Договор международной купли-продажи как разновидность внешнеторговой сделки

    В наибольшей степени данный тезис  применим к правовому регулированию  внешнеэкономических связей: если ситуация с регулированием в России внутренних частных отношений начинает постепенно изменяться к лучшему, то в сфере регулирования международного гражданского и торгового оборота положение гораздо хуже, и неадекватность такого регулирования складывающимся потребностям оборота проявляется наиболее рельефно.

    Очень часть возникает вопрос о том является очень существенным, что этот вопрос подписания внешнеторговой сделки поднят в связи с категорией «публичного порядка», являющейся одной из наиболее сложных и неясных в международном частном праве²⁶.

    Так, международно-правовой обычай об обязательном подписании внешнеторгового контракта обеими сторонами, то есть наличие двух оригинальных подписей на страницах внешнеторгового договора, предполагает вывод о том, что возможно объявление в сфере действия российского права огромного количества заключенных российскими субъектами права внешнеэкономических сделок недействительными, как нарушающими данный нормативный акт, со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями²⁷.

    А если считать несоблюдение такой  нормы о двух подписях нарушением российского публичного порядка, то другим неизбежным следствием будет невозможность исполнения в России указанных договоров, а также невозможность признания и приведения в исполнение на территории России иностранных судебных и арбитражных решений, вынесенных на основании внешнеторговых сделок, заключенных российскими субъектами права в нарушение данного нормативного акта, если этими решениями такие сделки как недействительные не рассматриваются.

    Прежде  всего, обращает на себя внимание неоднозначность формулировок судебных решений по делам подобного рода. Слова «в нарушение, которого указанное соглашение было подписано одним лицом, в чем усматривается нарушение публичного порядка» можно толковать двояко: (1) либо они выражают позицию самого суда, (2) либо они являются повтором со стороны Суда позиции одной из сторон, против которой испрашивалось исполнение решения.

    Но  согласно п. 1 п/п. b ст. 5 Конвенции ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений²⁸, в признании и приведении в исполнение арбитражного решения может быть отказано по просьбе той стороны, против которой оно направлено, только если эта сторона представит компетентной власти по месту, где испрашивается признание и приведение в исполнение, доказательство того, что признание и приведение в исполнение этого решения противоречат публичному порядку этой страны.

    Таким образом, подписание внешнеторгового  контракта одной стороной является нарушением публичного порядка.

    Сам тезис о том, что нарушение  какой-либо конкретной нормы законодательства может представлять собой нарушение публичного порядка правовой системы, к которой принадлежит такая норма, никаких возражений вызывать не может. Несмотря на то, что категория публичного порядка в международном частном праве является очень «размытой», тем не менее, некоторыми вполне четкими чертами она обладает, и такая характеристика публичного порядка, как его проявление через конкретные нормы, относится к их числу²⁹.

    Более того, публичный порядок ни в коем случае нельзя представлять абстрактно, в виде неких важных принципов, оторванных от конкретных норм права. Напротив, публичный порядок, являясь воплощением и синонимом основ правопорядка, принципов законодательства, не может не находить выражения в конкретных нормах, как раз и служащих единичными проявлениями таких основ правопорядка.

    Нельзя  не согласиться с тезисом о  том, что публичный порядок и  впрямь не может быть ничем иным, как тем, что все разумеют под  правопорядком. Публичный порядок  есть не что иное, как воля самого законодателя; законодатель, а не судья решает, что нужно для общего блага судья должен справляться не со своими представлениями об общем благе, а с волею законодателя³⁰.

    Между тем конкретная норма может являться выражением публичного порядка только при условии, что она является действующей. Резонно предположить, что в том случае, если такая норма действующей не является, не может быть и речи о нарушении публичного порядка.

    Как уже отмечалось, для отечественного международного частного права вопрос о действительности нормы о двух подписях является весьма сложным и болезненным, и по нему высказывались диаметрально противоположные мнения³¹. Наиболее часто высказываемой точкой зрения является та, согласно которой норма о двух подписях утратила силу с 3 августа 1992 г., то есть с момента начала применения на территории России Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 года. Если согласиться с точкой зрения о том, что норма о двух подписях утратила силу с 3 августа 1992 г., то неизбежным следствием будет вывод о том, что при подписании внешнеторгового соглашения было допущено несоблюдение такой нормы и что необходимо перейти к рассмотрению вопроса о том, является ли такое несоблюдение нарушением публичного порядка Российской Федерации³².

    Но  с такой точкой зрения согласиться нельзя, так как гражданское законодательство РФ вообще не содержит специальных требований к порядку подписания внешнеторговых сделок и не устанавливает последствий его нарушения.

    Но  отметим, что в качестве источника  международного частного права действуют и обычаи делового оборота, где применяется обычная международная норма об обязательном наличии двух подписей³³.

