Планировка Санкт-Петербурга во второй половине VIII века

В застройке Фонтанки этот ансамбль вместе с зеленым массивом Летних садов и Марсова поля создает уникальный по композиции и широте охвата «пространственный бассейн», в соотношении с которым по-разному и многообразно высвечиваются те или иные стороны и особенности композиции. Характер ее картин можно отчетливо проследить на участке от Летнего сада до полуциркульной площади на пересечении со средним Адмиралтейским лучом —Гороховой улицей.

Интенсивная сплошная застройка Фонтанки шла на отрезке между Невой и Невским проспектом, что объяснимо стремлением богатых горожан селиться вблизи центральных районов. В композиционном отношении этот отрезок получил ярко выраженный контрастный характер; в нем сочетаются две крупные и разные по структуре зоны—пространство Императорских садов с Михайловским замком и плотно застроенный по обоим берегам участок реки от замка до Аничкова моста. В первой зоне набережную противоположного левого берега Фонтанки образуют фасады сплошной застройки, выигрышно воспринимающейся в контрасте с Михайловским замком. Формирование этой застройки относится к концу XVIII—началу XIX в. В 1782 г. на месте потерявшей свое значение Партикулярной верфи был выстроен каменный Соляной городок с фасадом, определившим линию застройки реки. Реконструировались и другие здания, а в связи со строительством Михайловского замка на участках Фонтанки против дворца (между Семеновской и Пантелеимоновской улицами) отстраивались приближенные Павла. Здесь в едином характере, с соблюдением согласованного масштаба и хорошо найденным ритмом ордерных портиков создан ансамбль индивидуальных по облику зданий. Ответив масштабу и характеру композиции противостоящего Михайловского замка, он дает начало крупному ритму чередования акцентов— прием, имевший большое значение в композиционном объединении набережных.

Этот прием развивается и в застройке второй зоны набережных Фонтанки между Михайловским замком и Аничковым мостом. Выделяется крупномасштабный портик здания Екатерининского института (Д. Кваренги, 1804—1805), несколько отступающего главным корпусом от фасадной линии застройки. В устройстве своеобразного «курдонера» обнаруживается связь с композицией усадебных домов, в частности рядом стоящего на той же стороне реки дворца Шереметева, построенного в середине XVIIIb. Оба здания образуют один из наиболее запоминающихся ансамблей Фонтанки—в нем строгость членений и крупный масштаб Екатерининского института контрастно сочетаются с более мягкой пластикой форм и пространственностью композиции Шереметевского дворца. Его построение в целом говорит о преемственной связи с приемами объемно-пространственного акцентирования рядовой регулярной застройки, сложившимися ранее в композиции набережных Мойки.

Пересечение Фонтанки с Невским проспектом предполагалось, по плану Комиссии, отметить со стороны центра полукруглой площадью, однако сложившийся комплекс Аничкова дворца с осью, параллельной проспекту, определил в значительной степени дальнейшее формирование этого градостроительного узла. В начале XIX в. Д. Кваренги построил на углу Невского и Фонтанки довольно внушительное по масштабу здание «Кабинета» с ориентированной на реку главной осью, продолжающей ось Аничкова дворца. Монументальная колоннада ордера, сочетающего в себе ионические колонны и дорический антаблемент, подчеркнула значение здания и наряду с этим во многом определила форму пространственной организации пересечения Невского с Фонтанкой в виде прямоугольных угловых объемов, центром которых стало монументальное сооружение моста через реку.

О рядовых комплексах на Фонтанке дают представление расположенные на правой стороне реки три дома Полторацких (дома № 97—101), построенные на рубеже XVIII—XIX столетий. Несмотря на некоторые переделки середины XIX в., в целом ансамбль сохранил черты первоначальной композиции. При единой высоте и сплошной фасадной плоскости здания связаны между собой членениями и одинаковым типом композиции фасадов: середина каждого из них имеет подчеркнутую ось, чуть выступает и завершается фронтоном. Ордерные членения не превышают одного этажа, сочетаясь с малыми формами—балконами, плоскими нишами, сандриками и т. п., что придает облику зданий уют, теплоту и соразмерную человеку масштабность.

В самом Петербурге плоскостные ордерные членения при всем их широком применении не стали однообразным навязчивым штампом, что объяснимо высокой профессиональной культурой. При этом нужно выделить два фактора: первый—гибкость и многообразие приемов зодчих в работе над ордерной композицией, как правило, с тонким чувством меры необходимого в конкретных градостроительных ситуациях и второй—традиционно сложившийся в петербургской архитектурной школе творческий метод, основанный на живом, динамично-пространственном градостроительном мышлении. Жесткая регулярность отдельных городских элементов смягчается и оживляется системой иррегулярных пространств, сформировавшихся исторически, как и самая школа градостроительного мастерства петербургских зодчих, неотделимая от ее истоков в национальном градостроительном мышлении предшествующих эпох.

