Занятия славян и их социальная организация

1. Занятия славян и их социальная  организация - Россия, Russia

Основой хозяйства восточных славян являлось пашенное земледелие. Особенности  его ведения в различных регионах Восточно-Европейской равнины определялись специфическими природно-климатическими условиями. Так, в южных (степных и лесостепных) районах, отличавшихся плодородием почв, была распространена переложнаясистема земледелия, при которой участок целины распахивался и использовался в течение нескольких лет, после чего его забрасывали до восстановления плодородия почвы.

В северных районах, покрытых многолетними лесами, практиковалась подсечная система  земледелия, требующая предварительной  подрубки определенного участка  леса и последующего его выжигания. После того удобренная золой почва  в течение нескольких лет приносила  урожай. Когда участок истощался, производилась расчистка новых  земель. Восточные славяне применяли  пахотные орудия с железными  рабочими частыми v рало (в южных областях) и соху (на севере). Среди зерновых культур преобладала пшеница, небольшое место занимала рожь, известны также просо, гречиха и ячмень. Подчиненную роль в хозяйстве восточных славян играли скотоводство, охота (в том числе пушнойпромысел), рыболовство и бортничество (сбор меда диких пчел).

Хозяйственной ячейкой являлась малая  семья. А низшим звеном социальной организации  непосредственных производителей, объединявшим хозяйство отдельных семей, служила  соседская (территориальная) община - вервь. Переход от родовой общины и патриархального  рода к соседской общине и малой  семье произошeл у славян в процессе их расселения, в VI - VII веках. Члены верви совместно владели сенокосными, лесными и водными угодьями, пашенные же земли были поделены между отдельными хозяйствами, принадлежавшими семьям, входящим в общину. Соседские общины объединялись в племенные княжества, а те - в союзы племенных княжеств.

В ходе хозяйственной деятельности восточных славян шел процесс  обособления ремесла от земледелия, выделения ремесленников в качестве особой социальной группы (первоначально  в основном кузнецов и гончаров).

Повсеместное распространение  пашенного земледелия с использованием железных орудий труда создавало  возможность получения прибавочного продукта, достаточного для содержания господствующего социального слоя. Выделение такого слоя было результатом  разложения родоплеменных отношений, ускоренного расселением славян. Его основу составляла военно-служилая знать, сложившаяся в эпоху расселения.

Союзы племенных княжеств представляли собой сложный социальный организм. Их центром являлся укрепленный град (некоторые грады постепенно превращались в города). В укрепленной центральной части града находились дворы князей и знати, к ней примыкал посад, населенный ремесленниками торговцами. В градах происходили собрания свободных общинников (вече), на которых решались важнейшие вопросы. Но на ведущие позиции постепенно выдвигается слой профессиональных воинов v дружинников во главе с князем. Дружины фиксируются у славян, по данным византийских источников, уже в VI - VII веках. К IX столетию дружинники становятся привилегированной общественной группой.Князья сосредоточивают в своих руках (опираясь на военную силу и накопленные богатства) реальную власть в союзах племен. Все это создает объективные предпосылки для формирования государственных начал в социальном развитии славян.

Славя́нская мифоло́гия и рели́гия (славя́нское язы́чество) — совокупность мифологических воззрений, верований и культов славянских народов. В данной статье рассматривается славянскаямифология до принятия славянскими народами христианства, то есть примерно до IX—XII веков с привлечением этнографических описаний славянских праздников и обрядов позднейших времён, вплоть доXXI века. Информацию о славянском пантеоне с краткими характеристиками божеств см. в статье «Список славянских богов».

По отношению к мифологии  и религии славян употребление термина  «язычество» вполне оправдано его  славянской этимологией: слово «язык» 21:37:12 

означало, в том числе и «отдельный народ, племя». Нестор-летописец, рассказывая  об истории славян, придерживался  мнения, что все славяне произошли  от общности славянских племён: «Был един язык славянский: славяне, которые сидели по Дунаю <…> От тех славян разошлись по земле и прозвались именами своими, от мест на которых осели… И так разошёлся славянский язык…». Таким образом, слово «язычество» в ряде случаев используется не для описания политеизма как такового, но и в узком смысле как синоним политеизма славян.

Большинство современных академических  исследований относят политеистические верования славян к анимизму

О религии древних славян почти  ничего не известно, так как праславянская  общность располагалась вдали от центров цивилизации. Узнать какие-то факты о мифологии и религии  древних славян можно лишь при  помощи мифолого-лингвистических реконструкций.

