Лев Карсавин. Жизнь и метафизика любви

Лев Платонович Карсавин (1 (13) декабря 1882, Санкт-Петербург, Российская империя — 12 июля 1952, Абезь, Коми АССР, СССР) — русский религиозный философ, историк-медиевист, поэт. Родился в семье актёра балета Мариинского театра Платона Константиновича Карсавина и его жены Анны Иосифовны, урождённой Хомяковой, дочери двоюродного брата (то есть внучатой племянницы) известного славянофила А. С. Хомякова. Брат балерины Тамары Карсавиной. В университете Лев Карсавин  увлекся религиозной историей западного средневековья.

 Николай Анциферов вспоминал про Карсавина: «Блестящий Карсавин отличался умственным сладострастием».

21 мая 1906 студентом последнего  курса он женился на Лидии Кузнецовой. Она была на 1 год его старше. Позже год за годом родились 3 его дочери, казалось жизнь устоялась и ничто не помешает молодому Льву идти по профессорскому пути. Начало карьеры будущего религиозного философа складывается очень удачно. по окончании университета Карсавин уезжает в Италию где в течении 2х лет изучает историю мистики и ереси. Вернувшись, он читает всеобщую историю на высших женский курсах. На юных курсистках он отрабатывает свое ораторское искусство. Он еще не знает, что одна из этих милых дам вскоре станет его музой и сердечной болью. Уже через год его приглашают в Императорский историко-филологический институт . 4 года понадобиться молодому Льву чтобы защитить магистерскую по теме «Очерки религиозной жизни в Италии 12-13  вв» и 3 года спустя уже докторскую. А между защитами диссертаций карсавин пишет 49 статей, все это при поддержке Гревса, исторический кружок которого Лев продолжает посещать уже не один, а со своей бывшей студенткой и нынешней музой Еленой Скрыжинской. Любовь к ней Карсавин уже почти не скрывает. В сентябре 1914 года он получает должность ординарного профессора в Историко-филологическом институте и уже через 4 месяца его награждают орденом Святой Анны 3 степени за отличную усердную службу и особые труды. Увлеченный религиозной историей средневековой Европы, Карсавин и не заметил что произошла революция и все изменилось не только в стране, но и в его институте. В июле 1918 года общее собрание студентов принимает петицию, где принимает отмену экзаменационных отметок и даже право разговаривать с преподавателями сидя, под вопрос ставиться существование Бога и церкви, но пока молодой философ не обращает внимания на беснующих революционеров. В 1919 году карсавин словно издеваясь над властью пишет свой первый философский труд, явно религиозного содержания «Saligia, или Краткое наставление о Боге, вселенной, человеке, зле и семи смертных грехах».

И это в то время, когда по всей стране ведется беспощадная борьба с религией мало того, в июле 1920 года он становиться одним из учредителей и профессором Богословского института. И вот вам удивительный парадокс времени в 1923 году его избирают ректором Петербургского университета, а в душе метания между семейным долгом и все растущей любовью к своей музе, Елене Скрыжинской.

В журналах «Печать» и «Революция» под знаменем марксизма появляются рецензии на работы Карсавина «ученный фанатик, мракобес, сладкоречивая проповедь поповщины». В одном из писем тех лет он с горечью отмечает что предвидит скорую для себя неизбежность. Переживаемые им чувства не могли не отразиться на его работах. В 1922 году он пишет «Метафизику любви». В этой книге он обращается к любимой. Но это был бы не Карсавин, если бы писал только о своих любовных страданиях. На удивление книгу издали, но с оговоркой якобы издатель не имеет никакого отношения к издательству. И вскоре на страницах одной провинциальной газетки появляется обличительная статья. В которой пишут о том,  что автор совершенно физически бесчувственный человек, и пр. О статье можно было бы и не вспоминать, если бы ее автором не был начинающий писатель Андрей Платонов. 16 августа 1922 года он был арестован за богословскую деятельность, а 15 ноября на пароходе он вместе с семьей был выслан. И для него начинается обычная эмигрантская жизнь. Но уже после 3 лет упорного труда ему удается опубликовать вывезенные рукописи «Джордано Буно» и «Философия истории». Но ночам пишет труд «О началах». Потом дополнит свои труды работой «О личности» и «Поэмой о смерти».

В 1927 году переезжает в Париж. Пробовался статистом на киностудии и получил роль профессора философии.

В 1926 Карсавин примыкает к движению евразийства и даже становиться его идеологом. Евразийцы считали, что русская революция дает России возможность стать лидером новой цивилизации, которая объединит Европу и Азию. Тем временем в евразийское движение проникает ГПУ. В 1927 году ему поступает предложение на работу в Оксфорд  и следом из Каунаса на должность профессора по кафедре всеобщая история.  Семья была за Англию, сам Карсавин выбрал Литву, поближе к России. В Каунас он приехал один.

