Контрольная работа по "Истории"

 

 

Кафедра «Русской филологии»

 

 

 

Предмет « История  мировой литературы»

 

 

 

Контрольная работа №1

 

Студента группы ССО-41з

Трегубова Александра Викторовича

Шифр 1419

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.Введение

2.Апокалипсис,  его основные мотивы в творчестве Лермонтова

3. Заключение

4. Литература

 

 

 

 

 

                                                         Введение.

   Именно в XIX веке духовная проблематика и библейские сюжеты особенно прочно входят в ткань европейской, русской и всей мировой культуры. Если бы попытаться только перечислить названия стихотворений, поэм, драм, повестей, которые за истекшие двести лет были посвящены библейской проблематике, то подобное перечисление заняло бы очень большое время, даже без характеристики и цитат. Русская литература XIX века в этом отношении выгодно отличается от литературы западной. Потому что от Василия Жуковского до Михаила Лермонтова она всегда была сосредоточена на жгучих нравственных проблемах, хотя и подходила к ним с разных точек зрения. Она всегда волновалась этими проблемами и редко могла останавливаться только на бытописании. Писатели, которые ограничивались житейскими сложностями, оказывались оттесненными к периферии. В центре читательского внимания всегда были писатели, тревожащиеся проблемами вечного.

 

 

 

 

 

 

 

 

Апокалипсис,  его основные мотивы в творчестве Лермонтова

 

Михаил Юрьевич  Лермонтов (1814-1841)

 

     Лермонтов - одна из наиболее трагических фигур в русской литературе. Традиционно наравне сопоставляемый с Пушкиным, он во многом был ему противоположен. В нем совместились драма личности и драма целого поколения. Лермонтов был моложе Пушкина на 15 лет. Становление его поколения пришлось на первые годы царствования Николая I. В это время русское общество пережило потрясение совсем иного рода, нежели в 1812 г. - восстание декабристов и разгром декабристского движения. Идеалы, бесспорные для людей 1810 - 1820-х гг., оказались под сомнением у их младших современников. Люди 30-х гг. формировались медленнее, самостоятельно вырабатывая жизненные принципы.

      Из всех  новозаветных книг в творчестве Лермонтова  наиболее  заметный след оставил Апокалипсис. А если  говорить  точнее  -  два  мотива,  издавна питавшие народное воображение.

   Во-первых, у поэта встречается образ занебесной  "книги жизни";  где записаны судьбы народов  и  личные  жребии  живых  и  мертвых.   Этот  образ перешел в Апокалипсис (др. название  "Откровение  Иоанна"  -  заключительная книга Нового завета,  пророчащая будущее)  и  в  христианское  молитвословие из ветхозаветных "пророческих" книг  (сравн.  "  И увидел я,  и вот,   рука простерта ко мне,  и вот, в ней книжный свиток. И он  развернул  его  передо мною,  и вот,  свиток исписан был снаружи  и  внутри,  и  написано  на  нем: "плач, стон, и горе" (кн. Иезекииля 2.9-10).

      "И  увидел я другого Ангела сильного,  сходящего  с  неба,  облеченного облаком;  над головой его была радуга,  и лицо его как солнце,  и  ноги  его как столпы огненные,  в руке у него была  книжка  раскрытая.  И  я  пошел  к ангелу,  и сказал ему: дай мне книжку. Он сказал мне:  возьми  и  съешь  ее; она  будет  горька во чреве твоем,  но в устах твоих будет сладка, как  мед" (Откровение от Иоанна 10.1-2,9); и др.).

 

      Образ  "книги жизни" ассоциировался  там с темой божьего  суда:  "Судимы были  мертвые  по  написанному  в книгах,   сообразно с   делами   своими"

(Откровение 20.12).

      Идея  рока,  судьбы рано складывается  в  душе  поэта.   Бесконечно,  в самых разнообразных сочетаниях,  этот образ "грозного  рока"  повторяется  в его стихотворениях.  Что  идея  Судьбы  сильно  занимала  ум  и воображение Лермонтова видно из того,  что на маскарад в Благородном Собрании Лермонтов явился в костюме астролога с огромною  книгою   судеб  под  мышкой .   В   том же   году,  может непосредственно перед    или   после маскарада,   Лермонтов  в  стихотворении  "Смерть"   ("Ласкаемый   цветущими мечтами") писал:

      Вдруг  передо мной в пространстве  бесконечном

      С великим  шумом развернулась книга

      Под  неизвестною рукой... И много

      Написано  в ней было  Но лишь мой

      Ужасный  жребий ясно для меня

      Начертан был кровавыми словами...

      Лирический  герой читает в ней свое  осуждение,   свой  приговор  -   в адских мучениях  духа наблюдать за разложением собственного  тела  (характер описания этой части    позволяет    предполагать   также,   по   мнению   Н. Мотовилова, непосредственное    влияние    Дж.  Байрона,    его стихотворения "The Darkness").

