Инженерная графика

Индустриальная экономика  и общество - базис развития постиндустриального  общества. Они обеспечивают такой  уровень развития экономики, который  существенно изменяет условия жизни. На этой основе создаются предпосылки  для всестороннего развития человека как самоцели, развивается и расцветает царство свободы. Эти положения  К. Маркса имеют принципиальное методологическое значение. Они раскрывают диалектику перерастания "царства необходимости" в "царство свободы", индустриального  общества в постиндустриальное. 

Вместе с тем  оказалось, что это процесс своеобразный, существенно отличный от того, что  было известно истории. Одним из основных принципов цивилизационного подхода  является секторный принцип, который  лежит в основе определения технологических  способов производства, закономерного  движения человечества по стадиям цивилизационного прогресса. Становление индустриального  общества и его экономики происходит путем создания и развития нового сектора экономики - промышленности. Машинная индустрия быстро стала  материально-технической основой  преобразования и сельского, и всего  хозяйства. 

В отличие от индустриализации как метода создания промышленного  сектора, информатизация экономики  и общества предполагает развитие сравнительно небольшого информационного сектора  экономики, то есть производства информационного  оборудования, а главным путем  является проникновение информатизации во все сферы производства, в сферу  услуг, особенно науку, образование  и т.д. Немецкие ученые, которые имеют  возможность анализировать реально  существующую новую экономику, на основе статистического материала показывают, что так называемый информационный сектор, то есть производство информационного  и коммуникационного оборудования и предоставление коммуникационных услуг, в развитых странах небольшой. В создании стоимости и занятости  работников он составлял: в Германии - соответственно, 6,1 и 3,1%, в США - 8,7 и 3,9%. Самый высокий его удельный вес в Швеции - 9,3 и 6,3%. В странах  ЕС эти показатели равняются 6,4 и 3,9%, а в странах ОЭСР - 7,4 и 3,6%. Это  подтверждает, что удельный вес информационных технологий в создании стоимости  и занятости работников сравнительно небольшой. 

Немецкие авторы показывают: отличие информации заключается  в том, что она проникает во все сферы и отрасли экономики, поэтому степень развития информационной экономики определяют не по секторному принципу, а по уровню информатизации всей экономики. Проникновение информационных технологий практически во все отрасли  экономики свидетельствует о  значительном развитии ее информатизации. К тому же они играют возрастающую роль и в обществе. Следовательно, для оценки реальности новой экономики  необходимо учитывать не столько  рост сектора информационных технологий, сколько информатизацию всей экономики  и общества. Немецкие авторы делают вывод: "Тот, кто интерпретирует новую  экономику как сугубо секторное  явление, без сомнения, приуменьшает ее значение. В традиционных экономических  сферах информационные блага становятся все более важным фактором затрат, возрастает содержание информации в  конечных продуктах". В соответствии с этим немецкие авторы применили  метод определения удельного  веса обработки информации в общем  объеме всех видов экономической  деятельности. Расчеты показали что  связанная с этим деятельность работников составляет около 43% всех ее видов. "До сих пор, - пишут они, - заметны  лишь зародыши структуры новой экономики", но этот длительный процесс обусловливает "фундаментальный переворот в производственных структурах народного хозяйства". Если воспользоваться высказываниями К. Маркса, то "царство необходимости", традиционная индустриальная экономика еще долгое время будут играть значительную роль, особенно в таких странах, как Украина, поэтому проблемы взаимодействия индустриального и постиндустриального типов развития будут актуальными. 

Несмотря на то, что  проблемы становления и развития нового общества разработаны на основе исследования реальных процессов, в  нашей экономической литературе имеют место толкования этих процессов  как таких, которые противоречат реалиям. Особенно это касается экономики  и общества знаний. Так, один из авторов, рассматривая концептуальные основы экономики  знаний, приходит к выводу, что "экономика  знаний сегодня становится базовой  и универсальной составляющей общей  экономики", "системообразующей  составляющей "новой экономики"". Очевидно, автор признает существование  и "общей экономики", и ее базы, то есть экономики знаний. Иначе  говоря, автор проводит секторный  принцип, который обоснованно отрицают немецкие авторы, показывая, что тем  самым приуменьшается значение информационной экономики, экономики знаний, проникающей  во все сферы не только экономики, но и жизнедеятельности человека. 

