Российский Дальний Восток. Геополитическая ситуация

Экономические отношения  между РФ и КНР, на мой взгляд, следует отнести к сложным, неоднозначным, до конца нерешенным проблемам российско-китайских отношений на современном этапе. Их развитие за последние годы было теснейшим образом связано с качественными сдвигами как в развитии наших двух стран, так и с изменениями международной ситуации и вызовами времени. Преодолев многие проблемы, долгие годы мешающие налаживанию нормальных связей наших двух стран, лидеры РФ и КНР в конечном счете пришли к выводу о необходимости развивать отношения равноправного доверительного партнерства, направленного на стратегическое взаимодействие в XXI веке. Эта фундаментальная парадигма о стратегическом взаимодействии и соразвитии была зафиксирована в Договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Россией и Китаем, подписанном в июле 2001 г. на 20 лет.

В основе партнерства РФ и КНР на современном этапе  лежат их глобально-стратегические интересы. В настоящее время бурно  развивающийся Китай (3-е место  в мире по объемам ВВП и внешней  торговли, 1-е – по масштабам золотовалютных резервов) позиционирует себя как  сила, набирающая глобальную значимость. Он ищет равноправного сотрудничества с мировым сообществом в поддержании  глобальной и региональной стабильности. В этом плане стратегическое партнерство с Россией помогает Китаю обеспечивать свое развитие в региональном и глобальном масштабах и противодействовать вызовам Запада позиционированию Китая в мире[11, с.43].

В свою очередь Россия после  распада СССР свою экономическую  и финансовую слабость пытается компенсировать за счет активного выхода на мировые  и региональные рынки энергоресурсов и за счет поддержания своего имиджа как второй в мире ракетно-ядерной державы. Она позиционирует себя как глобальная держава, заявляющая о своем праве иметь собственное слово в вопросах построения новой мировой архитектуры и собственную зону интересов. В этом плане одним из самых слабых звеньев российской геополитики был Азиатско-Тихоокеанский регион, ставший одной из важнейших составляющих мирового сообщества, в котором Россия, к сожалению, пока занимает маргинальные позиции (крайне низкий уровень экономического, а наряду с этим и политического присутствия).

В то же время изменения, вызванные крушением биполярного  мира и возросшей значимостью  отношений на региональном уровне, обусловили необходимость для России найти новое место в АТР, и  в особенности в Северо-Восточной  Азии, представляющих сферу жизненно важных интересов для России. Национальным интересам России, подчеркивалось в  Концепции национальной безопасности РФ от 17 декабря 1997 г., отвечает развитие диалога и всестороннего сотрудничества со странами АТР[11, с.29].

В настоящее время восточное  направление внешней политики и  внешнеэкономической деятельности приобрело для России важное самостоятельное  значение. Прорыв в азиатско-тихоокеанском  направлении связан для России прежде всего с перспективами ее долгосрочного сотрудничества с КНР. Выход России на стратегическое партнерство с Китаем – одно из немногих серьезных внешнеполитических успехов РФ за последние годы. Этому направлению нашей внешней политики не должно и не может быть альтернативы, хотя вполне естественна адаптация к меняющимся внешнеполитическим и внешнеэкономическим условиям.

Совпадение, сходство и резонансность коренных национальных интересов наших двух стран может стать одним из главных факторов экономического развития России, особенно ее восточных регионов, и укрепления ее международных позиций. В такой же мере это относится и к КНР. В поисках своего нового места в АТР Россия стремится усилить свое экономическое присутствие в регионе. Это связано, в частности, с огромным ресурсным потенциалом его российской части, который (потенциал) может стать генератором экономического продвижения России в этот регион.

Прорывом в этом направлении  стало заключение энергетического  союза между Россией и Китаем в марте 2006 г. (речь идет о строительстве  грандиозных веток газо- и нефтепроводов из Восточной и Западной Сибири в Китай). Китай получает возможность решать свои энергетические проблемы. Россия, в свою очередь, выстраивая своего рода энергетический мост через Китай в Азиатско-Тихоокеанский регион, получает реальный шанс равномерно распределять свои транзитные и потребительские риски и продвинуть развитие своих сибирских и дальневосточных регионов.

В настоящее время для  Китая особое значение имеет обеспечение  энергетической безопасности, диверсификация источников поступления в страну энергоресурсов за счет активизации  северного (российского) направления[15, с.76].

Одна из серьезнейших проблем  нашего партнерства - определенный, если не сказать более - серьезный дисбаланс  между политическими и торгово-экономическими связями наших двух стран. Например, у Китая в отношениях с Японией, по их выражению, - «холодная политика, но горячая экономика». У нас же в отношениях с КНР - «горячая политика, но холодная экономика». Торговля между  Китаем и Россией к 2008 г. приблизилась к 50 млрд долларов, к 2010 г. она может поднялась до 60-80 млрд. Но пока это – в три с лишним раза меньше сегодняшнего товарооборота Китая с Республикой Корея! К тому же во второй половине 2007 г. наше положительное сальдо в торговле с Китаем свелось к нулю - экспорт КНР в РФ вырос на 80%, а российский в Китай только на 12%. По итогам года импорт товаров из КНР впервые превысил наш экспорт в Китай. В области внешней торговли Китай для нас второй партнер (после Германии), а Россия для Китая - девятый по объему товарооборота (всего 2% во внешней торговле КНР). К тому же существует очень острая проблема криминализации наших экономических связей (особенно на Дальнем Востоке). Часть китайского экспорта в Россию фактически оказывается контрабандой (так называемая «серая растаможка» по некоторым оценкам достигает 2 млрд долларов США ежегодно). Китайцы по своей природе довольно законопослушные, но при одном условии - если чиновники не продажны. В противном случае и рыбу можно ловить на чужой стороне, и лес незаконно вывозить через границу.

Конечно, России следовало  бы увеличить поставки в Китай  товаров с высокой добавленной  стоимостью. Об этом недвусмысленно говорил  В. В. Путину китайский лидер Ху Цзиньтао, намекая, чтобы мы начали, наконец, производить товары с высокой конкурентной способностью. А пока главными статьями нашего экспорта в КНР остаются нефть, химические удобрения, лес-кругляк (в Китае он превращается в палочки для еды, высококачественную мебель и пр.  - в результате леса в Читинской области практически исчезли (осталось 10%), в том числе с «помощью» китайцев). Понятно, что такая структура торговли не отвечает стратегическим интересам России. Нам необходимо переходить к экономической кооперации, высокотехнологичному научному обмену, активизировать инвестиционное сотрудничество, развивать банковскую инфраструктуру. Сегодня объем китайских инвестиций в России - порядка 1 млрд долларов. Их доля в приграничных районах РФ - всего 3% от всех иностранных инвестиций на Дальнем Востоке России. Стороны договорились о сотрудничестве в области космоса, атомной энергетики, авиатехнологии, о помощи КНР в обогащении урана. К 2020 г. китайская сторона обещает увеличить размер инвестиций в РФ до 12 млрд долларов[17, с.102].

Серьезным пробелом в российско-китайском  сотрудничестве является научно-техническая  сфера. К сожалению, экономическая и научно-техническая составляющая российско-китайского сотрудничества составляет, при всей ее важности, лишь 1/7 объемов китайско-американского сотрудничества. Создание совместных технопарков, совместных НИОКР продвигается крайне медленно. В России в сознании определенных кругов сохраняется предвзятость в отношении Китая, недооценка значения сотрудничества с КНР; в Китае, в свою очередь, недооценка интеллектуального потенциала России, ориентация на взаимодействие с нами прежде всего в тех областях, где США и Запад в целом не желает сотрудничать с Китаем.

Пока экономики России и Китая практически не соприкасаются  на мировом рынке - мы не конкурируем  друг с другом (кроме металла). Правда, некоторые политологи уже сегодня  начали задумываться над перспективой, когда политический задел российско-китайского партнерства будет насыщаться экономической  парадигмой (т.е. как повлияет на наши политические отношения с КНР  возможная конкуренция с китайцами  на мировых рынках).

Гипотетически нельзя исключить  в краткосрочной перспективе  появления в российско-китайских  отношениях отдельных конфронтационных элементов. Необходимо учитывать, что  определенная часть китайской элиты  традиционно настроена по отношению  к России достаточно сдержанно, а  иногда и недружелюбно. В случае отсутствия глубокого понимания  и доверия между руководством и значительной частью населения  обеих стран внезапное обострение противоречий по какому-либо нерешенному  или не до конца решенному вопросу  может оказаться чреватым всплеском  необоснованных антироссийских настроений в Китае и антикитайских – в России[12, с.87].

Нельзя исключить, что  определенные круги российской политико-экономической  элиты весьма сдержанно относятся  к экономической активности китайских  кругов в центрально-азиатском регионе (то есть в бывших советских республиках). В свою очередь неожиданное для китайской стороны решение российского руководства изменить трассу нефтепровода из Западной и Восточной Сибири и довести его до побережья Тихого океана (до Находки), правда, с ответвлением в Северо-Восточный Китай (на Дацин) (первоначальный вариант нацеливал трубу только на Северо-Восток КНР) вызвало, мягко говоря, определенное недоумение в Пекине (точнее - как менее соответствующее интересам Китая.

Взаимодействие с таким  неоднозначным партнером как  Китай, безусловно, требует учитывать  особенности китайской национальной психологии, чрезмерно развитую реактивность на любую попытку ущемить национальное достоинство и самостоятельность  страны, во всяком случае, проявляя уважение к партнеру, заранее предупреждать  его о возможных коррективах  реализуемого курса.

В нынешних российско-китайских  отношениях встает и острая проблема геоэкономического тяготения. Россия и Китай нужны друг другу. Но как поддержать политический паритет с Китаем и постараться не оказаться его младшим партнером или сырьевым придатком? Между тем, некоторые политологи не исключают такую перспективу для России.

