Немецкое национальное сознание

    Немецкое  национальное сознание

    Что такое  нация? Что такое национальное сознание?

    Народ в ходе своего исторического становления  может превратиться в нацию, не испытывая  потребности в осознании собственного своеобразия. Он живет благодаря  приобретенному в прошлом под  влиянием природных условий и  исторических событий характеру, присущему  всем его членам. Одинаковые условия  жизни, одинаковые нужды и задачи, господствующий в обществе образ  мыслей, выдвижение определенных целей  и жизненных ценностей формируют  поколение за поколением. Так возникает  народный характер, который имеет  определенное постоянство у всех современников, несмотря на смену поколений  и новые условия и события.

    Но если народ достигает всемирно-исторического  значения, внешнего и внутреннего  величия, которое вводит его в  круг ведущих наций и ставит перед  ним общечеловеческую задачу, он ощущает  необходимость осознать самобытность своей сути. Эта потребность возникает, как только народ осознает себя носителем  особой божественной миссии в человечестве. Нацией в высшем смысле слова народ  становится, когда ощущает в себе категорический императив стать  идеалом для всего человечества. Это не значит навязать человечеству свои особенности; речь идет о том, чтобы  довести до совершенства вечную идею в какой-либо из областей жизни, будь то религия, нравственность, искусство  или государственное строительство. Это не значит заставлять другие народы следовать за собой; речь идет о том, чтобы создать такую форму  жизни, что позже все народы будут  считать ее частью своей культуры, если сами захотят быть на высоте своей  всемирно-исторической задачи.

    Немецкий  народ имеет за собой долгую историю, однако представляет собой молодую  нацию, еще находящуюся в становлении. В своем развитии он переживал, казалось бы, смертельные кризисы. Тридцатилетняя война поставила его на грань  исчезновения. Перенесенные тогда им тогда страдания были следствием попытки встать в духовном и нравственном отношении на собственные ноги и  сбросить иго власти, которая столетиями господствовала над народами Европы. О жизнеспособности немцев свидетельствует  тот факт, что они смогли своими силами выбраться из этой ямы и  стать совершенно новой нацией. Национальность предполагает внутреннюю независимость  и духовную зрелость народов; Германия начала борьбу за независимость и, хотя сама потерпела в ней поражение, позволила другим европейским народа извлечь выгоду из этой борьбы.

    Немцы прославились в истории как в  высшей степени воинственный народ. Другие его качества, чувство справедливости и стремление к неограниченной свободе  коренятся в одном желании: сделать  свободное Я центром и целью  бытия. Этот характер определяет внешнюю  и внутреннюю историю народа. Католическая церковь, опираясь на культурное наследие античности, подвергла обработке  немецкий субъективизм, но только загнала  инстинкт внутрь, и из него потом  вырос ее главный, непобедимый противник. Немцы медленно усвоили объективные  формы духовной жизни; но субъективная сторона разума у них всегда преобладала. Их высшие достижения в области искусства  – лирика и музыка, их философия  достигла своих высот не в области  точных наук, а в философии духа и связанной с ней исторической науке. Позже всего до немцев дошло  понятие объективных форм общественной жизни, государства. Первая германская империя была суммой частных прав и удерживала их в равновесии.…  Такая форма государственной  жизни обуславливала внутреннее многообразие Империи при высоком  уровне справедливости и свободы, но политическая структура оставалась шаткой. В этой Империи не было иерархии прав. Пока Империя была здоровой, еще  сохранялись ее устойчивость и сила экспансии в народе, но когда внутреннее разложение начало свое дело, Империя  быстро стала добычей соседей. Единственной преградой был первоначально княжеский абсолютизм.

    Особенность национального сознания

    Особенностью  нового национального сознания было то, что оно медленно и болезненно преодолело изнутри указанный дефект и дало возможность Пруссии стать  лидером и образцом для создания национального государства. Хотя в  это национальное государство была встроена часть старой Империи, оно  имело право не считать себя ее наследником: оно было выражением новой  нации. Поэтому характерно, что реакция  против новой немецкой государственной  идеи сложилась из церковного интернационализма  и старогерманского учения о правах короля и господствующих сословий. Но это учение принадлежало прошлому и укрепилось лишь на короткое время  даже в сознании консервативных кругов.