Недостатком указанного подхода является то, что экономика  знаний сводится к науке и образованию. "К экономике знаний относятся  три основные сферы: 

1) НИОКР и инновации; 

2) образование и  обучение, способствующие формированию  человеческого капитала; 

3) информационно-коммуникационные  технологии". Если наука и образование  - это сферы народного хозяйства,  то технологии являются не  отдельной сферой, а имеют общеэкономический  характер. Но главное не в этом. Автор отрывает науку и образование  от производства, отождествляет  их с экономикой знаний. С этим  согласиться нельзя. Экономика знаний  появляется тогда, когда знания  реализуются в производстве, превращаются  в процессе производства в  его результаты. Так же, как достижения  науки и техники нужно внедрять  в производство, так и знания  и умения необходимо применять  в производстве. Тогда знания  превращаются в экономику. Анализ  показывает, что между производством,  наукой и образованием существует  глубокая диалектическая связь,  что нельзя их рассматривать  без связи с производством  и производственными отношениями.  Ведь известно, что несовершенство  техники и технологии породило  сложные экологические проблемы. Это не только загрязнение  окружающей среды, но и изменение  климата, потепление, скрывающее  в себе большие беды. Развитие  биотехнологий, втом числе генная  инженерия, обусловившие сложную  и опасную проблему генномодифицированных  продуктов. Методологический просчет  секторного подхода применительно к науке и образованию заключается в том, что он не учитывает и даже игнорирует ее органичную связь с производством. 

Опыт Украины - бесспорное доказательство этого тезиса. Как  известно, она была индустриально  развитой страной, имела мощный научный  и образовательный потенциал. Длительный и глубокий экономический кризис обусловил огромный спад производства, уменьшение занятости в науке  втрое, разрушение передовых отраслей. Все это сделало ненужной большую  массу высококвалифицированных  рабочих и инженерно-технических  работников, они оказались на базаре или эмигрировали за границу. Оказывается, незнание определило восходящее движение производства, а спад производства обусловил разрушение и уменьшение научного и профессионально-технического потенциала страны. Этот исторический урок убедительно доказывает, что  развитие производства обусловливает  все более широкое применение знаний, что нельзя упрощать экономику  знаний, сводить ее к науке и  образованию, что экономика знаний - это взаимодействие науки, образования  и производства, материального и  нематериального. Знания, как и научно-технический  прогресс в целом, тогда играют положительную  движущую роль, когда они внедряются в производство, работают в производстве. 

Раскрытие особенностей становления информационной экономики - основа для управления и направления  процессов информатизации, следовательно, и для оценки продвижения страны по этому пути. 

Таким образом, реализация цивилизационного подхода в экономической  теории поднимает ее на качественно  новый научно-теоретический, методологический уровень. Превращение научно-технического прогресса как решающего фактора  развития экономики и общества в  объект исследования экономической  теории, выделение технологических  способов производства как основы стадий цивилизационного прогресса, раскрытие  глубокой внутренней связи развития технологий и человека, производственных отношений позволили создать  новую теорию истории цивилизации, что значительно обогащает общество знаний, в том числе и экономическую  теорию, расширяет исследования закономерностей  развития экономики и общества, раскрывает историческую перспективу и пути ее созидания.  

Вместо сравнительно ограниченного рассмотрения экономики  как рыночной, присущей индустриальной эпохе, экономическая теория раскрывает основные черты информационного  постиндустриального общества, пути и методы сочетания индустриального  и постиндустриального типов  развития, что составляет теоретическую  основу совершенствования экономической  политики, разработки стратегии экономического и социального развития страны. 
 

2.3 Переход от человека  экономического к человеку творческому 
 

Одной из определяющих составляющих перехода к постиндустриальной стадии цивилизации является перерастание человека экономического (homo cconomicus) в  человека творческого (homo creator). При  всем различии античного, феодального  и буржуазного способов производства их объединяет то, что это, по определению  К. Маркса, - "царство необходимости", "эпоха экономической общественной формации", для которой характерен человек экономический, то есть человек - фактор производства, руководствующийся  материальными потребностями и  материальными интересами. Производство материальных благ и удовлетворение материальных потребностей определяли основное содержание жизни, составляли основу жизнедеятельности человека. Но при единстве в главном эта  эпоха "экономической общественной формации" характеризовалась значительными  различиями в положении человека в античном и феодальном обществах. Хотя и в несколько разных формах господствовала личная зависимость  раба и крепостного крестьянина  от рабовладельца и феодала, которые  распоряжались не только их способностью к труду, но и судьбой человека. Его покупали, продавали, дарили и  т.д. 