      Впрочем,  приговор этот воспринимается  не как "сообразно   с   делами", а как непостижимое проклятие. Хотя  в  "Смерти  поэта"  (1837г.)  Лермонтов, однако,   сочетает  в  духе  Апокалипсиса  идеи  божественного   предвидения "мыслей и дел" с идеей справедливого воздаяния.

      В духе  Апокалипсиса написано "Предсказание" (1830г.). Оно построено  в двух  планах:   конкретно-историческом  и  мифологическом.   Именно  с  этой стороны  оно  ориентированно  на  библейскую  книгу,   содержащую   рассказ- предсказание о конце света,  когда будут твориться ужаснейшие разрушения  по всей земле:

      Настанет  год, России черный год,

      Когда  царей корона упадет,

      Забудет  чернь к ним прежнюю любовь,

      И пища  многих будет смерть и кровь!

      Когда  детей, когда невинных жен

      Низвергнутый  не защитит закон;

      Когда  чума от смрадных, мертвых тел

      Начнет  бродить среди печальных сел,

      Чтобы  платком из хижин вызывать,

      И станет  глад сей бедный край терзать,

      И зарево  окрасит волны рек:

      В тот  день явится мощный человек...

      Упоминается   у   Лермонтова   и  об   апокалипсическом    числе    666

      Во-вторых, мотив,  затрагивающий  тему  небесного сражения  архангела Михаила  и   его   ангельского  войска  с   Сатаной   и   падшими   ангелами (Откровение Иоанна 12,7-9:  "И произошла на небе война: Михаил и Ангелы  его воевали против дракона, и дракон и ангелы его  воевали  против  них,  но  не устояли, и не нашлось уже для них места на небе.  И низвержен  был   великий дракон, древний змий,   называемый  диаволом  и  Сатаною,   обольщающий  всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним").

      Следует  заметить, что в своих произведениях  Лермонтов  часто  говорит об ангелах.  Ангелы немолчно славят Бога;  Азраил произносит такие слова:

   

 

      Я часто ангелов видал

      И громким  песням их внимал,

      Когда  в багряных облаках

      Они, качаясь на  крылах,

      Все вместе славили  Творца,

      И не было хвалам  конца .

 

      Вспоминаются здесь  и первые строчки знаменитого  "Ангела":

      По небу полуночи ангел летел,

      И тихую песню  он пел;

      И месяц, и тучи, и звезды толпой

      Внимали той песне  святой.

      Он пел о блаженстве  безгрешных духов

      Под кущами райских  садов;

      О боге великом  он пел, и хвала

      Его непритворна  была .

 

 

 

 

 

 Эти стихи напоминают древний  Псалом:

 

     Хвалите господа с небес;

      Хвалите  Его, все ангелы Его;

      Хвалите  Его, все воинства Его;

      Хвалите  Его, солнце и луна;

      Хвалите  Его все звезды света... (Псалом 148,1-4).

      Под  влиянием Библии Лермонтов создает  дивные образы  ангелов  света  и тьмы ("Ангел", "Демон").

   У Лермонтова  можно найти и глубоко архаичное соотнесение ангелов "воинства небесного" со звездами

     И пусть они блестят до той поры,

      Как ангелов вечерние лампады...

Астральные  пейзажи   в  "Демоне",  особенно в так называемом  ереванском списке,  где герой, выполняя до своего   падения   традиционные   ангельские функции,  "стройным  ходом   возводил  /Кочующие  караваны/  В  пространстве брошенных светил", и христианско-мистическую идею об   ангельской   иерархии как зеркалах "славы  божией" (песня монахини во 2-й редакции  "Демона"),   и интимно лирическое ощущение неуловимого ангельского полета, сравниваемого  с несущимся звуком или скользящим по ясному небу следом.

   Пишет он и об ангеле смерти в одноименной поэме:

      Есть  Ангел смерти; в грозный час

      Последних  мук и расставанья

      Он крепко  обнимает нас,

      Но холодны  его лобзанья,

      И страшен  вид его для глаз

      Бессильной  жертвы...

      О об  ангелах смерти говорит Библия:  "  И вышел Ангел Господень и поразил в стане Ассирийском  сто   восемьдесят   пять   тысяч   человек.   И встали по утру, и вот, все тела мертвые" (кн. пр. Исайи 37.36).

       В   создании  образа  могучего,   дерзкого   Демона   тоже   сказалась библейская начитанность  Лермонтова.  Именно в книгах  Библии  лежат  истоки зарождения и становления  демонического  начала  в  мире.   Пророк   Захария видел: “Иисуса,  великого  Иерея,   стоящего  перед  вечносущим  Ангелом,  и Сатану,  стоящего  по правою  руку  его,   чтобы противодействовать   ему"

       Говоря  о  "битве  незабвенной"  на   небесах,    следует   подробнее остановиться на стихотворениях,  в которых так или иначе  присутствует   эта сцена. Как и с какой целью использует автор этот библейский мотив?

