Церковь накануне раскола

Оглавление:

1. Введение .

2. Церковь накануне раскола.

3. Никон. Краткая биография.

4. Реформы Никона 

5. Начало раскола. Основны е противники

6. Отречение патриарха Ни кона от патриаршества

7. Заключение 

8. Список использованной  литературы

1. Введение Расколом принято  называть произошедшее во второй  половине XVII века отделение от  господствующей Православной Церкви  части верующих, п олучивших название старообрядцев, или раскольников. Значение Раскола в русской истории определяется тем, что он являет собой видимую отправную точку духовных противоречий и смут, завершившихся в начале XX века разгро мом русской православной государственности. О Расколе писали многи е. Историки - каждый по-свое му толковали его причины и разъясняли последствия. Не посредственным поводом для Раскола послужила так называемая «книжная справа» - процесс исправления и редактирования богослужебных текстов. За ликвидацию местных различий в церковно-обрядовой сфере, устранение р азночтений и исправление богослужебных книг и другие меры по установле нию общей богословной системы выступали все члены влиятельного «Кружк а ревнителей благочестия». Однако среди его членов не было единства взгл ядов относительно путей, методов и конечных целей намечаемой реформы. Пр отопопы Аввакум, Даниил, Иван Неронов и другие считали, что русская церко вь сохранила «древлее благочестие» и предлагали проводить унификацию, опираясь на древнерусские богослужебные книги. Другие члены кружка (Сте фан Вонифатьев, Ф.М. Ртищев), к которым позднее присоединился Никон, хотели следовать греческим богослужебным образцам, имея в виду в дальнейшем об ъединение под эгидой московского патриарха православных церквей Украи ны и России (вопрос о об их объединении, в связи с нарастанием Освободител ьной борьбы украинского народа против посольских поработителей, приоб рел в это время важное значение) и укрепление их связей с восточными прав ославными церквями. При поддержке Алексея Михайловича Никон начал проводить исправление р усских богослужебных книг по современным греческим образцам и изменил некоторые обряды (двоеперстие было заменено троеперстием, во время служ б «аллилуйя» стали произносить не дважды, а трижды, и т. д.). Нововведения бы ли одобрены церковными соборами 1654-1655 годов. В течение 1653-1656 годов на Печатном дворе шел выпуск исправленных или вновь переведенных богослужебных кн иг. Хотя реформа затрагивала лишь внешнюю обрядовую сторону религии, эти из менения получили значение большого события. К тому же выяснилось стремл ение Никона использовать реформу для централизации церкви и усиления в ласти патриарха. Недовольство вызвали и насильственные меры, с помощью к оторых Никон вводил в обиход новые книги и обряды. Первыми за «старую вер у» выступили некоторые члены «Кружка ревнителей благочестия»: Аввакум, Даниил, Иван Неронов и другие. Столкновение между Никоном и защитниками «старой веры» приняло резкие формы. Аввакум, Неронов и другие идеологи Р аскола подверглись жестоким преследованиям. Выступления защитников «старой веры» получили поддержку в различных с лоях русского общества, что привело к возникновению движения, названног о Расколом. Часть низшего духовенства, видевшая в сильной патриаршей вла сти лишь орган эксплуатации, выступая за «старую веру», протестовала про тив увеличения гнета со стороны церковной верхушки. К Расколу примкнула и часть высшего духовенства, недовольная ц ентрализаторскими устремлениями Никона, его самоуправством и отстаива вшая свои феодальные привилегии (епископы – коломенский Павел, вятский Александр и другие), некоторые монастыри. Призывы сторонников «старой ве ры» получили поддержку и в среде высшей светской знати. Но наибольшую ча сть сторонников Раскола составляли крестьяне. Усиление феодально-креп остнического гнета и ухудшение своего положения народные массы связыв али и с нововведениями в церковной системе. Объединению в движении столь разнородных социальных сил с пособствовала противоре чивая идеолог ия Раскола. Раскол защищал старину, отрицал нововведения, проповедовал п ринятие мученического венца во имя «старой веры», во имя спасения души, и в то же время резко обличал в религиозной форме феодально-крепостническ ую действительность. Различным слоям общества были выгодны различные с тороны этой идеологии. В народной массе живой отклик находили проповеди расколоучителей о наступлении «последнего времени», о воцарении в мире антихриста, о том, что царь, патриарх и все власти поклонились ему и выполн яют его волю. Раскол стал одновременно и знамением консервативной антиправительств енной оппозиции церковных и светских феодалов, и знамением антифеодаль ной оппозиции. Народные массы, становясь на защиту «старой веры», выража ли этим свой протест против феодального гнета, прикрываемого и освящаем ого церковью. Массовый характер движение Раскола приобрело после церковного собор а 1666-1667 гг., предавшего старообрядцев анафеме, как еретиков, и принявшего реш ение об их наказании. Этот этап совпал с подъемом в стране антифеодально й борьбы; движение Раскола достигло своего апогея, распространилось вши рь, привлекая новые слои крестьянства, в особенности крепостных, бежавши х на окраины. Идеологами раскола стали представители низшего духовенст ва, порвавшие с господствующей церковью, а церковные и светские феодалы отошли от Раскола. Главной стороной идеологии Раскола и в это время оста валась проповедь ухода (во имя сохранения «старой веры» и спасения души) от зла, порожденного «антихристом» 2 . Русская церковь накануне раскола. Уже после реформы церкви в середине XVII столетия в старообрядческих апол огических сочинениях сильно идеализировалась «дониконовская» русска я церковная старина. Между тем Смута, которая привела в сокрушительный у падок все сферы русской жизни, больно ударила и по церкви. Вернее, послужи ла как бы мощным тараном, углубившим все трещины и порвавшим все натяжен ия, возникшие в ней ранее, еще в XV и XVI веках. Можно даже поставить вопрос об упадке церкви накануне ее реформы, о тяг остных и застарелых болезнях, которые требовали немедленного и радикал ьного лечения. Об этом говорят единодушно и русские челобитные о церковн ых неправдах и нестроениях, и иностранные свидетельства. Иностранцы за два столетия оставили более пятидесяти сочинений, многи е из которых посвящены исключительно религиозному быту русских. Конечн о, авторы этих записок, по большей части протестанты или католики, не могл и увидеть веру русских изнутри, вполне понять те идеалы, которые одушевл яли русских подвижников и святых, те взлеты духа, которые они большей части протестанты или католики, не могли увидеть веру русских из нутри, вполне понять те идеалы, которые одушевляли русских подвижников и святых, те взлеты духа, которые они переживали. Но зато, бессильные описат ь, так сказать бытие, иностранцы постоянно наблюдали религиозный быт, и н е святых, а обычных людей XVI – XVII веков. В описаниях этог о быта, порой точных и красочных, фиксирующих точное и характерное, а поро й явно предвзятых и недоброжелательных “русофобских”, можно почерпнут ь немало интересного о Святой Руси последних веков ее существования. В т о же время эти свидетельства проливают свет и на отношение русских к ино славию и иноверию. Особняком стоят записки и мемуары путешественников с православного В остока, дающие представление и о собственно религиозной жизни России на исходе средневековья. Начнем с богослужения. В его состав входит чтение и пение. И то и другое в описываемое время находилось в приходских, городс ких и сельских церквах в крайне плачевном положении. Еще Адам Клеменс в с ередине XVI века заметил, что в церквах у нас читали так быстро, что даже тот, кто читал, ничего не понима л. Вармунд во второй половине XVII века подтверждает это. Между тем прихожане вменяли в заслугу с вященнику, если он мог прочитать несколько молитв не переводя духа, и кто опережал других в этом деле, тот считался лучшим. Службу старались как можно больше сократить за счет так называемого мн огоголосия. Одновременно священник читал молитву, чтец – псалом, дьякон – послание и т.