Дистрибьюторский договор

Таким образом, смешение дистрибьюторского договора с договором поставки объясняется двухуровневой системой договорных связей между поставщиком и дистрибьютором. Указанную систему составляют «генеральный» (собственно дистрибьюторский) договор и заключаемые в его исполнение отдельные договоры купли-продажи.

Важным условием дистрибьюторского договора является обеспечение согласованного сторонами гарантированного минимума продаж. Данное условие содержится в приложении VII типового дистрибьюторского контракта МТП и характерно именно для дистрибьюторского договора.

При этом необходимо законодательно закрепить порядок согласования сторонами плана закупок. А окончательному разграничению дистрибьюторского договора с договором поставки послужит формулировка о том, что поставка и оплата товара осуществляются в порядке, предусмотренном гл. 30 ГК РФ.

2.     Отличия дистрибьюторского договора от договора агентирования.

Наиболее грубые ошибки суды допускают при толковании дистрибьюторских соглашений как агентских договоров.

Согласно п. 1 ст. 1005 ГК РФ по агентскому договору одна сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счет принципала либо от имени и за счет принципала. По сделке, совершенной агентом с третьим лицом от своего имени и за счет принципала, приобретает права и становится обязанным агент, хотя бы принципал и был назван в сделке или вступил с третьим лицом в непосредственные отношения по исполнению сделки.

При сопоставлении указанного определения агентского договора с предложенным выше определением дистрибьюторского договора можно выявить следующие различия вытекающих из них отношений:

1. Продажа товаров осуществляется  дистрибьютором от своего имени  и за свой счет. Дистрибьютор  не вправе действовать от имени  и за счет поставщика, если  последний заранее и в специально  оговоренных случаях не передал  ему таких полномочий. Существо  агентских отношений, напротив, состоит  именно в том, что агент, как  правило, выступает от имени, по  поручению и за счет принципала.

2. Дистрибьюторский договор  всегда предполагает обязанность  дистрибьютора осуществлять мероприятия, направленные на повышение уровня  продаж товаров поставщика (так  называемое «продвижение»).

3. Установление гарантированного  минимума продаж характерно именно  для дистрибьюторского договора  и не имеет смысла для договора  агентирования, так как последний предполагает, что действия по продаже осуществляются самим принципалом в лице агента.

Ранее судебные органы довольно свободно трактовали дистрибьюторский договор как договор агентирования (например, Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 19.04.2005 N Ф08-1395/2005: из материалов дела следует, что 15.08.2001 стороны подписали дистрибьюторский договор, в силу которого ОАО "Родник" предоставляет ООО "Помпей" исключительное право на размещение и продажу товаров в согласованном ассортименте на оговоренной территории, в частности, в г. Москве и области. В пункте 1.4 записано следующее: под исключительным правом дистрибьютора понимается, что ОАО "Родник" в течение срока действия договора не вправе самостоятельно, а также через третьих лиц (путем заключения договоров купли-продажи, поставки и т.п.) заниматься реализацией товара в пределах оговоренной территории (т. 1, л.д. 10). Суд указал, что по правовой природе соглашение является агентским договором). В настоящее время практика изменилась. Осознавая, что природа исследуемого явления значительно сложнее, суды, тяготеющие к «агентской» природе дистрибьюторского договора, стали именовать его смешанным.

Примером может служить Постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.07.2010 по делу N А14-8178/2009/268/29. Частично отменяя решение суда первой инстанции, судебная коллегия указала, что «заключенный между спорящими сторонами дистрибьюторский договор от 29.10.2007 г. является смешанным, содержащим элементы договора поставки и элементы агентского договора в части обязательства поставщика воздержаться от осуществления на территории города Воронежа самостоятельной деятельности по реализации колбасных изделий, что не противоречит нормам гражданского законодательства (статье 1007 ГК РФ). Дистрибьюторский договор является договором, не поименованным в ГК РФ и не урегулированным специальным законодательством, поэтому стороны свободны в определении его условий. В действительности дистрибьюторские договоры, как правило, содержат в себе элементы различных видов договоров, поименованных в Гражданском кодексе РФ, включая и агентский договор». Из приведенного выше текста судебного постановления ясно, что суд в данном случае не увидел разницы между смешанным и непоименнованым договором. Специфика дистрибьюторского договора также не нашла отражения в тексте постановления.

