Крещение Руси

                                Содержание

1. Введение……………………………………………..2
2. Крещение Руси…………………………………………….3
3. Процесс, растянувшийся на века………………………..10
4. Последствия Крещения Руси…………………………….15

Список используемой литературы…………………………17

                                                 Введение

   Христианство в Древней Руси существовало еще задолго до придания ему статуса официальной религии, но оно было слабо распространенным и конечно, не могло конкурировать с язычеством.

   Но, будучи распространено по всей Руси, языческое мировоззрение наших предков, в то же время, воспринимало посторонние религиозные влияния. Если славяне легко примешивали к своим старым суевериям, суеверия диких финнов и попадали под влияние финских шаманов - "волхвов" и "кудесников", - то тем более должна была влиять христианская вера на тех из славян, которые могли ее узнать. Торговые отношения с Грецией облегчали для Руси знакомство с христианской верой. Варяжские купцы и дружинники, раньше и чаще славян ходившие в Царьград, прежде славян стали там обращаться в христианство и приносили на Русь новое учение, передавая его славянам. В княжение Игоря в Киеве была уже христианская церковь святого Ильи, так как, по словам летописца, много было в Киеве варягов-христиан. В дружине самого князя Игоря было очень много христиан. Жена князя св. Ольга также была христианкою. Словом, христианская вера стала хорошо знакома киевлянам еще при первых варяжских князьях. Правда, "Святослав был холоден к христианской вере; а при его сыне Владимире в Киеве еще стояли языческие идолы и еще существовали жертвоприношения.

    Летописец рассказывает, как при Владимире языческая толпа киевлян однажды убила двух варягов-христиан, отца и сына, за отказ отца добровольно отдать своего сына на жертву богам". Но все же, несмотря на притеснения христиан, христианство в Киеве продолжало распространяться. 
 
                                   

                                         1 Крещение Руси

   Наверное, большинство читателей крещение Руси связывают с 988 годом, когда князь Владимир крестил Киев. Но сама по себе христианизация Руси являлась долгим и далеко не таким гладким, как представляют себе множество христиан, процессом, занявшим более трехсот лет. Причем знакомство с этой религией произошло задолго до Владимира, благодаря систематическим набегам на Византию, происходившим начиная с VI в., а так же торговым связям с ней и оставшимся в Крыму после великого переселения народов христианизированным готским племенам. "Крещение", проведенное киевским князем Владимиром около 988г., явилось все же серьезным сдвигом в процессе христианизации Руси.

   В летописи рассказывается история о выборе князем Владимиром вер ("испытание вер"). Согласно этому повествованию, крещению киевлян предшествовала целая процедура. Прежде чем принять византийский вариант христианства, Владимир выслушал приверженцев различных религий: иудаизма, исламизма (мусульманства) и христианства. Затем он направил своих послов в те страны, где эти религии утвердились. Выполнив задание великого князя, послы возвратились в Киев и рассказали о том, что увидели. О болгарах сказали они, что "нет в них веселья, только печаль и смрад великий. Не добр закон их". О немцах сказали, что "красоты не видели никакой" у них. И пришли они в Греческую землю, и ввели их туда, где служат они (немцы) богу своему, "и не знали - на небе или на земле мы: ибо нет, на земле такого зрелища и красоты такой и не знаем, как и рассказать об этом… Не можем мы забыть красоты той". И спросил Владимир: "Где примем крещение?". Они же сказали: "Где тебе любо".  
   Ученые на сегодняшний день все больше склоняются к мнению, что эта история подлинная. Что ж если так, то она очень хорошо иллюстрирует, по какому принципу выбирали новую веру - красивые ли у нее богослужения, или нет.

   Сам день "крещения" описывается и в "Повести", и в "Слове о законе и благодати" митрополита Илариона достаточно кратко и лаконично, не выражая ничего определенного, а лишь растекаясь мыслею по древу. В "Слове" Иларион описывает даже не сам процесс крещения, а говорит в основном о том, каким великим стал князь Владимир после того, как "крестил" Киев, он сопоставляет Владимира с апостолами, с евангелистами, превозносит князя за религиозную деятельность, за утверждение церкви, покровительство епископам, иереям, монахам. Но сам акт крещения он умещает в несколько строк: крестившись сам, Владимир "заповеда по всей земли своей креститься... и все бытии крестьянам, малым и великиим, рабом и свободным, юным и старым, богатым и убогим; и не бысть ни одного же противящася благочестному его повелению, да аще кто и не любовию, но страхом повелевшего крещахуся, понеже бе благоверие его с властию сопряжено". 
 