Единственным убедительно реконструируемым общеславянским божеством является *Perunъ, бог грома и молнии. Судя по всему, именно его имел в виду Прокопий под «творцом молний, владыкой над всеми». Это божество сохранилось лучше всего у восточных славян как Перун и приобрело, кроме указанных, ещё и черты бога-покровителя князя и дружины.

Как показал в своём исследовании Л. Мошинский, праславянскими являются такие понятия, как дух, душа, навь («мертвец»), рай («потусторонний мир»), волкодлак («оборотень»), упырь («вампир»), треба («жертвоприношение»)[11]. При этом языческое понимание души не следует смешивать с христианским. Душа была не какой-то абстрактной нематериальной сущностью, душой была сама личность человека, которая после смерти становилась навью, перейдя в иной мир, рай. Интересно при этом, как отмечает О. Н. Трубачёв, что среди европейцев, принявших христианство, только у славян понятие «рай» (праслав. *rajь) было исконным, а «ад» — заимствованным[12].

Трубачёв же пытается восстановить некоторые более абстрактные  понятия праславянской религии, находя к ним латинские параллели. Например: прасл. *gověti и лат. favēre «поститься, хранить молчание, благоприятствовать»; прасл. *mana и лат. mānēs «духи умерших, призраки, привидения»; прасл. *basъ/*ne-basъ «красивый, хороший»/«грубый, негодяй» и лат. fās/ne-fās «божественный закон»/«грех»[13].

Вообще в распоряжении учёных крайне мало сведений о мифологии древних  славян, особенно же это касается времён общеславянского единства. Это объясняется  многими факторами, и прежде всего  — отсутствием развитой письменности и удалённостью от основных центров  цивилизации. Одним из первых письменных описаний религии древних славян является описание византийского историка Прокопия Кесарийского (VI век):

2.ОБРАЗ ЖИЗНИ И ВЕРОВАНИЯ  ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН

Основу экономики восточных  славян составляло земледелие в сочетании  со скотоводством и различными промыслами. В хозяйстве активно использовались железные орудия, что позволяло получать излишки сельскохозяйственной продукции, которые использовались для обмена с другими народами.

Славянское жилище XIII-X веков. Реконструкция  Б.А. Рыбакова.В торговле с развитыми странами Востока и Византией особую роль играл экспорт пушнины. Быт славян определялся характером их деятельности. Они жили оседло, выбирая для поселений труднодоступные места или возводя вокруг них оборонительныен сооружения. Основной тип жилища - полуземлянка с двух или трехскатной крышей.

Верования восточных славян относятся  к группе олитеистических . Прародителем богов считался бог неба Сварог. Как и у древних греков, у славян правил не бог-праотец, а его сыновья - Сварожичи, олицетворявшие, прежде всего, могущественные силы природы. Из них главным богом был Перун. Он имел много функций: был богом грозы, войны, вместе с тем покровительствовал земледелию и браку. Известен под разными именами: Род, Радогост, Радевит, Святовит. Его супругой считалась богиня Мокошь - покровительница урожая, деторождения, покровительница женщин. Среди других богов почитались Хорс - божество Солнца, Даждь-Бог - воплощение дневного света.  

Владыкой подземного мира, одновременно покровителем скота, торговли и всяческого изобилия был Велес /Волос/.

Были развиты водяные культы /русалок, водяных, морян/, т.к. славяне  считали воду стихией, из которой  образовался мир. Поклонялись также  духам деревьев.

Славяне верили в потусторонний  мир - "ирий", местообитание душ предков. Для освобождения души от тела совершалось трупосожжение. У славян существовали развитые формы языческой обрядности: поклонение идолам , магические действия с целью воздействовать на природу, предугадать исход событий. Строились многокупольные деревянные храмы, украшенные богатой символической резьбой. Изображения-обереги носились на теле, украшали жилища. Обряды совершались специальными жрецами и сопровождались музыкой, элементами театрализованных действий, плясками.

3. Роль варягов в образовании  государства у восточных славян.

В таком контексте проще решается и вопрос о роли “варяжского элемента”  в ранней истории Древнерусского государства. Даже те специалисты, которых  традиционно причисляют к ярым “норманистам” признают, что

“в процессе создания русского государства  скандинавы выполнили функцию не основателей или завоевателей, а  роль более скромную: одного из исторических факторов”.

В то же время В.И Сергеевич высказал и несколько иную точку зрения, согласно которой призвание варяжских  конунгов

“имело решительные последствия  для всей Руссой земли: оно положило начало особой породе людей, которые  в силу своего происхождения от призванного  князя считались способными к  отправлению высшей судебной и правительственной  деятельности”.

Правда, “особая порода людей” (надо думать древнерусские князья) этого, видимо, не знала и предпочитала до определенного времени возводить  свою родословную к “автохтонному” Игорю Святославичу.

