Понятие и история возникновения разделения властей

ВВЕДЕНИЕ

     Актуальность исследования. Обусловлена необходимостью теоретического подхода к разрешению следующий неоднозначной ситуации.

     Проблемой разделение властей является многоцелевым, имеющие и положительные и  отрицательные черты.

Объектом  исследования. Является разделение властей и их составные

элементы.

      Предмет исследования. Является принцип разделения властей в политической теории и  практике.

           Разделение  власти — одно из принципиальных условий и основной механизм функционирования всех видов политической и неполитической власти.

     “Разделение власти возникает из свойства власти быть отношениями между субъектами (первым, или активным), от которого исходит волевой импульс, побуждение к действию, и субъектом (вторым, или пассивным),  который воспринимает этот импульс и осуществляет побуждение, становится носителем власти, её исполнителем. Эта простейшая структура разделения и передачи власти обычно усложняется, особенно в институциональном политическом (а также неполитическом — экономическом, правовом, идеологическом) процессе, когда второй субъект передаёт волевой импульс следующему субъекту и т.д. вплоть до конечного исполнителя (процесс, получивший наименование командования, или распоряжения и составляющий сущность власти)”

     Целью исследования является значение принципа разделения властей Ш.Монтескье в политической теории и практике.

     Задачей являются рассмотреть: Понятие теории разделения властей; основные положения теории разделения властей; и принцип разделения властей и его особенности.

     1. ПОНЯТИЕ И ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ

РАЗДЕЛЕНИЯ  ВЛАСТЕЙ 

     Разделение  власти — одно из принципиальных условий и основной механизм функционирования всех видов политической и неполитической власти.

     “Разделение власти возникает из свойства власти быть отношениями между субъектами (первым, или активным), от которого исходит волевой импульс, побуждение к действию, и субъектом (вторым, или пассивным),  который воспринимает этот импульс и осуществляет побуждение, становится носителем власти, её исполнителем. Эта простейшая структура разделения и передачи власти обычно усложняется, особенно в институциональном политическом (а также неполитическом — экономическом, правовом, идеологическом) процессе, когда второй субъект передаёт волевой импульс следующему субъекту и т.д. вплоть до конечного исполнителя (процесс, получивший наименование командования, или распоряжения и составляющий сущность власти)”

     Таким образом, понятие “разделение власти”  достаточно широкое и не отделимо от понятия “власти” и принимает  при этом самые различные формы выражения. В связи с этим представляется целесообразным проследить исторический путь развития разделения власти к моменту его современного восприятия в правовом государстве в качестве одного из основополагающих принципов.

     Разделение  власти исторически сложилось на самых ранних этапах формирования государства и вылилось в специализацию власти разных лиц и институтов, в которой рано обнаружились две устойчивые тенденции: концентрация власти в одних руках или в одном институте и потребность разделить власть, труд и ответственность.  Отсюда и два следствия, вытекающие из этого двойственного отношения к власти: борьба за власть уже разделённых институтов и против её разделения, с одной стороны и стремление упорядочить отношения разделённых властей и избавить общество от столкновений  между ними с другой. Отсюда же и характерное для политической истории общества совмещение функций на её ранних этапах: вождя и военачальника (король–воин, князь–предводитель дружины, епископ–рыцарь, глава ордена и т.п.)

     Первое  крупное разделение власти развело политическую и религиозную власти, власть государства и церкви. Оно же сопровождалось и длительной борьбой за унификацию власти, преобладание светской власти над религиозной, или господство церкви в светской жизни общества. Соперничество между ними продолжалось многие столетия, всё средневековье и начало Нового времени как в России, так и на Западе. Оно далеко не завершено для многих государств и обществ и поныне, при этом исход его далеко не однозначен в разных регионах мира. Западная, преимущественно христианская его часть решила спор о власти в пользу светской, государственной, восточная во многих случаях (в некоторых мусульманских странах, например, Иран) — в пользу значительного политического влияния религиозных начал жизни общества, его политико–правовой системы и культурного уклада.

     Наряду  с этим, в самом светском государстве  рано началось разделение профессиональных функций власти. Уже Аристотель отмечал  существование в нём законодательного органа — магистратуры (исполнительного учреждения) и судебного органа. Происходило разделение власти между центральным и местным управлением (самоуправление), формировалась всё более сложная политическая система общества, властей разных уровней и с разными функциями. Развитое разделение власти стало в конце конов одной из организационных основ государства Нового времени, которое функционирует как система функционально разграниченных, но и связанных между собой учреждений, аппаратов и органов власти.  
 
