Философия свободы человека

Возможность выбора различных вариантов поведения  нельзя, конечно, объяснять только активной, творческой ролью сознания, его относительной  самостоятельностью. Такая возможность  имеет корни в объективной  действительности, которая представляет собой сложное переплетение объективных  закономерностей естественного  и общественного развития и определяемых ими конкретных жизненных явлений  с обстоятельствами и ситуациями, не вытекающими из этих закономерностей, а подчас конфликтующими с ними. Именно противоречивость действительности составляет объективную основу выбора в данных конкретных условиях различных  поступков.

Другой, такой же объективной, основой выбора решения является противоречие между  действительностью, с которой сталкивается индивид, и прошлым, накопленным  опытом, олицетворенным в его «я»  и преломленным в сознании, мышлении, характере данного «я». Это - противоречие между конкретной ситуацией, требующей определенного выбора решения, и условиями предыдущего развития, в которых формировался человек.

Следовательно, противоречивая действительность создает  возможность неодинаковых решений  и выбора различных вариантов  поведения, а человек благодаря  сознанию и воле использует эту возможность, принимает решение и делает выбор. Как нетрудно заметить, внешние факторы, с одной стороны, сознание и воля - с другой, играют различную роль в механизме избирательного поведения. Поэтому можно согласиться с  тем, что «волю, психическое нельзя ставить в один ряд с внешними факторами» в смысле их равноценности или независимости психического от внешнего. Однако это вовсе не значит, что волю, психическое нельзя рассматривать «как элемент причинности, как одно из обстоятельств, которые в совокупности с внешними причинами обусловливают человеческое поведение». Сознание, воля включаются в общий причинный ряд вместе с другими факторами, определяют тот или иной вариант поведения, но не абсолютно свободно, а в пределах, которые ставит объективная действительность. Относительную свободу человеческой воли, детерминированную внешними (социальными и естественными) условиями жизни индивида, а также его физической конституцией и прирожденными инстинктами, следует отличать от свободы как использования человеком объективных законов для достижения своих целей, как основанного на знании этих законов господства его над обстоятельствами и над самим собой.

В первом аспекте человеческая воля в каждом конкретном случае, как правило, и  несвободна (объективно обусловлена), и свободна (зависит в определенных границах от активно формирующегося, саморегулирующаяся и самосовершенствующегося  человеческого сознания), т.е. относительно свободна. В этом аспекте свобода воли означает возможность выбора поведения и способность действовать согласно собственным решениям. Совершенно очевидно, что нужно проводить различия между двумя указанными аспектами свободы воли, ни в коем случае не смешивать их, иначе существует опасность принципиально нервных заключений. Между тем именно такую ошибку допускали некоторые авторы. Так, Н.А. Беляев и Д.А. Керимов пишут: «Нарушение требований законности практически выражается в совершении деяний, противоречащих развитию объективных закономерностей. Свобода же личности проявляется в действиях, соответствующих познанным закономерностям. Поэтому правонарушения не могут рассматриваться как поступки личности, действующей свободно». Избирательный момент в сознании и поведении правонарушителя авторы не считают свободой воли и выступают против утверждения, что свобода воли - необходимая предпосылка виновности лица, совершившего преступление.

Такую позицию  нельзя признать правильной. Деятельность в соответствии с познанной необходимостью и выбор различных вариантов  поведения - два самостоятельных аспекта свободы воли человека. Различие между ними покоится на том, что воля индивида рассматривается в разных связях. С одной стороны, воля соотносится с объективными закономерностями естественного и общественного развития, с другой - с собственным поведением лица. В первом аспекте она выступает как нечто производное и обусловленное. При этом обусловленность понимается в том смысле, что объективный мир очерчивает границы, которыми связана воля, но в пределах которых она, несомненно, обладает свободой, причем сами объективно обусловленные границы не остаются неподвижными и с развитием познания и переходом от общественных отношений одного порядка к общественным отношениям более высокого порядка расширяются. Во втором аспекте свобода воли выступает (в ряду других факторов) как нечто первичное. Здесь поведение лица ограничено не только существующими объективными факторами, но и собственной волей деятеля. Именно в этом аспекте свобода воли составляет то непременное условие, без которого невозможно никакое обоснование и возложение ответственности.

