Русская религиозная философия 19-20 вв.

Министерство РФ по связи  и информатизации ГОУ ВПО 

СибГУТИ

Кафедра Философии и Истории  Отечества

 

 

 

 

 

Тема реферата:

Русская религиозная философия 19-20вв.

 

Материал:

Ильин И. «Путь к очевидности»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнил:

Студент группы А-01

Сыркин Е.Ю.

Проверил:

Кушнаренко Я.В.

 

 

 

 

 

 

Новосибирск 2011

СПИСОК  ВОПРОСОВ:

 

 1. Какой должна стать русская философия? С каким предметом она должна иметь дело?

 

  2. Как И.Ильин аргументирует  необходимость отказа от намеренного  выдумывания «философских систем»?

 

3. Каков «закон исследования»,  действующий во всех областях  знания, в том числе и в философии?

 

4. К чему призван философ?  Что от него требуется?

 

5. Что представляет собой философский  опыт (акт)? От чего зависит строение  философского акта?

 

6. Какие требования предъявляет  И.Ильин к философу-гносеологу, философу-этику, философу-эстетику, философу-богослову, философу-правоведу?

 

7. В чём состоит первая задача  философа? Сформулируйте основное  правило метода философа.

 

 

 

 

 

 

 

     Мне довольно трудно говорить о Русской религиозной философии и правильно рассуждать о ее действиях, результатах, недостатках, если такие имеются т.к. я не уделял особо пристального внимания этой теме в целом. Опираясь на материал Ильина И. «Путь к очевидности», постараюсь изложить свое понимание ответов автора на поставленные вопросы.

 

 

Какой должна стать русская  философия? С каким предметом  она должна иметь   дело?

     И.Ильин отвечает на этот вопрос так: «Если русская философия хочет еще сказать что-нибудь значительное, верное и глубокое русскому народу и человечеству вообще, - после всех пережитых блужданий и крушений, то она должна, прежде всего, спросить себя, в чем ее призвание, с каким предметом она имеет дело и каков ее верный путь (метод)? Она должна возжелать ясности, честности и жизненности. Она должна стать убедительным и драгоценным исследованием духа и духовности. Если же она не одумается, не перестанет подражать иностранным и в особенности германским образцам и не попытается начать свое русское национальное дело сначала из глубины русского национального духовного опыта, то она скоро окажется мертвым и ненужным грузом в истории русской культуры ».

     Правда, зачем нашим философам подражать иностранным образцам, ведь у нашего народа такое богатое духовное, национальное наследие, которому другие страны могут только позавидовать?! Опираясь на этот дар древности, дар наших предков, русская философия должна заново родиться…стать более искренней и, наверное, более открытой для души человека. А «…мертвым и ненужным грузом…» она, ни в коем случае, стать не может, мы просто не имеем право этого допустить!

    

 

 

2. Как И.Ильин аргументирует  необходимость отказа от намеренного  выдумывания «философских систем»?

     Самым первым шагом, к которому призывает автор, русских  философский мыслителей - это отказ от намеренного выдумывания «философских систем». На мой взгляд, само слово «система» ставит какие-то невидимые рамки на что-либо, так, я уверен, происходит и здесь.

     «Философ  вообще не обязан выдумывать  и преподавать какую-то систему.  Это чисто немецкий предрассудок, от которого давно пора освободиться».

     Как позже говорится в тексте, есть два варианта: первый – «или философия есть произведение личной фантазии, развивающее субъективную точку зрения; тогда она не обязана брать на себя задачу создавать законченно-закругленную и внутренне-непротиворечивую систему; напротив, каждый получает право фантазировать, следуя своей способности и склонности», и второй – «Или же философия есть предметно-связанное исследование с предметно-обоснованными выводами, и тогда она совсем не имеет права навязывать себе систематическую стройность и логическую непротиворечивость; тогда каждый философствующий обязан неуклонно и неутомимо испытывать исследуемый предмет и так описывать, излагать, изображать его, как он есть в действительности». 

     Для себя из этих двух вариантов я выделил два пункта:

• Каждый получает право фантазировать, следуя своей способности и склонности.
• философствующий обязан описывать, излагать, изображать предмет, как он есть в действительности.

Каждый из них по-своему логичен. Что плохого или точнее сказать  неправильного в том, что философ  хочет с точностью изобразить, изложить  сведения о предмете или  каком-то действии, но в то же время нельзя не замечать, отрицать присутствие чего-то фантастического, в какой-то мере, необъяснимого.

     «Возможно и вероятно, что предмет философии разумен, но он может быть разумен такой Разумностью, по сравнению с которой наша обычная разумность есть сплошное неразумие...»