       Содержание  раннего  стихотворения  Лермонтова   "Бой"   (1832г.)   -фантастическая картина  боя  враждующих  "сынов  небес".  Предполагают,  что непосредственным толчком к созданию этого  стихотворения  послужило  зрелище грозы.  Поэт опирается на метафорическое изображение пейзажа с грозой,  на те же формы образности ("черный плащ", "рыцари"), но возводит их  на   новый уровень,  облекая ассоциациями и создавая на  их  основе  целостную  картину столкновения Добра и Зла.

      Сыны небес однажды надо мною

      Слетелися,  воздушных два бойца;

      Один - серебряной  обвешан бахромою,

      Другой - в одежде чернеца.

В  воине  "Боя", одетом в серебристые одежды, угадывается архангел  Михаил, главный воитель, вождь небесной рати,  именуемый  в  ветхо-  и  новозаветных текстах "князем снега,  воды  и  серебра"  (изображение  его  Лермонтов  мог видеть, в частности, на иконе,  имевшейся  в  доме  Е.А.Арсеньевой,  бабушки поэта).

      Но Лермонтов  отказывается от  библейской  фразеологии,  от  именования враждующих сил (поэту достаточно неопределенных  указаний:   "воздушных  два бойца") и от традиционной религиозной интерпретации самого  поединка  и  его исхода, не допускающей сомнения в конечном торжестве тех, кто  сражается  на стороне Бога. Герой  стихотворения  первоначально  убежден  в  превосходстве темных сил:

      И, вид     я злость противника второго,

      Я пожалел  о воине младом;

      Вдруг  поднял он концы сребристого  покрова,

      И я под ним заметил - гром.

 

Исход поединка выясняется лишь в финале:

      И кони  их ударились крылами,

      И ярко  брызнул из ноздрей огонь;

      Но вихорь  отступил перед громами,

      И пал  на землю черный конь .

      О битве  ангельского войска с Сатаной  упоминается также в 5-ой редакции “Демона”; ср. также во 2-ой редакции поэмы:

      "Когда блистающий  Сион

      Оставил с гордым  Сатаною".

А потом было заключение Сатаны и  его  помощников  в  бездну:   "И  увидел  я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в  руке своей.  Он взял дракона, змия древнего, который  есть  диавол  и  сатана,  и сковал его на 1000 лет,  и низверг его в бездну, и заключил его,  и  положил над ним печать, дабы не прельщал  уже  народы,  доколе  не  окончится  срок; после же сего ему должно быть освобожденным на малое время (Откровение 20.1-3).

      Сравните с лермонтовским  "Отрывком" (1830г.),   где осужденные  люди, подобно демонам,  "окованы над бездной тьмы" ,  или в "Демоне": "Взвился из бездны адский дух" .

 

      Небесная  битва  и  ее  итог   -  все  это  составляет  подразумеваемый "пролог на небесах" к сюжету "Демона",   особенно  первых  вариантов поэмы, еще   близких   мистерии  и  не  обретших  "земного"   колорита   "восточной повести". Сопоставление Демона с Молнией ("Блистал,  как  молнии  струя")  и особенно в 5-ой редакции ее - более снижено и катастрофично:

      По следу  крыл его тащилась

      Багровой  молнии струя, -

восходит, вероятно, к  евангельским словам Христа:

      "И  видел Сатану,  спадшего с неба,  как молнию" [Лука 10.18].

      Лермонтов  очень   восприимчив   к   поэзии   культовых,   молитвенных, апокрифических образов.

      Он то  вспоминает мистическую "топографию" рая в стихотворении "К деве невинной", 1831г.:

                 Когда бы встретил я в раю

                 На третьем небе образ твой  (ср.2  Коринфянам   12.2-4)  где сказано: "Знаю человека во Христе, который назад тому  четырнадцать  лет  (в теле ли-не знаю, вне ли тела - не знаю: Бог знает) восхищен был до  третьего неба... Он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых  человеку нельзя пересказать"), то,  сравнивая  себя  со  своим  демоном  именует  его "царем воздушным"  (стих.   "Одиночество",  1830г.)  -  в соответствии   с церковным представлением о Сатане как "князе воздуха" или "о духах злобы поднебесных",  разгоняемых колокольным звоном, - то, в согласии  с  храмовой символикой,   зрительно  отождествляет  прегражденный   доступ   в   рай   с затворенными  "царскими  вратами",   ведущими  в  алтарь  ("решетка  райской двери",   упомянутая  в  романе  "Вадим"  или   строки    из   стих.   “М.П. Соломирской”, 1840г.: