Эволюция теорий экономического роста

Давид Рикардо, другой яркий представитель классической школы, развил идею Мальтуса об убывающем плодородии почвы, введя ограничение экономического роста, с одной стороны, за счет снижения прибыли капиталистов из-за удорожания земли, а с другой – за счет роста цен на сельскохозяйственную продукцию, а соответственно, необходимой более высокой номинальной заработной платы для рабочих.

Наиболее радикально пересмотрел классическую теорию роста Карл Маркс. Он ввел несколько ограничений. Во-первых, по его мнению, заработная плата определялась сделкой между капиталистами и рабочими – процессом, который был не в пользу последних прежде всего за счет существования «резервной армии труда». Во-вторых, Маркс рассматривал прибыль и «сырьевой инстинкт» как определяющие факторы сбережений и накопления капитала, но при этом, в отличие от Смита, Маркс говорил, что уменьшение коэффициента прибыли не приводит к стабильному состоянию, а  является стимулом для капиталистов еще больше сокращать заработную плату рабочим и увеличивать безработицу.

Заслуга Джона Стюарта Милля заключается в систематизации классической школы, он во многом подвел черту под предыдущими исследованиями в рамках «классики». В частности, он завершил классическую теорию экономической динамики, рассматривающей долговременную тенденцию развития экономики. В основе этой концепции лежит идея о непрерывном накоплении капитала.

Существенный вклад в теории роста был внесен Йозефом Алоизом Шумпетером, прежде всего благодаря работе «Теория экономического развития», опубликованной в 1939 году. Именно Шумпетер ввел в экономическую науку понятие «инновации» и абсолютно по-новому рассмотрел значение предпринимателя с точки зрения экономического роста. Движущей силой развития в теории Шумпетера выступает предприниматель, причем предприниматель-новатор, творческая личность. Ему свойственны инициатива, дар предвидения, склонность к риску.

Развитие, по Шумпетеру, – это построение новых комбинаций из имеющихся в распоряжении предпринимателя производственных ресурсов. Осуществление новых комбинаций охватывает, согласно Шумпетеру, пять случаев:

1) Создание нового продукта («потребительского блага»);

2) Внедрение нового метода производства;

3) Освоение нового рынка сбыта;

4) Получение доступа к новому источнику сырья;

5) Создание новой формы организации фирмы (в том числе обеспечивающей монопольное положение фирмы на рынке или подрыв чужой монополии).

Именно эти конкретные формы экономических изменений он и рассматривал как развитие. На уровне макроэкономики развитие имеет место в случае массового осуществления предпринимателями «новых комбинаций».

Джон фон Нейман следовал классической идее о том, что «избыток» есть определенный фактор роста, но, в отличие от классиков, его интересовали падающие коэффициенты прибыли. По мнению Джона фон Неймана, важно создание роста в стабильном состоянии, что было сделано классиками, но без учета ограничений, которые могли бы привести экономику к стабильному состоянию без роста. В модели фон Неймана присутствовал постоянный коэффициент роста благосостояния в стабильном состоянии, с помощью которого он показывал идентичность коэффициента роста коэффициенту прибыли. Теорию фон Неймана также называют теорией устойчивого роста. Учение фон Неймана считается теорией о магистрали экономического роста – о постепенном росте инвестиций в процессе развития общества.

II. Кейнсианская и неокейнсианская теории экономического роста.

Кейнсианская теория роста имеет более солидный список персоналий, к которым следует отнести самого Дж.М. Кейнса, Р. Харрода, Е. Домара, Дж. Робинсон, Н. Калдора, Л. Пазинетти, Дж. Мида. Джон Мейнард Кейнс не расширял свою теорию равновесия в теорию роста, но именно его «Общая теория занятости, процента и денег» легла в основу всех последующих теорий.

Ключевым фактором кейнсианской модели является эффективный спрос, и именно расширение совокупного эффективного спроса должно способствовать экономическому росту. Фактически Кейнс делает упор не на факторы предложения, свойственные классическому подходу, а на факторы спроса.

Важным элементом в теории экономического роста Дж.М. Кейнса является принцип мультипликации. Инвестиционный мультипликатор (мультипликатор экономического роста) показывает, как влияет прирост инвестиций (государственных и частных) на прирост выпуска и дохода. Как уже известно, мультипликатор и прирост потребления (предельная склонность к потреблению) находятся в прямой пропорциональной зависимости. Мультипликатор и прирост сбережений (предельная склонность к сбережению) находятся в обратной пропорциональной зависимости.