Т.е. разумность может быть разной и нельзя путать это различие, нужно сопоставлять духовность, национальные традиции и др. с повседневным бытом.

     Вывод:  ничего не надо выдумывать…бытие предмета не обязано повиноваться нашему рассудочному мышлению, наоборот, мышление должно разумно сосуществовать с истинным бытием предмета. И как рассуждает автор: «…а это истинное бытие бесконечно глубже, живее, обширнее и богаче, чем выдумываемые нами системочки. Смешно думать, что шапка захочет определять форму головы по своему размеру...Что за притязательность - предуказывать духовному предмету формы человеческого ума!»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Каков «закон исследования»,  действующий во всех областях  знания, в том числе и в философии?

     «В философии действует, как и во всех областях знания, закон исследования: самое легкое, самое непроизводительное и наиболее импонирующее множеству обывателей есть дедукция (выведение системы из общего логического понятия или закона); самое трудное, самое скромное и творчески значительное, что делает человека настоящим исследователем, есть созерцающая индукция (опытное описание предмета в его единичных обнаружениях)».

В разных областях знаний, философия  не исключение, существуют «законы  исследования». В каждой области  они различны, в каждом из них, есть более легкие области исследования, а есть более сложные. В философии  – это дедукция и индукция.

     Дедукция (лат. deductio — выведение) — метод мышления, при котором частное положение логическим путем выводится из общего, вывод по правилам логики; цепь умозаключений (рассуждений), звенья которой (высказывания) связаны отношением логического следования.

     Индукция - метод мышления, при котором из частных суждений выводится общее.

Согласитесь, намного сложнее собирать пазл из маленьких частичек, чем из собранной картинки выделить маленький кусочек…       

 

 

    

 

 

 

 

 

 

4. К чему призван философ?  Что от него требуется?

     «Философ совсем не призван выдумывать систему. Достаточно, если он сделает все возможное, чтобы предметно созерцать и мыслить, призван переживать свой предмет в его объективной реальности, проверять пережитые им содержания, описывать их и показывать другим людям. При этом он остается исследователем, совершенно независимо от того, излагает ли он свои познанные содержания в терминах профессиональной философии со множеством цитат и примечаний, или в простом облачении повседневных слов, не затрудняя читателя импонирующим подвалом примечаний, подчеркивающих богатые познания мелким шрифтом (петитом)».

Из вышесказанного мы можем для  себя подчеркнуть, что философ, есть исследователь…т.е. каждую минуту, каждый час, каждый день он должен познавать свой предмет все лучше, все старательней проникать в его недра, но в то же время пропускать все через себя, нельзя понять книгу не прочувствовав, не попытавшись прочувствовать, все то, что автор хотел до нас донести.

     «Исследующий  философ не смеет повелевать  предмету; он не смеет и искажать его в своем изображении. Философ, воображающий себя бухгалтером, наводящим порядок, или унтер-офицером, выстраивающим шеренгу понятий, - смешон и жалок. Он не смеет предвосхищать и предопределять тот Божий дар, который дается ему для исследования, будь то мир, или природа, или история, или дух, или искусство... Он не может указывать своему предмету; ему не дано знать заранее или знать лучше; он не призван починять разрывы или несогласованности предмета своими рационалистическими выдумками. Философ поступает правильно и умно, если он рассматривает свою работу как исследование и тем самым принимает на себя ответственность исследователя, волю к предметности и бремя доказательства. Пусть он только не заботится о том, что из этого выйдет: монизм, дуализм или плюрализм, реализм или идеализм, рационализм или интуитивизм…Об этом впоследствии будут вкривь и вкось судить и объявлять его критики, сто историки или составители надгробных речей...хотя будет еще лучше, если они об этом помолчат...ибо дело не в этом, а в предметной верности его исследований.»

Исследовать, а не выдумывать  и  не искажать реальность – я думаю, именно это к этому призван  философ. Отдаваться полностью своему делу, качественно и по совести  выполнять свою «работу» -  можно  назвать требованием, а точнее «осуществлять и совершенствовать философский опыт и философское созерцание. Требовать от себя исследовательской честности и точности и пусть помнит свою духовную ответственность перед Всевышним и перед своим народом…»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

5. Что представляет собой  философский опыт (акт)? От чего  зависит строение философского  акта.

     «Есть особый философский опыт и этот опыт надо понять и усвоить, а затем осуществлять его, укреплять его и культивировать. Что же это за опыт и какими силами человека он осуществляется?   Указать эти силы значит определить строение философского акта, т.е. установить, что именно человек должен внутренне делать с данными ему от природы способностями».

