Пути и методы государственного регулирования кризисных ситуаций в экономике

Гипотетические  версии. Согласно гипотезе Ж.Аттали любой кризис – результат недостатка информации. Между настоящим и будущим всегда есть информационная асимметрия, которая провоцирует экономические катаклизмы. Нынешний кризис ставит вопрос о существовании банковской системы как таковой. Главная проблема заключается в том, что вкладчиков обычно не информируют о возможных  способах инвестирования и применения вложенных средств. При этом допускают два нарушения. Во-первых, финансисты участвуют в рентабельных, но рискованных инвестициях, подталкивая участников «игры» к задолженности. Во-вторых, банковские специалисты придерживают сведения о лучших способах инвестирования лично для себя. В обоих случаях финансовая система «отклоняется» от своей прямой обязанности – финансирования – и становится машиной извлечения денег в размерах, намного превосходящих общую рентабельность экономики, причем только для «посвященных». Тут-то и начинается кризис. В первом случае стоимость активов достигает огромного, ничем не обеспеченного уровня, а задолженность участников рискованных операций становится неуправляемой. Во втором случае забирает непомерную часть прибыли, полученной в результате авантюр, что создает условия для депрессии. Для борьбы с кризисами Ж.Аттали предлагает создать глобальную систему управления, как можно более демократичную, регулирующую рынки и не позволяющую ничтожному меньшинству присваивать доходы от рискованных операций на основе монополии на информацию. Механизмы контроля должны обеспечивать справедливое распределение информации, ее всеобщую доступность. Нужно в мировом масштабе обязать того, кто подвергает другого риску, разделять с ним ответственность.

Объяснение  глобального кризиса Дж.Соросом основано на концепции рефлексивности. По его мнению, мышление участников рынка играет двойственную роль. С одной стороны, они пытаются понять ситуацию на рынке – это когнитивная функция. С другой стороны, они пытаются ее изменить – это манипулятивная функция. В случае, когда обе функции действуют одновременно, явление включает в себя не только факты, но и намерения или ожидания. При этом будущее во многом определяется действиями участниками процесса. А это значит, что люди не могут основывать свои решения лишь на знаниях, ведь им приходится иметь дело не только с фактами, но и с непредвиденными будущими обстоятельствами. Намерения и ожидания играют важную роль в социальных процессах: с одной стороны, они вносят в ход событий элемент неуверенности или неопределенности, а с другой – не позволяют считать мнение участников процесса объективным, т.е. знанием.

С точки зрения когнитивной функции объективное  положение вещей считается независимой  переменной, а мнения участников –  зависимой; с точки зрения манипулятивной функции все наоборот. Эти две функции действуют в противоположных направлениях и могут оказывать обратное воздействие друг на друга. Такое влияние Дж. Сорос обозначил с помощью понятия рефлексивности. Рефлексивные ситуации предпологают недостаточную связь между мышлением участников и реальным положением вещей.

Концепции равновесия и рефлексивности Дж. Сорос рассматривает  как взаимоисключающие, несовместимые. Он применил концепцию рефлексивности для объяснения кризисов. Причину  кризиса он видит в том, что финансовые рынки ведут себя неправильно, т.е. они подвержены предубеждениям.

По мнению С. Глазьева, нынешний глобальный кризис – лишь проявление закономерностей, предопределенных «укладной» концепцией долгосрочного экономического развития. Для преодоления кризиса недостаточно мер по спасению банковской системы и реанимации финансового рынка: они должны быть дополнены стимулированием развития нового, шестого технологического уклада, основанного на использовании нанотехнологий. Процесс становления нового уклада вошел в режим устойчивого роста на основе привлечения капитала, оказавшегося избыточным вследствие  обвала спроса на продукцию традиционных производств. При этом повышение экономической активности на основе становления нового уклада не может компенсировать производственный спад в цепочках уклада нисходящего. Позиция автора заключается в том, что только широкое использование технологий нового уклада способно создать основу для новой длинной волны роста мировой экономики.

Отсюда следует  два вывода: для каждого государства необходимо первоочередное освоение производств «ядра» нового уклада; для развивающихся стран открываются возможности опережающего экономического роста, поскольку они не отягощены избыточными мощностями, отвечающими старому укладу. Динамичное освоение Россией технологий нового уклада дает ей шанс «оседлать» еще не разогнавшуюся длинную волну экономического роста.

Социальные  трактовки. По мнению Г.Попова, необходима национализация, он предлагает отходить от популистской демократии в направлении системы, где ведущие члены общества – интеллигенция и налогоплательщики – получат больше возможностей в ходе голосования.

А.Бузгалин и  А.Колганов анализируют причины  глобального кризиса с использованием введенных ими понятий «ложная  социальная стоимость»  «превратный сектор экономики». Наиболее радикальный путь выхода из кризиса они видят в социализации финансов, что предполагает национализацию крупнейших банковских институтов при гарантиях неприкосновенности вкладов и постепенной компенсации акционерам банков стоимости акций, принудительное слияние и передача под государственный контроль средних и мелких банков.

С. Казанцев объясняет  причины глобального кризиса  на основе марксистской теории денег: кризис есть закономерный результат  нарушения присущих развитому товарному хозяйству пропорций, соблюдение которых необходимо для расширенного воспроизводства. Возможность несоблюдения данных пропорций заложена в самой природе денег как всеобщей меры стоимости и средства платежа. А марксистской теории кризисы являются внутренним механизмом товарного производства и происходят периодически, поэтому никакие меры, осуществляемые правительством или каким-либо наднациональным органом, не устранят финансовые кризисы, поскольку не могут отменить деньги и товарно-денежное хозяйство. Мировое хозяйство становится все  более обобществленным и превращается в наднациональную систему, соответственно и кризис приобретает глобальный характер.

Г. Ханин и  Д. Фомин видят единственный выход  из нынешнего системного кризиса  российской экономики в переходе к жесткой (и даже жестокой) мобилизационной модели, которая предполагает значительное усиление роли государства в экономике. Новому социализму придется решать во многом те же задачи, что и сталинскому руководству – преодоление в кратчайшие сроки экономической и военной отсталости при негодном государственном аппарате и апатичном населении.

О. Мамедов считает, что первопричина кризиса в России – неэффективность государственного регулирования, включая деятельность «стратегических» корпораций. Простые люди равнодушны к нынешнему кризису, поскольку недостигнута главная цель рыночных реформ – включение народа в экономику на правах ее главного субъекта. При этом за провалы рыночного сектора платит сектор нерыночный, т.е. банкиров спасает простой налогоплательщик.

Социальные  трактовки причин кризиса подвергает критике В.Мау, которому нынешний «левый поворот» напоминает быстрый переход  от военного коммунизма к нэпу. Он оспаривает мнение, что кризис продемонстрировал  необходимость более активного государственного регулирования финансовых рынков, и нет никаких оснований, что оно впредь будет лучше регулировать эти рынки.

А.Кудрин также  считает ошибкой курс на повышение  роли государства как финансового  посредника, поскольку частные банки, по его мнению, более эффективно распределяют финансовые ресурсы в экономике, имеют меньшую маржу и снижают степень финансовой нестабильности.

Институциональные факторы.  По взглядам  Ю. Ольсевича, для понимания современного кризиса следует учитывать психологический тип людей, которые контролировали экономику США последние 25 лет. Их отличают энергичности, экспансивность, динамизм, стремление к новаторству, готовность к риску. Но если слабы сдерживающие рамки, то энергия и экспансивность становятся  агрессивностью, стремление к новизне и готовность к риску – авантюризмом, поиски благосостояния оборачиваются алчностью, а оптимизм – легкомыслием. Концентрированным проявлением негативных свойств американской психологии в сфере хозяйства являются слабая склонность к сбережениям и потребление в долг. Главный фактор задолженности – традиционная «американская мечта» - надежда на повышение доходов в будущем.

Главную тяжесть  вины за наступление кризиса Ю.Ольсевич возлагает на ту часть экономической  и политической элиты США, которая воспользовалась положением своей страны в глобальной экономике для форсирования хищнического обогащения и военно-политической агрессии. Он заключает: в стране оказалось достаточно много менеджеров с психологией хищников, но для преодоления кризиса необходимо найти в ней достаточно предпринимателей с психологией новаторов.

В. Тамбовцев  исследует глобальный кризис на базе институциональной теории контрактов. Он рассматривает товары, торгуемые  на финансовых рынках, одновременно как  недовыполненные контракты и как социальные блага, имеющие положительные и отрицательные внешние эффекты. Поскольку компенсация ущерба за счет виновника в этом случае невозможна, регулирование финансовой сферы должно иметь характер запрета на использование отдельных типов контрактов как товаров финансового рынка. Подобные антикризисные ограничения В. Тамбовцев  оправдывает тем, что ценные бумаги суть социально значимые блага, схожие по этому признаку с наркотиками. Последние применяются в медицинских целях, однако их свободная продажа запрещена почти во всех странах.