    Немцу всегда не хватало чувства меры. Его мир имеет лишь один центр  тяжести: собственное Я, устремления  которого направлены в бесконечность. Немцу не хватает внутреннего  равновесия. Жизнь и ее развитие для него самоцель, результат –  только ступень к новому созиданию. Таким духовным задаткам соответствуют внешние и внутренние формы немецкой жизни, они определяют судьбу народа, его сильные и слабые стороны, избыток силы и отсутствие прочных и пластичных форм.

    В душе немецкого народа зарождается новый  мир, и последние столетия немецкой истории были наполнены этими  родовыми муками. Содержание этого  нового духовного мира является предметом  немецкого индивидуального и  национального сознания. С развитием  этого духовного мира совпадает  возникновение немецкого национального  сознания. Из-за политической ситуации это национальное самосознание первоначально  приняло чисто духовную форму, так  как духовное развитие и самовоспитание народа, с учетом аполитичности буржуазии, было единственным, что связывало  немцев. Пока немецкая буржуазия медленно проникалась национальным духом, она  теряла одно за другим свои политические права. Власть князей становилась абсолютной, но князья не были носителями национальной идеи. Кое-где они  поддерживали духовное движение буржуазии, но внутренняя взаимосвязь  установилась лишь после того, как  Просвещение стало национальной духовной силой, в лице Фридриха II село на прусский трон и под именем просвещенного  абсолютизма создало – пока еще  не национальный – тип государства, который, как образец княжеского абсолютизма, сменил государственный  идеал Людовика XIV.

    Это было время многообещающих начинаний, но ничто не могло связать центробежные силы в органическое единство. Буржуазия  жила глубокой духовной жизнью, ее связывала  забота о возрождении родного  языка. Национальная философия и  тесно связанная с ней наука  развились на почве, подготовленной Лейбницем. Немецкая поэзия делала свои первые, пока несовершенные опыты. Правда, просвещение стало всеобщей силой, своего рода духовным направлением нации  и создало основу для взаимопонимания  всех соплеменников, объединения всех духовных и политических сил. Даже его  противники были вынуждены пользоваться его методами. Но оно само было, по сути, негативной силой, его духовное содержание было еще незрелым. Оно  стремилось к духовной свободе, к  тому, чтобы каждый мог развиваться  по собственным законам на основе свободного разума. Это было не немецкое, а европейское движение, его общей  идеей была организация жизни  на основе познания природы. Но в Германии после Лейбница оно получило национальную окраску благодаря принципиальной постановке вопроса о совершенстве и совершенствовании. Внутренняя борьба натуралистического учения о счастье с основанной на учении о независимой душе идеей совершенствования свидетельствовала о возникновении нового духовного мира и приходе идеи развития на смену центральному церковному понятию Спасения. Однако она еще не могла своими средствами охватить всю полноту жизни: между полюсами отдельного человека и всего человечества в целом, которое представляет собой нечто большее, чем сумму единиц, но это большее осталось неизвестной величиной, не признавались никакие промежуточные элементы.

    «Незнание политического образования греков и римлян – источник неописуемой  путаницы в истории человечества и очень вредно для современной  политической философии, которой в  этом вопросе надо еще многому  поучиться у древних,» - говорил Ф. Шлегель. Гердер тоже сомневался: «Есть ли у нас отечество и народ, как у древних?» «Возможен ли общественный вкус там, где нет общественных нравов?» - добавлял Шлегель. Стоит ли удивляться, что первый большой труд нового политического образа мыслей о взаимосвязи культуры и государственной жизни, «Римская история» Нибура, стал для немцев политическим учебником? Курс политического образования немцев завершила философия государства и истории Гегеля, в соответствии с которой государственная организация общественной нравственности вслед за греческой государственной идеей понимается как самоосуществление божественной воли. Решающий, богатый внешними событиями и внутренними свершениями отрезок времени лежит между вопросом Гердера и ответом Гегеля. Высшая точка национального самосознания приходится на момент самого глубокого, как казалось, безнадежного упадка немецкой государственной жизни. Теперь не зависящая от политической жизни, но уже более десятилетия пронизанная политическими идеями духовная жизнь должна была показать, что она обладает силами и возможностями, необходимыми для того, чтобы создать государственную основу для самой себя и обеспечить политическое возрождение нации. Основой этого возрождения было понимание того, что национальная духовная жизнь впредь невозможна без прочной и самостоятельной основы в виде государства. Наполеон пренебрегал национальной идеологией, и это была главная причина его паления. Слабостью французской нации было то, что она не могла своими силами избавиться от нежизнеспособных элементов: Наполеон преподнес ей этот подарок. Поэтому национальной идее пришлось пройти испытательный срок длиной в несколько десятилетий и освободиться от доктринерства. Но силы реставрации она не преодолела, с ними ей еще пришлось бороться с переменным успехом. Мировая история ценит труд, подарки – не в счет.