При этом суд отметил следующее: «ст. 1007 ГК РФ установлено, что агентским договором может быть предусмотрено обязательство принципала не заключать аналогичных агентских договоров с другими агентами, действующими на определенной в договоре территории, либо воздерживаться от осуществления на этой территории самостоятельной деятельности, аналогичной деятельности, составляющей предмет агентского договора. Однако данные условия договора агентирования должны проходить проверку на предмет соответствия его антимонопольному законодательству».

Как справедливо указывает Е.В. Борисова, «возможность территориального ограничения прав принципала и агента по договору агентирования часто дает основания для участников отношений путать дистрибьюторский договор с договором агентирования. Различие между этими двумя договорами, однако, достаточно очевидно…»4.

Следует отметить, что если говорить об агентском и дистрибьюторском договоре как о внешнеторговых сделках, то они признаются различными самостоятельными договорами, имеющими, однако, общую черту.

Так, Типовой дистрибьюторский контракт МТП (ст. 4) возлагает на дистрибьютора обязательство не допускать в своей деятельности конкуренции с аналогичными товарами поставщика. Ст. 5 Типового коммерческого агентского контракта дублирует текст указанной выше статьи Типового дистрибьюторского контракта применительно к обязанностям агента.

В тексте «Международного стандарта финансовой отчетности (IAS) 24 "Раскрытие информации о связанных сторонах" (введен в действие на территории Российской Федерации Приказом Минфина РФ от 25.11.2011 N 160н) агент и дистрибьютор также упоминаются как самостоятельные субъекты и не отождествляются.

3. Отличия дистрибьюторского договора от договора коммерческой концессии.

Составляя дилерские и дистрибьюторские соглашения, предприниматели порой стремятся таким образом избежать заключения договора коммерческой концессии (что обусловлено нежеланием осуществлять государственную регистрацию данного договора). Однако в большинстве случаев дистрибьютор не нуждается в использовании всего комплекса исключительных прав, предусмотренного для договора коммерческой концессии, и не заинтересован в соблюдении предписанных данным договором обязанностей.

По договору коммерческой концессии пользователь производит товары, оказывает услуги, аналогичные товарам (услугам) правообладателя под его товарным знаком. Дистрибьютор же перепродает уже произведенные товары и в ряде случаев осуществляет их ремонт. Однако, безусловно, главным отличием дистрибьюторского договора от договора коммерческой концессии является характер использования исключительных прав. Сам термин «исключительность» приобретает в рамках таких договоров специфическое значение. В этой связи показательно Постановление ФАС Уральского округа от 15.07.2010 № Ф09-9540/09-С5 по делу № А76-3309/2009-16-183/16-979/122. Судом оценивался дилерский договор, предметом которого являлось «предоставление исключительного права на выполнение функций по маркетингу и реализации продукции «Южноуральский арматурно-изоляторный завод» на установленной договором территории». В приведенном контексте «исключительность» не имеет ничего общего с «исключительностью», предусмотренной главой 54 ГК РФ. Следовательно, отношения сторон нуждаются в ином регулировании, нежели нормами ГК о договоре коммерческой концессии.

Формулировка «исключительное право на размещение и продажу товаров» содержится в Типовом дистрибьюторском контракте МТП. Однако в соответствии с действующим законодательством РФ термин «исключительное право» носит вполне определенное значение, и его использование для определения отношений дистрибьюторства едва ли оправданно.

Аналогичная позиция изложения в Определении ВАС РФ от 15.12.2011 N ВАС-15946/11 по делу N А40-77365/08-5-742. Судом установлено, что 15.10.2004 между Valusoft, подразделением THQ Inc. (компания) и компания Game Factory Interactive Limited (дистрибьютор) было заключено лицензионное и дистрибьюторское соглашение, согласно которому компания желает осуществлять сбыт продуктов компьютерного программного обеспечения (в том числе компьютерной игры "Cribbage Quest"), а дистрибьютор выразил заинтересованность в осуществлении локализации и/или деятельности в качестве независимого дистрибьютора определенных продуктов компании в соответствии с условиями и положениями договора. Судом также установлен и не оспаривается ответчиком факт реализации указанной программы для ЭВМ обществом "С-Поставка", что подтверждено кассовым чеком N 107 от 01.09.2008. Истец, полагая, что ответчиком нарушены его исключительные права на программу для ЭВМ, принадлежащие компании Game Factory Interactive Limited на основании соглашения от 15.10.2004, обратился в суд с соответствующим иском.