Сегодня у наших двух стран  нет выбора: жить или не жить в  глобальном мире? – современный  мир уже глобален, и Россия и  Китай стали его глобальными  игроками. По справедливому мнению китайских политологов, глобализация – это объективный процесс  развития мировой экономики, в котором  проявляется международное разделение труда.

 В связи с изменением  за последние 15 лет соотношения  экономической мощи двух стран  в пользу Китая нельзя исключить,  что у некоторых российских  политологов может возникнуть  вопрос, связанный с подозрением  о возможности проявления в  подходах Китая, в том числе  и к нашей стране, элементов  «национального эгоизма» или  «экономического национализма». Бурно развивающийся Китай может и должен стать мощным стимулом для активного экономического роста России. Весь вопрос в том – как этот пример будет реализован в наших программах инновационного развития, которые мы, кстати, как и китайцы, стали выстраивать до 2020 года[19, с.125].

Один из важнейших приоритетов  для России – модернизация ее восточных  регионов. Нельзя исключить, что если наш Дальний Восток и Сибирь будут все больше отставать от соседа-гиганта, то изменение баланса сил в регионе может привести к дестабилизации и даже конфликтам. Но освоение Дальнего Востока с помощью людей из Восточной Азии (прежде всего из Китая) – большой и неоднозначный вопрос для нас. России очень нужна китайская рабочая сила. Но у нас многие боятся, что китайские рабочие осядут на наших территориях, создадут анклавы. Всего в России (по мнению китайских специалистов) насчитывается около 370 тыс. китайцев (в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке – до 200 тыс.). По данным ФМС РФ у нас в стране зарегистрировано около 300 тыс. граждан КНР. По экспертным оценкам, только нелегалов больше двух миллионов. В вузах России сегодня учится несколько десятков тысяч китайских студентов. После возвращения на родину они занимают важные государственные должности.

Естественна необходимость  упорядочения притока китайской  рабочей силы на контрактных основах, например, для возделывания сельскохозяйственных угодий, строительства российских дорог, как шоссейных, так и железных. А строить скоростные шоссе и  железнодорожные магистрали китайцы  научились отменно. Например, при  строительстве железной дороги, прорубленной в горах к столице Тибета Лхасе (магистраль вступила в строй в 2007 г.), преодолевались перевалы на высоте 5 км. При этом стоит отметить, что  экспорт рабочих рук в Китае  находится в компетенции государства. На этом специализируются лицензированные  рекрутерские фирмы. Опыт такого рода насчитывает почти столетие[19, с.132].

С ростом потребности России в дополнительной рабочей силе рекрутерство в Китае стало важной частью государственной политики. При этом необходимо принимать во внимание, что китайцы на территории России как правило не желают принимать российское гражданство со всеми вытекающими отсюда обязанностями. Они предпочитают селиться компактно, создавая анклавы на нашей территории, что часто становится раздражающим фактором для местных жителей, мешая им сохранить по отношению к чужакам дружелюбный нейтралитет. Конечно, если не допускать появления таких анклавов и нарушения китайскими гражданами российских административных и хозяйственных норм, вполне возможно сформировать отношения, которые будут удовлетворять Россию и с которыми придется считаться китайской стороне.

Неоднозначно воспринимается в определенных кругах России и проблема экономического и политического  возвышения Китая, что вызывает определенную настороженность, а иногда и негативное отношение к этому процессу. Сказывается  определенный психологический дискомфорт у части российского общества от различия в масштабах населения  и экономики двух стран, боязни превращения  России в сырьевой придаток Китая, возобновление  с его стороны территориального спора с Россией и т.п.

Вхождение в процесс глобализации, по мнению китайских политологов, сопряжен как с положительными, так и  с отрицательными моментами. И Россия, и Китай должны извлекать для  себя пользу, войдя в мир глобализации. Кстати, китайские политологи ничего страшного не видят в том, что  Россия стала крупной сырьевой державой[20, с.102].

Конечно, в настоящее время  зависимость Китая от поставок энергоресурсов чрезвычайно возросла. Многие политологи считают, что модернизация Китая  до сих пор базировалась на расточительной модели. Зависимость КНР от нефти  к 2010 г. составила 60%, а в дальнейшем иожет дойти и до 70%, не говоря уже о древесине и природном газе. Сегодня Китай готов сотрудничать в плане нефтепоставок даже с теми странами, которые числятся у США в списке «изгоев» (в частности, с Ираном). Конечно, в этой связи у России может возникнуть соблазн - сделать ставку на свое ресурсное богатство и на растущую зависимость Китая от ее энерго- и иных ресурсов. Но зависимость всегда порождает некомфортное состояние души и скрытую тягу к сопротивлению. Следует иметь в виду, что за последние годы КНР предпринимает серьезные усилия для диверсификации поставок нефти (за счет Анголы, Венесуэлы, Казахстана).