Сказанное не означает, что свобода воли как  господство человека над обстоятельствами и над самим собой не имеет  никакого отношения к решению  вопроса о том, можно ли регулировать поведение людей социальными  нормами и ставить в упрек  субъекту допущенное им нарушение этих норм. Напротив, раз человек в состоянии познать законы действительности и использовать их в своих целях, раз он господствует над обстоятельствами и над самим собой, значит, и с этой позиции его поведение можно регулировать социальными нормами и он должен нести ответственность за свои поступки, значит, ему тем более можно ставить в упрек то, что он совершает поступок, расходящийся с закономерностями развития общества.

Против  выделения двух сторон свободы воли выступает и К.Ф. Тихонов. Он считает неправомерным противопоставление философского понятия свободы и свободы выбора поведения. Автор утверждает далее, что такое разграничение по существу снимает вопрос о материалистическом обосновании ответственности. Наконец, по его мнению, обоснование ответственности свободой выбора поведения не устраняет тех противоречий, которые возникли при индетерминистическом толковании ответственности: в частности, ссылкой на свободу выбора трудно объяснить ответственность за преступления, совершенные по небрежности.

Аргументация  К.Ф. Тихонова вызывает серьезные возражения. Прежде всего, непонятно, почему выделение двух сторон свободы воли нужно рассматривать в плане их противопоставления. Ведь подчеркивание различных сторон явления еще не означает их противопоставления. Свобода воли как господство человека над обстоятельствами и над самим собой и свобода воли как возможность выбора в данной ситуации различных вариантов поведения взаимосвязаны.

В русском  языке термин «воля» идентичен понятию  свободы, дозволенности. Чтобы понять сущность феномена свободы личности, нужно разобраться в противоречиях  волюнтаризма и фатализма, определить границы необходимости, без которой  немыслима реализация свободы.

Социально-политическая практика - волюнтаризм

Волюнтаризм - это признание примата воли над  другими проявлениями духовной жизни  человека, включая мышление. Корни  волюнтаризма содержатся в христианской догматике, учении Канта, Фихте, Шопенгауэра, Гартмана, Ницше. Воля считается слепым, неразумным первоначалом мира, диктующим  свои законы человеку. Как крайнее  выражение этического релятивизма, волюнтаризм в основном проявляется  в социально-политической практике как попытка, не считаясь с объективными законами, произвольно, решать проблемы жизни общества.

Действовать в духе волюнтаризма - значит не считаться  с объективными условиями бытия, с законами природы и общества, выдавая свой произвол за высшую мудрость. Таких примеров немало, в том числе  и в недавней истории нашего общества. Многие революционеры испытывали своеобразное нетерпение, желание «подтолкнуть» ход истории и навязать ей свою (часто очень сильную) волю. История рано или поздно показывала утопичность таких попыток, за которые народы расплачивались кровью, нищетой, замедлением развития. Говоря приблизительно, свобода воли означает свободу выбора.

Фатализм

Фатализм, напротив, предопределяет изначально весь ход жизни человека и его  поступки, объясняя это то ли судьбой (в мифологии и язычестве), то ли волей Бога (в христианстве и исламе), то ли детерминизмом замкнутой системы, где каждое последующее событие  жестко связано с предыдущими (системы Гоббса, Спинозы, Лапласа). Здесь по сути дела не остается места для свободного выбора, ибо нет альтернатив. Жесткая необходимость и вытекающая отсюда полная предсказуемость основных этапов жизни человека и главных событий характерна для астрологии и других оккультных учений прошлого и настоящего, равно как и для всевозможных социальный утопий и антиутопий, отраженных в произведениях Л. Платонова, Дж. Оруэлла, О. Хаксли и др. Вместе с тем, очевидно, что игнорирование необходимости (природной, исторической и т.д.) чревато произволом и вседозволенностью, анархией и хаосом, что вообще исключает свободу. Таким образом, можно прийти к выводу, что свобода есть нечто большее, чем учет объективной необходимости и устранение внешних ограничений. Гораздо более существенна внутренняя свобода, «свобода для», свобода в выборе истины, добра и красоты.

Детерминизм

Отрицание свободы воли есть детерминизм - теория, согласно которой ни один индивид  не может контролировать собственные  действия.

По мнению детерминистов, все действия людей  обусловлены неподконтрольными  им факторами. Человеческие поступки обусловливаются  не свободным выбором, но генетическим кодом, инстинктами, переживаниями  раннего детства или социальной средой. Железный закон причинности гласит, что будущее в некотором смысле уже написано и не подлежит изменению.

Детерминизм можно рассматривать, с одной  стороны, как позитивный и негативный, с другой - как жесткий и нежесткий. В повседневной жизни мы чувствуем, что можем выбирать. С другой стороны, мы видим господство закона причинности  в природе в целом и знаем, что мы сами составляем часть природы.