Оценив условия соглашения с учетом приложения, суд пришел к выводу о том, что названный договор не является договором о передаче исключительных прав на программу для ЭВМ, поскольку в соответствии с его условиями компания, сохраняя все права на интеллектуальную собственность, назначает дистрибьютора для осуществления деятельности в качестве независимого, не эксклюзивного дистрибьютора продуктов в розничных и оптовых каналах сбыта исключительно на территориях, указанных в приложении, а дистрибьютор соглашается с таким назначением.

Исходя из указанных обстоятельств, суд признал, что в соответствии со статьей 1254 Гражданского кодекса Российской Федерации компания Game Factory Interactive Limited не обладает правом защиты прав, полученных по договору, способами, предусмотренными статьями 1250, 1252, 1253 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Таким образом, суд подтвердил, что в данном случае термин «исключительность» относился к иному праву, а не к праву на результаты интеллектуальной деятельности.

Что же касается исключительных прав в том значении, которое предполагается главой 54 ГК РФ, то, как представляется автору настоящей статьи, их использование в рамках дистрибьюторского договора должно ограничиваться правами именоваться «Дистрибьютор предприятия» и использовать коммерческое обозначение, товарный знак только для рекламы соответствующих товаров и обязанностью дистрибьютора продавать товары без какого-либо видоизменения маркировки, этикеток и другой нанесенной на них информации. При этом коммерческое обозначение поставщика может использоваться дистрибьютором только в совокупности с наименованием (либо коммерческим обозначением) дистрибьютора. Право использовать товарный знак и коммерческое обозначение должно прекращаться с прекращением срока действия дистрибьюторского договора. Соответственно поставщик может контролировать рекламу приобретенных у него товаров и наличие нанесенных маркировок, но, в отличие от договора коммерческой концессии, не вправе давать инструкции относительно внешнего и внутреннего оформления помещений и т.п.

Отличает дистрибьюторский договор от договора коммерческой концессии также то, что дистрибьютор самостоятельно определяет перечень услуг, оказываемых своим непосредственным покупателям, и последние едва ли могут рассчитывать на некие дополнительные услуги, как то предусмотрено ст. 1032 ГК РФ.

В литературе встречаются весьма экзотические подходы не только к понятию дистрибьюторства, но и к коммерческой концессии в соотношении с дистрибьюторским договором.

Так, А.С. Райников разграничивает франчайзинг и коммерческую концессию. При этом понятие «дистрибьюторского договора» отождествляется автором с понятием «коммерческой концессии»: «В рамках дистрибьюторского договора концессионер становится перепродавцом товаров концедента. Он "продвигает" и сбывает товар на оговоренной территории, но при этом не выступает от имени производителя, не подотчетен ему и строит свои отношения с потребителями на основе договора купли-продажи, заключая его от своего имени и за свой счет (в отличие, например, от агента или комиссионера)». Указанная классификация основана не на действующем ГК который, наоборот, проводит равенство между франчайзингом и коммерческой концессией, а на международной практике внешнеторговых сделок.5

Изложенное выше свидетельствует о том, что дистрибьюторский договор является самостоятельным. Дистрибьюторские отношения не могут отождествляться с отношениями поставки, агентирования или коммерческой концессии.

Для трактовки дистрибьюторского договора как смешанного также нет оснований: у дистрибьюторского договора самостоятельный предмет и существенные условия, не характерные ни для одного из названных в ГК РФ договоров.

                                2.Элементы дистрибьюторского договора.

Предметом дистрибьюторского договора являются действия дистрибьютора по продаже товара, переданного ему производителем, т.е. взаимоотношения сторон дистрибьюторских отношений касаются двух видов договорных отношений:

во-первых, собственно дистрибьюторского договора, который выполняет несколько функций: в нем определяются особенности взаимоотношений сторон по размещению товаров на договорной территории и согласовываются некоторые условия для будущих договоров международной купли-продажи товаров. Основными регуляторами взаимоотношений сторон по данному договору являются сам дистрибьюторский договор, включенные в него или приложенные к нему общие условия продажи товаров, применяемые экспортером и согласованные к применению сторонами дистрибьюторского договора;