Проблема афганистана в контексте геополитики

Введение

В геополитических планах многих государств мира Афганистану отводится чрезвычайно важное место. 
Страна превратилась в основного поставщика героина в глобальном масштабе, потому что 92% героина в мире имеет афганское происхождение. 
Другая широко обсуждаемая проблема - это терроризм. 
Несомненно, и наркоугроза и терроризм- все это весьма серьезно. Но не они сегодня составляют главную суть происходящих в Афганистане и вокруг него событий с геополитической точки зрения. Не они сегодня представляют и главную опасность для России и государств Центральной Азии. 
Для того чтобы нормализовать ситуацию в Афганистане и вокруг него, необходимо понять истоки существующих проблем, масштабы вызовов и угроз для региона и мира в целом. 
По мнению экспертов из многих государств мира, и терроризм, и тесно связанная с ним наркоугроза, источниками которых стала территория Афганистана, и о которых говорят на всех международных площадках, на самом деле являются лишь отвлекающими маневрами, которые спланированы геополитиками из США и других западных стран, чтобы скрытно реализовать геополитические стратегии по установлению мирового господства влиятельных этнических финансово-промышленных групп, представляющих и защищающих интересы как крупнейших транснациональных корпораций и мировых финансовых институтов в целом, так и свои собственные. 
   Только с учетом такого широкого геополитического контекста можно приблизиться к целостному пониманию афганской проблемы и найти подходы к ее решению в интересах стран региона Центральной Азии и их союзников. Государство Афганистан уже давно,по-сути,является государством “fail-state”,т.е. страной,не способной обеспечивать себя самостоятельно.Экономика государства во многом зависит от зарубежных средств.Афганистан стал таким за десятилетия военных действий,постоянной напряжённой обстановки,обнищания страны в целом,истощения бюджета.Такие условия хаоса,нестабильности являются идеальными для решения некоторыми государствами своих собственных задач в данном регионе.Кроме того,имеет место бесконтрольное развитие терроризма,наркоугрозы  и распространения их в мире.