Первоначальное накопление капитала, когда сотни тысяч людей  лишались земли и других средств  производства, превращались в юридически свободных, но экономически зависимых  людей, вынужденных продавать свою рабочую силу, становиться наемными работниками, отличалось насилием и  жестокостью, которые были характерными чертами этого периода. Становление  машинной индустрии сопровождалось превращением формального подчинения человека капиталу в его реальное подчинение. Машины в руках капитала стали орудием формирования из производителей товаров частичных рабочих, выполнявших  лишь отдельные операции, становившихся  придатком машины. А это означало реальное подчинение труда капиталу. Экономическая зависимость работника  от капиталиста была настолько глубокой, что позволяла продлить рабочее  время сверх всякой меры, жестоко  эксплуатировать человека. Все это  нашло отражение и в экономической, и в художественной литературе. В  конце XIX в. появился тейлоризм, который  был "окрещен" как система интенсификации труда рабочего, "система выжимания  пота", использования достижений науки для усиления его эксплуатации. Если посмотреть на XX в., то также нельзя не увидеть тяжелых последствий  для простых людей двух мировых  войн, Великой депрессии 1929-1933 гг. 

Целесообразно воспроизвести  в памяти сложную и мучительную  историю потому, что в экономической  литературе обходят острые вопросы  истории и теории: существовала ли эксплуатация, то есть отношения создания и присвоения прибавочной стоимости? Является ли научно обоснованной теория трудовой стоимости? Существовала ли классовая  борьба? 

Даже категорию  стоимости товара "рабочая сила" обходят, будто бы она никогда  не существовала. Особенно этому способствует распространение категории "человеческий капитал", которая изображается внеисторической, будто бы она всегда существовала. Ее использование создает впечатление  вроде бы ни проблем создания, ни проблем распределения прибавочной  стоимости, ни эксплуатации не существовало и не существует. Через всю историю  экономической мысли проходит якобы обоснование теории человеческого капитала. "Исходные заслуги этой теории, - пишет один из авторов, - можно найти в работах У. Петти, А. Смита, А. Маршалла, Дж. Ст. Милля, Ж. - Б. Сэя, Н. Сени-ора, Ф. Листа, И. Фишера, Э. Эпеля, Л. Вальраса и др." 

Большинство этих авторов  исповедовали теорию "факторов производства ", отрицавшую эксплуатацию, доказывавшую, что каждый фактор получает справедливое вознаграждение. Им теория человеческого  капитала нужна как аргумент для  оправдания их позиции. Намного сложнее  с А. Смитом, основоположником классической экономической теории, ядром когорой  является трудовая теория стоимости. В  соответствии с ней именно человек  создает стоимость, в том числе - прибавочную, которую присваивает  капиталист. Поэтому, чтобы отнести  А. Смита к авторам теории человеческого  капитала, нужно хотя бы проанализировать ее соотношение с трудовой теорией  стоимости. 

Действительно, и  А. Смит и К. Маркс показали, что  совокупность знаний и умений человека, его профессиональный и образовательный  уровень являются неличиной, которая  аккумулируется, накапливается и  принимает участие не в одном, а во многих производственных циклах, переносят свою стоимость на вновь  созданную продукцию частями, то есть как основной капитал. "С  точки зрения непосредственного  процесса производства сбережение рабочего времени можно рассматривать  как производство основного капитала, причем этим основным капиталом является сам человек" ". Я специально привожу цитату из работы К. Маркса, чтобы была очевидна несовместимость  взглядов не только К. Маркса, но и А  Смита с теорией человеческого  капитала. Из приведенной цитаты видно: и К. Маркс, и А Смит полагали, что  функционирование человека в качестве фактора производства в значительной степени совпадает с движением  основного капитала. Но это вовсе  не означает, что они признавали существование человеческого капитала. К. Маркс убедительно раскрыл  эксплуатацию человека, считал классовую  борьбу необходимым условием улучшения  положения трудящихся в буржуазном обществе. Все это противоречило  теории человеческого капитала, потому что, как и любая категория, человеческий капитал - это не только единство движения с основным капиталом, но и проявление существенных зависимостей в системе  производственных отношений. Это понятие  отражает качественно новые условия  жизнедеятельности человека, его  новое положение в производстве и обществе.