 

     Феодальная  организация власти с объединёнными в лице властелина законодательных, исполнительных и судебных функций включая функциональное и территориальное разделение власти между монархическим центром и провинциальными (городскими) парламентами, местным самоуправлением, с сословным представительством частично избранных, частично включённых в него “по праву” из числа именитых горожан. Децентрализованное феодальное средневековое государство допускало заметное упрочение местных парламентов, которые особенно укрепились в Западной Европе в XIII–XIV веках и, в последствии, стали структурной и социальной основой возникновения парламентов и в государственных центрах абсолютистских монархий. Другой основой разделения власти стали различные королевские советы, обычно очень замкнутые и узкие, нередко олигархического типа, несмотря на их совещательные функции, как это имело место в Верховном тайном совете в России послепетровского периода,  когда из восьми членов совета (“верховников”) шестеро представляли две знатнейшие фамилии — Долгоруких и Голицыных. Помимо того, существовали и эпизодические сборы (ассамблеи) правящих феодальных верхов, феодальные союзы (лиги), такие,  как Земские соборы в России, также готовившие в будущем более совершенные формы разделения власти. Решающий этап институционального и функционального разделения государственной власти наступил в начальный период Нового времени (XVII в.). В этот период феодальное децентрализованное государство уступило место централизованным абсолютистским монархиям в большинстве стран Западной Европы. Центральная власть теперь нуждалась в более развитом и эффективном аппарате управления и обороны, который неизбежно должен был быть специализирован и разделён. Развивающаяся в то же время торговая и промышленная буржуазия поддержала на первых порах абсолютистской монархический центр и способствовала его укреплению, но при этом получила и доступ к власти, которая оказалась до известной меры разделённой и между сословиями и классами, и доступ этот был открыт, прежде всего, в нарождавшиеся центральные парламентские (законодательные и представительные) структуры.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1. Теория  и практика разделения властей в Странах  Запада

     Теория разделения властей занимает значительное место в современной  юридической и социально-политической литературе Запада. Уяснению и разъяснению основных положений данной концепции посвящена научная, популярная и учебная литература. Практически нет таких учебников и учебных пособий, например, по конституционному праву, которых не содержались бы  лавы или разделы, касающиеся рассматриваемой теории. Как ни парадоксально это звучит по истечении нескольких столетий с момента появления теории разделения властей, но вопрос и поныне некоторыми ее исследователями ставится именно так: а существует ли такая теория вообще, в цельном виде? Если существует, то что на собой представляет? Что  этой теории общего и особенного, универсального и национального? 

     В западных академических кругах нет единого ответа на данные вопросы. Спектр мнений весьма широк и разнообразен. Наряду с признанием факта существования общей теории разделения властей - этой «никогда нескончаемой и вечно приводящей к неразберихе саге о разделении властей» - в научной литературе бытует мнение, что существует не общая теория, а лишь принцип разделения властей. В своем практическом воплощении он направлен, по мнению американского исследователя Б. Зигана, на то, чтобы разрешить внутренне противоречивую проблему, связанную с созданием такой государственно- правовой системы, которая, «с одной стороны, была бы достаточно властной, чтобы полностью выполнять свое предназначение, а с другой - не такой всесильной, чтобы подавлять общество и отдельных людей. Ведь хорошо известно, что неограниченная власть, независимо от того, в руках какого органа она сосредоточивается - короля или парламента, всегда содержит в себе риск быть постепенно трансформированной в неограниченную тиранию».  