Некоторые философы настаивают на существовании  свободы воли отчасти потому, что, по их мнению, отрицание ее приведет к вредным последствиям для нравственности.

Для защиты теории свободы человеческой воли недостаточно просто опровергнуть детерминизм, поскольку  свобода воли не есть простое отсутствие причинности, не есть случайность. Даже самые упрямые защитники свободы  воли должны признать, что во многих случаях наш выбор и действие детерминированы в слабом, или  негативном, смысле слова. например, теоретически возможный выбор может быть негативно детерминирован, т.е. исключен, тем фактом, что мы не рыбы, а человеческие существа. То, что мы не рыбы, естественно, накладывает на нас определенные ограничения - мы, например, не можем выбрать подводный образ существования, поскольку у нас нет жабр. Однако такая детерминированность не означает ограничение или уменьшение свободы. Вы не можете выбрать невозможное, поэтому вопрос о выборе (свободном или несвободном) не возникает.

Человеческие  существа детерминированы также  позитивно, хотя часто в очень  общей форме. Обычно мы действуем  по-человечески просто потому, что  являемся человеческими существами. Но эти человеческие рамки допускают  многообразные действия.

Если  человеческие действия беспричинны, являются результатом случая, то индивид не свободен. Человека, чье поведение  определяется случаем, следует назвать  не свободным, а безумным. Как бы то ни было, действия, являющиеся результатом выбора, не случайны. И если вы сделали выбор совершить некий поступок, то едва ли можно говорить, что все произошло по чистой случайности.

С другой стороны, если все человеческие действия причинно обусловлены, индивид опять-таки не свободен. Ведь если все действия человека причинно обусловлены, то так же обусловлен его выбор. Выбор не может ускользнуть от господства причинности. Чаще всего выбор определяется инстинктом или социальной средой. Мы можем предположить, что в наше рассуждение вкралась ошибка, поскольку два противоположных тезиса привели к одному и тому же заключению о несуществовании свободы воли.

Юм пытался  разрешить данную дилемму, доказывая, что свобода воли и причинность  не являются противоположностями. Свободная  воля, говорит он, совместима с причинностью, более того, зависит от причинности. Мы можем сделать свободный выбор  только в мире, где правит причинность. Иначе мы не могли бы знать, что  произойдет после того, как мы сделали  свой выбор, а потому наш выбор  был бы бессмысленен. Сам выбор как таковой есть причина: в мире без причинности выбор не имел бы никаких последствий.

Юм говорит  о единообразии и действиях всех людей любых наций и возрастов, а также что человеческая природа  остается одной и той же во всех ее принципах и действиях. Говоря более современным языком, одинаковые действия производятся одинаковыми  причинами, и человеческие существа детерминированы равным образом  биологической программой.

Наличие общечеловеческой программы вполне совместимо со свободой действовать  многообразными способами. Простое  наблюдение показывает, что общая  биологическая программа не мешает людям весьма по-разному развивать (или губить) свои человеческие способности  или наклонности. Поэтому все  люди в мире есть и были разными.

Следует ли заключить отсюда, что свобода  воли возможна благодаря причинности? Мы вполне могли бы согласиться, что  выбор возможен благодаря причинности. Но раз уж мы заговорили о причинности, то должны сказать, что сам выбор  является причиной. Однако это скорее объясняет понятие выбора, но не свободного выбора.

Возможно, эта проблема возникает отчасти  оттого, что термины «свободная воля», «свобода» и «детерминизм» могут  пониматься в разных смыслах. Свобода  воли, означающая только способность  человека удовлетворять свои потребности  в еде, сигаретах, мести и т.д., вполне совместима с детерминизмом. Вы хотите хлеба? Вы способны выйти  из дома и купить хлеб - что вы и  делаете. Согласно этому объяснению, совершенно неважно, какая причина  побудила вас захотеть хлеба.

Если  принять данное обоснование свободы  воли, то последовательности ради придется признать, в частности, что наркоман вполне может действовать свободно, употребляя наркотик.

Пытаясь отразить такие возражения, некоторые  философы предложили теорию желаний  второго порядка. Свободу воли следует  понимать в том смысле, что человек  действует свободно, только если он желает иметь желания, которые фактически имеет. Таким образом, наркоманы  действуют не свободно, поскольку  они физически желают иметь наркотик, благодаря сформировавшейся наркотической  зависимости.