Результаты, полученные Дж.М. Кейнсом, позволяют констатировать: чем богаче страна, тем большая часть возросшего национального дохода сберегается и меньшая – потребляется. Поэтому в промышленно развитых странах величина мультипликатора небольшая и наблюдаются устойчивые темпы экономического роста. Если же страна бедна, то почти весь возросший национальный доход будет потребляться, вызывая сильный мультипликационный эффект, т. е. воздействие изменений инвестиций на экономику будет гораздо более существенным. Тем самым Кейнс фактически предложил ряд направлений воздействия государства на экономический рост:

– перераспределение доходов в пользу лиц с меньшей склонностью к сбережениям (за счет прогрессивного налогообложения и трансфертов);

– воздействие через монетарную политику на рыночную процентную ставку с тем, чтобы повысить привлекательность инвестиций;

– осуществление значительных госрасходов с целью расширения совокупного спроса, в том числе и за счет мультипликативного эффекта.

Один из учеников Кейнса Рой Харрод предложил модели динамики. Впервые эти модели были рассмотрены им в 1939 году, но они остались недостаточно оцененными. Только в послевоенный период, когда возник интерес к данной проблеме, Р. Харрод вернулся к данной теме в работах «Торговый цикл», «К теории экономической динамики». В свою очередь, в статьях 1946–1947 годов американский экономист Евсей Домар, тоже не знавший о работах Харрода 1939 года, самостоятельно пришел к уравнению равновесного роста, аналогичному уравнению гарантированного роста Харрода. Основная идея Домара заключалась в том, что инвестиции играют в экономике двойственную роль, они создают, с одной стороны, производственные мощности, с другой – спрос через мультипликативный эффект. Домар показал: для того чтобы прирост спроса соответствовал приросту мощностей, инвестиции, а значит, в условиях равновесного роста и весь национальный доход должны расти темпом, равным as, где a – капиталоотдача; s – норма сбережений. Поэтому и говорят о модели Харрода-Домара. Вместе с тем, как это часто бывает, Харрод, а также Домар построили свою модель независимо от разработок шведских ученых. Более подробно данная модель, а также модель роста Солоу будут рассмотрены в следующем параграфе.

Существенное дополнение подходов Харрода и Домара было сделано Элвином Хансеном. Рассматривая теорию экономических циклов с кейнсианской точки зрения, Хансен расширил механизм использования акселератора в экономической науке. Механизм роста по Хансену следующий: вначале вследствие экзогенных факторов возникают в какой-либо из отраслей автономные инвестиции; через механизм мультипликатора эти инвестиции результируются в помноженном приросте национального дохода, а этот прирост через механизм акселератора вызывает еще большее приращение стимулированных инвестиций. Все это ведет к экономическому росту, а совместное действие акселератора и мультипликатора приводит к сверхкуммулятивному процессу роста (система «сверхмультипликатора»).

III. Эндогенизация нормы сбережений в теориях экономического роста.

Как известно, классическая теория сбережения свидетельствует о том, что максимизация потребления на душу населения имеет место в том случае, если все без исключения доходы от капитала инвестируются и все без исключения доходы от оплаты труда потребляются. В этом случае исполняется классическая гипотеза сбережения, т. е. общеэкономическая норма сбережения соответствует норме прибыли, и процент на капитал равняется темпу роста населения.

Вместе с тем вопрос об эндогенизации нормы сбережений рассматривался представителями посткейнсианства, Н. Калдором, Дж. Стиглицем, Дж. Робинсон, а также Л. Пазинетти. Никлас Калдор выводимому из результатов модели роста Харрода требованию о государственном влиянии на норму сбережения для достижения равновесной траектории роста противопоставляет точку зрения, что это устанавливается также без государственного вмешательства. Калдор предположил, что сбережения непостоянны и могут подскочить до такой величины, что коэффициент действительного роста упадет до гарантируемого уровня. Он формулирует так называемую классо-специфическую гипотезу сбережений, в основе которой лежит идея, что норма сбережений от доходов фактора труда (зарплаты) имеет более низкое значение, чем норма доходов от прибыли (так называемая Кембриджская квота сбережений).

Дж. Стиглицем было продолжено развитие неоклассической модели роста в вопросе персонального распределения дохода. Он рассматривал воздействие распределения различных критических предпосылок неоклассической модели роста, к примеру, последствия различных гипотез сбережения (кейнсианской, классической, линеарной и нелинеарной и т. д.), гетерогенное оснащение труда и капитала, различные темпы роста населения, так же как налогообложение, с целью изолировать стремящиеся и не стремящиеся к тождественности детерминанты. Особый интерес при этом представляло для него движение персонального распределения доходов, так же как и свойства модели устойчивого состояния.

Стиглицу удалось показать в своей модификации функции сбережения, что в рамках неоклассической модели роста может также возникать динамическое распределение, которое приводит к перманентной гетерогенности в распределении имущества. При таком сравнении альтернативных формулировок функции сбережения был получен вывод, при каких условиях в итоге получается однородное и неоднородное распределение. Он рассматривал с этой целью воздействие автономного сбережения, нелинеарную, а также классо-специфическую норму сбережений, последствия классической гипотезы сбережений и в заключение сбережения как функцию не только от доходов, но и от имущества.