Иррегулярность плана, связанная прежде всего со структурой самого природного ландшафта, преодолевалась спрямлением магистралей или их участков и доведением до необходимой четкости общей планировочной структуры, приближаемой таким путем к некоему геометризованному, стилевому стереотипу. Таковым со второй половины XVIIIb. в планировке Адмиралтейской стороны стала радиально-полукольцевая схема, в которой, однако, только трехлучие обладало необходимой геометрической определенностью. Что касается полукольцевых направлений, то здесь ведущее значение оставалось за реками, роль которых еще увеличилось с устройством единой системы гранитных набережных. Именно эти, ранее других сложившиеся основные городские направления продолжали в значительной мере диктовать пространственные координаты новых локальных ансамблей, создававшихся в конце XVIII—первой трети XIX в., способствуя в этом развитию «динамичного потока пространств», берущего свое начало в обширном пространственном бассейне Императорских садов и растекающегося по полукольцевым направлениям рек, улиц и площадей.

Относительно свободное развитие пространств в планировочных построениях середины столетия преобразуется теперь в более регламентированные формы пространственных связей, а направление их развития поддерживается выявлением осей, подчиняющих себе новые ансамбли. Так, ансамбль Инженерного (Михайловского) замка получает ось, параллельную Фонтанке, Казанский собор подчеркивает значение связей, направленных в сторону Императорских садов, позднее Михайловский дворец создает новую ось, идущую от III Летнего сада к Перинной линии и выдающийся ансамбль Театральной улицы (улица Росси) в основе своей развивает тот же композиционный принцип. Эта традиционная для города система пространственной динамики во многом объясняет и упомянутую выше структуру как бы единого потока системы перетекающих пространств вокруг Адмиралтейства, заложенную уже в проекте Комиссии каменного строения. Дворцовая набережная, Миллионная улица и Мойка, связанные непосредственно с Царицыным лугом и Летними садами, нашли, свое продолжение в едином пространстве, омывающем объемы центральных зданий—доминант города, а П-образный в плане выход этого пространства к Неве ввел в развитие центра элемент полукольцевого движения и этим связал центр с общей градостроительной структурой Адмиралтейской стороны.

Одним из важнейших полукольцевых направлений осталась Садовая улица, которая из дороги садов превратилась к концу первой трети XIX в. в плотно застроенную регулярную магистраль, объединяющую преимущественно торговые здания и площади. Значительная по длине магистраль, продолженная от Летнего сада и органично вписавшаяся в дворцово-парковый ансамбль Михайловского замка, имеет свое начало в том же пространственном бассейне, что и другие полукольцевые магистрали, а заканчивается в районе устья Фонтанки. Ее традиционные связи с Фонтанкой, продолжавшей оставаться в конце XVIII—первой половине XIX в. важным путем подвоза товаров к торговым местам на Садовой, сохранились в виде ряда поперечных улиц и переулков, которым в общей системе улиц отведено явно второстепенное место. Исключение составляли проспекты Невский и Обуховский, бравший начало от Сенной площади, переходя затем в Царскосельскую дорогу.

Характерной чертой общего композиционного строя Садовой улицы является выразительный контраст строгой линейности регулярной рядовой застройки и свободно развитой системы пластически и пространственно обогащенных опорных сооружений, создающих ритм и пластику пространства улицы в целом. В качестве организующих элементов общей художественной структуры улицы в ее композиции взаимодействует целый арсенал самых различных форм и приемов—новых и унаследованных. К числу последних нужно в первую очередь отнести дворцово-парковые ансамбли— Воронцовский, Юсуповский и др., создающие очень существенные для столь протяженной магистрали пространственные паузы в застройке, как бы вбирающей в себя пространство, создавая глубинный— «пейзажный» аспект раскрытия архитектурного богатства улицы. Этот прием был развит и в некоторых новых постройках.

Устройство прямоугольных площадей на Садовой улице—прием, наиболее приближающийся к классицистическому стереотипу. Однако и площадь Покровского храма, и Сенная при всей регулярности не отличались единообразием застройки. Различные по этажности и характеру отдельные здания, особенно на Сенной площади, создавали в целом довольно живописную панораму, которая подчеркивалась постановкой в начале XIX в. под углом к площади двух контрастных по архитектуре зданий, фланкировавших с двух сторон выход Садовой улицы. Как свидетельствует И. Георги, в конце XVIII в. это была «хорошо обстроенная, но весьма иррегулярная площадь». Само разнообразие приемов и форм, синтезированных в композиции Садовой, как и других магистралей, свидетельствует о следовании принципу всемерной индивидуализации этих пространств города, объединенных более спокойной и нейтральной рядовой застройкой. При этом в пределах улицы само пространство как синтетическая форма искусства архитектуры многообразно моделируется и индивидуализируется посредством мастерской «игры» взаимодействующих пространств и масс на разных участках застройки улицы.

Особенно выделяются узлы, важные в общей градостроительной системе, в частности пересечение с Невским проспектом. Здесь же необходимо подчеркнуть то влияние, которое оказывало на формирование особенностей этого ансамбля развитие Садовой улицы и других полукольцевых пространств со свойственными им функциями и характером.

В постановке каменных корпусов и разработке фасадов учитывалась та новая градостроительная роль, которую должен был играть в системе прилегающих городских пространств комплекс Новой Голландии, сугубо утилитарный по своему назначению. Он трактовался как завершенный ансамбль на острове, причем первая очередь строительства осуществлялась в 1760— 1780-х годах вдоль Мойки и Крюкова канала с углом корпусов, ориентированным на их пересечение. Именно здесь, у пересечения водных артерий, завязывался важный и сложный градостроительный узел: к этому времени река Мойка и ее набережные во многом определяли пространственную композицию застройки на прилегающих к ней территориях. Отвечая конкретным условиям, архитектор ввел на фасадах корпусов Новой Голландии единую тему крупномасштабных арок, подчеркнув тем самым градостроительное значение комплекса и придав ему исключительную композиционную целостность. Со стороны набережной Мойки через въездной канал была переброшена арка, обрамленная с двух сторон парными выступающими колоннами дорического ордера. Удивительная по суровой красоте и спокойному величию, эта арка как бы задала новый градостроительный масштаб организуемым пространствам, показывая пример мастерского использования классической ордерной композиции как средства, несущего в себе художественно-градостроительную функцию укрупнения всей системы объемно-пространственных соразмерностей города, средства монументализации ведущих построек города.

В укрупненной масштабной шкале было запроектировано и здание Большого каменного театра (1770—178о-е годы) на площади по другую сторону Мойки, которой тогда придавалось первостепенное значение в системе ансамблей вдоль Крюкова канала Монументальный классический портик определил ось Театральной площади, открытой и ориентированной в сторону канала в чем отразилась общая тенденция тяготения доминант к каналу, намеченная еще в пространственной ориентации собора. Вместе с тем четко определялась теперь главная (поперечная) ось шедшая от собора по Никольской улице и выходившая к набережным Мойки и Конногвардейскому плацу на правом берегу.

    На плане 1829 г. особенно ясно прослеживается та двойственность композиционного решения, которая была связана с незавершившимся процессом реконструкции района Адмиралтейского канала и Галерной улицы. При четкой застройке в линию западной набережной Крюкова канала большое внимание уделено ансамблю на правом берегу Мойки, где «плоский» фасад складов Новой Голландии контрастировал с курдонером обширного Конногвардейского плаца, раскрытого к Мойке и завершающего систему площадей по главной оси, параллельной Крюкову каналу. Строгая регулярность площади нарушена естественным изгибом набережной Мойки, и это вносило в ее пространственную композицию живое и динамичное начало, согласующееся с живописностью очертаний берегов Мойки и Екатерининского канала, мягкостью и пластичностью островной композиции Новой Голландии , общим характером живой, изменяющейся и разнообразной по композиционным приемам пространственной системы. 

Конногвардейская площадь как бы переориентирует систему, подчеркивая значение набережных Мойки с ее живописным развитием пространств и богатым силуэтом застроки.

При этом каждая площадь имела индивидуальный облик, в котором по-своему запечатлелись и принцип ансамблевой преемственности, и чувство пространственной композиции, и стремление найти новые приемы, основываясь на опыте предшественников. Николо-Морской собор был своеобразным камертоном, градостроительное звучание которого во многом предопределило композиционный строй дальнейшего формирования ансамблей. Его центричность получила развитие в качественно различном, но одинаково важном пространственном акцентировании важнейших градостроительных осей. Корректное замыкание пространства по главной оси на другом берегу Екатерининского канала было осуществлено строительством в конце 1780-х годов Никольского рынка: двухэтажное здание с крупными арками завершило площадь, войдя в соразмерное масштабное соотношение с береговыми сооружениями и комплексом зданий собора.

Ответственной градостроительной задачей был выбор форм и застройки Театральной площади. Существовали различные варианты застройки площади и постановки на ней здания театра. Сохранился чертеж с расположением театра на одной оси с собором, что, однако, придавало площади обособленный характер, и закрывался вид на собор со стороны Мойки. Раскрытие от собора перспективы в сторону Мойки (Конногвардейского плаца) и постановка театра в глубине площади позволили выявить и осуществить в застройке вторую ось, параллельную Крюкову каналу, которая вместе со зданием театра объединяла площади, набережные и всю прилегающую к ним застройку.