            Основные цели геополитической стратегии США и их союзников

Вся прежняя и текущая стратегия внешней политики США нацелена в основном на установление глобального контроля над энергоносителями и маршрутами их транспортировки, контроля со стороны Большой Четверки американских или связанных с США частных нефтяных компаний-гигантов – ChevronTexaco, ExxonMobil, BP, Royal Dutch Shell и некоторых других. 
Прежде всего, она была направлена на контроль над теми регионами мира, где сконцентрированы основные месторождения нефти, природного газа и других минеральных ресурсов планеты. Этот контроль двигался в тандеме с растущей заявкой США на абсолютное военное превосходство над главной потенциальной угрозой своим глобальным амбициям – Россией. 
    Возможно, Р. Чейни, бывший вице-президент США, бывший руководитель президентской администрации, был поставлен для реализации планов по достижению мирового господства через глобальный контроль над энергетическими ресурсами, для сплетения американской военной и энергетической политики в связную стратегию доминирования. Он руководил военными операциями США в Панаме и в Персидском заливе, под его руководством проводилось первое значительное сокращение вооруженных сил США после окончания "холодной войны". Бывший глава правления компании Halliburton. Убежденный консерватор и сторонник проводившейся администрацией 43-го президента США Джорджа Буша "войны с террором". «Ястреб» по убеждениям. 
В начале 1990-х, когда в администрации Буша-старшего Чейни был министром обороны, главой ЦРУ в то время был Роберт Гейтс. Сейчас Гейтс – министр обороны США, а Чейни пугает Обаму новыми возможными терактами на территории США за якобы отход от начертанного ранее верного пути. Хотя, судя по активности США и их союзников в той же Центральной Азии, говорить о коренном изменении стратегии внешней политики США ещё преждевременно. 
    Доктринальной основой присутствия США в регионе Центральной Азии являются проект «Большой Ближний Восток» (Greater Middle East), охватывающий мусульманский мир от Афганистана до Марокко, и проект «Большая Центральная Азия» (Greater Central Asia), подразумевающие тотальный контроль над макрорегионом от российской Сибири до севера Индии. 
Задачей геопространственной доктрины Большой Центральной Азии является «оказание содействия трансформации Афганистана и всего региона, ядром которого он является, в зону обеспеченных с точки зрения безопасности суверенных государств, разделяющих принципы жизнеспособной рыночной экономики, секулярных и относительно открытых систем правления, уважающих гражданские права и поддерживающих позитивные отношения с США. Это изложено в опубликованной в марте 2005 года работе Фредерика Старра «Партнёрство «Большой Центральной Азии» для Афганистана и его соседей». 
    Именно в этой работе была сформулирована проблема переорганизации государственных ведомств США в контексте стоящих перед Вашингтоном региональных внешнеполитических задач: «Географическое перераспределение внутри некоторых институтов США препятствует возникновению зоны «Большой Центральной Азии», ядром которой является Афганистан. 
Так, в частности, в Министерстве обороны и в Государственном департаменте пять бывших российских республик Центральной Азии сгруппированы вместе с Россией под названием Евразия, в то время как Афганистан находился в отделе Южная Азия. 
Такое распределение делало практически невозможным для правительственных институтов США осознание многочисленных общих интересов государств БЦА, и, более того, оно не позволяло делать анализ наиболее выгодных отношений между странами БЦА и их региональными соседями». 
Анализ показывает, что суть предлагаемого Старром «Партнёрства по сотрудничеству и развитию Большой Центральной Азии» (ПБЦА) сводится к объединению под управлением США государств Средней и Южной Азии без участия России, Китая и Ирана. 
Создание ПБЦА, по мнению западных стратегов, позволит Соединённым Штатам не только окончательно закрепиться в Центральной Азии, но и превратить регион в свой протекторат, а Афганистан - в плацдарм, в стратегически важную систему складов, аэродромов и военных баз. 
Под предлогом разрешения спровоцированного Западом в Афганистане конфликта на его территории размещены американские и натовские военные базы (Кабул, Кандагар, Герат, Шинданд, Баграм), созданы базы и в Средней Азии. 
   В результате антитеррористической операции в Афганистане, вместо ликвидации террористических баз, был создан стратегический плацдарм из системы своих собственных баз. 
Военно-организационные машины США и НАТО получили уникальную возможность из одной «точки» контролировать Россию, Китай и Иран, а при необходимости, использовать логистику своего присутствия для возможных боевых действий, в том числе, и за пределами Афганистана, в ближайшей перспективе, вероятнее всего, для готовящейся затяжной войны (“Long War”) против Ирана. 
    Таким образом, США и НАТО геостратегически закрепились в Центральной Евразии, которую Збигнев Бжезинский еще десять лет назад прямо назвал «главным геополитическим призом для Америки». 
