Выборочный конспект из работы Ч.Р. Миллса «Социологическое воображение»

- предопределение в значительной  степени возможностей карьеры, достижения  высокого социального положения.

Модель социальной структуры образования можно представить как состоящую из трех основных компонентов:

- учащихся;

- преподавателей;

- организаторов и руководителей  образования.

По моему мнению, в современном обществе, образование является важнейшим средством достижения успеха и символом социальной позиции человека. Расширение круга высокообразованных людей, совершенствование системы формального образования оказывают воздействие на социальную мобильность в обществе, делают его более открытым и совершенным.

Зарождение и гибель социального института хорошо просматриваются на примере института дворянских дуэлей чести. Дуэли были институционализированным методом выяснения отношений между дворянами в период с XVI до XVIII в. Этот институт чести возник в силу потребности в охране чести дворянина и упорядочении отношений между представителями данного социального слоя. Постепенно система процедур и норм развивалась, и спонтанные ссоры и скандалы превращались в высоко формализованные бои и поединки со специализированными ролями (главный распорядитель, секунданты, медики, обслуживающий персонал).

Этот институт поддерживал идеологию незапятнанной дворянской чести, принятую в основном в привилегированных слоях общества. Институт дуэлей предусматривал достаточно жесткие нормы защиты кодекса чести: дворянин, получивший вызов на дуэль, должен был или принять вызов, или уйти из общественной жизни с позорным клеймом трусливого малодушия. Но с развитием капиталистических отношений изменялись этические нормы в обществе, что выразилось, в частности, в ненужности защиты дворянской чести с оружием в руках. Примером упадка института дуэлей может служить абсурдный выбор оружия дуэли Авраамом Линкольном: бросание картошин с расстояния 20 м. Так этот институт постепенно прекратил свое существование.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Задание № 3.

Конспект работы В.П. Горяинова по теме: «Критерии поступательности, обратимости, стагнации и предсказуемости социального времени».

Цель задания: формирование у студента практических навыков работы В.П. Горянинова по теме «Критерии поступательности, обратимости, стагнации и предсказуемости социального времени», выделив ключевые положения в тексте с личной аргументируемой оценкой и рекомендациями по использованию курса социологии.

 

В данной статье дано понятие социального времени с помощью количественных критериев его поступательности, обратимости, стагнации и предсказуемости. Проведена проверка гипотезы, что разные слои общества живут в разном социальном времени; обсуждаются возможные последствия стагнации социального времени для общества.

Соотношение природной и социальной мер времени очень проблемно для человеческого существования как по причине их несовпадения и даже некоторой несовместимости, так и по причине всё большего отрыва человеческой деятельности от естественных когда-то корней, автономизации, а, может быть, и автаркии так называемой «второй природы», т.е. социальной жизни.

Качество времени как социальная категория

Иначе говоря, астрономическое время однозначно и абсолютно, социальное же - относительно и разнообразно. Они пересекаются посредством наполнения природного времени социальным содержанием.

На их пересечении возникает феномен, который можно обозначить как качество времени. Это понятие означает социальное содержание природного времени. Характеристики такого содержания меняются в зависимости от возможностей, способностей индивидов и социумов наполнять единицу природного времени событиями. Качество времени, соответственно, может быть низким, даже отрицательным (несчастья, неудачи).

Уровень благосостояния, активность людей, развитие интеллекта и чувств, здоровье позволяют повысить качество времени.

Можно предположить, что в перспективе качество времени станет в числе ведущих параметров социального сравнения и стратификации общества.

Субъективное время как психологическое измерение социального времени

Если ключевой социальной категорией для описания социального времени предложено считать качество времени (как социальное содержание времени природного), то нельзя не признать два важных обстоятельства:

1. качество времени субъективно, оценочно, даже идеологично, ибо во многом зависит от восприятия действующими в нем субъектами;

2. оценка качества времени  прямо связана со стабильностью  социального времени, его устойчивым ритмом, предсказуемостью, управляемостью.

Если в полном смысле слова, как было показано, социальное время определяется событиями, то отношение к этим событиям, их ожидание, планирование переживаются людьми индивидуально, личностно, хотя и под определенным культурным «контролем».

Иначе говоря, в социальном времени есть объективная и субъективная составляющие. Первая есть, так называемые само совершающиеся процессы, закономерно наступающие изменения, которые если и зависят от людей, то на институциональном уровне (власть, партии, союзы и прочие). Субъективная же составляющая социального времени есть собственное переживание этих событий, ценностное отношение к ним. Это субъективное время очень разнообразно, и даже длительность природного и социального времени может восприниматься по-разному различными субъектами в зависимости от типа личности, личной ситуации и т.п.

 

Предпринята попытка эмпирически изучить и интерпретировать некоторые качества социального времени по значению численных характеристик темпа изменений численности групп социального времени, определивших свое отношение к социальному времени как к чему-то ценностно положительному или отрицательному. Полагаю, что темп увеличения численности положительно относящихся к социальному времени респондентов свидетельствует если не об ускорении их субъективного времени, то о поступательности социального времени в слоях общества, в которых это происходит. С той же очевидностью симметрично полагается, что темп увеличения численности отрицательно относящихся ко времени респондентов может свидетельствовать как о замедлении их личностного времени (что вполне возможно в свете сказанного о субъективном восприятии времени реформ), так и о реверсивности (обратимости) социального времени. Обратимость времени выражается в субъективном возврате части респондентов к неким «пережиткам прошлого», возможному в историческом прошлом социальному положению или социальной ситуации, которые проходило наше общество.

Признаки направленности социального времени (вперед или назад) с определенным темпом предлагается выявить с помощью регрессионного анализа динамических рядов численности пяти групп (слоев) различного отношения к социальному времени на каждой из семи фаз мониторинга и моментов времени наблюдения мониторинга, то есть на оси своего рода астрономического времени. Совсем просто говоря, предлагается по знаку и значению углового коэффициента регрессии определять направление и темп изменения социального времени на каждой фазе мониторинга.

Баланс качества социального времени на последовательно совершающихся социально-исторических фазах мониторинга представлен ниже.

 

На фазе 1 обычно происходит незначительный подъем количества устроенных и спад количества неустроенных (для большинства рост и спад статистически не значим). Это характеристика, хотя и незначительного, но благоприятного социального развития общества, роста социальной мобильности и прогресса социального времени.

На фазе 2 происходил спад количества устроенных и подъем количества неустроенных при увеличении количества середняков. Это характеристика социальной деградации, которую ослабляло увеличение количества середняков в обществе, что приводило к незначительному прогрессу социального времен.

На фазе 3 происходил парадоксальный подъем всех групп респондентов (кроме затруднившихся с ответом, которые в таблице не указаны). Парадоксальность объясняется тем, что подъем количества вполне устроенных и просто устроенных является значимым, а подъем середняков, неустроенных и совершенно неустроенных незначим и не линеен. Особенно это характерно для многочисленных середняков. В целом, для этой фазы характерно антагонистическое социальное развитие общества - эта фаза представляла значительную угрозу национальной безопасности страны, в ней наблюдался незначительный прогресс социального времени. За этой фазой последовал спад.

На фазе 4 происходил значительный (статистически значимый) спад количества устроенных и подъем количества неустроенных при значительном уменьшении количества середняков. Это характеристика глубокой социальной деградации в эволюции общества, социально-экономического провала и регресса социального времени.

На фазе 5 происходил значительный (статистически значимый) подъем количества устроенных, середняков и спад количества неустроенных. Это характеристика бума социального развития, роста благоприятной социальной мобильности, которого наше общество не переживало за последнее десятилетие.

При этом общество на фазе 5 поднялось из социально-экономического провала и к концу фазы превысило уровень социального благополучия предыдущих фаз, в том числе и по прогрессивности социального времени для всех слоев.

На фазе 6 происходил незначительный спад количества устроенных и подъем количества неустроенных при увеличении количества середняков - это характеристика небольшого регресса социального времени в эволюции общества; социальный регресс ослабляло увеличение количества середняков, что в целом создавало слабое по прогрессивности социальное время, которое можно охарактеризовать как его стагнацию.

На фазе 7 происходил незначительный подъем количества устроенных и спад количества неустроенных (для большинства рост и спад статистически не значимы). Это характеристика, хотя и незначительного, но благоприятного социального развития, роста благоприятной социальной мобильности в обществе, но со слабой прогрессивностью социального времени, близкого к его стагнации.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Задание № 4.

Социологическое исследование на тему: «Терроризм как протестное движение».

 Цель задания: помочь студентам применить знания, полученные на лекции, в работе с периодическими изданиями.

 

Терроризм относится к числу самых опасных и трудно прогнозируемых явлений современности, которое приобретает все более разнообразные формы и угрожающие масштабы.

Актуальность данной работы заключается в том, что террористические акты чаще всего приносят массовые человеческие жертвы, влекут разрушение материальных и духовных ценностей, не поддающихся порой восстановлению, сеют вражду между государствами, провоцируют войны, недоверие и ненависть между социальными и национальными группами, которые иногда невозможно преодолеть в течение жизни целого поколения.

Корни терроризма весьма глубоки и, как правило, крайне сложно их выявить и обезвредить. Зародившись когда-то как движение сопротивления против гнета, теперь оно приобрело уголовно-преступный характер, иногда с элементами политики, расовой или религиозной подоплеки. Терроризм стал методом устрашения, давления на определенные структуры государственной власти и слои общества с целью реализации преступных по своей сути замыслов.

Цель данной работы выяснить особенности и причины современного терроризма, а также возможные пути борьбы с ним.

Задачи:

1. Выяснить, что мы знаем о терроризме;
2. Объяснить причину и сущность терроризма;
3. Рассмотреть современный терроризм.

В российской истории терроризм был частью революционной борьбы, в которой концепция «бомбизма» занимала заметное место, особенно в XIX столетии. Однако на интуитивном уровне терроризм сегодня предстает новым явлением, и размышления на эту тему приводят исследователей к различным, но не противоречащим друг другу характеристикам этой «новизны». Отечественная теоретическая реакция на терроризм несколько запоздала. Однако некоторые из появившихся публикаций выделяют в нем черты, не свойственные его аналогу в прошлом. Так, в подборке статей, опубликованных журналом «Философские науки», Вадим Розин высказал мнение, что терроризм нашего времени освоил технократический подход. Владимир Никитаев считает терроризм местью отставшей части мира преуспевающей его части, вызванной окончательностью раскола и невозможностью догнать сегодняшний Запад. По мнению Геннадия Копылова, терроризм -- это следствие осознания того, что единство человечества, его «сущностная одинаковость» недостижимы.

Анализируя сегодняшние взгляды на терроризм, легко обнаружить, что его систематическому и концептуальному анализу мешает опасение потерять образ врага. Оно же рождает и решимость бороться против него.

Мешает пониманию сущности терроризма и так называемая политическая корректность, накладывающая запрет на публичное обсуждение наиболее болезненных проблем и противоречащая одному из основных принципов демократии - свободе дискуссий и обсуждений. Порой начинает казаться, что полезный принцип политкорректности уже перешел все разумные границы.

Однако остановимся, прежде всего, на трудностях познания терроризма. Если бы, например, девиантное поведение, криминал, анархия, хаос, протестное движение и революции не были своевременно теоретически осмыслены или, по крайней мере, концептуализированы, мы не смогли бы их различать и понимать, не получили бы инструментов анализа. Познавательный опыт прошлого не дает необходимых для этого подходов.

Размышления на названную тему можно подразделить преимущественно на социологические, цивилизационные и социально-психологические.

Социологический подход основан на выявлении таких источников агрессии, как отсталость и бедность, которые глобализация не только не устраняет, но и усугубляет. Плодотворно влияя на экономическое развитие западных стран, она отрицательно сказывается на состоянии периферийных зон, стимулирует увеличение числа стран Четвертого мира.

Почему такой разрыв приписывают воздействию глобализации, хотя очевидно, что он нарастал и прежде? Во-первых, разрыв между богатыми и бедными странами в последние годы ускорился. Во-вторых, развитые в информационном, экономическом и технологическом отношении страны получают неоспоримые преимущества от глобализации. Ее порой сравнивают со спортом.

Объяснение терроризма бедностью и неравенством часто оспаривают: ведь среди лидеров экстремистских движений немало образованных и богатых буржуа. Делает ли это тему бедности несущественной для проблемы терроризма? Бедность не всегда связана с ним, но играет центральную роль в его идеологии - наряду с унижением, необразованностью, отчуждением, маргинализацией и отсутствием глобальной идентичности при разрушении локальной. В условиях высокой технологической оснащенности и разрушенной идентичности стремление обрести ее вновь принимает уродливые формы, в том числе ведущие к терроризму

Цивилизационный подход объясняет появление нового терроризма противоречиями между Севером и Югом. Для их характеристики противоречивая оценка «многообразие - раскол» типична еще больше.

Толкование терроризма как деятельности ослепленных яростью фанатичных людей вряд ли можно полностью принять. Например, протаранивший здание Всемирного торгового центра Мохаммед Атта написал, как известно, перед смертью спокойное письмо, в котором объяснял причины своего поступка. Мотивацию такого рода людей понять трудно. Она может быть одновременно политической, религиозной и психологической. Участники акции 11 сентября ненавидели Америку ее за триумфализм и нежелание понять, что они - «другие», за отчуждение и soft power закусочных Макдоналдса и фильмов Голливуда. Радикальные исламисты не в состоянии смириться с тем местом, которое их страны занимают в глобальной экономике и которое, уверены они, навязано им Соединенными Штатами. В их взглядах, из которых куется исламская солидарность, вымысел смешан с правдой, ненависть - с холодным расчетом, тщательной подготовкой и долговременным планированием операций. Однако вряд ли анализ этих психологических факторов, полезный для предупреждения террора и противодействия ему, позволит по-настоящему постичь терроризм как явление.