д. Читали в три – четыре и даже пять – шесть голосов сразу . В результате служба убыстрялась, но понять в ней что-нибудь было невозмо жно, поэтому, по свидетельству того же Клеменса, присутствующие в храме н е обращали внимания на чтение и позволяли себе в это время шутить и разго варивать, тогда как в остальное время богослужения они сохраняли велича йшую скромность и набожность. Наше церковное пение не нравилось иностранцам. Даже крайне доброжелат ельный к русским и склонный хвалить почти все их церковные установления архидьякон Павел Алеппский, рассказывая о пении, меняет тон речи. По его с ловам, наши протодьяконы и дьяконы произносили ектении, а священники мол итвы низким и резким голосом. Когда Павел, освоив русский язык, прочел одн ажды в присутствии царя славянскую ектению высоким голосом, то Алексей М ихайлович выразил удовольствие. Но Павел Алеппский делает различие меж ду пением собственно в России и Малороссии. В последней, по его словам, был а заметна любовь к пению и знание музыкальных правил. «А московиты, не зна я музыки, пели наудачу; им нравился низкий, грубый и протяжный голос, котор ый неприятно поражал слух; они даже порицали высокоголосное пение и укор яли этим пением малороссов, которые, по их словам подражали полякам». Из о писания путешествия Павла видно, что на Украине в церковном пении приним али участие все присутствующие в храме; особенно воодушевляли чистые и з вонкие голоса детей. В нашей церковной практике была еще одна несообразность, удивлявшая ин остранцев, против которой восставали многие пастыри церкви. У нас сущест вовал обычай, согласно которому каждый присутствующий на службе молилс я своей иконе. Нарушение этого правила даже считалось преступлением, за которое наказывали. Так, если хозяин какой-нибудь иконы замечал, что кто-т о другой ей кланяется, то он сейчас же принимался бранить его: «Как ты смел своими воровскими молитвами восхищать у иконы те милости, на которые я о дин имею право как хозяин?» Он предлагал ему приобрести своего Бога, кото рому можно молиться сколько угодно, объясняя при этом, что пользоваться чужим нельзя. Виновный в этом случае должен был заплатить хозяину иконы часть ее стоимости. В случае церковного отлучения хозяин иконы забирал е е из церкви домой, и потом, по примирению с церковью, опять возвращал ее на прежнее место. Между тем этот обычай вел к большой неблагопристойности п ри богослужении: присутствующие в церкви заняты были не столько общим це рковным пением и чтением, сколько своими частными молитвами, которые каж дый обращал к собственной иконе, так что во время богослужения все собра ние молящихся представляло собой толпу лиц, обращенных в разные стороны . Наступала минута большого входа, тогда все устремляли свои взоры на Св. Д ары и повергались перед ними ниц, но после того, как Дары ставились на прес тол и царские врата закрывались, опять каждый начинал смотреть врозь, каждый обращался к сво ей иконе и твердил свою простую молитву: «Господи, помилуй!» Сам царь в это м случае следовал общему правилу. Таково свидетельство Майерберга, кото рое вполне подтверждается Колинсом. Последний говорит, что в известные м оменты службы русские разговаривали о делах, а царь Алексей Михайлович п очти всегда занимался делами в церкви, где он бывал окружен боярами. Все эти особенности религиозного быта русских привели к тому, что в XVII веке на Западе даже была защи щена диссертация на тему: «Являются ли русские христианами?» И хотя авто р ее давал утвердительный ответ, уже само появление вопроса, вынесенного в заглавие, о чем-то говорит… 3 . Никон. Краткая биография . До июля 1652 г., то есть до избрания на патриар ший престол Н икона (патриарх Иосиф умер 15 апреля 1652 г.), положение в церковно-обрядовой сф ере оста валось неопределенным. Протопопы и священники из ревнителей бл агочестия и митрополит Никон в Новгоро де, не считаясь с решением церков ного собора 1649 г. об умеренном «многогласии», добивались совершения «един огласной» службы. Напротив, приходское духовен ство, отражая настроения прихожан, не выполняло реше ния церковного собора 1651 г. о «единогласии», в связи с чем в большинстве церквей сохранились «многоглас ные» службы. Р езультаты исправления богослужебных книг не внедрялись в практику, так как не было церков ного одобрения этих исправлений. Эта неопределенност ь более всего беспокоила цар скую власть. Во внешнеполит ическом плане первосте пенное значение приобрели для нее вопросы воссо едине ния Украины с Россией и войны с Речью Посполитой, что было связано с началом в 1648 г. осво бодительной войны украинского народа против власти ш ляхетской Польши (уже в 1649 г. в Москву прибыл представитель Б. Хмельницкого С. Мужиловский с предложением принять Украину под власть России). Присту пать к решению этих вопросов, не устранив религиозно-обрядовых расхожде ний между русской и грече ской церквами и не преодолев отрицательного о тношения русских православных иерархов к церкви Украины, было, по меньше й мере, неосторожно. Однако события 1649 - 1651 гг. в церковной сфере и особенно ух удшение взаимоотношений между светской и церковной властями сыграли о тчасти и положительную роль. Их следствием было то, что царь и его ближайш ее светское окружение почувствовали сложность и грандиозность перемен , которые предстояло осуществить в ре лигиозной области, и невозможност ь проведения такого рода реформы без теснейшего союза с церковной власт ью. Алексей Михайлович понял также, что недостаточ но иметь во главе церк ви сторонника такой реформы. Ус пешное осуществление преобразования це рковной жиз ни России по греческому образцу было доступно только сильно й патриаршей власти, обладавшей самостоятель ностью и высоким политиче ским авторитетом и способ ной централизовать церковное управление. Это опреде лило последующее отношение царя Алексея к церковной власти. Выбор царя пал на Никона, и этот выбор поддержал цар ский духовник Стефан Вонифатьев. Казанский митро полит Корнилий и находившиеся в столице рев нители благочестия, не посвященные в планы царя, подали че лобитную с пре дложением избрать в патриархи Стефана Вонифатьева, наиболее влиятельн ого и авторитетного члена кружка. Реакции царя на челобитную не последо вало, а Стефан уклонился от предложения и настойчиво рекомендовал своим единомышленникам кандидатуру Никона. Последний тоже был членом кружка. Поэтому ревнители благочестия в новой челобитной царю выска зались за и збрание в патриархи Никона, бывшего тогда новгородским митрополитом. Никон (до пострижения в монахи — Никита Минов) обладал всеми нужными цар ю Алексею качествами. Он родился в 1605 г. в Нижегородском уезде в семье кре с тьянина. Богато одаренный от природы энергией, умом, прекрасной памятью и восприимчивостью, Никон рано, с помощью сельского священника, овладел грамотой, профессиональными знаниями служителя церкви и уже в 20 лет стал священником в своем селе. В 1635 г. он постригся в монахи в Соловецком монасты ре и был на значен в 1643 г. игуменом Кожеозерского монастыря. В 1646 г. Никон по д елам монастыря оказался в Моск ве, где и встретился с царем Алексеем. Он п роизвел самое благоприятное впечатление на царя и потому получил место архимандрита влия тельного столичного Новоспасского монастыря. Новои спеченный архимандрит сблизился со Стефа ном Вонифатьевым и другими ст оличными ревнителями благочестия, вошел в их кружок, неоднократно бесед овал о вере и обрядах с иеру салимским патриархом Паисием (когда тот нахо дился в Москве) и стал активным церковным деятелем. Перед царем он выступ ал чаще всего в качестве ходатая за бедных, обездоленных или невинно осу жденных, и завоевал его расположение и до верие. Став в 1648 г. по рекомендаци и царя новгород ским митрополитом, Никон проявил себя как решитель ный и энергичный владыка, и ревностный поборник благочестия. Царю Алексею Мих айловичу импонировало и то, что Никон отошел от точки зрения провинциаль ных ревни телей благочестия на церковную реформу и стал сторон ником пл ана преобразования церковной жизни России по греческому образцу. Никон считал себя единственным реальным кандидатом в патриархи. Суть ег о далеко идущих планов сводилась к тому, чтобы ликвидировать зависимост ь церковной власти от светской, поставить ее в церковных делах выше царс кой власти и самому, став патриархом, занять, по меньшей мере, равное с цар ем положение в управлении Россией. Решительный шаг последовал 25 июля 1652 г., когда церковный собор уже избрал Н икона пат риархом и царь одобрил результаты выборов. В этот день в кремле вском Успенском соборе для посвящения новоизбранного в патриархи собр ались