    Бывшая во времена «холодной войны» передним краем, Европа в настоящее время постепенно превращается в «тыл» американской политики. Её «фронт» в настоящее время смещается в глубину Азии, куда сегодня, с очевидностью, переместился и мировой центр геополитической напряжённости. 
   К западу от этого центра нефтяные гиганты Иран, Саудовская Аравия и ставший подконтрольным Америке в результате проведённой ею военной кампании Ирак. 
К югу - новые ядерные державы- Индия и Пакистан, к северу - Россия, и, наконец, к востоку - крепнущий Китай, рассматриваемый США как основной соперник в будущем. 
Здесь же расположен ряд потенциально конфликтных зон: Афганистан, Кашмир, бывшие советские республики Центральной Азии, китайский Синьцзян и др.Сегодня уже очевидно, что под предлогом борьбы с терроризмом в Центральной Азии США и НАТО в Афганистане решают следующие задачи: 
- контролировать Россию, Китай и Иран; 
- не допустить реинтеграции стран СНГ; 
-обеспечить контроль над энергетическими ресурсами и выгодными для их транспортировки коммуникациями в Кавказско-Каспийском и Центрально-Азиатском регионах; 
- обеспечить себе стратегическое присутствие в глубоком тылу КНР; 
- взять под контроль «непокорный» Иран; 
-иметь возможность спровоцировать региональный конфликт, способный стать предлогом для начала глобальных военных акций. 
       Действия США по закреплению в таком экономически перспективном, геополитически и геостратегически важном макрорегионе как Центральная Евразия органически вписываются в их концепцию так называемой глобализации и построения однополюсного мира. 
Недавно Генеральный секретарь НАТО Схеффер подтвердил, что энергетическая безопасность – объект интересов НАТО и что альянс обязан внести «вклад в мировой энергодиалог». Схеффер обозначил и способы решения энергетических проблем участников альянса: «1Мы повысим боеготовность нашего экспедиционного корпуса, оперативность наших военно-воздушных, сухопутных и морских сил. Будет существенно улучшена оснащенность нашей стратегической транспортной авиации. Для сил, размещенных на театре боевых действий, будут приобретаться новые, более совершенные системы, включая системы ракетной защиты». 
    Служба стратегического планирования Ассоциации приграничного сотрудничества акцентирует внимание на специфичную деятельность НАТО в государствах СНГ. По мнению аналитиков Ассоциации речь идет о принципиально важных с точки зрения энерготранзита регионах. Это так называемый Балтийско-Черноморско-Каспийский регион. США заинтересованы в перенаправлении основных нефтегазовых потоков из Средней Азии в обход России. Для этого американцам необходимо сохранить безусловный контроль над нефтепроводом Баку — Тбилиси — Джейхан и обеспечить себе военное присутствие как в Черном, так и в Каспийском морях, не говоря уже о Балтике. В частности, США уже создали в Азербайджане военно-морскую группу быстрого реагирования “Caspian Guard”. 
В последнем варианте, как отмечают наблюдатели, помимо стремления овладеть богатейшими энергоресурсами Каспия и транспортными магистралями «Европа-Азия», США преследуют следующие цели: вывести страны ЦА из-под влияния России, изолировать Иран и подготовиться к будущему противостоянию с Китаем. 
По мнению пакистанских экспертов (“Asia Tribune”, 29.03.09), ключ к закреплению в Центральной Азии США видят в установлении полного контроля над территориями Пакистана и Афганистана, что дает американским компаниям возможность более удобного выхода к торговым, энергетическим и иным коридорам, связывающим Центральную Азию с Аравийским морем и Индийским океаном. 
Сюда же можно отнести и геополитическую борьбу с участием США, Китая, Индии и ряда других стран, связанную с реализацией проектов газопроводов «IРI» и «ТАР» по маршрутам «Иран-Пакистан-Индия» и «Туркменистан – Афганистан – Пакистан», а также конкурентную борьбу за пакистанский порт «Гвадар» и иранский портовый комплекс «Конарак» по соседству с иранской военно-морской базой Чабахар (иранская провинция Систан-Балуджистан). Правительства Пакистана, США и Китая уделяют большое внимание этому проекту, т.к. порт Гвадар является важной частью пакистанского стратегического проекта международного транспортного коридора Пакистан – Афганистан - республики Центральной Азии. 
Справочно:Пакистанский порт Гвадар и иранский Чабахар считаются воротами в Индийский океан и открытые международные воды для стран Центральной Азии, восточных районов России и западных районов Китая. Сегодня американцы хотят через свободные воды получить доступ к странам Центральной Азии. Поскольку Афганистан оккупирован силами США и они поддерживают тесные отношения в Пакистаном, порт Гвадар рассматривается как ворота, через которые американцы попадут в Азию. Новое отношение Запада к названному транзитному пути побуждает Китай и арабские государства Персидского залива к инвестированию проектов, связанных с портом Гвадар. В этих условиях Индия, с учетом ее глубоких противоречий с Пакистаном, объявляла о своих намерениях вкладывать капиталы в Чабахар.

