Англосаксонская правовая семья

28

справедливости — это ансамбль норм, которые, если бы не было Актов  о судоустройстве, применялись бы только специальными судами, называвшимися  судами справедливости”. Права собственности  на недвижимость и на движимое имущество  различаются по тому признаку, что  первое включает права, которые до судебной реформы 1833 года защищались так называемыми  вещными исками; а второе включает права, защита которых обеспечивалась до 1832 года так называемыми личными  исками. Английское понятие договора включает только соглашения, которые  когда-то санкционировались иском (assumptsit); оно не распространяется на дарение, на доверительную собственность, на хранение, которые ранее защищались в ином порядке. По этим примерам можно понять, что категории и концепции английского права значительно отличаются от категорий и концепций романской науки.

Возникает сомнение: разве в английских университетах, созданных в XIII веке, не преподавали, как и в континентальных  университетах, римское право и  каноническое право? Только в 1758 году был  введен курс английского права в  Оксфордском университете; еще позднее, в 1800 году, этот курс был введен в  Кембридже. Все это верно. Но если юристы континентальной Европы получали образование в университетах, то в Англии дело обстояло иначе.

Английский процесс препятствовал  не только рецепции римского права. Его  сложность не вызывала у юристов  желания изучать в университетах  принципы, которые им совершенно не понадобятся для практической работы. Английские юристы никогда не получали образования в университетах, и  в наши дни в Англии нет необходимости  кончать университет, чтобы стать  адвокатом, поверенным или судьей. Юристы традиционно формировались практикой, которая не могла знакомить с  римским правом; их внимание было постоянно  сосредоточено на вопросах процедуры  и доказательств, от которых зависел  успех и даже сам прием иска судом. Естественно, в этих условиях категории английского права  были построены на основе процесса и различных типов исков, которые  можно было вчинить королевским  судам. Только когда данные формы  исков были ликвидированы (1852 г.), появилась  тенденция к более рациональной систематизации. Развитие это шло  медленно, что бывает всегда, когда  затронуты основы правовой системы, и не выходило за традиционные рамки  английского права. Не было и речи о том, чтобы воспринять категории  и концепции романских правовых систем.

В романо-германской семье существует деление на частное и публичное  право. Такое деление отсутствует  в английском праве, и, более того, его издавна принципиально не признавали, поскольку в нем видели отказ от идеи о том, что государство  и его органы подчинены праву.

29

Кроме того, для английского студента, изучающего право, основным является то, что совершенно неизвестно романо-германской правовой семье: деление на общее  право и право справедливости. Мы уже видели происхождение этого  деления: право справедливости —  это совокупность норм, которые создавались  судом канцлера, с тем чтобы дополнять, а иногда и пересматривать систему общего права, ставшую в то время недостаточной. Сейчас нам надо несколько подробнее рассказать о нормах права справедливости, и в частности показать, как различие между правом справедливости и общим правом сохранило значение до сих пор, несмотря на их “слияние”, оформленное Актами о судоустройстве 1873 и 1875 годов. Это деление и сегодня остается фактически основньых в английском праве. Его можно сравнивать с существующим во французском праве делением на право публичное и частное в том смысле, что если во Франции различаются юристы — публицисты и приватисты, то английские юристы делятся на юристов общего права и юристов права справедливости.

Различие между общим правом и правом справедливости и сегодня  продолжает оставаться важнейшим в  английском праве, но следует признать, что это различие существенно  трансформировалось, и произошло  это благодаря двум важным факторам.

Во-первых, при решении, какому отделению  Верховного суда должно быть передано то или иное дело, перестали интересоваться тем, каково историческое происхождение  подлежащих применению норм. Большее  значение приобретал иной вопрос, а  именно: какую процедуру желательно использовать — общего права или  права справедливости. В результате последнее охватило некоторые новые  сферы (как, например, акционерное право), хотя они были регламентированы законодателем  и исторически не связаны с  юрисдикцией канцлера. Бывало и так, что канцлерскому отделению поручалось разрешение споров, которое в прошлом  входило в общее право. Так  произошло, например, с делами о банкротстве, поскольку основное внимание уделялось  не характеру поведения банкрота, а необходимости организовать должным  образом ликвидацию его имущества.

В итоге различие общего права и  права справедливости потеряло тот  вид, какой имело в прошлом. Оно  стало значительно более рациональным. Право справедливости если и не стало  полностью, то проявило тенденцию к  тому, чтобы стать совокупностью дел, рассматриваемых путем письменной процедуры, а общее право предстает как совокупность дел, рассматриваемых по прежней устной процедуре. В наши дни для того, чтобы определить, к сфере общего права или права справедливости относится дело, уже, как правило,

30

спрашивают не о том, санкций  какого рода хотят добиться стороны, а о том, к какой отрасли  права относится дело. Общее право  включает помимо уголовного договорное право, вопросы гражданской ответственности (правонарушения), и юристы общего права  без стеснения применяют. Здесь  такие понятия, как введение в  заблуждение, злоупотребление Сиянием  и др., которые были ими интегрированы  в общее право, причем никто не вспоминает о том, что они обязаны  своим возникновением праву справедливости. Право справедливости включает, в  свою очередь, разрешение споров о недвижимости, доверительной собственности, о  торговых товариществах, дела, связанные  с несостоятельностью, с толкованием  завещаний и ликвидацией наследства. Некоторые из указанных дел исторически  относятся к праву справедливости, для других просто кажется удобнее, чтобы их вели юристы права справедливости по своим правилам и своим методам, а не методами общего права. В настоящее время было бы более закономерно говорить не о системе общего права и нормах права справедливости, как это обычно делают, чтобы показать только вспомогательный характер норм справедливости, а о системе общего права и системе права справедливости, каждая из которых включает определенное количество вопросов и характеризуется применением определенной процедуры.

Во-вторых, отношения между общим  правом и правом справедливости изменились сразу же после того, как одни и те же судьи стали применять  нормы обеих систем. Исчезло соперничество. Судьи все чаще спрашивали себя, оправданна ли резкая остановка, происшедшая  в развитии права справедливости? Они задумывались и над тем, не настало ли сейчас, когда открылась  возможность применения норм справедливости, время по-новому взглянуть на некоторые  доктрины общего права.

Что касается первого момента, то мнения разделились. Попытки некоторых  судей развить принципы права  справедливости (новое право справедливости — а new equity) были сдержанно встречены большинством юристов, полагающих, что такого рода задачи должны осуществляться не судами, а парламентом. Другая тенденция, наоборот, не встречает критики. Достаточно в качестве иллюстрации вспомнить, как в наше время английские суды расширили условия применения правила о реальном исполнении договора. Это правило стало обычным в обязательственном праве'.Развитие отношений между общим правом и правом справедливости после судебных реформ XIX века шло по пути, который сделал возможной определенную рационализацию английского права. Однако этот процесс не вышел за традиционные рамки и не привел, в частности, к отказу от таких прочно укоренившихся в сознании юристов категорий, как общее право и право справедливости.

31

В результате гораздо больший, чем  это было раньше, акцент юристов-теоретиков и практиков ставился на материальном, нежели на процессуальном праве. Была проведена также огромная работа по расчистке законодательства, освобождению его от архаичных, давно не действующих актов. Подверглись систематизации целые массивы нормативных актов, существующие в ряде областей английского права. В результате осуществленной реформы все английские суды были уравнены в своих правах. В отличие от всех предшествующих периодов они получили возможность применять как нормы общего права, так и нормы права справедливости.

Оценивая характер изменений, произошедших в английском праве в результате проведенных в рассматриваемый  период правовой и судебной реформ, специалисты в области сравнительного права отмечают, что реформы XIX в. "не лишили английское право его  традиционных черт". Они не были адекватны  аналогичным реформам, проводившимся  в этот период в других странах. В  частности — кодификации, проводившейся  во Франции. Английское право по-прежнему развивалось судебной практикой. Законодатель лишь открыл судам новые возможности  и дал им новую ориентацию, но не создал сам нового права.

Тем не менее, в этот период в результате усиления роли парламента и государственной  администрации резко возрастает значение законодательных и административных актов, наблюдается быстрое развитие английской правовой системы в направлении  ее сближения с континентальной  правовой системой.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

32

 

2.2. Источники английского  права.

Наиболее важным источником англосаксонского права (с точки зрения процесса его  формирования) является, как уже  отмечалось, судебный прецедент. Именно он долгое время был главной формой выражения и закрепления английского  права, которое поэтому было и  остается прецедентным. Прецеденты создаются  в Англии только высшими судебными  инстанциями: Палатой лордов, Судебным комитетом Тайного Совета (по делам  государств — членов Содружества), Апелляционным судом и Высоким  судом. Нижестоящие суды прецеденты не создают. Английское правило прецедента гласит: решать так, как было решено ранее. Оно имеет императивный характер, т. е. каждая судебная инстанция обязана  следовать прецедентам, выработанным вышестоящим судом, а также созданным  ею самой.

Исключение из жесткого правила  прецедента все же существует. В 1966г. Палата лордов сделала заявление  по вопросам практики, в котором  допускала возможность отступить  от ранее созданных ею прецедентов  в случае установленной необходимости. Полномочие Палаты лордов отвергать свои прежние решения было закреплено Парламентом в Законе 1966г. об отправлении правосудия.

Другим источником англосаксонского права является законы                       ( парламентские статуты)— законодательные акты, принимаемые британским парламентом.. Он появился гораздо позднее прецедента, но постепенно приобрел весьма важное значение в правовом регулировании общественных отношений.

Английские законодательные акты классифицируются по разным основаниям. По сфере действия они делятся  на публичные, распространяющиеся на неопределенный круг субъектов и действующие  на всей территории Великобритании, и  частные, распространяющиеся на отдельных  лиц и территории.

Нередко Парламент делегирует свои полномочия по принятию нормативных  актов другим субъектам (королеве, правительству, министерствам). Совокупность этих актов составляет “делегированное законодательство”. Юридическая сила такого рода актов определяется передачей части законотворческих функций Парламента соответствующему органу. Поэтому их решения считаются частью закона и обязательны к исполнению всеми гражданами. Высшей формой осуществления делегированного правотворчества является “приказ в Совете”, формально представляющий собой приказ Тайного совета (монарха и тайных советников), а фактически — правительства. На протяжении XX в. В числе источников английского права резко возрастает

 

33

роль делегированного законодательства, особенно в сфере образования, медицинского обслуживания, социального страхования  и др. Высшей формой делегированного  законодательства считается "приказ в Совете" — правительственный  акт, издаваемый от имени короны и  Тайного Совета. Многие акты делегированного  законодательства издаются министерствами и другими органами управления по уполномочению парламента. Их развитие, так же как и развитие статутного права, обусловлено не только внутренними потребностями страны, но и внешними причинами, касающимися международного экономического и иного сотрудничества. Большое значение в этом отношении имеет развитие связей Англии со странами Британского содружества, а также ее роль в рамках Европейского экономического сообщества (ЕЭС). Существует автономное законодательство — акты местных органов власти, действующие на соответствующей территории, некоторых учреждений, организаций (англиканской церкви, профсоюзов, железнодорожных, строительных, транспортных, газовых компаний, Юридического общества и т. п.). Они принимают решения, которые обязательны для их членов, пользователей их услуг. Юридическая сила таких актов уступает силе актов Парламента и делегированного законодательства. По иерархии они приближаются к актам право-применительных органов.

Статут имеет приоритет перед  прецедентом в том смысле, что  может отменить его. Однако это не означает, что прецедент произведен от закона, вторичен по характеру. Своеобразие  англосаксонского права состоит  в том, что закон в нем реализуется  не самостоятельно, а через прецеденты, посредством их. Прежде чем стать  действующим актом, он должен “обрасти”  конкретизирующими его обязательными  судебными решениями. Английская судебная практика знает немало случаев, когда  принятые статуты оставались мертворожденными, игнорировались судами либо их смысл и значение интерпретировались иначе. Отсюда английский статут нельзя рассматривать как источник, разрушающий или нивелирующий систему прецедентов, как инородную форму права, скорее, наоборот, он сам стал придатком этой системы, дополняющим и совершенствующим ее.

Англии нет писаной конституции. То, что обычно англичане называют конституцией, — это комплекс норм законодательного и судебного происхождения, призванных ограничивать произвол власти и обеспечивающих права и свободы  личности. Закон по классической английской доктрине играет в правовой системе  второстепенную роль, ограничиваясь  лишь внесением корректив или  дополнений в судебную практику. Однако в наше время закон и 

34

основанные на нем подзаконные  акты не могут считаться второстепенными: они фактически играют такую же роль, как и аналогичные источники  на европейском континенте .

Ежегодно английский парламент  издает до восьмидесяти законов. За его  многовековую деятельность число действующих  актов занимает около пятидесяти увесистых томов (более трех тысяч  актов). При этом формирование закона под воздействием судебной практики оказывает прямое влияние на его  структуру, казуистический характер изложения  норм.

Большим числом действующих законов  обусловлена проблема их систематизации. В конце XIX в. в Англии были начаты и в настоящее время продолжают проводиться работы по очистке законодательства от архаичных, фактически не действующих  актов, а также по объединению  нормативных положений, касающихся одного вопроса, или нескольких законов  в единый акт. Принят специальный  акт о консолидации законов. В  отличие от континентальных правовых систем исполнительные органы Англии были изначально лишены полномочий принимать акты "во исполнение закона". Чтобы издать такой акт, исполнительный орган должен быть наделен .соответствующим полномочием, делегированным ему парламентом. Поэтому право-творчество исполнительных органов именуется делегированием.

Проблема соотношения закона и  судебного прецедента в Англии весьма своеобразна. Внешне она решается просто — закон может отменить прецедент, а при коллизии закона и прецедента приоритет отдается первому. Но при  этом необходимо иметь в виду огромную роль судебного толкования закона, правило, согласно которому правоприменительный  орган связан не только самим текстом  закона, но и тем толкованием, которое  дано ему в предшествующих судебных решениях, именуемых "прецедентами толкования". В Англии предпочитают цитировать вместо текста закона судебные решения, в которых он применен.