царь, члены царской фамилии, боярская дума и участники церковного собора. Никон появился лишь после посылки к нему ряда делегаций от царя. Н икон объявил, что не может принять сан патриарха. Свое согласие он дал тол ько после «моления» царя и присутствовавших в соборе представителей св етской и церковной власти. Этим «молением» они, и, прежде всего царь Алекс ей Михайлович, обязались слушаться Нико на во всем, что он будет «возвеща ть» им о «догматах божиих и о правилах», слушаться его «яко начальника в п астыря и отца краснейшаго». Этот акт существенно поднял престиж нового п атриарха. Светская власть приняла условия Никона потому, что считала эту меру поле зной для проведения церков ной реформы, а самого патриарха - надежным сто рон ником плана реформы. Более того, ради решения первоочередных внешне политических задач (воссоединение с Украиной, война с Речью Посполитой), чему должна была содействовать церковная реформа, свет ская власть пошл а на новые уступки. Царь отказался от вмешательства в дей ствия патриарх а, затрагивавшие церковно-обрядовую сферу. Он допустил также участие Ник она в реше нии всех интересовавших патриарха внутриполитиче ских и вне шнеполитических дел, признал Никона своим другом, и стал именовать его в еликим госу дарем, то есть, как бы пожаловал ему титул, который из прежних патриархов имел только Филарет Романов. В итоге возник тесный союз светс кой и церковной вла стей в форме «премудрой двоицы», то есть царя и пат ри арха. Патриарх Никон вскоре после своего избрания стал самовластным владыко й русской церкви. Он начал с ус транения вмешательства в церковные дела с воих преж них единомышленников по кружку ревнителей благоче стия. Нико н даже велел не допускать к себе протопопов Ивана Неронова, Аввакума, Дан иила и других. Их жалобы не под держали ни царь, ни Стефан Вонифатьев, ни Ф. М. Рти щев, которые уклонялись от вмешательства в действия патриарха. Уже в конце 1652 г. некоторые из настоятелей монастырей, чтобы угодить Никон у, ста ли раболепно именовать его великим государем. Их при меру последов али архиереи. В 50-х годах XVII в. благодаря энергичной и решительной деятельн ости Никона был осуществлен комп лекс мер, которые определили содержани е и характер церковной реформы. 4. Реформы Никона. Первым и важнейшим делом патриаршества Никона было исправление богослужебных книг и церк овной обрядности. Начало такому исправлению было положено еще при патри архе Иосифе, и тогда же обозначились те два правила, которыми потом Никон постоянно руководствовался, занимаясь этим делом. Богослужебные книги исправлялись у нас при всех патриархах, к огда готовились к печати. Но правились только по славянским "добрым пере водам", или спискам. Также, как и "добрые" славянские списки, даже самые древ ние, не чужды были погрешностей и немало различались между собой в некот орых моментах, поэтому, совершенно естественно, что и в печатных книгах, п оявившихся при первых наших патриархах, повторились все эти погрешност и и различия, доходящие иногда до противоречий. Под конец жизни патриарх а Иосифа у нас, наконец, ясно осознана была мысль, что исправлять церковны е книги по одним славянским спискам недостаточно, а нужно сверять также и с греческими текстами. И вот сам царь Алексей Михайлович обратился в Ки ев с просьбой прислать в Москву «ученых мужей», знавших греческий язык, ч тобы они исправили по тексту семидесяти толковников славянскую Библию, которую тогда намеревались вновь напечатать. Эти ученые люди успели еще при жизни патриарха Иосифа исправить по греческому тексту одну, уже конч авшуюся печатанием, книгу "Шестоднев" и напечатали свои исправления в ко нце книги, чтобы всю ее не перепечатывать. Это была первая напечатанная в Москве церковная книга, исправленная не только по славянским спискам, но и по греческому тексту; и в этом выразился первый принцип, которого потом придерживался Никон - исправлять богослужебные книги одновременно по "д обрым" славянским спискам и по греческому тексту. В отправлении богослужения у нас с давнего времени допускалось крайнее бесчиние, происходившее от многоголосия и от хорового пения. Службы сове ршались сразу многими голосами: один читал, другой в то же время пел, трети й говорил ектении или возгласы, а иногда читали разом двое или трое, и сове ршенно различное. А при хоровом пении слова растягивались до бессмыслия , с переменой ударений, заменой полугласных букв на гласные, прибавление м новых гласных. Против такого бесчиния восставали еще Стоглавый Собор и патриарх Гермоген, а теперь, при патриархе Иосифе, восстали даже некотор ые из светских людей, таких как Федор Ртищев, и два самых авторитетных мос ковских протоиерея: казанский - Неронов и благовещенский – Вонифатьев ( царский духовник). К ним присоединились Новгородский митрополит Никон и сам царь. А патриарх Иосиф посоветовался с Цареградским патриархом Парф ением и другими греческими иерархами и решил, что "подобает ли в службах п о мирским церквам и по монастырям соблюдать единогласие". Иосиф с Соборо м своих русских архиереев в присутствии самого государя и его синклита п остановил, чтобы по всем церквам пели чинно, безмятежно и единогласно и ч итали в один голос, тихо и неспешно. В этом выразился второй принцип, котор ого также постоянно придерживался Никон: во всех случаях недоразумений при исправлении церковной обрядности просить совета и решения Восточн ых первосвятителей). Появились новые обстоятельства, которые вынудили не только н е прекращать, а напротив, с еще большей энергией продолжать начатое дело исправления церковных книг и обрядов. При царе Алексее Михайловиче еще чаще, чем прежде, прибывали в Мо скву греческие иерархи и другие духовные лица для милостыни и иногда ост авались у нас довольно долго. Присматриваясь с любопытством к нашей церк овности, они не могли не замечать в нашей Церкви некоторые расхождения с чинами и обрядами Греческой Церкви и некоторые "новшества", каким особен но казалось им употребление двуперстия для крестного знамения. Это новш ество, несмотря на решение Стоглавого Собора, слабо проникало в народ, ко торый издревле от предков привык креститься тремя пальцами. Но при патри архе Иосифе, будучи внесено в некоторые учительные и богослужебные книг и, стало распространяться, утверждаться и наиболее бросаться в глаза вос точным единоверцам. Гостил так же в Москве Иерусалимский патриарх Паиси й. Он тоже заметил новшества в русской церковности и с укором указывал на них царскому любимцу Никону и другим. Встревоженные царь и патриарх Иоси ф, прощаясь с Паисием, отправили с ним на Восток своего старца Арсения Сух анова, чтобы он изучил там церковные чины и обряды и доставил о них сведен ия. Арсений, возвратившись в Москву, привез с собой "Статейный список", в ко тором подробно изложил свой жаркий спор с греками о двуперстии для крест ного знамения и о некоторых других церковных предметах, которыми русски е отличались тогда от греков, а также привез достоверное, им самим обслед ованное известие, что на Афоне монахи всех греческих монастырей, собравш ись на соборе признали двуперстие ересью, сожгли московские книги, в кот орых было напечатано о нем, как книги еретические, и хотели сжечь самого с тарца, у которого нашли те книги. Все это должно было еще больше встревожить царя и церковные вл асти в Москве и показать им, до чего могут довести те обрядовые разночтен ия, которые находили у нас греки и прямо называли новшествами. Вместе с Ар сением прибыл в Москву Назаретский митрополит Гавриил, привезя с собой п исьма от Иерусалимского патриарха Паисия к царю и к патриарху Иосифу. И э тот митрополит также высказал свои укоризны на наши церковные новшеств а. Что же оставалось делать нашему церковному правительству? Патриарх Ио сиф был уже дряхл и слаб и скоро скончался. Но Никон, столь могущественный еще при патриархе Иосифе, а теперь сделавшийся его преемником, мог ли он б ыть спокоен и не отреагировать на порицания греков? Тотчас по вступлении на патриаршую кафедру Никон, как расска зывается в предисловии изданного им Служебника, "упразднися от всех и вл ожися в труд, еже бы Святое Писание разсмотрити, и, входя в книгохранильни цу, со многим трудом многи дни в разсмотрении положи". В «книгохранильниц е» он нашел подлинную уложенную грамоту об учреждении патриаршества в Р оссии, подписанную патриархами Иеремией Цареградским и Иовом Московск им и многими другими