                             Терроризм как способ ведения войны

С точки зрения понимания современной природы террористических угроз очевидно, что доминирование энергетической экспансии в организации мироустройства само по себе генерирует терроризм как способ решения проблемы энергетической и политической безопасности. 
Следует подчеркнуть, что среди наиболее значимых факторов, формирующих сложный комплекс террористических угроз, следует выделить следующие: 
1) активная фаза реализации США и их сателлитами стратегии дестабилизации; 
2) устойчивая связь географии повышенной террористической активности с регионами добычи и транспортировки углеводородов; 
3) акцент на проведение операций «ложного» или по новой терминологии «квази-терроризма», другими словами, использование «чужого флага» и проведение секретных или тайных операций за рубежом в виде «подставного» или «управляемого» терроризма; 
4) качественная трансформация обычного - «реального» терроризма одиночек в международный терроризм, сделавшая его серьезным инструментом так называемой «защиты интересов» транснациональных формирований, коалиций государств, что привело его к «секретному принятию на вооружение» отдельных спецслужб, альянсов разведок, а также других субъектов международной политики. 
В конечном итоге, терроризм стал одним из способов ведения новой формы войны, получившей название «иррегулярной» или «неконвенциональной» войны, когда реальные субъекты действуют опосредованно через различные частные военные и разведывательные компании, используют «втемную» международные организации, а также отдельных участников протестных движений и просто инакомыслящих, находящихся в оппозиции к действующей власти. 
Среди других факторов комплексной террористической угрозы (в понимании российских экспертов) можно назвать: 
5) расползание радиоактивных материалов, их выведение в неконтролируемый оборот, реальность угрозы радиологического терроризма; 
6) большое количество стрелкового оружия и легких вооружений, находящихся в незаконном обороте, которые являются своеобразным «топливом» для разжигания региональных конфликтов; 
7) внутренние социально-экономические проблемы, кризисные явления в экономике, а также коррупция государственного аппарата, организованная преступность, незаконная миграция и безработица, создающие условия для маргинализации и люмпенизации большой части работоспособного населения, и как следствие, рост наркомании, проституции, усугубляемые демографическими проблемами, все это в комплексе создает предпосылки для назревания кризисной ситуации; 
8) чрезвычайные ситуации, вызванные природными и техногенными катастрофами, на которые накладываются действия мародеров и террористов. 
Если понимать весь этот спектр факторов как некую комплексную террористическую угрозу, то в этом смысле не только регион Центральной Азии, но и другие регионы, связанные с активизацией указанных факторов в политической жизни государств, могут стать площадкой для проведения новых террористических акций. Так было совсем недавно в Мумбаи, когда терроризм использовался как инструмент, в том числе, и с целью дестабилизации отношений между Пакистаном и Индией. 
В этом смысле государства Центральной Азии и Кавказского региона – не исключение. Более того, существующие на их территории экономические проблемы, замороженные конфликты, наверное, будут активно использоваться геополитическими конкурентами для дестабилизации ситуации, в том числе, и в государствах-членах ОДКБ. Не исключена вероятность повторения попыток осуществления разного рода «цветных» революций с целью смены неугодных, «неуступчивых» режимов. 
При этом этно-конфессиональные проблемы, существующие, в том числе, и в ряде государств Центральной Азии, остаются долгосрочным дестабилизирующим фактором обстановки и можно с большой долей вероятности прогнозировать, что эти противоречия будут использованы геополитическими конкурентами государств региона для достижения своих стратегических целей по принципу «разделяй и властвуй». 
Поэтому вполне логично и ожидаемо появление в центрально-азиатских государствах подрывных элементов под видом, в частности, неких «исламских» боевиков, так как это в полной мере соответствует логике и практике действий внерегиональных акторов в рамках заявленной ими стратегии. 
В настоящее время появляется все больше доказательств того, что за действиями так называемых «исламских террористов» стояли и стоят западные политики, целые альянсы из спецслужб, частных военных и разведывательных компаний, представители которых выступают зачастую под прикрытием внешне совершенно безобидных, наоборот, как бы несущих пользу людям организаций, таких, например, как «Врачи без границ», «ТАСИС», различного рода благотворительные, экологические и иные фонды, НПО, образовательные и культурные центры, строительные фирмы и так далее. 