Каждому человеку даны какие-то способности, одни умеют ими пользоваться, другие нет. Но для того, что бы нам с  вами правильно владеть этими  дарами, их нужно развивать, закреплять, совершенствовать. Философ должен это делать с большим усердием…

     «Строение философского акта неоднородно в разных областях философии; напротив, философский исследователь должен с самого начала примириться с тем, что ему придется применять силы и способности своего существа в разнообразных сочетаниях и приспособлять их с гибкостью и чуткостью - сообразуясь с требованием самого предмета. А предмет философии дается ему в своеобразных и различных обличиях».

С самого начала изучения мною предмета философии, казалось, что  эта наука довольно ограничена. Но со временем понимаешь, что глубоко  заблуждался! На самом деле – это  «океан познаний», причем в разных областях,  «обличиях», и к нему в полной мере должен быть готов человек, который  посвящает себя исследованию этого  предмета.  Должен быть готов столкнуться с трудностями изучения . О этом говорит и Ильин И.

 

    

 

 

 

6. Какие требования предъявляет  И.Ильин к философу-гносеологу, философу-этику, философу-эстетику, философу-богослову, философу-правоведу?

     «Философ, не выносивший духовной культуры и не работавший в качестве исследователя ни в одной науке, а может быть, вообще отрицающий акт очевидности (в качестве скептика, агностика или нигилиста), - неприемлем и невыносим в качестве гносеолога (т.е. теоретика познания), сколько бы тысяч страниц он ни прочел, ни написал и ни напечатал на традиционном, профессиональном жаргоне отвлеченной мысли».

«…акт очевидности требует от исследователя дара созерцания, и притом многообразного созерцания, способности к, вчувствованию, глубокого чувства ответственности, искусства творческого сомнения и вопрошания, упорной воли к окончательному удостоверению и живой любви к предмету».

     «Философ должен воспитать себя к духовной очевидности. Кто хочет написать этику, тот должен иметь за собою живой опыт любви, борьбы и страданий; он должен знать, что значит отчаиваться и в отчаянии молиться, и еще, что значит иметь жизненный успех и в успехе соблюдать скромность и смирение. Он должен пережить в собственном опыте дивную, сковывающую и освобождающую, укореняющую и очистительную силу совестного акта; он должен знать, что совестный человек рискует всем, идет на смерть и, если бывает спасен, то сам изумляется этому больше всех. Только тому, кто переживет это все, и другое, связанное с этим, - только ему откроется нравственное измерение вещей и людей, только он поймет предмет этики».

     « Философ должен воспитать себя к акту совести. Согласно этому, исследователь, посвящающий себя философии искусства, должен приобрести в этой сфере обширный и глубокий опыт созерцания. Здесь особенно важно пробиться через чувственно-формальную кору внешнего эстетического явления, открыть себе доступ к органической сопринадлежности зрелых образов искусства и убедиться в том, что субъективный вкус отнюдь не есть последнее слово в оценке произведений искусства. При этом очень важно, чтобы философ сам каким-нибудь способом участвовал в художественном творчестве: его опыт получит совсем иной вид и иное значение, если он попытается самостоятельно пережить процесс замысла, вынашивания, борьбы за идею предмета, облечения ее в ткань образов и обретения художественной формы, ибо тогда он будет созерцать искусство не только извне, но и изнутри».

     «Философ должен воспитать себя к художественному созерцанию и опыту. Это приобретает особое значение в области религиозной философии. Здесь исследователь должен выносить настоящий религиозный опыт, живое религиозное созерцание, которое позволит ему вчувствоваться в каждый чужой религиозный опыт, как подлинный, так и мнимый, сопережить его и проверить. Неверующий исследователь, лишенный религиозности, соберет в лучшем случае, наподобие Вильяма Джемса, мертвую коллекцию чужих переживаний. Зато фанатически верующий человек, склонный к религиозной исключительности, нетерпимый и презрительный, поступит правильно, если он ограничится дедуктивным вероисповедным богословием и оставит в покое до неизмеримости обширное поле чужих (ложных) религиозных учений. Ибо исследователь в области философии религии нуждается в особом созерцании чужих (особенно ложных и извращенных) религиозных воззрений: это созерцание должно быть терпимым, способным к вчувствованию, психологически гибким и спокойно-мудрым, ибо только тогда оно откроет ему доступ в те сокровенные глубины, где у людей зарождаются религиозные воззрения, и к тому дивному многообразию, в котором человечество воспринимает и преломляет даруемые ему Божьи лучи».