святителями, русскими и греческими; нашел также под линную грамоту, или книгу, об утверждении патриаршества в России, подпис анную и присланную в 1593 г. всеми Восточными патриархами со множеством гре ческих епископов. В последней грамоте он прочел, что Московский патриарх есть брат всех прочих православных патриархов, единочинен им и сопресто лен, а потому должен быть согласен с ними во всем. Наиболее же привлекли к себе внимание Никона следующие слова: "Так как православная Церковь полу чила совершенство не только в догматах боговедения и благочестия, но и в священно-церковном уставе, то справедливость требует, чтобы и мы потребл яли всякую новину в ограде Церкви, зная, что новины всегда бывают причино ю церковного смятения и разделения, и чтобы следовали мы уставам св. отцо в, и чему научились от них, то хранили неповрежденным, без всякого приложе ния или отъятия". Прочитав всю эту грамоту, Никон “впал в великий страх”, н е допущено ли в России какого-либо отступления от православного греческ ого закона, и начал прежде всего рассматривать Символ веры. Он прочел Сим вол веры, начертанный греческими буквами на саккосе, который за 250 лет пер ед тем, был принесен в Москву митрополитом Фотием и сравнил с этим Символ ом славянский, как он изложен был в новых московских печатных книгах. Так им образом, он убедился, что в славянском Символе есть разногласия с древ ним греческим. Затем точно так же рассмотрел святую литургию, т. е. Служебн ик, и нашел, что одно в нем прибавлено, другое отнято или изменено, а после С лужебника нашел и в других книгах многие несходства. После этого, стремя сь быть во всем согласным с Восточными патриархами и истреблять всякие н ововведения, которые могут вести к разногласиям в Церкви, смутам и разделен ию, и убедившись лично, что такие нововведения у нас действительно есть в печатных церковных книгах и даже в самом Символе веры, Никон решился приступить к исправлению наших б огослужебных книг и церковных обрядов. Первая попытка в эт ом роде была сделана Никоном спустя около семи месяцев после вступления его на патриаршую кафедру и касалась только двух новшеств. Но при первой же попытке обнаружились и ярые противники Никона и начатого им дела. Пер ед наступлением Великого поста в 1653 г. Никон разослал по всем московским ц ерквям следующую "Память": "По преданию св. апостол и св. отец не подобает в ц еркви метания творити на колену, но в пояс бы вам творити поклоны; еще и тр емя персты бы есте крестились". В таком сжатом виде передает "Память" прото поп Аввакум, но относительно поклонов передает неясно и неточно, конечно , не без намерения. Никон, как считает митрополит Макарий (см. его соч. «Исто рия русской церкви»), указывал вовсе не то, чтобы православные не клали во обще земных поклонов в церкви, а лишь на то, чтобы в святую Четыредесятниц у при чтении известной молитвы святого Ефрема Сирина православные не кл али одних земных многочисленных (около 17) поклонов, как делалось у нас тог да, а клали поклоны поясные, только кроме четырех земных. "Память" эта прис лана была и в Казанский собор протопопу Ивану Неронову. Неронов тотчас п ригласил к себе протопопа Аввакума, который проживал у него, и других сво их близких. "Мы же, - рассказывает Аввакум, - задумалися, сошедшеся между соб ою; видим, яко зима хощет быти: сердце озябло и ноги задрожали. Неронов мне приказал идти в церковь (т. е. Казанский собор), а сам един скрылся в Чудове, седмицу в палатке молился. И там ему от образа глас бысть во время молитвы : "Время приспе страдания, подобает вам неослабно страдати". Он же, плача, ск азал Коломенскому епископу Павлу… потом Даниилу, костромскому протопо пу, таже сказал и всей братии. Мы же с Даниилом, написав из книг выписки о сл ожении перст и о поклонех, и подали государю, много писано было. "Он же не ве м, где скрыл их, мнится, Никону отдал". Вот кто явились противниками Никона и как они начали борьбу с ним! Что ж подвигло их на эту роковую борьбу? Неуж ели одна привязанность к тем двум обрядам, или обычаям, которые хотел изм енить Никон? Протопопы казанский Неронов и благовещенский Вонифатьев б ыли при патриархе Иосифе самыми авторитетными людьми в московском духо венстве, сильными перед патриархом и царем, и под их покровительство сте кались и другие, преимущественно иногородние, протопопы, каковы были: Ав вакум юрьевский, Даниил костромской, Логгин муромский, составлявшие вок руг них "братию". В числе своих близких друзей временщики-протопопы счита ли и Никона, нового царского любимца, пока он был архимандритом и даже Нов городским митрополитом. Но когда патриарх Иосиф скончался, эти мнимые др узья Никона, воспользовавшись его отсутствием в Москве, строили козни, ч тобы не допустить его до патриаршества. Никон по возвращении в Москву уз нал о кознях и как только сделался патриархом, то не стал, по выражению про топопа Аввакума в его автобиографии, «пускать к себе бывших друзей своих и в крестовую». Такого унижения и оскорбления Неронов со своими приближ енными не в силах были перенести и ждали только случая отомстить Никону. Случай, как им казалось, представился. Никон разослал "Память" духовенств у - они написали на нее опровержение из книг, выставляя ее еретической, и п одали свою рукопись государю, рассчитывая уязвить Никона и навредить ем у. Но ошиблись в расчете: Никон остался в полной силе, но только еще больше разозлился на своих бывших друзей. И началась борьба преимущественно из личных побуждений, которая уже в самом начале приняла с обеих сторон сам ый резкий характер. Но стоит заметить, что Никон в этот раз как бы не обрат ил внимания на поступок своих врагов, не потребовал их на суд за оказанно е сопротивление архипастырскому распоряжению и вовсе их не преследова л. Никон ввел еще некоторые изменения: в старых книгах всегда пис алось и выговаривалось имя Спасителя «Исус», в новых книгах это имя было переделано на «Иисус»; в старых книгах установлено во время крещения, ве нчания и освящения храма делать обхождение по солнцу в знак того, что мы и дем за Солнцем-Христом. В новых книгах введено обхождение против солнца; в старых книгах, в Символе Веры (8 член), читается: «И в Духа Святаго Господа Истиннаго и Животворящаго», после же исправлений слово «Истиннаго было исключено»; вместо двойной аллилуйи была введена тройная; божественную литургию в Древней Руси совершали на семи просфорах; новые «справщики» ввели пятипросфорие, т. е. две прос форы исключили; и некоторые другие. Между тем, 16 апреля (1653) в Москву прибыл еще один из высших святит елей Востока, бывший Константинопольский патриарх Афанасий. Для нас это т визит интересен тем, что и он, подобно другим Восточным первосвятителя м, приходившим к нам прежде, "зазирал" патриарху Никону "в неисправлении Бо жественного Писания и прочих церковных винах" и тем вновь побуждал его к исправлению наших церковных книг и обрядов. Кроме того, Афанасий во врем я своего пребывания в Москве написал для Никона сочинение под названием "Чин архиерейского совершения литургии на Востоке", чтобы Никон ясно мог видеть, какие отступления от того чина допущены в России. 5 . Начало раскола. Основные противники Никона. Мы видим, как вопрос об исправлении церковных книг по степенно выдвигался вперед по мере того, как в Москве утверждалось едино началие – церковное и гражданское. С начала XVII в. то приступали к исправлению книг, то оставляли его; то торжествовало единоначалие с его объединительными формами, то брали верх местные элементы и предания старины. Борьба эта велась судорожно, т олчками, кризисами. Отбирали и жгли книги, изданные несколько лет назад. П реследуются как неправильные и еретические книги, вышедшие лишь недавн о в большом количестве экземпляров и распространенные в народной массе, с разрешения высшей духовной власти. Но если, например, Филарет сжигает т ребник, изданный до него, и Никон преследует книги, изданные при Иосифе; ес ли собор 1667 г. постановляет, что «стоглавый собор не в собор и клятва не в кл ятву» - то этим дело еще не заканчивается. Никон сам себе противоречит: он объявляет еретической кормчую книгу, изданную им же самим. Народ уже не з нал, чему верить, что признавать за непогрешимое. Авторитеты падали низв ергаемые другими авторитетами и даже заносили руку на самих себя. При таких обстоятельст вах не мог не возникнуть религиозный раздор. Усилению церковного раздор а также содействовали