Причем, так называемые «исламские террористы» могут и не знать, что их используют «втемную» их же враги по идеологии. Управление ими многоступенчато, косвенно и гибко. Внешне может казаться, что «исламисты-террористы» управляются международными исламскими центрами. Те же, в свою очередь, могут косвенно управляться, например, арабами, американцами или англичанами. Причем особо следует подчеркнуть, что не в целом США, Саудовской Аравией, Пакистаном, Турцией или Великобританией, как государствами, и даже, например, не ЦРУ как организацией, а конкретными западными группировками внутри транснациональных, и, прежде всего, нефтяных, компаний и внутри спецслужб. 
В результате, по экспертным оценкам, при худшем варианте развития событий, Россия и другие государства Центральной Азии могут в будущем столкнуться не с одной, а даже с несколькими войнами масштаба афганской, на своей. Такая угроза уже сформировалась и суверенные независимые государства такие, как Россия и соседние государства ЦА обязаны обеспечить адекватную реакцию на нее. 
По мнению некоторых экспертов, в ближайшие 2-3 года именно Центральная Азия, и прежде всего Казахстан, Узбекистан и Туркмения, могут стать территорией наивысшей террористической угрозы в вышеуказанном понимании этого словосочетания. 
Свидетельством возможности развития геополитической ситуации в регионе по такому варианту могут быть следующие события. 
В феврале 2009 г. власти США объявили о расширения своего военного присутствия в Афганистане. Президент Барак Обама распорядился отправить в Афганистан 17 тысяч военных дополнительно, неуклюже оправдывая принятие этого «тяжелого» решения, тем, что фактически он принял его ещё до окончания начатого пересмотра стратегии США на афганском направлении. В реальности стратегия не меняется, меняются лишь формы и методы реализации прежней стратегии США. 
Во второй половине марта 2009 года демонстрационно резко активизировалась критика республиканцами внешней политики нынешней демократической администрации Б. Обамы. Так, бывший вице-президент Р.Чейни упрекал Обаму, что тот ставит США под угрозу новых терактов, практически угрожая повторением сценария терактов 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне. Джон Болтон, бывший заместитель госсекретаря в администрации Буша и бывший постпред США в ООН также подверг критике политику администрации Обамы и главное - за попытку отхода от прежней стратегии администрации Буша. 
В ответ Строуб Тэлботт, советник нового госсекретаря США Хиллари Клинтон, бывший заместитель государственного секретаря США во время двух президентских сроков Билла Клинтона, предлагает достижение тех же целей, но другими «мягкими» методами. В частности, путем «интеграции». Надо пояснить, что под «интеграцией» Збигнев Бжезинский и старая школа геополитики атлантизма понимают не диктат США, а мировую гегемонию. Иначе говоря, иерархическую систему международных отношений, основанную преимущественно не на насилии, а на «мягких» формах господства через экономические, политические и культурные механизмы. 
Справочно: Збигнев (Казимеж) Бжезинский, занимая в 1977—1981 годах должность помощника президента США по национальной безопасности в администрации Картера, являлся активным сторонником секретной программы ЦРУ по вовлечению СССР в дорогостоящий и по возможности отвлекающий военный конфликт, о чем после начала Афганской войны он сам написал президенту Картеру: «Теперь у нас есть шанс дать Советскому Союзу свою Вьетнамскую войну». Так были созданы условия для проведения другой секретной операции ЦРУ под названием «Циклон».Операция «Циклон» (англ. Operation Cyclone) — кодовое название программы ЦРУ по вооружению афганских моджахедов во время Афганской войны (1979—1989 годы). Такие «мягкие» методы вовлечения в конфликты, пропагандируемые тем же Бжезинским, включают в себя, в частности, и организацию сухопутного транзита невоенных грузов НАТО через Россию в Афганистан, другие пропагандистские акции, призванные продемонстрировать «потепление» в российско-американских отношениях. Но все это, по мнению экспертов, следует расценивать как фальшивую демонстрацию «стремления к сотрудничеству» под фальшивым предлогом так называемой «глобальной борьбы с терроризмом», как попытку вовлечь Россию и её союзников в реализацию планов «геополитиков-атлантистов». 
Всё это есть не что иное, как очередная попытка отвлечения внимания общественности, а также сил и средств государств на ложный объект, чтобы в очередной раз ослабить и окончательно раздробить своего главного геополитического конкурента в лице теперь уже не СССР, а России. А затем добиться конечной цели по установлению мировой гегемонии некоего «мирового правительства» из представителей крупнейших транснациональных корпораций и международных финансовых групп.