По мнению А. Алексеева, нынешний финансовый пузырь возник по причине того, что мировая  экономика существенно глобальнее в финансовом смысле, чем в институциональном. Это означает, что деньги везде  «одинаковы», а возможности их инвестирования – разные. В развитых странах одновременно выполняется условие «двойной эффективности»: эффективны и  инвестиции и права собственности на них Если это условие не выполняется, деньги из экономики утекают: только так собственники могут сохранить и преумножить их. В итоге деньги, вырученные странами-экспортерами сырья, с неизбежностью возвращаются, а развитые страны, где это сырье потребляется. Таким образом, если государство не может создать необходимую институциональную среду для функционирования бизнеса, ему приходится содержать те экономики, которые могут это сделать.

По мнению Ю.Пахомова и С. Пахомова, под финансовой оболочкой  нынешнего кризиса скрыто соперничество  разных цивилизационных ценностей. Глобальный кризис авторы объясняют перерождением протестантских ценностей. В их основе лежит труд, рационализм, индивидуализм, самосовершенствование, стремление к успеху, жажда изменить мир и бытовая скромность. Ныне на смену этим ценностям в развитых странах пришли «деградационые» ценности потребительства, которое означает потребление в долг. Таким образом, нынешний кризис они напрямую связывают с долговой потребительской моделью жизнеустройства.

А.Шаститко доказывает необходимость реформы системы  регулирования, которая предполагает изменение самих подходов к разработке правил и принятия регулирующих решений. Он акцентирует внимание на такой институциональной технологии, как «оценка регулирующего воздействия»; с ее помощью общество узнает альтернативы решения проблемы, она ограничивает возможности провести «под шумок» изменения в правилах игры, дающие необоснованные преимущества одной из социальных групп.

Как полагает Ю.Болдырев, в России отсутствует правовая среда, способная противостоять всеобщему  взаимному недоверию хозяйствующих  субъектов и их действиям в ущерб народнохозяйственным интересам. Поэтому реализация любых антикризисных мер блокируется нынешней системой управления государством.

Фактор  стабилизационного фонда. Среди специфических причин экономического кризиса 2008-2009 гг. в России многие авторы называют политику «профицитного бюжета и Стабфонда».

Как утверждает О. Дмитриева, эта политика не достигла своих двух главных целей: торможение инфляции и страхование рисков национальной экономики. «Стерилизация» денежной массы  не происходит, поскольку иммобилизация части доходов бюджета преодолевается либо частными внешними заимствованиями, либо прямыми вливаниями бюджетных средств. Страхование рисков экономики посредством вложения бюджетных доходов в иностранные ценные бумаги оказалось гораздо менее надежным по сравнению с производственным реинвестированием этих доходов, их направлением на расширенное воспроизводство реального сектора.

По мнению Л. Григорьева и М. Салихова, политика «Стабфонда» не решает главную задачу – использование собственных сбережений страны на цели развития. Вместо реализации модели финансовых рынков, нацеленной на развитие страны с учетом ее реальных проблем, сложилась система вывоза частного капитала, накопления государственных резервов (синдром нищеты 1990-х гг.) и заимствования за рубежом портфельного капитала. Затруднения с портфельными заимствованиями за рубежом при отсутствии национальных механизмов реинвестирования экспортных доходов сделали систему накопления в стране довольно неустойчивой. В России сложился редкий в современную эпоху перекос в распределении сбережений между государством, бизнесом и населением; в отличие от развитых стран более половины сбережений страны находятся у государства. Зависимость частной финансовой системы России от внешнего кредитования при накоплении больших государственных финансовых резервов и значительном вывозе капитала усилили подверженность отечественной экономики внешним шокам.

Итак, экономисты выделяют следующие причины мирового экономического кризиса: слабое регулирование финансового сектора; превращение кредита в один из элементов спекулятивной экономики; отрыв финансовой сферы от реального сектора экономики; инвестирование в американские ценные бумаги странами, накапливающими валютные резервы и нефтяные фонды; особое положение доллара в мировой валютно-финансовой системе.

Вместе с  тем называются особые причины экономического кризиса в России: сырьевой вариант  развития экономики, чрезмерный объем  внешнего долга, высокая инфляция, стерилизация средств инновационного развития, хранение средств ЦБ за рубежом, сложность получения долгосрочных кредитов, механизм кредитования производственных предприятий под залог их акций, зависимость российского фондового рынка от зарубежного спекулятивного капитала, действие предприятий-заемщиков в логике «приватизация прибылей и национализация убытков».