1940 году Литва входит в СССР и он теперь уже преподает в Вильнюсском университете. Вездесущее НКВД тут же устанавливает за философом слежку, и первый донос появляется уже в 1941 году. Сообщают о связях в контрреволюционным интеллигенцией. Карсавина увольняют из университета. 12 марта 1945 года Ирина Карсавина была взята под арест. За журналы. Старания отца не помогли. Результат – его работы были признаны антисоветскими. В возрасте 76 лет Карсавина взяли под арест  и он получил 10 лет лагерей. Летом 1950 года его отправили на север. Через 2 года он скончался от туберкулеза.

Развитие и изменение

Одним из основных исторических понятий является понятие развития и с его анализа, приводящего к важным метафизическим положениям, нам удобнее всего начать наше исследование. К несчастью, понятие развития в большинстве случаев смешивают с двумя другими, которые существенно от него отличаются. Для одних развитие то же самое, что изменение;  для других то же самое, что прогресс .

Понятие изменения. Изменение - это появление в предмете новых, «извне»  привходящих к нему свойств или исчезновение (во вне)  старых. Перемену во взаимоотношении вещей или разъединимых частей одной и той же вещи. Так, предмет «изменяется», когда мы его освещаем, красим, режем на части, когда делаем иным его внешний вид и внутреннее строение (например – мнем в руке кусок хлеба или воска). Так происходит «изменение», когда мы по иному распределяем в комнате мебель, фигуры на шахматной доске, когда разрушается какое-нибудь здание и т. п.

Изменение требует от нас  пространства и  времени.

Соответственно, автор дает такую формулировку изменению. – Изменение есть непрерывно меняющаяся во времени система взаимоотношений пространственно разъединенных элементов. Развитие  же, действительно, от изменения принципиально отлично.

Мы говорим о развитии душевной жизни, о развитии организма.

Развитие необходимо предполагает то, что развивается. Нет развития без субъекта развития. Нет субъекта и развития, а есть развивающийся субъект. Тем самым он реален, как реально само развитие, и должен быть признан объемлющим и содержащим все развитие, т. е.:

 всевременным, ибо развитие  протекает во времени, 

всепространственным постольку, поскольку развитие протекает в  пространстве,

всекачественным, ибо оно  многообразно качествует,

всеединым или «единым  и всяческим», ибо развитие не безразличность, а и единство и множество.

Развитие и развитие душевной жизни.

Для полного уяснения того, что такое развитие, лучше всего  анализировать это понятие в  связи с каким-нибудь несомненным  и ярким его проявлением. Таковым  надо признать нашу душевную жизнь, а  именно - подлинную, конкретную, «развивающуюся»  душевную жизнь. По словам автора: «Между нею и историческим процессом  существует глубокое внутреннее родство (более глубокое и значительное, чем кажется с первого взгляда)».

Мы склонны забывать о  единстве нашей душевности, склонны  и привыкли говорить о борьбе мыслей и чувств, разных влечений и желаний  в нашем сознании, и тем саамы  невольно представляя себе каждую из этих мыслей, каждое из этих влечений или  чувств, как нечто обособленное, подобное пространственно отграниченному от других тел телу.

На самом деле, такой  разъединенности, по словам Карсавина, просто нет. – Я переживаю двойственное состояние: мыслю о чем-нибудь и в то же самое время наблюдаю свое бодрое настроение, т. е. «бодрствую». Это я сам мыслю, и мое мышление всецело есть я сам мыслящий, мыслящий не вообще, а конкретно. Т.Е. - Я это мое мышление, эта моя мысль. Но столь же всецело я «бодрствую», бодрствую в самом акте моего мышления, в качестве меня самого мыслящего. Нет во мне каких-то двух «я», двух «сознаний», двух предметов, но есть только один я, сразу и мыслящий и бодрствующий и вне мышления и бодрствования совсем себя не сознающий. И, тем не менее, бодрствование мое нечто иное, чем мое мышление, хотя оба они насквозь и всецело друг друга пронизывают. Все бодрствующее во мне, будучи мною самим, мыслит и все мыслящее бодрствует. Бодрствование и мышление не разъединены, не противопоставлены взаимно, подобно двум внешним телам; оба – я и весь я. Но бодрствование не есть мышление, и обратно; они, как ясно и точно выражается наш язык, различны, т. е. я сам различен в них, будучи единым. «Я дву-личен – прошу прощения за невольный каламбур – или, вернее, троеличен, потому что еще и наблюдаю себя бодрствующего и себя мыслящего; однако я не сознаю и не знаю себя вне моей многоличности, как некую безличную, бескачественную субстанцию».

Т.е. таким образом, Карсавин объясняет подход к пониманию  истории, истории  и природы, истории  и личности. Смысл и значение общего понятия лежат для истории не в нем самом. История стремится не к познанию системы понятий, но к познанию всеединства – человечества. И объясняющая сила исторического общего понятия не в том, что «оно общее и отвлеченное, а в том, что оно раскрывает реально-непрерывную связь там, где «выпадают» конкретные моменты». Конечно, историческое познание и сама историческая действительность несовершенны, что и сказывается в недостатке единства и недостатке разъединенности. Но как раз эта двоякая недостаточность, «срединность», и является большим приближением к всеединству.