Причины кризисов в России и его последствия

        Немарксистские школы первоначально выступили с отрицанием неизбежности экономических циклов, доказывали возможность преодоления цикличности как явления в рамках традиционного рыночного механизма. Развитие мировой экономики в XX в. привело к отказу от крайностей во взглядах на цикличность процесса воспроизводства.

       Структурный кризис поражает отрасли, спрос на продукцию которых растет медленнее, чем экономика в целом, а иногда даже сокращается абсолютно. В этом случае выявляются относительное перенакопление основного капитала и его обесценение. Поэтому структурный кризис вызывает отлив капитала из этой отрасли, а также вынуждает предпринимателей искать пути снижения издержек производства, идти на технические инновации (нововведения) и обновлять капитал на более высокой технической базе. Такого рода кризисы охватили, например, отрасли черной металлургии, которые столкнулись с конкуренцией новых конструкционных материалов и сокращением спроса на свою продукцию в результате перехода к ресурсосберегающим, малоотходным и безотходным технологиям. Энергетический и сырьевой кризисы, о которых говорилось выше, являются также примером структурных кризисов.

       Структурные кризисы не носят циклического характера, они обеспечивают временное преодоление противоречий, накапливающихся за длительный период. Однако, переплетаясь с циклическим кризисом, как это было в 1974---1975 гг., они резко усиливают размах и продолжительность кризисных потрясений.

       Исторические примеры стр кризисов.

       Примером современных структурных кризисов могут служить кризисы в 70-х гг. XX в. Они охватили, прежде всего, группу отраслей топливно-энергетического комплекса (энергетический кризис) и энергоемких отраслей (автомобильная, сталелитейная и др.). В глубочайшем кризисном состоянии оказались угольная, металлургическая (черная металлургия), судостроительная, автомобильная, резиновая, текстильная и некоторые другие отрасли. Структурные кризисы расширялись от базовых, добывающих отраслей до отраслей оборонной промышленности. Так, топливно-энергетический кризис 1973-1975 гг., который сопровождался резким ростом цен на энергоносители, повлиял прежде всего на энергоемкую автомобильную промышленность, вынудил ее перейти на энергосберегающие технологии. Одновременно резко сократилось производство в других энергоемких отраслях, произошло значительное обесценивание основного капитала. В США во время кризиса 1980—1982 гг. в целом по промышленности использовалось около 65 производственных мощностей, а в сталелитейной промышленности — менее 30 %. В таких же пределах в 1974—1975 гг. в странах Запада использовались производственные мощности черной металлургии. Это было обусловлено значительным сокращением спроса на металл со стороны ряда потребляющих его отраслей. Его заменяли пластмассами и другими более ресурсосберегающими материалами.

       Структурный кризис 1970-х гг. был вызван снижением эффективности «смешанной экономики», основанной на сочетании массового производства, монополистической конкуренции и кейнсианского регулирования. Сработали все разрушительные особенности «Великой депрессии» - «замораживание» совокупного предложения и спроса под воздействием структурных особенностей монополизированной экономики, невозможность «ценового выхода» из кризиса. Но если в 1930-х гг. эти противоречия были преодолены с помощью государственного стимулирующего вмешательства, то теперь государственное регулирование превратилось в еще один кризисный фактор.

       Пагубное влияние кейнсианского регулирования выразилось в совершенно новом экономическом явлении -стагфляции (сочетание стагнации производства с ростом инфляции). Инфляция никогда не возникала в ходе обычных кризисов перепроизводства. Увеличение потребительских цен было невозможно на фоне общего снижения платежеспособного спроса и активизации ценовой конкуренции производителей. Но во второй половине XX в. инфляционные процессы коренным образом изменились. Уже в 1950- 1960-х гг. умеренная инфляция (так называемая «ползучая инфляция» - в пределах 2-3 % в год) стала нормой. В начале 1970-х гг. ее уровень начал достигать 8-10% (так называемая «интенсивная инфляция»), С началом же структурного кризиса инфляция не только не уменьшилась, но и перешагнула 10 %-ную отметку (так называемая «галопирующая инфляция»).

       Устойчивое наращивание инфляции было результатом самых распространенных кейнсианских методов регулирования - стимулирования совокупного спроса посредством дефицитной бюджетной политики, создания избыточных кредитных денег (развития различных форм кредита, опережающего реальный рост доходов населения). Кейнс считал, что такая инфляционная политика не приведет к обвалу рынка, поскольку стимулирует реальное производство, за счет налогообложения которого рано или поздно будет ликвидирован и бюджетный дефицит. Но долговременное «накачивание» рынка массой избыточных денежных средств в 1960-х гг. создало кумулятивный эффект. Инфляция начала развиваться по спирали - эмиссия денежных знаков вызывала рост цен, рост цен требовал для обращения увеличения денежной массы, новый виток эмиссии порождал очередную волну инфляции и т.д. «Замкнутый инфляционный бег» подрывал механизм саморегулирования рыночной экономики. Особую остроту этой ситуации придавала проблема хронического бюджетного дефицита.