   "Повесть временных лет" несколько подробнее описывает "крещение". Было отдано распоряжение всему населению Киева собраться в определенный день и час к берегу Днепра для крещения: «Если не придет, кто завтра на реку  - будь то богатый или бедный, или нищий, или раб  - да будет мне враг». Люди повиновались этому приказу, причем летописец утверждает, что они «с радостью пошли». Согласитесь, сложно представить себе народ, с радостью разбивающий свою прежнюю веру, мировоззрение и идеалы в обмен на что-то, чего толком никто и не знал. На реке же ничего больше не оставалось, как делать то, что приказано: «Вошли в воду и стояли там одни до шеи, другие по грудь, молодые же у берега по грудь, некоторые держали младенцев, а уже взрослые бродили, попы же совершали молитвы, стоя на месте. И была видна радость на небе и на земле по поводу стольких спасаемых душ; а дьявол говорил стеная: "Увы, мне! Прогоняют меня отсюда!.. " С Днепра толпа, заключавшая в себе «людей без числа», разошлась по домам христианской, так и не имея конкретного представления о своей новой религии.

    Из этих повествований, сообщающих о далеко не однозначном отношении киевлян к намерениям и действиям своего князя, современные церковные авторы вырывают лишь фразы о том, что "с радостью пошли люди", "не бысть ни единого же противящегося", и заявляют, будто крещение жителей Киева прошло при всеобщем ликовании, не вызвав ни у кого не только противодействия, но и не удовольствия.

   Между тем стоит лишь повнимательнее вчитаться в приведенные выше древнерусские тексты, и картина начала «крещения Руси» окажется совсем не такой идиллической, какой изображают ее на страницах современных изданий русской православной церкви. Как ни идеализировали авторы этих текстов процесс обращения в новую веру киевлян, они все же вынуждены были признать, что крещение жителей Киева не обошлось без угроз и принуждения со стороны княжеской власти. Нежелавшим креститься прямо заявляли, что их будут рассматривать как противников князя («если не придет кто завтра на реку... да будет мне враг»), а поэтому какая-то часть киевлян оказалась в водах днепровских отнюдь не по доброй воле — «не любовию, но страхом».

   Вот почему не только ученые, но и некоторые церковные авторы не отрицали в прошлом принудительного характера крещения жителей столицы Киевского государства. "Нежелавших креститься, - признавал Е. Е. Голубинский, - было весьма много как в Киеве, так и вообще по всей Руси" (т.1, ч.1, с.175). Такого же мнения был архиепископ Макарий (Булгаков) (т.1, с.27), архиепископ Филарет (Гумилевский) (История Русской Церкви, с.31). "Многие не желали креститься: одни по нерешительности, в которой прежде долго находился и сам князь Владимир, другие по упорству; но последние не желали слушать и проповеди... Ожесточенные приверженцы старой веры бежали в степи и леса" (Приходская жизнь, 1911, N 12, с. 719). 
 
   Иначе и не могло быть. Потребность в новой религии первоначально ощущали лишь социальные верхи Киевской Руси. Владимиру и его ближайшему окружению она была нужна для укрепления великокняжеской власти. Формировавшееся сословие феодалов искало в ней оправдание своего привилегированного положения в древнерусском обществе и идеологическую узду для челяди и смердов. Купцам христианизация Руси сулила расширение и укрепление торговых связей с христианскими странами. Все они получали возможность с помощью новой веры насаждать в массах дух покорности, примирять угнетенных с тяготами подневольной жизни и тем самым удерживать народные массы от активных форм социального протеста. Ради таких перспектив можно было изменить многовековой традиции, порвать с языческим прошлым, отказаться от привычных форм духовной жизни.

   В ином положении находились социальные низы древнего Киева. Ни смерды-крестьяне, ни ремесленники, ни бесправные. Холопы - рабы не получали от вводимого христианства, давно переставшего быть религией обездоленных, ничего такого, что отвечало бы их социальным потребностям.            Не адаптированная к условиям жизни приднепровских славян и потому не находившая отклика в их душах, государственная идеология Византийской империи воспринималась народными массами Киевской Руси как что-то глубоко чуждое им, принудительно навязываемое ради прихоти власть имущих. Поэтому они принимали новую религию неохотно, по принуждению, уступая не столько уговорам, сколько угрозам. Были среди киевлян и такие, кто протестовал против крещения простейшим и доступным им способом убегал из Киева, надеясь в степной и лесной глуши сохранить прежнюю веру, близкую им, привычную и понятную.

   И поступали так  не одни жители древнего Киева.  Как неоднократно отмечалось, крещение киевлян явилось всего лишь началом процесса христианизации Древнерусского государства. Новую веру, ставшую государственной религией, надо было распространить по городам и селам Киевской Руси. И хотя крещением повсеместно занимались не только привезенные из Византии священнослужители, но и княжеские власти, выполнить поставленную задачу оказалось не так-то просто.