Также помимо Калдора и Стиглица, свой вклад в развитие вопроса об эндогенизации нормы сбережений внесли другие посткейнсианцы, Джоан Робинсон и Луиджи Пазинетти. Так, Робинсон различает два класса доходов: прибыль (в эту категорию попадают и процентные доходы) и заработную плату; этим видам доходов соответствуют различные характеристики склонности к сбережению. Базисная модель Робинсон опирается на предположение, что рабочие расходуют весь свой заработок; единственный источник сбережений в таком случае образует прибыль. Ключевым постулатом модели, рассматриваемой Дж. Робинсон, служит то, что склонность к сбережению из прибыли превосходит склонность к сбережению из заработной платы. Это предположение опирается на довольно прочную «эмпирическую базу»; подтверждением его, в частности, может служить отличающая современную корпорацию склонность к накоплению нераспределенной прибыли.

Рассмотрение вопроса об эндогенизации нормы сбережений требует микроэкономического обоснования в связи с тем, что накопление имущества в форме реального капитала и тем самым рост экономики являются результатом индивидуальных решений об интертемпоральной аллокации потребления и сбережений.

Основы микрообоснования современной макроэкономической теории экономического роста были заложены Фрэнком Рамсеем в 1928 году с его формулировкой микроэкономического интертемпорального решения о сбережениях1. Это обоснование было продолжено независимо Д. Кассом и Т. Купмансом в 1965 году, которые интегрировали в неоклассическую модель роста Солоу принципы модели интертемпорального оптимизирующего индивида, чтобы эндогенизировать до того рассматриваемую как экзогенную норму сбережений. Они расширили модель Солоу, с одной стороны, на экзогенно растущее население, а с другой – аспектом, согласно которому полезность лежащего в далеком будущем момента потребления взвешивается ниже (понятие дисконтирования). Результатом такой модификации является модель оптимального роста, которая обозначается как модель Касса-Купманса-Рамсея (Cass–Koopmans–Ramsey–Model).

IV. Технический прогресс в эндогенных  теориях экономического роста.

Пол Ромер первым развил модель так называемой «теории эндогенного роста». Его подход базируется, как впоследствии и у Р. Барро, на предпосылке положительных экстерналий (внешних эффектов) в производстве. Они возникают как результат обучения работников в процессе производственной деятельности, данная идея была предложена еще К. Эрроу как концепция «обучение посредством практики». Они эндогенизируют технический прогресс, препятствуют сокращению уровня доходности капитала в экономике, способствуя тем самым длительному росту дохода на душу населения. Наряду с этим экстерналии имеют особенность, заключающуюся в том, что их интернализация не всегда может быть осуществлена в рамках частных взаимоотношений внутри экономической системы. Вследствие этого субъекты экономики, действующие на рынках в условиях конкуренции, зачастую (а в рамках моделей Ромера и Бэрроу это прямо подразумевается) из-за возникновения внешних эффектов не приходят к Парето – эффективной аллокации ресурсов. Это дает отправную точку для государственных инвестиций, имеющих целью непосредственное воздействие на темп роста.

Другая группа моделей экономического роста с эндогенным технологическим прогрессом (модели Р. Лукаса и Х. Узавы) рассматривает роль накопления человеческого капитала как фактор, способствующий росту Солоу резидиума. Как правило, под человеческим капиталом понимают запас имеющихся у индивида знаний, умений и навыков, иногда в него включают мотивационную составляющую и энергию, используемую для производства. Пополнять величину человеческого капитала можно за счет инвестиций в него, к которым относят образование различного уровня, воспитание, получение навыков в процессе трудовой деятельности, получение информации. Инвестиции в человеческий капитал требуют как прямых (к примеру, затраты на платное образование), так и альтерантивных издержек.

Модель Лукаса углубляет мысль об образовании человеческого капитала и использует многосекторное представление Узавы. В противовес модели Ромера, в которой технические знания как положительная производственная экстерналия представлены не более чем побочный продукт инвестиционных решений, накопление человеческого капитала в подходе Лукаса – это активный экономический процесс, который потребляет ресурсы, выступает причиной альтернативных издержек, являясь последовательной составной частью индивидуальных решений хозяйствующих субъектов об оптимизации.

Другим существенным фактором, находящимся в тесном взаимодействии с величиной человеческого капитала в экономике, является диффузия технологии. Наиболее интересный аспект недавних теорий экономического роста описан у Ромера и Гроссмана с Хелпманом, рассматривающих технический прогресс и инновации в ведущих странах. Ими использовалась трехсекторная модель (сфера НИОКР, производство промежуточных и конечных товаров), в которой в рамках открытой экономики допускалось перераспределение человеческого капитала между странами. В этих моделях технологические преимущества представлены как открытия новых типов продуктов (нового вида производственного ресурса или нового вида конечного продукта) или как улучшения качества существующих товаров. Это преимущество требует специальной исследовательской деятельности, хотя отдача в исследовательском секторе зачастую может быть вызвана элементом случайности.