                              Истинные цели США и НАТО в Афганистане

        Анализ ведущих экспертов различных стран мира однозначно показывает, что реальные цели США и НАТО в Афганистане заключаются в организации собственного военного, геостратегического, геополитического и геоэкономического плацдарма в центре Евразии, развёртывании мощнейшей сети военных баз на территории Афганистана и всего Среднего Востока.При этом война с терроризмом используется как предлог для наращивания и оправдания ничем не ограниченного во времени присутствия военноорганизационной машины США и НАТО в регионе.События 11 сентября и начало «войны с международным терроризмом» позволили США создать, как минимум, 19 новых военных баз на Среднем Востоке и в Средней Азии. 
В итоге, вооружённые силы США и НАТО впервые появились на территории постсоветских государств.Более того, новый президент США Барак Обама намерен вывести из Ирака часть американского контингента и перебросить его именно в Афганистан. 
Часто приходится слышать, что «американцы и НАТО всё равно не контролируют ситуацию за пределами своих военных баз и не могут победить наркомафию». 
При этом никто не задаётся вопросом: а хотят ли США и НАТО что-либо контролировать в Афганистане, кроме территорий базирования своих военных контингентов, входит ли в их задачи, в том числе, и борьба с наркоугрозой. 
          Поддержание интенсивной нестабильности и напряжённости в Афганистане, наличие постоянных угроз является буквально подарком Пентагону, позволяя ежегодно требовать от Конгресса планомерного увеличения военных расходов, поддерживающих на плаву ключевые предприятия ВПК. Подавляющая часть военных расходов в Афганистане специально завышается в целях скрытого государственного дотирования предприятий американского ВПК, и средства американских налогоплательщиков, таким образом, не выходят за пределы экономики США. 
Это, безусловно, отвечает интересам США, особенно в ситуации глубокого финансового кризиса, который они же и создавали в течение последних тридцати лет. Кроме того, территория некогда суверенного государства Афганистан превращена США и их сателлитами в настоящий полигон для испытания современных типов вооружений, отработки новых способов ведения так называемых «иррегулярных» войн. 
       Афганистан в силу своего географического положения является для США и НАТО уникальным позиционным районом для размещения стратегических военных объектов и ударных группировок, своего рода гигантским сухопутным авианосцем. 
Показательно при этом то, что с самого начала вторжения войск США и НАТО вокруг аэродромов Шинданд и Баграм начали вестись интенсивные строительные работы с возведением многочисленных наземных и подземных сооружений, что позволяет говорить о создании супербаз с некими подземными городами, как главной цели американского и натовского присутствия на территории Афганистана. 
Аэродромы Баграм и Шинданд превращены в универсальные военные авиабазы, оборудованные системами воздушного и космического слежения, позволяющими контролировать аэронавигационное пространство практически всей Евразии. 
Нестабильность в Афганистане позволяет США, не затрачивая больших финансовых средств, поддерживать постоянную напряжённость у границ Китая, Индии, Ирана, дестабилизировать Пакистан, государства Средней Азии, создавая тем самым постоянную и растущую угрозу государствам ЦА, и не только им. 
Превращение Афганистана в крупнейшего мирового производителя опиатов и героина обеспечивает финансовую основу существования и деятельности транснациональных финансово-политических группировок и мета-групп, финансирующих на средства, полученные от наркобизнеса, разного рода «цветные революции», государственные перевороты, экстремистские и террористические организации по всему миру, и в том числе в государствах Центральной Азии, Кавказского региона и других. 
При этом США, в силу отдалённости их территории, избавлены от афганской наркоугрозы, а все издержки экспорта напряжённости, наркотерроризма, наркоэкономики и наркокоррупции перекладываются ими на Афганистан и соседние с ним страны, нанося им прямой ущерб. 
     Ожидания скорого поражения США и НАТО в Афганистане по крайней мере непрофессиональны, зато очевидны следующие негативные последствия для России и её соседей по региону в случае закрепления США и НАТО в Афганистане: 
1)США сумели осуществить свои планы по доступу к военной инфраструктуре бывших советских республик Средней Азии. Это позволило модернизировать аэродромную сеть под американские стандарты, изучить особенности региона и освоить его на практике, установить контроль над аэронавигационным пространством практически всей Евразии; 
2)развёртывание на арендуемых базах соответствующих средств позволяет взять под контроль российские стратегически важные объекты. В зоне досягаемости американской авиации окажутся и военно-экономические объекты Урала и Сибири. 
Милитаризованный Афганистан представляет для России и её партнеров такую же опасность, какую в 1962 году в период «Карибского кризиса» представляла для США Куба. 
      Добавление к военным базам и группировкам ВС США в Японии, Южной Корее и в некоторых других странах АТР военных баз в Центральной Азии обеспечивает Америке контроль с континентальной части Азиатского материка, а также со стороны Тихого и Индийского океанов над основными стратегическими объектами почти всех азиатских стран. 
При определённых условиях американские военные базы в Центральной Азии, наряду с группировками ВС США в Южной Корее и в Японии, могут стать, фактором мощного военного давления на Россию, Китай, Иран, Пакистан и Индию, особенно в случае обострения военно-геополитической обстановки.Военное присутствие может использоваться США для манипулирования региональными противоречиями и для поддержки различных организаций с целью воздействия на правительства стран региона.Попытки манипуляции со стороны США отмечаются экспертами и в настоящее время.

                      «Сотрудничество» в борьбе с терроризмом и наркоугрозой

В отношении России стратегия НАТО состоит в поступательном втягивании ее в операции Альянса и использование ее возможностей для реализации своих целей.Основной способ и обоснование втягивания России в деятельность США и НАТО – это «борьба с общими угрозами»: терроризмом и наркотрафиком. Вся проблема в том, что, как будет показано ниже, Соединенные Штаты НЕ БОРЮТСЯ с угрозами терроризма и наркотиков. Они их СОЗДАЮТ. В действительности под предлогом «борьбы с терроризмом и наркотрафиком» США: 1) осуществляют проникновение в Среднюю Азию, используя имеющиеся у России связи и ресурсы; 2) расширяют свою военную и подрывную инфраструктуру вдоль южного фланга России; 3) усиливают и расширяют проамериканское/пронатовское лобби в России. 
Существует северная сеть доставки, ССД (Northern Distribution Network) – это маршруты транзита грузов через Россию, Среднюю Азию и Кавказ, по которым идет тыловое снабжение для 140-тысячного оккупационного контингента в Афганистане. Центральное командование ВС США, разработавшее концепцию ССД к сентябрю 2008 года, намеренно демилитаризовало название и заложило участие только коммерческих компаний. Помимо решения критически важной задачи тылового снабжения войск США и НАТО, северная сеть доставки создает в транзитных странах инфраструктуру поддержки для будущей военно-политической и экономической деятельности США и способствует увеличению американского присутствия.

Однако по этим же дорогам перевозятся и наркотики, полевые командиры получают деньги за их перевозку. Подрядные контракты с ними означают молчаливое согласие США на транспортировку наркотиков, гарантируют невмешательство органов, которые должны бы были бороться с наркотрафиком и отсутствие преследования.

Этот вывод проливает свет еще на одно важнейшее следствие/задачу расширения транзита через Россию военных грузов США – увеличение наркотрафика. Есть транспорт – пойдут наркотики, это простое правило хорошо известно специалистам. То, что для США – «северная сеть доставки», для России – северный путь героина.

Профессор Питер Дейл Скотт, один из крупнейших в мире экспертов по роли ЦРУ в наркотрафике, говорит в интервью французскому телеканалу: «Когда Америка объявила войну наркотикам в Колумбии в 1990-е годы, я был на конференции и открыто заявил: когда мы начнем посылать самолеты в Колумбию для войны с наркотиками, их поток в Америку не уменьшится, а увеличится. И 10 лет спустя я взглянул на статистику: наркопроизводство в Колумбии за 10 лет т. н. войны с наркотиками увеличилось в три раза... Это делается не на уровне генералов (скорее рядовых), но самолеты будут перевозить наркотики, мы видели это во Вьетнаме... Можно предполагать, что это происходит и сейчас».

          С конца 1970-х гг., когда США посредством все той же Межведомственной разведки Пакистана начали формировать группы исламских экстремистов для проникновения в Афганистан и советскую Среднюю Азию, выросших впоследствии в «Аль-Каиду», финансирование, вооружение и боевая подготовка экстремистских сетей не прекращались. Сегодня в Афганистане из т. н. «умеренной» части движения «Талибан» США готовят новую версию ранней «Аль-Каиды», которая бы по заказу дестабилизировала ситуацию в заданных точках, организовывала вылазки в соседние государства, усиливала существующие террористические сети.

Под видом борьбы с терроризмом США борются только с теми экстремистами, с которыми им не удается договориться. Точно так же – с наркотрафиком: официальная политика НАТО, согласно многократным публичным заявлением руководства Альянса, ограничивается борьбой с той частью наркотиков, которая питает «Талибан». Это 4-6% от общего 65-миллиардного оборота афганского героина. А как насчет остальных 94-96%?! Это – проблема афганского правительства, говорят они: Афганистан – независимое государство, и США/НАТО не могут вмешиваться в их внутренние дела без их согласия. Зато могут оккупировать страну 140-тысячным контингентом!

США накопили обширный опыт ведения боевых и подрывных действий в суверенных государствах при содействии наркопроизводящих и наркоторгующих пособников: в Юго-Восточной Азии в 1950-1970 гг. («Золотой треугольник»), в Афганистане в 1980-е («Золотой полумесяц»), в Колумбии (с 1970-х по 2000-е гг.). Модель действий США заключается в следующем: для достижения своих интересов в стране или регионе они выбирают радикальные группировки, желательно уже промышляющие наркопроизводством и наркоторговлей.

             Так, в Таиланде в 1950-60-е гг. основными военизированными подразделениями на службе США были пограничная полиция (Border Patrol Police, BPP) и специально созданное, обученное и вооруженное ЦРУ подразделение воздушной поддержки полиции (Police Aerial Reinforcement Unit, PARU). В Лаосе опосредованной американской силой стало племя хмонг. Эти процессы в подробностях описаны в ставшей классикой книге Альфреда Маккоя «Героиновая политика: участие ЦРУ в мировом наркотрафике» (Alfred W. McCoy, The Politics of Heroin: CIA Complicity in the Global Drug Trade) и в работах Питера Дейла Скота, в частности, «Наркотики, нефть и война: Соединенные Штаты в Афганистане, Колумбии и Индокитае» (Peter Dale Scott, Drugs, Oil, and War: The United States in Afghanistan, Colombia, and Indochina).

Сегодня США аналогичным образом формируют «антитеррористические» и «антинаркотические» кадры в Центральной Азии. В киргизском Баткене базируется спецподразделение «Скорпионс», сформированное, профинансированное и подготовленное США. В Таджикистане в горном ущелье Каратаг (40 км к западу от Душанбе) в начале июля 2011 года прошла церемония закладки первого камня в основание Центра подготовки кадров антинаркотических и антитеррористических ведомств Таджикистана, который будет построен уже к 2012 году. «В реализацию этого проекта, финансируемого Центральным командованием США, в общей сложности будет вложено порядка $10 млн», – говорил участвовавший в церемонии посол США в Душанбе Кен Гросс.Так в Афганистане и в Центральной Азии США формируют лояльные подразделения в правоохранительных органах и спецслужбах.