колебания в высших кругах духовной и светской сфе ры. (Противоречивость действий в отношении Никона и Аввакума). Раскол, как плод религиозного раздора, начинается в высших сферах, а затем спускаетс я в низшие. В это время его последователи борются, преимущественно, по выр ажению протопопа Аввакума, с «любоначалием», происходящим, главным обр азом, от высшей духовной власти при Никоне. Патриарх Иосиф крестился двумя пальцами. Так крестился в начале и Нико н, так крестились массы русского населения, так креститься было положено Стоглавым Собором. Были изданные постановления этого собора действите льно утверждены им, или нет – в массе населения эти постановления все ра вно принимались как соборные. С митрополита Даниила в русском духовенст ве было много защитников двуперстного знамения. В этом русское духовенс тво отличалось от греческого, так как греческая церковь признавала лишь трехперстное знамение и видела в двуперстном отступление русской церк ви. Иерусалимский патриарх Паисий Афонские монахи, Митрополит Назаретс кий и патриарх Константинопольский – все они проклинали двуперстное з намение. При Алексее Михайловиче влияние греческого духовенства на Мос кву, через южную Россию и Киев, становилось ощутимым. В 1648 г. Ртищевым было о сновано около Москвы ученое общество для перевода и издания церковных к ниг. Основанием исправления должны были служить греческие книги. Отступ ления русской церкви, очевидно, должны быть отменены, если за норму прини мался греческий текст. Но эти отступления укоренились временем, и вступа ть в борьбу с ними было нелегко. Не всякий представитель высшей духовной власти мог приступить к выпол нению этого дела. Патриарх Иосиф был кроток и опасался, что его отставят, н о его преемник Никон был другим человеком. Сначала он крестился двумя па льцами, но когда греческий иерарх указал ему, что это неверно, он начал кре ститься тремя. Начав исправление с себя, он не отступил и перед исправлен ием других. Двухперстное знамение и двойная аллилуйя. Четырехконечный к рест вытесняет восьмиконечный крест, вместо семи просфор вводится служ ение на пяти. Никон также вводит изменения во второстепенных подробност ях: поклоны в землю запрещены – вместо них предписаны только поясничные . Все эти исправления многих озадачивают, и возникает раздражение против Никона. Главными его врагами становятся священники Иван Неронов, Авваку м, Лазарь и Никита. Эти люди были начитанными и образованнейшими из духов енства того времени. Первой типической личностью выступает протопоп Аввакум. Это был челов ек железной воли и непреклонного, неуступчивого характера, фанатик в пре следовании своих целей и защите своих убеждений. Он ломает маски и бубны пришедших в его приход музыкантов с медведями, так как считает такое ско морошничество грехом. Он наотрез отказывается благословить сына бояри на с выбритой бородой, так как выбритая борода, по выражению Аввакума – « блудоносный образ». В Тобольске Аввакум с местным архиереем велели кину ть тело сына боярина Петра Бекова на улицу собакам. Во всех этих поступка х виден человек, не отступающий ни перед чем, если его задели за живое. Явн ое расположение женской половины царского семейства, сочувствие бояр, б ольшинство которых было враждебно Никону, и нерешительный характер Але ксея Михайловича – все это содействовало тому, что личный враг Никона – Аввакум приобрел большой вес и стал предводителем большой партии ста рообрядцев. Сподвижники Аввакума были подстать ему: Логгин, когда его ра сстригали из священников, плевал через порог в алтарь на Никона, Неронов останавливал службу в Успенском соборе, когда пели тройную аллилуйю и за прещал петь ее. Первое открытое столкновение Никона с его противника ми произошло, прежде всего, с протопопом Нероновым. Столкновение это дов ольно подробно описал сам Неронов в своей "Росписи", которую и послал царю Алексею Михайловичу, и несколько короче в своей челобитной, которую пода л впоследствии патриархам. В июле 1653 г. Никон созвал в своей крестовой Собо р, на который приглашен был и протопоп Неронов, и слушал на Соборе отписку муромского воеводы на протопопа муромского Логгина, будто тот похулил о браз Спасителя, Пресвятой Богородицы и всех святых. Никон, выслушав Логг ина и "не испытав истины, по отписке того воеводы осудил Логгина в мучение злому приставу, мстя себе прежде бывшее обличение от того Логгина протоп опа в его Никонове небрежном, и высокоумном, и гордом житии. Неронов сначала заступился за од ного из своих сторонников, муромского протопопа Логгина, еще прежде дерз ко укорявшего Никона в гордости, и упрекнул Никона в жестокости. Потом до нес царю на Никона, будто бы сказавшего о царе неприличные слова. А потом р езко укорял Никона, что он верит одним только клеветникам без всякого ра сследования; что прежде он был другом Вонифатьева и его друзей, советова лся с ними во всем, а теперь сделался врагом Вонифатьева, везде «поносит» его, а друзей его, протопопов и попов, разоряет, мучит, на их места ставит др угих, избрал себе новых советников, которых прежде называл врагами Божии ми; что прежде из страха подписал Уложение, а теперь порицает его; что, нак онец, лжет на него, Неронова, и сам настроил на него клеветника. И среди все х этих укоров Никону нет ни слова против исправления им церковных обрядо в, которое уже начиналось тогда; не видно и тени какой-либо привязанности к старым обрядам, на которые будто бы посягнул Никон. Во всем видна одна ли шь личная вражда, ненависть, озлобление Неронова и его друзей против Ник она за то, что он изменил им, лишил их прежней власти, стал их врагом, пресле дует их. Этой-то ненавистью более всего руководились они и впоследствии, когда начали ратовать будто бы за старые обряды. Озлобление Нерон ова не имело границ, и он совершенно забылся, когда позволил себе на Собор е дерзко порицать и позорить в глаза своего патриарха, а в конце похулить и весь Собор. Неудивительно, что святой Собор на основании 55-го правила св ятых апостолов, которое гласит: "Аще кто из клира досадит епископу, да буде т низвержен", определил послать протопопа Неронова на смирение в монасты рь. Когда Неронов подвергся опале, его друзья, составлявшие вокр уг него "братию", продолжали ходатайствовать за него перед государем. Про топопы Аввакум и Даниил костромской написали челобитную и отнесли к цар скому духовнику Стефану. Но осторожный Стефан уже начал отделяться от св оих друзей, затеявших неравную борьбу с могущественным патриархом, и, по выражению Аввакума, "всяко ослабел", и челобитной "государю не снес". "Брати я", впрочем, нашла другой путь к государю и подала ему свою челобитную, а го сударь передал ее патриарху. Тем временем, Аввакум отправился провожать Неронова в ссылку на Каменн ый остров. А когда вернулся, казанские священники не дали ему читать вмес то протопопа Неронова поучение к народу из толкового Евангелия и сказал и: «ты протопоп в Юрьевце, а не наш, и патриарший архидиакон велел нам сами м читать поучения к народу». Аввакум очень огорчился и не стал ходить в Ка занскую церковь, а "завел свое всенощное" в сушиле, находившемся на дворе п ротопопа Неронова, переманил к себе несколько прихожан Казанской церкв и, а чрез них призывал и других от церкви в сушило, говоря: "В некоторое врем я и конюшня-де иные церкви лучше". Казанские священники донесли об этом патриарху Никону. Поступок Авваку ма был очень важен и противен канонам Церкви: он самовольно устроил особ ую молельню, самовольно отделялся сам и отделял других от Церкви в самоч инное сборище. По приказу патриарха Борис Нелединский со стрельцами оса дили молельню и схватили самого Аввакума, богомольцев и челобитчиков (пи савших и подписавших челобитную о Неронове), так что всех взятых было бол ьше 40 человек. Аввакум был отвезен на телеге в Андроньев монастырь, а "брат ью", т. е. взятых богомольцев и челобитчиков, отослали в тюрьму и держали в н ей целую неделю. Затем царь пригласил их к себе, прочитал им церковные пра вила, которые они нарушили своим самочинным сборищем, и всех предал анаф еме (проклял) и отлучил от Церкви. Протопопа Неронова известили в его заточении, какая судьба постигла ег о ближайших друзей протопопов. И он написал к государю ходатайственное п исьмо об этих "заточенных, и поруганных, и изгнанных", утверждая, что они ос уждены мирским судом, а не по правилам Церкви, что они много лет служили и сам Никон на