    Судя по летописным свидетельствам и житийным материалам, редко где насаждение христианства обходилось без насилия и принуждения с одной стороны и сопротивления — с другой. Вот лишь несколько фактов. 
     Вторым по величине и значению городом Киевской Руси в период княжения Владимира Святославича был Новгород. Поэтому вслед за киевлянами предстояло креститься и новгородцам. Для этой цели в Новгород в 991 году был направлен епископ Иоаким Корсунянин, которого сопровождал новгородский воевода Добрыня (дядя Владимира по матери) — тот самый, который за десять лет до этого устанавливал кумира над Волховом по повелению киевского князя. В помощь им была придана киевская дружина во главе с тысяцким князя Владимира Путятой. 
     Узнав о цели прибытия Добрыни с епископом, новгородцы порешили на вече не пускать в город этих миссионеров и не принимать новой религии. Понимая, что киевские дружинники прибыли с Добрыней не на прогулку, жители Новгорода взялись за оружие. Их действия направлял тысяцкий Угоняй и языческий жрец Богомил Соловей. Центром сопротивления стала Софийская сторона. Чтобы крестители не перебрались на нее с Торговой стороны, где они принудительно привели к новой вере несколько сот новгородцев, был разметан мост через Волхов. Путята с помощью военной хитрости проник со своим отрядом в центр Софийской стороны и захватил самого Угоняя -  и его соратников. Но восставшие новгородцы продолжали сопротивляться. Лишь после того, как тайком переправившийся через реку отряд Добрыни поджег дома участников восстания, сопротивление противников христианизации Новгородской земли было подавлено. 
 
Конечно, восставшие Новгородцы руководствовались в своих действиях не только религиозными мотивами, но и политическими соображениями — нежеланием попасть в полную зависимость от киевского князя. Именно последним обстоятельством объясняется участие в восстании многих представителей новгородской знати. И тем не менее непринятие новой веры было налицо, причем наиболее резко и открыто демонстрировал это непринятие простой новгородский люд, которому насаждавшееся христианство не несло ничего хорошего.

     Когда по приказу Добрыни языческие идолы были повержены (деревянные предали огню, а каменные утопили в Волхове) и началась процедура принятия христианской веры, желающих креститься оказалось не так уж много. Воинам княжеской дружины пришлось перейти от уговоров к прямому принуждению и силой загонять упорствовавших новгородцев в реку.

      Вся эта процедура принудительного обращения Новгорода в христианство дала новгородцам основание заявить, что их «Путята крестил мечом, а Добрыня огнем».

   Немало драматических ситуаций, свидетельствовавших о непринятии христианства значительной частью горожан и селян Древней Руси и о насильственном обращении ослушников в новую веру, складывалось и в других местах.

    В частности, с большим трудом удалось христианским миссионерам приобщить к новой вере жителей древнего Ростова. Первые два епископа Федор и Иларион (XI в.) ничего, не могли поделать с ростовчанами язычниками и сами отказались от своего пребывания в этом городе: «избегоша, не терпяще неверия и многая досаждения от Людей». Против третьего епископа Леонтия город взбунтовался; над «владыкой» нависла реальная угроза не только изгнания, но и насильственной смерти. Лишь четвертый епископ Исайя смог добиться некоторого успеха, да и то не в самом Ростове, а в Ростовской земле. Но и ему не удалось заставить всех ростовчан отказаться от язычества и окончательно перейти в христианство. 
     Такие же трудности возникли при христианизации населения древнего Мурома: не смогли приобщить муромцев к новой вере ни сын киевского князя Владимира Глеб, ни его преемник.

     Иногда местное население устраивало самосуд над некоторыми миссионерами, проявлявшими излишнюю ревность при насаждении христианства. Именно так поступили, например, вятичи, убившие монаха-миссионера Кукшу, который в середине XII века прибыл на Вятскую землю из Киево - Печерского монастыря.

     В XI веке происходило множество антихристианских восстаний, такие как восстание в 1024г. в Суздале, в 1071г. в Новгороде, особый интерес представляет летописное повествование о движении, поднятом двумя волхвами на Волге и Шексне. Все эти восстания проходили под предводительством волхвов, которые пользовались огромным авторитетом в народе. 
     Все это, вместе взятое, дает основание говорить о том, что введение христианства на Руси при князе Владимире и его преемниках не было мирным и спокойным процессом, что новую веру насаждали с применением насилия, вызывавшего противодействие различных групп местного населения и прежде всего простого люда. Русь, писал Е. Е. Голубинский, «крещена была не только проповедью, но и принуждением» (т. 1, ч. 1, с. 199). Полемизируя с теми, кто утверждал, будто наши предки приняли крещение «без борьбы и насилий», Е, Е. Голубинский писал: «Совершенная покорность русских в деле перемены веры воле князя и так называемое мирное распространение христианства на Руси есть не что иное, как невозможная выдумка наших неумеренных патриотов, хотящих приносить здравый смысл в жертву своему патриотизму. Нет сомнения, что введение новой веры сопровождалось немалым волнением в народе, что были открытые сопротивления и бунты» (там же, с. 175 — 176).