    Новое человеческое достоинство 

    Познание  абсолютно первого и изначального в человеке Фихте называл основой  немецкого национального самосознания. Непосредственно из этого тезиса выросло учение о внутренней независимости, самостоятельности и самоопределении  вместе с верой в постоянное возвышение человечества, ибо любое изначальное  должно постоянно раскрываться в  жизни как сила обновления и подъем к более высоким формам существования, так что примером немецкого национального  самосознания является новое человеческое достоинство, новый гуманизм: вера в Третье Царство (III Рейх).

    Три великих  царства идей последовательно сменяли  друг друга в Европе и обеспечили ей духовное господство в мире. Чтобы  понять, что такое Третье Царство и каково его происхождение, нужно сначала дать обзор духовного мира античности и христианской церкви: это предварительные ступени, и их идеи продолжают жить в измененной форме на более высоком уровне. Краеугольной точкой, связывающей все три мировоззрения, является вопрос о сути человека и его положении в мире.

    Древние исходили из понятия Космоса, единственной закономерности Вселенной.  Человек  считался микрокосмом, в котором  отражаются законы Вселенной. Его задача заключалась в том, чтобы познать  закономерность Вселенной и превращать свою жизнь в произведение искусства  согласно этому канону. Человеческая жизнь как венец и завершение природы в целом: таковы были смысл  и основа их организации жизни, их этики. Разум, природа и требование жизни в соответствии с ней  определили гуманистическую идею античности.

    Когда церковь, второе Царство, прошла кульминационную  точку своего развития, началось противоположное  движение, которое хотело возродить  и окончательно утвердить идеал  античности как истину в последней  инстанции. В XVII веке, в эпоху расцвета естественных наук и математики, судьба церкви, сражавшейся на два фронта, казалась решенной: она должна уступить место науке. Вооружившись средствами последней, философия также начала оспаривать у церкви область этики  и религии. Это было время великих  систем рационализма. В виде идей Просвещения  они стали главной составной  частью нового европейского образования. Их содержанием были познание природы в качестве исходной точки, религия природы и жизнь в соответствии с природой с устремлением к счастью как цели природы.

    Это мировоззрение  соответствует склонности человека к науке и внешним благам культуры, но оно имеет свои пределы. Оно  не удовлетворяет более глубокие духовные потребности. Поэтому древние  отвернулись от него, как только оно перестало быть для них  ориентиром в природе, окружающем мире и жизни.  Христианство не столько  внесло раскол в замкнутость античного  мира, в гармонию между природой Вселенной и природой человека, сколько  выявило раскол, вызванный ходом  истории, и поставило своей задачей  его преодоление с помощью  учения о Спасении. Природа перестала  считаться творением божественного  разума, а царством Дьявола, который  борется с Богом за человека. Человек  – поле битвы, его природа двойственна: из Царства Божия на него нисходит небесный свет, который запутывается в материи, в одушевленном человеке. С царством зла человека связывают  материя, чувственность, инстинкты, особенно секс. Человечество утратило свою гордыню, оно почувствовало себя придавленным тяжестью греха… Спасение осуществляется через постоянное магическое воспроизведение жертвенной смерти Христа. Верующий со своей общиной через причастие хлебом и вином ест плоть и пьет кровь Бога, соединяясь, таким образом, с ним как с главой общины. Результатом этого может быть катарсис, но не самостоятельная этика. По своему происхождению христианство магическая, а не этическая религия. Правила жизни христианина частично готовят его к Спасению, частично предохраняют от грехопадения. Отдельный человек не самостоятелен, он только член спасительной общины, промежуточной инстанции между ним и Богом. Христианская церковь освободила античный мир от раздиравшего его индивидуализма. Все государственные и культурные связи были разбиты римским кулаком, но предоставленный самому себе отдельный человек быстро почувствовал себя одиноким атомом. Вселенская церковь и ее Бог-Спаситель унаследовали мировую империю Цезарей.