них не жаловался, а теперь они оболганы и Никон поверил клеве те на них. Затем Неронов уверял, что не собственные страдания побудили ег о обратиться к государю, а страх, «как бы благочестие не было в поругании и гнев Божий не излился на Россию, и умолял царя утишить бурю, смущающую Цер ковь, прекратить брань, губящую сынов Церкви». Духовник царя Стефан, коне чно по его поручению, два раза писал к своему бывшему другу, казанскому протопопу, и убеждал его смириться, быть в послушании патриарху, примириться с ним и извещал, что Никон ожида ет от него и его друзей истинного покаяния и готов простить их. Но неукрот имый Неронов с укорами отвечал Вонифатьеву: «Зачем ты оскорбил меня?.. Я не могу принять твоего совета: мы ни в чем не согрешили пред отцом твоим Нико ном патриархом...». Неронов отправил обширное послание и к царю Алексею Ми хайловичу. Здесь прежде всего умолял о тех же "заточенных, поруганных, изг нанных без всякой правды" своих друзьях, осужденных будто бы мирским суд ом, а не по правилам Церкви, и напоминал царю о временах антихриста, когда Христовы рабы гонимы будут, носящие на себе знамение Небесного Царя. Пот ом указывал на известную "Память", или указ, Никона, содержавший два его ра споряжения относительно поклонов в святую Четыредесятницу и относител ьно троеперстия для крестного знамения. Первое распоряжение называл пр ямо "ересью непоклонническою". Против второго распоряжения Никона защищ ал двуперстие для крестного знамения и ссылался на Мелетия Антиохийско го, Феодорита, Максима Грека. Далее уверял, что ничем не согрешил "пред мни мым владыкою" (т. е. Никоном) и что говорил к нему одну истину, вступившись за честь царского величества, им ругаемую и ни во что поставляемую, да и за с воих страждущих братьев, и молил царя созвать Собор, на котором бы присут ствовали не одни архиереи, но и другие духовные лица и добродетельные ми ряне всякого чина. Под конец послания он писал: "От патриарха, государь, ра зрешения не ищу, потому что он осудил меня не по правилам св. апостолов и с в. отцов, но своей ради страсти; я сказал ему правду, а он за то возненавидел меня, и не меня только, но всю братию - рабов Христовых". Прочитав это послан ие, царь дал приказ, чтобы Неронов впредь к нему не писал. И Вонифатьев, пер едавая этот приказ Неронову, извещал его так же, что царь удивляется его у прямству и ни царь, ни царица не одобряют его, что "царь государь положил с вою душу и всю Русию на патриархову душу" и за патриархом ничего худого не видал, что относительно поклонов царь согласуется с государем патриарх ом и с властями, а крестное знамение будет, как было издревле. Но Неронов о стался непреклонен и отвечал Вонифатьеву: "...Не вменяй в упрямство, что я н е прошу у патриарха прощения: я не признаю себя согрешившим пред ним..." и пр. На соборе 1654 года, созванном по вопросу о книжном исправлении, еп ископ Павел Коломенский заявил Никону: «Мы новой веры не примем». Надо за метить, что епископ Павел не в первый раз выражал свое противоречие Нико ну. Еще в предшествующем году, когда перед наступлением Великого поста Н иконом была издана "Память" относительно земных поклонов, Павел находилс я в числе лиц, которые вместе с протопопом Нероновым восстали против это й "Памяти", написали на нее возражения и подали государю. Никон разразился над несчастным епископом страшной карой: низверг его с кафедры, снял с не го мантию, предал его тяжкому телесному наказанию и сослал в заточение. В следствие этого Павел сошел с ума, и никто не видел, как он погиб; но ходили слухи, что он был тайно убит по приказу Никона. Сам ли Никон единолично и б ез суда низверг епископа Павла, как говорили обвинители Никона на Соборе 1666 г., или низвержение Павла совершено было соборно, по правилам, как утвер ждал Никон на том же Соборе, указывая на то, что дело о низвержении Павла е сть на патриаршем дворе, во всяком случае, таким жестоким наказанием епи скопа Никон крайне повредил и себе и делу, за которое ратовал, потому что е ще более ожесточил против себя своих противников и возбудил к ним сочувс твие в народе. Каковы были расколоучите ли, таковы и многие из их последователей. Когда в Ниловой пустыне стали сл ужить на пяти просфорах по новому положению, разразился скандал: пономар ь ударил священника кадилом в голову, и последовала общая схватка в церк ви. Сильнее всего никоновским постановлениям противились на южных и сев ерных окраинах России. Бунт Стеньки Разина находится в одинаковой истор ической связи как с окончательным закрепощением крестьянства (Уложени ем 1649 г.), так и с церковными реформами Никона. В Соловецком монастыре сопро тивления церковным реформам превратились в открытое восстание. Солове цкие монахи отказывались принять новопечатные книги. Основание у них бы ло то же, что и у прочих раскольников: «Если мы раскольники – писал Авваку м к царю Алексею Михайловичу, - так святые отцы, и цари, и патриархи тоже были раскольники». Словом , раскольники считали, что если прежде молились по «худым» книгам, но моли лись и спасались, то отчего не остаться при старом? В Соловецком монастыр е вспыхнуло восстание против правительства, монахи побросали книги в мо ре и сожгли доски от них. Царские воеводы 8 лет осаждали монастырь. Даже ар химандрит Никанор наводил подзорную трубу на осаждавших и указывал куд а стрелять. Историк этой десятилетней осады, один из главных последовате лей раскола – Семен Денисов, сравнивает ее с троянской войной. Сначала в Москве мало знали о раскольниках и называли их капи тонами (от черного священника Капитона, распространявшего раскол), но вс коре увидели, что Капитон был лишь одним из многих, что раскол проник повс юду. Раскольники, гонимые Никоном, проклиная, прозвали его антихристом. Наход или подтверждение этому в Апокалипсисе. Толковали, что число антихриста – 666, и так как приближался 1666 г., то вера в пришествие антихриста усилилась. Расколоучители пускали слух. Что Никон богохульник, что у него на внутре нней подошве одной туфли вышит образ Богоматери, а на другой – восьмико нечный крест. Постановления Никона, что апостолам не нужно молиться на к оленях, а достаточно кланяться в пояс; что юродивые не что иное, как бешены е и их не следует писать на иконах – подтверждали в глазах народа эти слу хи. В 1666-м и последующих за ним годах напряжение суеверных ожиданий Апокал ипсиса достигло крайней степени. В ночь перед масленицей и перед троицын ым днем (на эти дни ожидали (по преданию) страшного суда) в нижегородском П оволжье, надев рубахи, саваны и, ложась в долбленые гробы, пели заупокойны е молитвы. Некоторые даже сами себя отпевали. Когда раскол оказал силовое противодействие, в Москве начали понимать возможность последствий распри, имевшей сначала исключительно религио зный характер. Вскоре сопротивление обнаружилось и в Москве. Начинаются стрелецкие бунты в защиту соловецких монахов, следовательно за дело спо движников Разина. Старые книги – лозунг партии, объявившей себя против как церковных, так и гражданских реформ. Сопротивление гражданским рефо рмам становится сущностью раскола и только прикрывается разногласием по церковным вопросам, чтобы объединить более многочисленную массу, отн осившуюся враждебно к крутому повороту от старины к новым порядкам. Противники Никона называли себя последователями старой веры и видели раскольников не в себе, а тех, кто, по их мнению, уклонялся от древнего прав ославия. Напрасно им доказывали, что ничего не изобреталось, все, что ввод ились, было старым, бывшим прежде, что исправляли книги, тщательно сверяя, по 500 афонским спискам, по 200 греческим и из других мест, и всем тем, которым м огли предоставить 39 монастырских библиотек в России. Старообрядцы счита ли, что Никон хотел исправить книги кое-как, только бы все было по-новому, ч то в его изменениях больше принимали участие произвол и «любоначалие», ч ем желание исправить. При таком взгляде на вещи, совершенно второстепенн ым вопросом стал: точно ли Никон сделал нововведения, и не сделали ли их те , кто допустил отступления от греческих обрядов в эпоху, предшествовавшу ю расколу? Вопрос о юридическом праве здесь был посторонним. Раскольники называли исправления «новшествами». «Новшества», шедшие с греческого востока, они признавали неверными, потому что где же было су ществовать чистым и неискаженным церковным преданиям – говорили они – на земле, подвластной туркам? «Новшества» с латинского запада были пр отивны им по исконной вражде к католицизму, и четырехконечный крест уже потому был ими не принят, что он был «латинским крыжем». Итак, раскол стоит за старину, но старину недавнюю, свою. Что было столет ия назад, до того, ему нет дела. 6 . Отречение патриарха Никона от п атриаршества. Реформы, проводимые Никоном, порождали смуту в обществе, вызыв али противодействие Никону. Его крутой нрав создавал ему много противников. Произошел у него разрыв и с царем. Патриарх вторгался в дела государства, возмечтал даже с тать выше царя и полностью подчинить его своей воле. Алексей Михайлович стал тяготиться своим «собинным другом», охладел к нему. Началось все вр оде бы с мелочей. В 1658 г., во время очередного праздника, царский окольничий, прокладывая, по обычаю, дорогу для государя, ударил палкой патриаршего ч еловека. Тот начал возмущаться, называя себя «патриаршим боярским сыном », и тут же получил еще один удар палкой. Никон, узнав об этом случае, пришел в крайнее негодование и потребовал у Алексея Михайловича расследовани я и наказания виновного боярина. Но расследование не было начато, а винов ный остался безнаказанным. Затем, Никон получил письмо от царя, в котором государь запрещал ему впредь именоваться великим государем. Видя измен ившееся отношение к себе государя, Никон задумал воздействовать на царя угрозой, что ему раньше удавалось. Он решил публично отречься от патриар шества, рассчитывая на то, что царь будет тронут его отречением и станет у прашивать не покидать первосвятительский престол. Это стало бы хорошим поводом восстановить и усилить свое влияние на царя. На торжественной литур гии в Успенском соборе в Кремле 10 июля 1658 г. он объявил с амвона, обращаясь к духовенству и народу: «От лени я окоростовел, и вы окоростовели от меня. От сего времени не буду вам патриарх; если же помыслю быть патриархом, то буд у анафема». Тут же на амвоне Никон снял с себя архиерейское облачение, над ел черную мантию и монашеский клобук, взял простую клюку и вышел из собор а. Сразу после отречения Никона от патриаршества царь Алексей Михайлович указал переписать всю домовую и келейную патриаршую казну "после велико го господина, бывшего патриарха Никона", т. е. все имущество, принадлежавше е как патриаршему дому, или кафедре, так и лично, или келейно, патриарху Ни кону (такая перепись делалась и прежде - после патриархов Филарета Никит ича, Иоасафа и Иосифа). При этом подробно описаны были: а) церковные вещи: об раза, кресты, панагии, сосуды церковные и облачения, богослужебные книги и разная церковная утварь; б) домашние вещи: рясы, клобуки, камилавки, шубы, серебряные кубки, братины, ковши, тарелки и пр., бархаты, атласы, соболи, сук на, ковры и пр.; в) наличные деньги, поступившие в патриаршую казну с духове нства, с патриарших монастырей и вотчин и из других источников; г) жалован ные грамоты и другие многочисленные документы на разные патриаршие име ния; д) книги, рукописные и печатные, славянские и греческие и на иных язык ах, отчасти находившиеся в палатах патриарха, каменных и деревянных, а пр еимущественно помещавшиеся под Крестовою церковью трех святителей - Пе тра, Алексия и Ионы, Московских чудотворцев. По окончании переписи патри аршего имущества все, что оказалось в нем "келейного", т. е. все вещи, принадл ежавшие собственно патриарху Никону, какого бы рода они ни были, по прика занию государя были отделены и отправлены в Воскресенский монастырь к б ывшему патриарху. Внимание и милость Алексе я Михайловича к бывшему патриарху простерлись еще далее. Царь оставил за Никоном все три монастыря его строения: Крестный, Иверский и Воскресенс кий со всеми приписанными к ним четырнадцатью монастырями и со всеми их вотчинами. Таким образом, Никону оставлена была довольно значительная о бласть, церковная и владельческая, в которой он мог самостоятельно дейст вовать как иерарх и как владелец. Он независимо правил всеми этими монас тырями, церквами и вотчинами, творил в них суд и расправу, сам посвящал для них священников, диаконов, причетников, а для монастырей сам ставил и нас тоятелей и другие власти и по своему усмотрению распоряжался всеми дохо дами с монастырских вотчин и угодий. К этим доходам прибавлялось еще еже годно по две тысячи рублей, которые высылал царь за взятые им у Воскресен ского монастыря камские соляные варницы. Но еще в то же лето, когда Никон о ставил свою кафедру, один из близких к нему бояр, Никита Алексеевич Зюзин, много раз, как сам свидетельствует, посылал к нему дьяка Федора Торопова со словами: "Что, государь, оставил престол свой? Оставь свое упорство и во звратись". И Никон каждый раз через того же дьяка присылал ответ: "Будет-де тому время, возвращусь" 6 . Значит, перед близкими своими он вовсе не скрывал, что имеет желание и надежду во звратиться на свою кафедру. Он только не хотел сам проситься, а ожидал вре мени, когда его позовут, и он возвратится с честью. Однако Никон жестоко ошибся в своих расчетах. Ца рь не звал его обратно. Напрасное ожидание настолько ожесточило Никона, что он даже предал проклятию царя со всем его семейством. Примириться со своим новым положением в качестве только монас тырского обитателя он, разумеется, не мог. Никон попытался снова вернуть ся к патриаршей власти. Однажды ночью он внезапно приехал в Москву в Успе нский собор во время богослужения и послал уведомить царя о своем приезд е. Но царь к нему не вышел. Раздосадованный Никон вернулся в монастырь. Бегство Никона с патриаршего престола внесло новое расстройство в церк овную жизнь. Царь по этому случаю в 1660 г. созвал собор в Москве Собор решил и збрать нового патриарха. Но Никон на этом соборе разразился бранью, обоз вал его «бесовским сонмищем». Этот собор не дал конкретного результата. Церковь по-прежнему оставалась без первосвятителя. Время междупатриаршеств а по оставлении Никоном патриаршей кафедры принадлежало к числу самых с мутных времен, какие только известны в нашей церковной истории. Смуты и н естроения, происходившие тогда в Русской Церкви, были троякого рода: одн и происходили преимущественно в Москве от бывшего патриарха Никона и из- за Никона; другие - в Киевской митрополии, едва только начавшей присоедин яться к Московскому патриархату, но еще отстаивавшей свои прежние права ; третьи - более или менее во всей Великой России от вновь появившегося рус ского раскола. Смуты и волнения, особенно первого и последнего рода, дост игли такой степени, что для прекращения их и усмирения Русской Церкви по требовался большой Собор, какого ни прежде, ни после у нас не бывало. 7 . Заключение. Итак, что же привело к ст оль серьезным переменам в Русской Церкви? Непосредственным поводом для Раскола послужила книжная реформа, но причины, настоящие, серьезные, леж али гораздо глубже, коренясь в основах русского религиозного самосозна ния. Религиозная жизнь Руси н икогда не застаивалась. Обилие живого церковного опыта позволяло благо получно решать самые сложные вопросы в духовной области. Наиболее важны ми из них общество безоговорочно признавало соблюдение исторической п реемственности народной жизни и духовной индивидуальности России, с од ной стороны, а с другой - хранение чистоты вероучения независимо ни от как их особенностей времени и местных обычаев. Незаменимую роль в этом деле играла богослужебная и вероучительная литература. Церковные книги из в ека в век являлись той незыблемой материальной скрепой, которая позволя ла обеспечить непрерывность духовной традиции. Поэтому неудивительно, что по мере оформления единого централизованного Русского государства вопрос о состоянии книгоиздания и пользования духовной литературой пр евращался в важнейший вопрос церковной и государственной политики. Не удивительно, что, стре мясь к унификации русской церковной богослужебной сферы, и полному раве нству с восточной Церковью, патриарх Никон решительно взялся за исправл ение богослужебных книг по греческим образцам. Это-то и вызвало наибольш ий резонанс. Русские люди не хотели признавать «нововведения», происход ившие от греков. Изменения и дополнения, внесенные переписчиками в богос лужебные книги, и обряды, доставшиеся им по наследству от предков, настол ько укоренились в сознании людей, что принимались уже за истинную и свящ енную правду. Нелегко было проводить ре форму в условиях сопротивления большой части населения. Но дело осложни лось, главным образом, тем, что Никон использовал церковную реформу, в пер вую очередь, для усиления собственной власти. Это также послужило причин ой для возникновения его ярых противников и раскола общества на два враж дующих лагеря. Для устранения поднявшейся в стране смуты, был созван Собор (1666-1667 годов). Эт от собор осудил Никона, но признал– таки его реформы. Значит, не таким уж п атриарх был грешником и предателем, каким старались его выставить старо обрядцы. Тот же Собор 1666-1667 гг. в ызвал на свои заседания главных распространителей Раскола, подверг их "м удрствования" испытанию и проклял как чуждые духовного разума и здравог о смысла. Некоторые раскольники подчинились материнским увещеваниям Ц еркви и принесли покаяние в своих заблуждениях. Другие - остались неприм иримыми. Таким образом, религиозный Раскол в русском обществе с тал фактом. Определение собора, в 1667 году положившего клятву на тех, кто из- за приверженности неисправленным книгам и мнимо-старым обычаям являет ся противником Церкви, решительно отделило последователей этих заблуж дений от церковной паствы... Раскол долго еще тревожил государственную ж изнь Руси. Восемь лет (1668 – 1676 гг.) тянулась осада Соловецкого монастыря, ста вшего оплотом старообрядчества. По взятии обители виновники бунта были наказаны, изъявившие покорность Церкви и царю - прощены и оставлены в прежнем положении. Через шесть лет после того возник раскольнический бунт в самой Москве, где сто рону старообрядцев приняли, было, стрельцы под начальством князя Хованс кого. Прения о вере, по требованию восставших, проводились прямо в Кремле в присутствии правительницы Софии Александровны и патриарха. Стрельцы, однако, стояли на стороне раскольников всего один день. Уже на следующее утро они принесли царевне повинную и выдали зачин щиков. Казнены были предводитель старообрядцев поп-расстрига Никита Пу стосвят и князь Хованский, замышлявшие поднять новый мятеж. На этом прямые политическ ие следствия Раскола заканчиваются, хотя раскольничьи смуты долго еще в спыхивают то тут, то там - по всем необъятным просторам русской земли. Раск ол перестает быть фактором политической жизни страны, но как душевная не заживающая рана - накладывает свой отпечаток на все дальнейшее течение р усской жизни. Как явление русского самосознания, Раскол может быть осмыслен и понят ли шь в рамках православного мировоззрения, церковного взгляда на историю России. В каком-то смысле "избыток благочестия" и "ревность не по разуму" можно наз вать среди настоящих причин Раскола, открывающих его религиозный смысл. Общество раскололось в зависимости от тех ответов, которые давались на в олновавшие всех, всем понятные в своей судьбоносной важности вопросы: — Соответствует ли Россия ее высокому служению избранницы Божией? — Достойно ли несет народ русский "иго и бремя" своего религиозно-нравст венного послушания, своего христианского долга? — Что надо делать, как устроить дальнейшую жизнь общества, дабы обезопа сить освященное Церковными Таинствами устроение жизни от разлагающего , богоборческого влияния суетного мира, западных лжеучений и доморощенн ых соглашателей? В напряженных раздумьях на эти темы проходил весь XVII век. Из пламени Смуты, ставшей не только династическим кризисом, политической и социальной ка тастрофой, но и сильнейшим душевным потрясением, русский народ вышел "вс тревоженным, впечатлительным и очень взволнованным". Временной промежу ток между Смутой и началом Петровских реформ стал эпохой потерянного ра вновесия, неожиданностей и громогласных споров, небывалых и неслыханны х событий. Этот драматический век резких характеров и ярких личностей наиболее проницательные истор ики не зря называли "богатырским" (С. М. Соловьев). Неверно говорить о "замкну тости", "застое" русской жизни в семнадцатом столетии. Напротив, то было вр емя столкновений и встреч как с Западом, так и с Востоком — встреч не воен ных или политических, которые Руси издавна были не в новинку, а религиозн ых, "идеологических" и мировоззренческих. "Историческая ткань русск ой жизни становится в это время как-то особенно запутанной и пестрой, - пиш ет протоиерей Лев Лебедев, - И в этой ткани исследователь слишком часто от крывает совсем неожиданные нити... Вдруг показалось: а не стал ли уже и Тре тий Рим царством диавольским, в свой черед... В этом сомнении исход Московс кого царства. "Иного отступления уж не будет, зде бо бысть последняя Русь"... В бегах и нетях, вот исход XVII века. Был и более жуткий исход: "деревян гроб сос новый", гарь и сруб...". А митрополит Иоанн пишет: "Многочисленные непрерывные испытания утомил и народ. Перемены в области самой устойчивой, веками незыблемой - религио зной - стали для некоторых умов искушением непосильным, соблазном гибель ным и страшным. Те, у кого не хватило терпения, смирения и духовного опыта, решили - все, история кончается. Русь гибнет, отдавшись во власть слуг анти христовых. Нет более ни царства с Помазанником Божиим во главе, ни священ ства, облеченного спасительной силой благодати. Что остается? - Спасатьс я в одиночку, бежать, бежать вон из этого обезумевшего мира - в леса, в скиты . Если же найдут - и на то есть средство: запереться в крепком срубе и запали ть его изнутри, испепелив в жарком пламени смолистых бревен все мирские печали... Настоящая причина Раскола - благоговейный страх: не уходит ли из жизни благодать? Возможно ли еще спасение, возможна ли осмысленная, прос ветленная жизнь? Не иссяк ли церковный источник живой воды - покоя и мира, любви и милосердия, святости и чистоты? Ведь все так изменилось, все сдвинулось с о своих привычных мест. Вот и Смута, и книжная справа подозрительная... Над о что-то делать, но что? Кто скажет? Не осталось людей духовных, всех повыве ли! Как дальше жить? Бежать от жгучих вопросов и страшных недоумений, куда угодно бежать, лишь бы избавиться от томления и тоски, грызущей сердце... В этом мятежном неустройстве — новизна Раскола. Ее не знает древняя Русь, и "старообрядец" на самом деле есть очень новый душевный тип. Воистину, гля дя на метания Раскола, его подозрительность, тревогу и душевную муку (ста вшую основанием для изуверства самосжигателей), понимаешь, сколь страшн о и пагубно отпадение от Церкви, чреватое потерей внутреннего сердечног о лада, ропотом и отчаянием. Все претерпеть, отринуть все соблазны, пережи ть все душевные бури, лишь бы не отпасть от Церкви, только бы не лишиться е е благодатного покрова и всемогущего заступления — таков религиозный урок, преподанный России тяжелым опытом Раскола". Трудно, да наверно и невозможно однозначно сказать, что же стало причин ой раскола – кризис в религиозной или в светской сфере. Наверняка, в Раск оле соединились обе эти причины. Так как общество не было однородным, то, с оответственно, различные его представители защищали различные интерес ы. Отклик своих проблем в Расколе нашли разные слои населения: и крепостн ые крестьяне, которые обрели возможность выразить протест правительст ву, становясь под знамя защитников старины; и часть низшего духовенства, недовольная силой патриаршей власти и видевшая в ней лишь орган эксплуа тации; и даже часть высшего духовенства, желавшая пресечь усиление власт и Никона. А в конце XVII века в и деологии Раскола важнейшее место стали занимать обличения, вскрывавши е отдельные социальные пороки общества. Некоторые идеологи Раскола, в ча стности Аввакум и его соратники, перешли к оправданию активных антифеод альных выступлений, объявляя народные восстания небесным возмездием ц арской и духовной власти за их действия. Словом, ни один историк пока не представил объективной точки зрения на Раскол, которая бы охватывала все тонкости жизни русского народа в XVII веке, повлиявшие на церковную реформу. Мне тем более трудно утверждать что-то определенное по этому по воду, но я все-таки склоняюсь к мнению, что истинной причиной Раскола Русс кой Православной Церкви было стремление его главных действующих лиц с о беих сторон захватить власть любыми путями. Последствия, отразившиеся н а всем течении жизни в России, их не волновали, главное для них было – сию минутная ВЛАСТЬ!

Список использованной литературы .

1. Ключевский В.О. Рус ская история. Полный курс в 3-х книгах. М.: Мысль, 1993 г. Кн. 2.

2. Костомаров Н.И. Рас кол. Исторические монографии и исследования. М.: Чарли, 1994 г. 3. Мордовцев Д.Л. За  чь и грехи? Великий раскол. М.: Правда, 1990