Фридрих Август фон Хайек - Индивидуализм и экономический порядок (1948)

Фридрих Август фон Хайек - Индивидуализм и экономический  порядок (1948)

 

СОДЕРЖАНИЕ:

 

Свободный ум в несвободную эпоху

 

Предисловие  

 

Глава I. Индивидуализм: истинный и ложный 

 

Глава II. Экономическая теория и знание  

 

Глава III. Факты общественных наук  

 

Глава IV. Использование знания в обществе  

 

Глава V. Смысл конкуренции  

 

Глава VI. «Свободное» предпринимательство и конкурентный порядок  

 

Глава VII. Экономический расчет при социализме (I): характер и история проблемы

 

Глава VIII. Экономический расчет при социализме (II): состояние дискуссии  

 

Глава IX. Экономический расчет при социализме (III): конкурентное «решение»  

 

Глава X. Резервная валюта с товарным обеспечением  

 

Глава XI. Эффект Рикардо  

 

Глава XII. Экономические условия межгосударственного федерализма  

 

Свободный ум в несвободную эпоху

 

О книге Ф.А.Хайека "Индивидуализм  и экономический порядок".

 

Фридрих Август фон Хайек (1899--1992) -- лауреат Нобелевской премии, лидер  неоавстрийского направления в  экономической науке, критик социализма и кейнсианства, продолжатель традиций классического либерализма, один из крупнейших социальных мыслителей XX столетия -- вряд ли нуждается в представлении. [Краткий биографический очерк см. в статье: Капелюшников Р. Философия рынка Фридриха фон Хайека. -- "Мировая экономика и международные отношения", 1989, # 12.]. Многие его книги и статьи переведены на русский язык, его концепции активно обсуждаются отечественными философами, социологами, экономистами. Более того, его имя то и дело всплывает в спорах по проблемам текущей политики. (Сам Хайек, всегда сторонившийся политической злобы дня, был бы, вероятно, немало этим удивлен.)

 

Чем объяснить такое небезразличное, пристрастное отношение к его  наследию? Дело, скорее всего, в хайековской  сосредоточенности на исследовании глубинных основ современного общества. Когда фундамент, на котором стоит здание человеческого сообщества, прочен, внимание и усилия естественно переключаются на обустройство "верхних этажей". Но когда закладка нового фундамента еще не закончена, насущным становится осмысление опорных принципов социального бытия, и здесь трудно найти лучшего собеседника, чем Фридрих Хайек.

 

"Индивидуализм и экономический  порядок" (1948) -- пятая крупная книга  Хайека, выходящая по-русски [Хайек Ф.А. Общество свободных. London, "Overseas Publications Interchange Ltd.", 1991; Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. М., "Сatallaxy", 1992; Хайек Ф.А. Дорога к рабству. М., "Прогресс", 1993; Хайек Ф.А. Частные деньги. М., Институт национальной модели экономики, 1996 ]. В ней собраны его "малые произведения" 30--40-х годов -- статьи, лекции, доклады. Это был нелегкий период в жизни ученого, когда из чистого экономиста-теоретика он все больше превращался в социального философа, работающего на пересечении многих дисциплин. Смена основной сферы деятельности далась ему нелегко и сопровождалась растущим отчуждением от профессионального сообщества экономистов. Тогда же левой интеллигенцией Запада он был предан анафеме за "Дорогу к рабству" (1944), где прослеживались общие корни тоталитарных идеологий -- нацизма и коммунизма.

 

Постепенная переориентация научных  интересов Хайека нашла отражение  в сборнике "Индивидуализм и  экономический порядок". Вошедшие в него работы относятся к различным  отраслям знания: политической философии, эпистемологии, методологии науки, экономической теории; в некоторых из них рассматриваются практические предложения по усовершенствованию отдельных звеньев общественного механизма. Однако все они, как предупреждает в предисловии автор и как вскоре убедится сам читатель, исходят из общего взгляда на природу сложных человеческих сообществ.

 

Открывает сборник статья "Индивидуализм: истинный и ложный" (1945). Хайек  производит здесь своеобразный смотр  основополагающих принципов и ценностей "классического либерализма", таких как верховенство права, частная собственность, федерализм, демократия и др. Необходимо напомнить, в какое время была написана эта работа.

 

Период между Первой и Второй мировыми войнами, особенно 30-е годы, по праву можно считать эпохой затмения либерализма. Первая мировая война, а затем Великая депрессия нанесли по нему такие удары, после которых, казалось, он уже никогда не оправится. Отступление от традиций либерализма шло по всему фронту -- как в сфере теоретической мысли, так и в сфере практической политики. Господствовало убеждение, что капиталистическая система доказала свою экономическую несостоятельность и моральную ущербность и что будущее за централизацией, сознательным планированием, всепроникающим государственным контролем. Классический либерализм воспринимался как достойный осмеяния старомодный пережиток, всеобщее увлечение тоталитарными идеологиями оставляло мало надежд на выживание свободного общества.

 

Неоднозначное воздействие на состояние  умов было оказано Второй мировой войной. С одной стороны, она наглядно показала, к чему приводит полный отказ от либеральных ценностей в попытках переустроить общество по тоталитаристским схемам. С другой стороны, неизбежное в условиях войны усиление контроля государства над экономикой порождало иллюзию, что это и есть ключ к решению всех проблем будущего мирного времени.

 

В этот критический момент выбора путей мирной жизни Хайек счел своим долгом напомнить об общих  принципах, лежащих в основе современной  цивилизации, начать трудную работу по реабилитации и обновлению либерального символа веры. В качестве общего обозначения отстаиваемой им политической философии он избирает термин "индивидуализм". Но на какую традицию в истории мысли следовало бы опереться защитникам идеи свободы в середине XX века? Чтобы ответить на этот вопрос, Хайек берется за "расчистку корней", выявляя родословную двух несовместимых подходов, известных под одним и тем же именем.

 

"Истинный индивидуализм"  он возводит к идеям Дж.Локка,  Б.Мандевиля, Д.Юма, А.Смита, А.Фергюсона, а в XIX веке относит к его ведущим представителям А. де Токвиля и лорда Актона. "Ложный индивидуализм" он связывает с традицией, восходящей к Декарту и воспринятой затем физиократами, энциклопедистами и Руссо. (Важно отметить, что утилитаризм И.Бентама и "ревизионистский либерализм" Дж.Ст.Милля Хайек также выводит, хотя и не полностью, за пределы "истинного индивидуализма".)

 

По Хайеку, разделительная черта  между двумя типами индивидуализма пролегает в вопросе о природе  основополагающих общественных институтов: являются ли они непредвиденным результатом взаимодействия множества людей или продуктом чьего-то сознательного замысла, вырастают спонтанно или создаются по заранее вычерченным схемам? Согласно одному подходу, свобода деятельности индивидов не только не противоречит возникновению "порядка" в обществе, но сама является его источником. Согласно другому, "порядок" в обществе может создаваться только сверху, сознательными усилиями конструирующей его власти. В конечном счете различие позиций связано с неодинаковой оценкой интеллектуальных возможностей человека: смирению "истинного индивидуализма", признающего неизбежную ограниченность человеческого разума, противостоит гордыня "ложного индивидуализма", верящего в неограниченную мощь человеческого интеллекта и считающего его способным переустраивать общество по собственному усмотрению (позднее Хайек обозначил такую установку как "конструктивистскую").

 

Небольшая работа Хайека "Факты  общественных наук" (1942), посвященная  методологическим проблемам социальных дисциплин, отпочковалась от созданного им в годы войны фундаментального исследования "Контрреволюция науки" [перевод "Контрреволюции науки" готовится к выходу в свет издательством "Сatallaxy"]. В ней он предстает как убежденный противник сциентизма " некритического переноса в обществознание методов естественных наук. Вопреки претензиям на "научность", показывает Хайек, сциентистский подход к социальным явлениям ведет к прямо противоположному результату -- к персонификации таких целостностей, как "общество", "государство", "класс", которые начинают наделяться собственными потребностями, интересами и мотивами и изображаться так, как если бы это были самостоятельные живые существа.

 

Методологическим принципом, адекватным общественным наукам, Хайек считал принцип методологического индивидуализма, согласно которому любое социальное образование есть не что иное, как сеть взаимоотношений между индивидами, и не существует вне и помимо них. (Впервые этот принцип был отчетливо сформулирован К.Менгером, родоначальником "австрийской школы" в экономической науке.)

 

Еще одной мишенью хайековской  критики становится историцизм -- представление  о том, что история человечества жестко "запрограммирована" на прохождение  через строго определенную последовательность эпох, или стадий развития. (Одним из наиболее откровенных историцистов был, как известно, К.Маркс.) Хайековские рассуждения на эту тему было бы интересно сопоставить с "Нищетой историцизма" К.Поппера, которая была написана раньше, но публиковалась на английском языке почти одновременно с "Контрреволюцией науки". [См.: Поппер К.Р. Нищета историцизма. М., "Путь", 1993. Двух ученых связывала тесная дружба. Именно по инициативе Хайека Поппер был приглашен в Лондонскую школу экономики. Их многолетнюю переписку предполагается опубликовать в одном из томов академического "Полного собрания сочинений Ф.А.Хайека".]

 

Ф.Хайек говорил в шутку, что  за всю жизнь ему удалось сделать  одно открытие и два изобретения. Своим открытием он считал концепцию  рассеянного знания (он называл ее также концепцией разделения знания -- по аналогии с концепцией разделения труда у экономистов-классиков). [К своим "изобретениям" Хайек относил проект денационализации денег (см. ниже) и проект двухпалатного парламента особого типа. Верхняя палата такого парламента занималась бы законодательством в строгом смысле слова, устанавливая "правила справедливого поведения", по определению Хайека, в таких сферах, как гражданское право, уголовное право и др., тогда как нижняя ведала бы делами собственно государственного управления, выпуская необходимые "инструкции" по таким проблемам, как бюджет, оборона, внешняя политика и т.п. По мысли Хайека, такое разделение функций освободило бы законодательный процесс от искажающего давления корыстных групповых интересов.] Первый ее набросок содержится в лекции 1936 г. "Экономическая теория и знание" (глава вторая настоящего сборника), а зрелая формулировка -- в выступлении в 1945 г. перед Американской экономической ассоциацией "Использование знания в обществе" (глава четвертая). В них Хайек развивает представление о рынке как особого рода информационном устройстве, осуществляющем координацию знаний миллионов не знакомых друг другу людей. Чтобы подчеркнуть эту уникальную способность рынка, он называет его "телекоммуникационной системой".

 

По мысли Хайека, рынок обеспечивает синтез предельно конкретного знания с предельно абстрактным. Под  первым понимается индивидуальное знание специфических условий времени, места и образа действий. Значительная часть такой информации неформализуема и невербализуема, не поддается выражению в словах или каких-либо иных символах. Оставаясь неявной, она воплощается в практических навыках и умениях, в опыте и мастерстве, в профессиональных приемах и привычках. Еще одна особенность "локального" знания -- его быстротечность: многие благоприятные возможности, открывающиеся индивиду, существуют только здесь и сейчас, и, если ими не воспользоваться сразу же, они будут упущены навсегда. Но именно умение пользоваться уникальными возможностями времени и места предопределяет в конечном счете успех в любом деле, обеспечивает индивидуальные преимущества в производительности труда. Рынок создает условия для эффективного использования всего этого личностного знания, наделяя правом распоряжаться им самих его носителей.

 

Этого, однако, недостаточно. Нужно  еще создать условия для координации  разрозненных знаний, рассеянных среди  множества индивидуумов, что невозможно без предоставления им обобщенной информации о состоянии всей системы. Сгустками  такой абстрактной информации выступают цены. В сжатом виде они содержат сведения о предпочтениях, производственных возможностях и планах на будущее участников рынка, тем самым помогая каждому из них вписать свои конкретные специфические знания в общую систему разделения знаний. Хотя координация, достигаемая с помощью ценовых сигналов, далеко не безупречна, она осуществляется достаточно успешно, чтобы посчитать ее "чудом". Хайек намеренно прибегает к этому слову, чтобы подчеркнуть: никакой другой механизм -- в том числе и механизм централизованного планирования -- не способен дать результаты, обеспечиваемые рынком. По Хайеку, решающий аргумент в пользу капитализма является эпистемологическим: конкурентный рынок позволяет с большей эффективностью использовать больший объем знаний, рассеянных среди членов современного сложного общества, не имеющих, как правило, ни малейшего представления друг о друге, чем какая бы то ни было альтернативная система.

 

В "Смысле конкуренции" (1946) скрупулезному  критическому анализу подвергается понятие "совершенной конкуренции", одно из центральных для неоклассической экономической теории. Характерному для неоклассиков представлению о конкуренции как об определенном состоянии Хайек противопоставляет выработанное "австрийской школой" понимание конкуренции как динамического процесса. По его замечанию, понятие "совершенной конкуренции", как это ни парадоксально, в принципе исключает всякую конкурентную деятельность. Теория "совершенной конкуренции", предостерегает Хайек, не только далека от реальности -- очень часто она становится источником вредных практических рекомендаций (вроде требований обязательной стандартизации продукции и т.п.).

 

Намеченные в "Смысле конкуренции" подходы были развиты позднее  в статье Хайека "Конкуренция  как процедура открытия" (1968), где конкуренция трактуется как метод открытия, метод порождения новых знаний [см.: Хайек Ф.А. Конкуренция как процедура открытия. -- "Мировая экономика и международные отношения" 1989, # 12.]. Приращение знаний в ходе конкуренции достигается не только потому, что благодаря ей производители открывают новые потребности, до сих пор никем не замечавшиеся, а потребители -- новые способы их удовлетворения, ранее им не известные. Вдобавок экономические агенты узнают нечто новое и о самих себе: на что они реально способны по сравнению со всеми остальными (насколько лучше или дешевле они могут удовлетворять чьи-то потребности). Ситуация здесь аналогична ситуации в спортивных состязаниях. И это означает, что всякое искусственное ограничение конкуренции сокращает объем знаний, доступных обществу.