. Но вот что  удивительно: даже с учетом  всего этого было бы весьма  опрометчиво сдавать ее в архив.  Дело в том, что далеко не  всем доступны научные данные, тем более в каком-то обобщенном, систематизированном виде. Платон же был великим систематиком, его картина Космоса проста, по-своему понятна многим. Она необычайно образна: Космос одушевлен, гармоничен, в нем на каждом шагу встречается божественный разум. По указанным и другим основаниям, платоновская картина Космоса имеет своих сторонников и поныне. Оправдание такому положению мы видим еще и в том, что в скрытом, неразвернутом виде она содержит потенциал, который может быть использован продуктивно и в наши дни. "Тимей" Платона — это миф, но миф особенный, построенный с логическим и эстетическим изяществом. Это не только значительное философское, но и художественное произведение.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Диалектика Платона  и ее особенности

Диале́ктика (греч. διαλεκτική — искусство спорить, вести рассуждение) — метод аргументации в философии, а также форма и способ рефлексивного теоретического мышления, имеющего своим предметом противоречие мыслимого содержания этого мышления. Диалектический метод является одним из центральных в европейской и индийской философской традиции. Само слово «диалектика» происходит из древнегреческой философии и стало популярным благодаря «Диалогам» Платона, в которых двое или более участников диалога могли придерживаться различных мнений, но желали найти истину путем обмена своими мнениями.

Аристотель отличает «диалектику» от «аналитики» как науку о  вероятных мнениях от науки о  доказательстве. Платон вслед за элеатами (Элейская школа) определяет истинное бытие как тождественное и неизменное, тем не менее в диалогах «Софист» и «Парменид» обосновывает диалектические выводы о том, что высшие роды сущего могут мыслиться только таким образом, что каждый из них есть и не есть, равен себе самому и не равен, тождествен себе и переходит в свое «иное». Поэтому бытие заключает в себе противоречия: оно едино и множественно, вечно и преходяще, неизменно и изменчиво, покоится и движется. Противоречие есть необходимое условие для побуждения души к размышлению. Это искусство и является, по Платону, искусством диалектики. Развитие диалектики продолжали неоплатоники (Плотин, Прокл). У них словом «диалектика» обозначается научный метод анализа и синтеза, который исходит из Единого, чтобы к Единому вернуться.