Чрезвычайно интересен вывод, к  которому еще полвека назад пришел В.В. Мавродин.

“Анализ скандинавских вещественных памятников, обнаруженных в Восточной  Европе и датируемых концом IX-X вв., приводит нас к выводу о том, что характер взаимоотношений норманнов со славянским и финским населением Восточной  Европы того времени резко меняется по сравнению с началом и серединой IX в. И дело не только в том, что  складывается другой великий торговый путь Восточной Европы, связывающий  Север и Юг, Запад и Восток, путь “из варяг в греки”, более поздний в сношениях Западной Европы со странами Востока, нежели Волжский, датируемый серединой или началом второй половины IX в.

Меняется сама роль норманнов на Руси. Это уже не разбойники, ищущие славы и добычи, воины-насильники, купцы-грабители. Норманны на Руси конца IX-X вв. выступают в роли купцов, ...так  как теперь в Гардарик ездили не грабить, ...а торговать. Торговать фибулами и мечами, в последнем случае в прямом и переносном смысле, когда варяг предлагал в качестве товара свой боевой “франкийский” меч, а в придачу к нему свою воинскую доблесть, свой опыт мирового воина-бродяги, свою ярость берсекера, свою преданность тому, кто больше платит.

В конце IX-X вв. норманны на Руси выступают  в качестве “варягов”-купцов, торгующих с Востоком, Западом и Константинополем (Миклагард) и снабжающих товарами иноземного происхождения все страны Востока, Юга и Запада и прежде всего самую Гардарик. Они выступают в роли воинов-наемников - “варягов”... Отдельные скандинавские ярлы оказываются более удачливыми и ухитряются захватить в свои руки власть в некоторых городах Руси, как это произошло с варягами Рогволдом..., осевшим в Полоцке.., а быть может, и в Турове (варяг Туры по преданию), и в Пскове (где сидели, видимо, варяги, так как Ольга, родом псковитянка, носит скандинавское имя Helga), и в других местах.

Большая же часть норманнских викингов выступала в роли наемных воинов-дружинников  русских племенных князьков или  русского кагана, вместе с другими  княжескими дружинниками или вместе же с другими княжескими “мужами”, выполняя различные поручения в  качестве “гостей”-купцов и “слов” (послов) князя, как это отметили Бертинские анналы.

От  

былого грабительства варягов  на Руси не осталось и следа, хотя они  и не раз пытались захватить власть, и, пользуясь силой, утвердить на Руси свою династию, вернее, сделать  своих конунгов правителями на Руси.

Но в данном случае речь шла уже  не о “насилиях” находников-варягов “из-за моря”, совершающих грабительские налет..., а о попытках их использовать в своих целях нарождающуюся русскую государственность, одним из винтиков которой были они сами, норманнские наемные дружины. Речь шла уже об удачных или неудачных авантюрах инкорпорированных русской государственностью дружинных организаций варягов, находящихся на службе у русских князей и каганов, а не об установлении власти “заморских” варягов, пытающихся стать повелителями славянских и финских земель и превратить их в объект грабежа и эксплуатации.

Варяги еще играли некую, и подчас очень большую, иногда решающую роль, но уже в качестве одного из элементов  древнерусского общества. Они были составным, и далеко не главным элементом  тех классово-господствующих сил  древнерусского общества, которые складывали и создавали русское государство. Они были, так сказать, “одними  из”, а не единственными... В этой привычной им, социально родственной, среде норманны охотно и быстро растворялись. Женясь на русских, эти скандинавские воины бесповоротно садились на русскую почву и русифицировались часто уже во втором поколении.

Но пока древнерусская государственность  была слаба, пока существовало собственно несколько крупных государственных  политических образований, множество  слабых племенных княжений и море родов и общин во главе со “старейшинами”, пока не было единой русской державы, до тех пор норманнские искатели славы и наживы на отдельных этапах становились силой, способной навязать древнерусскому обществу свою власть”.

Эти достаточно корректные выводы вызвали  в свое время жесткую критику. По словам С.А. Покровского, В.В. Мавродин “после долгих исканий очутился у  разбитого корыта норманистской теории”. Этот упрек справедлив постольку, поскольку справедливо “норманизмом” называть любое признание присутствия скандинавских князей, воинов и купцов в Восточной Европе. Однако, как уже указывалось, вопрос о роли “варяжского элемента” в ранней истории Древнерусского государства решался чаще всего в рамках собственно исторической науки. Между тем, практически к такому же, как и В.В. Мавродин, выводу за несколько лет до него пришел фактический глава официальной советской историографии Б.Д. Греков: