История военной школы в России

Наибольший же интерес  вызывает следующее: подавляющее большинство офицеров выпускников Морского корпуса обладали умением быстро ориентироваться в сложной обстановке, самостоятельно принимать правильное решение, проявлять инициативу. В немалой степени этому способствовал такой (незначительный на первый взгляд) элемент жизни учебного заведения, как распорядок дня.

А.Н. Крылов, академик Петербургской АН / РАН / АН СССР, русский и советский кораблестроитель, поясняет: «Время с 7 до 9 ч. практически было также свободное, номинально оно предназначалось для «приготовления уроков», т. е. надо было сидеть у своей конторки и не разговаривать, а заниматься чем угодно, не мешая другим, хотя бы решением шахматной задачи, чтением любой книги или журнала, но не развернутых во весь лист газет.

«Это обилие свободного времени, не раздробленного на малые промежутки и не занятого чем-нибудь обязательным, способствовало развитию самостоятельности и самообразования, поэтому громадное большинство занималось по своему желанию тем, что каждого в отдельности интересовало: многие изучали историю, особенно военно-морскую, читали описания плаваний и путешествий, литературные произведения, занимались модельным делом или постройкой шлюпок и т.п.».

По свидетельству академика А.Н. Крылова, описываемый распорядок дня представлял собой следующее:

Побудка 

6 ч. 30 м. утра 

Утренняя гимнастика 

7 ч. 15 м.-7 ч. 30 м. 

Утренний чай 

7 ч. 30 м. - 7 ч. 45 м. 

Первый урок 

8 ч. 00 м. - 9 ч. 25 м. 

Второй урок 

9 ч. 30 м.-11ч. 00 м. 

Завтрак и свободное  время 

11ч. 00 м.-11ч. 30 м. 

Строевые учения 

11ч. 30 м.-1ч. 00 м. 

Третий урок 

1ч. 00 м.-2 ч. 30 м. 

Свободное время 

2 ч. 30 м. - 3 ч. 30 м. 

Обед 

3ч. 30 м.-4 ч. 00 м. 

Свободное время 

4 ч. 00 м. - 7 ч. 00 м. 

Приготовление уроков 

7 ч. 00 м. - 9 ч. 00 м. 

Вечерний чай 

9 ч. 00 м.-9 ч. 15 м. 

Желающие ложиться спать 

9 ч. 15 м. 

Всем ложиться спать 

11ч. 00 м. 

 

И далее «…общее направление  преподавания было… «как можно меньшему учить, как можно большему учиться  самим». Другими словами, уже в  то время руководители Морского корпуса  хорошо понимали педагогическую истину: «ничему нельзя научить, можно только научиться» и умело выполняли  главную задачу учебного заведения - создать условия, способствующие этому. Такая установка при отличном подборе преподавателей давала сугубо положительный эффект. Из стен корпуса  выходили отличные моряки, в которых  не был угашен дух независимости, способные на принятие самостоятельных  решений в обстановке различного уровня сложности.

К сожалению, с ужесточением общего курса в системе образования  претерпел изменение и жизненный  уклад воспитанников училищ. Стараясь избежать вольнодумства среди будущих  офицеров, командование вузов стремилось различными мерами сократить свободное  время юнкеров. Наиболее ярко эта  тенденция проявилась в военных  училищах, готовивших офицеров для  сухопутных войск. Распорядком дня  жизнь юнкера в училище была строго регламентирована, при этом на личные нужды ему отводилось очень мало времени. Такая заведомо порочная практика сохраняется и ныне. Современные распорядки дня военно-учебных заведений предусматривают всего около полутора часов свободного времени для курсанта, тем самым значительно урезая его возможности получать знания самостоятельно и повышать свой культурный и общеобразовательный уровень. При этом чтение художественной литературы в часы самостоятельной подготовки к занятиям также, мягко говоря, не приветствуется. Важным стимулом к учебе в военных учебных заведениях дореволюционной России служил также ведущийся с начала обучения список учащихся. Это был своеобразный рейтинговый лист, в котором учитывались оценки каждого кадета (юнкера) и выставлялся средний балл. Список размещал всех выпускников в зависимости от их успеваемости и дисциплинированности с первого до последнего, а в целом делил всех на три разряда. Окончившие училища по 1-му разряду (не менее 8 баллов в среднем по военным предметам, не менее 6 по остальным и не менее 9 по поведению и знанию строевой службы) выпускались подпоручиками, а лучших могли прикомандировывать к гвардейским частям для перевода в них после годичного испытания и по представлению гвардейского начальства. Окончившие курс по 2-му разряду (не менее 7, 5 и 8 баллов соответственно) выпускались прапорщиками, а по 3-му разряду (все прочие) - направлялись в полки юнкерами на 6 месяцев, после чего производились в офицеры без дополнительного экзамена и сверх вакансий.

Другими словами, от успехов  в учебе и дисциплине напрямую зависел дальнейший служебный, а  чаще всего и жизненный путь молодого офицера. Более того, подобная система  выпуска предполагала определенную справедливость в выборе места службы, вне зависимости от происхождения, поэтому и отношение к учебе  было несколько иным, чем сейчас. Вот как описывал процесс разбора  вакансий А.И. Деникин: «Перед выходом в последний лагерь происходил важный в юнкерской жизни акт - разбор вакансий. В списке по старшинству в голове помещались фельдфебеля, потом училищные унтер-офицеры, наконец, юнкера по старшинству баллов. На юнкерской бирже вакансии котировались в такой последовательности: гвардия (1 вакансия), полевая артиллерия (5-6 вакансий), остальные пехотные. Помню, какое волнение и некоторую растерянность вызывал в нас акт разбора вакансий. Ведь, помимо объективных условий и личных вкусов, было нечто провиденциональное в этом выборе тропинки на нашем жизненном пути, на переломе судьбы. Этот выбор во многом предопределял уклад личной жизни, служебные успехи и неудачи - и жизнь, и смерть. Для помещенных в конце списка остаются лишь «штабы» с громкими историческими наименованиями - так назывались казармы в открытом поле, вдали от города, «кавказские урочища» или стоянки в отчаянной сибирской глуши».

Особую важность выбору части  придавало сложившееся в русской  армии положение, при котором  офицеры, поступая в тот или иной полк, за редким исключением, служили в нем до отставки. Переводы из части в часть практиковались крайне редко, и поэтому выбор вакансии значил для любого молодого офицера очень много.

Конечно, современная офицерская жизнь не так драматична. Начало службы в отдаленном гарнизоне не означает, что офицер проведет всю  свою жизнь именно в этой части. Но возможность определять свою судьбу своими же успехами в учебе и службе была бы не лишней и сейчас. Более  того, зависимость стартовых возможностей не от прихоти начальника или от занимаемого положения ближайших  родственников значительно повысила бы интерес всех категорий курсантов  к учебе и дисциплинированному  поведению. В то же время необходимо заметить, что существующая ныне четырехбалльная  система оценки знаний («отлично», «хорошо», «удовлетворительно» и «неудовлетворительно») недостаточно точно отражает уровень  успеваемости обучаемых относительно друг друга, и часто одинаковые отметки  ставятся за очень разные по силе ответы курсантов. Преподавателям для дифференцирования  оценки приходится прибегать к своеобразным уловкам и определять уровень  знаний обучаемых как на «четыре  с минусом», «пять с плюсом»  и т.п.

Поэтому при возможном  введении рейтинговой градации курсантов  необходимо будет изменить и систему  оценки их знаний в сторону увеличения количества получаемых баллов. При  этом для обязательных предметов  понятие «зачет» теряет свой смысл  и возможно лишь для факультативных дисциплин. Оптимальным мне представляется вариант, когда каждая из существующих отметок разбивается на три части. Таким образом, мы получаем все ту же двенадцатибалльную систему, которая  существовала в высших и средних  учебных заведениях России до 1917 года. Это позволит более гибко и  точно оценивать уровень знаний и умений курсантов, а в целом  способствовать повышению заинтересованности их в успешной учебе.

Сейчас ни у кого не вызывает возражения тезис о том, что офицерский корпус является становым хребтом вооруженных  сил любой страны. Историческим опытом неоднократно была доказана истина: «каковы  офицеры - такова и армия». И поэтому  успех проводимой в России военной  реформы во многом зависит от того, какими будут офицеры обновленной  армии и смогут ли они достойно ответить на вызов времени. Для этого  необходимо значительное улучшение  качества их обучения и воспитания, серьезные изменения в системе  военного образования, так как, говоря словами русского военного писателя Н. Морозова, «… победа или поражение  армии на полях сражений вовсе  не является делом случая, не приходит извне, а лежит в самой армии, подготовляется всей ее жизнью в период мира. И в зависимости от того пути, по которому идет воспитание армии в мирное время, ждут ее на войне или блестящие победы, или позорные неудачи».

2. О реформе  военной школы

Система военного образования, доставшаяся России в наследство от Советского Союза, с самого начала создания Вооруженных сил России подвергалась критике, во многом справедливой. Однако существующие недостатки померкли в сравнении с теми «усовершенствованиями» системы военного образования, которые  вскоре последовали.

Появление новых «силовых»  ведомств привело к формированию каждым из них своих военно-учебных  заведений.

В итоге к 1998 году система  военно-учебных заведений «силовых»  министерств и ведомств включала в себя 123 военно-учебных заведения. В них готовились специалисты  по 981 военно-учетной специальности. Сеть военно-учебных заведений Министерства обороны оставалась наибольшей - 101 военно-учебное заведение. Соответственно, в Федеральной пограничной службе - 7, в Министерстве внутренних дел - 5, в Федеральной службе безопасности - 5, в Федеральной службе железнодорожных войск - 2. И это при том, что в 81 военно-учебном заведении Министерства обороны продолжала осуществляться подготовка кадров по военно-учетным специальностям для других «силовых» ведомств. Так, например, для Федеральной пограничной службы по 88 процентам военно-учетных специальностей подготовка кадров осуществляется в военно-учебных заведениях Министерства обороны. Аналогично, для Министерства по чрезвычайным ситуациям - по 60 процентам специальностям, для Министерства внутренних дел - по 50 процентам специальностей, для Федеральной службы железнодорожных войск - по 43 процентам специальностей. Всего в военных учебных заведениях Министерства обороны обучалось 13,5 тысячи человек. Несмотря на это, в зависимости от «пробивной» силы того или иного министра, продолжали открываться свои, ведомственные учебные заведения. Справедливости ради следует отметить, что эта ситуация характерна не только для системы военного образования. Каждое ведомство стремилось создать и свою систему тылового и медицинского обеспечения, свою систему заказов вооружения и военной техники и т.д.

К ведомственной разобщенности, отсутствию управления со стороны федеральных  органов «силовыми» ведомствами  прибавились и другие отрицательные  факторы. Так, резко упал социальный статус военнослужащих и престиж  воинской службы. На недопустимый уровень опустилось и (продолжает оставаться там) финансирование Вооруженных Сил и ряда других «силовых» ведомств.

Вполне справедливы суждения, что необходимо сокращать численность  ВС, с тем чтобы высвобождаемые средства использовать для повышения  уровня содержания вооруженных сил. В то же время на практике сокращение численности «силовых» ведомств, прежде всего Вооруженных сил, сопровождалось адекватным сокращением их финансирования. Поэтому разговоры о том, что, сократив ВС, государство сможет обеспечить достойный уровень их содержания, так и остались на уровне разговоров. Государство, отдав основные источники  финансовых средств в частные  руки и экономя на силовиках, пыталось и пытается прикрыть другие бреши.

В результате такой «экономии» в государственном «тришкином кафтане» система военно-учебных заведений  заняла место вечной прорехи, в которую  начали вылетать как в трубу государственные  средства, выделяемые на подготовку военных  кадров.

Вместе с Вооруженными Силами, в рамках их реформирования, значительное преобразование претерпевает и военная школа России. Итогом этих преобразований, на наш взгляд, должна стать способность Российской военной школы, как преемницы  военной школы Советских Вооруженных  Сил, готовить необходимое для Вооруженных  Сил России количество высококвалифицированных  офицерских кадров всех специальностей с учетом изменившихся взглядов на способы применения Вооруженных  Сил, их состава, численность, организационную  структуру, перспективы оснащения  армии и флота новейшими видами вооружения и техники.

Важнейшим условием боеспособности армии и флота, повышением боевой готовности войск, их оперативной, боевой и специальной выучки является качественная подготовка офицерского состава, на них возложена подготовка войск  к вооруженной защите Родины, и  они, если понадобится, поведут их выполнять  боевую задачу.

Многолетний армейский опыт подтверждает, что если офицеры обладают необходимым запасом военных  знаний, твердо усвоили принципы организации  и ведения боевых действий, умеют  грамотно, в соответствии со складывающейся обстановкой, применить боевую технику  и вооружение, обладают способностью воздействовать на умы и сердца подчиненных, то подразделениям, частям и соединениям, которыми они руководят, способствует успех как в мирное время, так  и в боевых условиях. Уроки Великой Отечественной войны, боевые действия в Афганистане и при проведении контртеррористической операции в Чечне - яркое тому подтверждение.

С учетом всего этого и  необходимо проводить реформу военной  школы, основным содержанием которой, по нашему мнению, должно стать значительное улучшение качества подготовки офицерского  состава всех категорий и специальностей, как ключевого звена в цепи сложных проблем, связанных с  приданием новой направленности в подготовке Вооруженных Сил  Российской Федерации. Исходя из этих требований, видимо, следует определять количество и структуру военно-учебных  заведений, их наименование, продолжительность  обучения в них, разрабатывать учебные  программы в ВУЗах, программы  командирской подготовки офицеров в  войсках и на курсах переподготовки офицерского состава.

Первые шаги проводимой реформы  военной школы, увы, оставляют желать лучшего. Что касается общего сокращения количества высших военно-учебных заведений, особенно военных училищ, то в связи  со значительным сокращением численности  Вооруженных Сил такое решение, видимо, следует признать целесообразным. Вместе с тем, это решение обострило  и без того сложную задачу комплектования Вооруженных Сил офицерским составом на первичные офицерские должности, особенно на должности командиров взводов  и им равных. Сегодня этот острый вопрос решается двумя путями: первый - расширением призыва из запаса двухгодичников; второй - ускоренной подготовкой  в учебных центрах некоторых  военных округов офицеров-специалистов в воинском звании "младший лейтенант". Причем в количественном выражении  в строю их стоит примерно столько  же, сколько выпускников военных  училищ.