       Образование устойчивого бюджетного дефицита в большинстве стран Запада также было следствием роста бюджетных расходов в эпоху расцвета «государства благосостояния». Из европейских стран только Швеции удавалось в 1960-1970-х гг. сохранять положительное сальдо бюджета. В Италии удельный вес государственного долга по отношению к ВВП только в 1970- 1976 гг. вырос с 29 до 60 %, в Австрии - с 19 до 30 %, в ФРГ - с 18 до 27%. Энергичные меры позволили правительствам некоторых стран улучшить сальдо госбюджета в 1970-х гг., но сам государственный долг практически нигде не был ликвидирован. Так, например, в Нидерландах удельный вес долга в ВВП сократился за это время с 68 до 39 %, в Великобритании - с 86 до 62 %.

       Обеспечение внешнего и внутреннего долга требовало привлечения все больших средств. Если в середине 1960-х гг. доля неторговых платежей в международных расчетах составляла 60 %, то к концу 1970-х гг. она уже достигла 80 %. В развитых индустриальных странах проблема хронического бюджетного дефицита хотя бы отчасти решалась дополнительной эмиссией и ростом процентных ставок банковских кредитов. А вот развивающиеся страны оказались просто не в состоянии обеспечивать растущий внешний долг. Складывались предпосылки для возникновения глобальной проблемы неплатежей по задолженности коммерческим банкам, что в свою очередь наносило удар и по экономике ведущих стран Запада.

       Нарастание инфляционных процессов в странах создало принципиально новую ситуацию в сфере валютного регулирования. Международная валютно-финансовая система, основанная на «золотом стандарте», оказалась под угрозой развала. Его первым симптомом стало падение фунта стерлингов в 1967-1968 гг. Снижение его золотого содержания на 14 % вызвало цепную реакцию и валютный кризис в 25 странах стерлинговой зоны. Спустя полтора года та же ситуация повторилась после снижения французским правительством золотого содержания франка на 11 % и последовавшего затем падения курсов национальных валют 14 африканских стран, входящих в зону франка.       Стремительно ухудшались и позиции доллара. К 1970 г. из-за растущей диспропорции платежного баланса золотой запас США сократился до 11 млрд. долл. В то же время долларовые за границей (в государственных и коммерческих банках) уже достигали примерно 50 млрд. Обеспечение конвертируемости доллара в золото оказывалось все более затруднительным. Американское правительство предпринимало активные попытки остановить наступление валютного кризиса. Но 15 августа 1971 г. президент Р.Никсон был вынужден официально объявить о временной приостановке обмена долларов на золото по официальному курсу. Последовал ввод «плавающих» (нефиксированных по отношению к доллару) курсов национальных валют всех остальных ведущих индустриальных стран. Бреттон-Вудская валютно- финансовая система распалась.

 1.3. Структурный кризис и индустриализация.

        К середине 70-х годов резервы устойчивого роста советской экономики в рамках сложившейся модели индустриального развития практически исчерпались. На фоне усиливающейся зависимости экономики от обеспеченности топливом, сельскохозяйственным сырьем, металлом, инвестициями сокращались возможности адаптации народного хозяйства к ухудшающимся условиям ресурсообеспечения. Снижение темпов экономического роста, маскируемого скрытой инфляцией, сопровождалось замедлением динамики эффективности производства и реальных доходов населения табл.1.

  Таблица 1. Характеристики экономического роста в 50 - 80-х годах (среднегодовые темпы прироста, %)

"+" - рост показателя; А - без учета скрытого роста цен; Б - с учетом скрытого роста цен. Реальные доходы на душу населения приведены с учетом подавленной инфляции (вынужденных сбережений), среднегодовые темпы роста которой составили в 1976 - 1980 гг. - 0,9%, в 1981 - 1985 гг. - 1,8%.

       Суть структурного кризиса советской индустриальной системы (ИС) состояла в том, что сложился устойчивый, самовоспроизводящийся комплекс ресурсных ограничений, который обусловливал одновременно замедление экономического роста и падение его эффективности, технологическую деградацию. Образовалась "структурная ловушка", т. е. вся система жизнеобеспечения страны была страшно ресурсорасточительна. Все время что-то строили, закачивали в эту сферу колоссальные объемы ресурсов, но поскольку эти ресурсы были низкого качества, все, что строили, почти сразу разваливалось. Вследствие этого продолжали строить, в громадных масштабах первичные ресурсы. Экономика не могла выдержать такого режима.

       Можно выделить три узловых момента в развитии структурного кризиса ИС: инвестиционно-технологическая стагнация; рост оборонной нагрузки; деградация потребительской сферы.

Инвестиционно-технологическая стагнация. Одним из главных факторов структурного кризиса стал рост инвестиционной нагрузки на экономику страны со стороны энергопроизводящих отраслей и сельского хозяйства одновременно с усилением ограничений на воспроизводство (предложение) инвестиционных ресурсов.

       Ускоренное развитие энергетики с опорой на ресурсы Западной Сибири укрепило и без того тесную связь между масштабами их добычи и экономической динамикой. табл.2.