     Аналогичного взгляда на разделение властей скорее как на  
конституционный принцип, чем на общую теорию, придерживаются и другие авторы. Довольно устоявшимся при этом представлением о разделении властей является мнение, во-первых, о том, что разделение властей - это не статика, а динамика, процесс. А во-вторых, что это не общая теория, а принцип, связанный с постоянным «перераспределением и с изменением баланса власти между ее различными ветвями».  
Наряду с высказанными суждениями относительно степени и характера  
оформления теории разделения властей в западной научной литературе  
существуют и иные мнения. Обосновывается, например, точка зрения, согласно которой в научной теории и практике государствоведы и правоведы имеют дело не с общей теорией разделения властей, а с концепцией отделения друг от друга «осуществляющих совместно государственную власть различных институтов». Проводится мысль о том, что, поскольку в каждом современном государстве независимо от формы правления и государственного устройства вся власть, в конечном счете принадлежит народу, коренится в народе и существует для народа, то логичнее в таком случае вести речь не о разделении властей, а о разделении функций (компетенции, сфер деятельности и полномочий) различных государственных органов. Небезынтересно отметить, что на основе одного и того же исходного тезиса - о принадлежности власти народу - в разных странах и политических ситуациях делаются весьма противоречивые выводы. Как некое отступление допускался тезис о разделении компетенции или функций. Что же касается западных стран, то в них на основе аналогичного тезиса о всевластии и единовластии народа делался вывод о формально-юридическом и фактическом разделении властей, а иногда и функций. Этот же вывод закреплялся в текущем законодательстве и в конституционных актах.  
 

     Так, в Конституции США, прокламирующей в преамбуле принадлежность всей власти народу, в то же время устанавливается фактическое ее распределение между различными ветвями власти. Статья 1 (разд. I) Конституции закрепляет, например, что все установленные в Конституции «полномочия законодательной власти принадлежат Конгрессу Соединенных Штатов, который состоит из Сената  
и Палаты представителей». Статья 3 провозглашает, что  
«исполнительная власть осуществляется Президентом Соединенных Штатов  
Америки. Он состоит в своей должности в продолжение четырехлетнего срока». И статья 3 устанавливает, что «судебная власть Соединенных Штатов осуществляется Верховным Судом и теми низшими судами, которые будут время от времени учреждаться Конгрессом».  
В современной государственной идеологии России, делающей акцент, как и  
прежняя официальная идеология, на «безраздельной власти народа и для  
народа», вслед за западными авторами следует вывод о существовании в  
государственном механизме страны разделения властей. Тезис о  
последовательном разделении полномочий и функций между центральными  
государственными органами, таким образом, в официальном (явочном) порядке был заменен тезисом о «последовательном» разделении властей. Разумеется, никакой последовательности в этом нет и быть не может.  
Нет необходимости спорить по данному поводу. Точно так же как и по  
поводу того, существует ли общая теория разделения властей в цельном виде или не существует. Это может, по-видимому, доказать только практика  
применения данной теории. Сейчас важно лишь констатировать, что, несмотря на широкий разброс мнений относительно цельности и степени оформления, теория существует, по признанию большинства авторов, хотя и далеко не в «законченном» виде. Начиная от Дж. Локка и Ш. Монтескье, с именами которых связывают активную разработку данной теории, и кончая нашими современниками - экспертами в данной сфере, выработаны конкретные, универсальные положения, составляющие основу рассматриваемой теории. Созданы фундамент и каркас  
концепции разделения властей, которые, как представляется, можно  
рассматривать в качестве «общего» для всех ее разновидностей и вариантов,  
независимо от того, в какой стране и при каком политическом режиме она  
применяется и как интерпретируется. Среди такого рода общих, достаточно устоявшихся, универсальных положений, составляющих основу теории разделения властей, можно выделить следующие постулаты.  
В каждой стране, именующей себя демократической, законодательная,  
исполнительная и судебная власти не только тесно связаны между собой единым государственным механизмом, но и относительно самостоятельны. 
Между высшими государственными органами, осуществляющими  
законодательные, исполнительные и судебные функции, существует некий баланс властей, действует система сдержек и противовесов.  
Все три власти действуют, как правило, на постоянной правовой основе.  
Поскольку законы, как писал в связи с этим Дж. Локк, «обладают постоянной и устойчивой силой и нуждаются в непрерывном исполнении или наблюдении за этим исполнением, то необходимо, чтобы все время существовала власть», которая следила бы за их исполнением.  
Однако не во всех современных государствах такая правовая база  
существует. Не случайно некоторые американские авторы сетуют на то, что  
«Верховный Суд США, несмотря на множество рассмотренных им дел и созданных прецедентов, так и не смог в течение более чем двух столетий нашей истории создать систему законодательства, касающуюся непосредственно разделения власти». Среди общих постулатов теории разделения властей следует выделить также верховенство законодательной власти. Она сохраняется всегда, несмотря на относительную самостоятельность других властей и существующие пределы ее  
деятельности. «Ведь то, что может создавать законы для других, - поясняет  
Дж. Локк, - необходимо должно быть выше их.