    Таким образом, следует сделать вывод, что норма о двух подписях продолжает действовать и сегодня.

    Установить, что внешнеторговые сделки, заключаемые российскими организациями, правомочными совершать внешнеторговые сделки, должны подписываться двумя лицами. Право подписи таких сделок имеют руководитель и заместители руководителя указанной организации, руководители фирм, входящих в состав этой организации, а также лица, уполномоченные доверенностями, подписанными руководителем организации единолично, если уставом организации не предусмотрено иное... Было бы глубокой ошибкой рассматривать данные нормы как простую формальность.

    Можно также утверждать, что отказ в  России от монополии внешней торговли стал одним из важнейших принципов  экономики и права России, признавшей, что «commercium jure gentium commune esse debit et поп in monopolium et privatum paucorum quaestum convertendum» (по международному праву торговля должна быть всеобщей и не превращаться в монополию и источник частной прибыли для немногих). Сегодня этот принцип необходимо отнести к основам правопорядка Российской Федерации, и по этой причине норму о двух подписях следует опять-таки считать противоречащей этим основам правопорядка, внутреннему публичному порядку Российской Федерации, поскольку она является орудием совершенно противоположного подхода, базирующегося на исключительности принципа монополии внешней торговли³⁴.

    Но  даже если отвлечься от всего вышеизложенного  и считать норму о двух подписях действующей, то, тем не менее, можно  однозначно утверждать, что несоблюдение этой нормы нарушением публичного порядка  Российской Федерации являться не могло. Бесспорно то, что несоблюдение данной нормы могло бы быть нарушением публичного порядка только при двух условиях:

1. квалификация публичного порядка как публичного порядка в «позитивном» смысле;
2. квалификация такой нормы как нормы публичного порядка в «позитивном» смысле³⁵.

    Что касается первого условия, а именно квалификации публичного порядка как  публичного порядка в «позитивном» смысле, то следует указать на отсутствие закрепления в российском праве  концепции публичного порядка в  «позитивном» смысле и тот факт, что, напротив, в российском праве закреплена только «негативная» концепция публичного порядка³⁶. С другой стороны, российское право является наследником советского права, в котором публичный порядок изначально имел «позитивную» природу благодаря императивности и особому социальному характеру его норм³⁷, а «негативная» концепция публичного порядка играла лишь подчиненную роль и являлась не более чем дополнением к «позитивной» концепции³⁸.

    Ничего  удивительного в утрате нормой о  двух подписях своего характера нормы «позитивного» публичного порядка нет. Категория «публичный порядок» в международном частном праве не только неопределенна. Она еще носит и «текучий» характер, поскольку состав норм и принципов, являющихся выражением публичного порядка, с течением времени не может не меняться. Так что в случае с нормой о двух подписях мы являемся свидетелями процесса утраты публичным порядком России одной из своих норм, место которой заняли множество других норм публичного порядка: о свободе договора, запрета на ограничение конкуренции, о защите прав потребителей и др.³⁹

    Таким образом, после отмены в России монополии  внешней торговли норма о двух подписях, даже если и считать ее действующей, перестала быть нормой публичного порядка⁴⁰.

    В заключении можно отметить, что российское законодательство соблюдает основные требования международно-правовых документов в сфере внешнеторговых отношений. Однако необходимо обратить внимание законодателя на тот факт, что следует разработать легитимное определение «внешнеторговой сделки», которое поможет избежать казусов при его толковании.

    2. ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА  ВНЕШНЕТОРГОВЫХ СДЕЛОК 
 
 

    Сделки, заключаемые с иностранными контрагентами, регулируются нормами права той  или иной страны. Применимое к ним  право определяется по соглашению сторон контракта. Действующее в России законодательство, как и право большинства других стран мира, исходит из того, что стороны внешнеэкономической сделки свободны в выборе применимого права. Однако при его выборе возникают некоторые сложности.

    Прежде  всего, это вызвано тем, что имеются определенные расхождения в решении одних и тех же вопросов в различных системах права и национальных законодательствах, а так же в практике их применения. Участнику внешнеэкономической деятельности необходимо хорошо ориентироваться в нормах права, которые регулируют этот вид договора. Во-первых, при согласовании условий контракта с иностранным партнером, необходимо знать правила, определяющие порядок его заключения.

    Во-вторых, если одна из сторон не выполнила согласованные  условия, которые противоречат императивным нормам права, окажется невозможным реализовать их в судебном порядке. Так, включение во внешнеторговую сделку условия о штрафе на случай неисполнения какого-либо обязательства признается большинством стран недопустимым.

    В-третьих, невозможно в конкретной внешнеторговой сделке предвидеть все возможные  ситуации и соответственно оговорить  условия на все случаи. В этой связи, при возникновении в будущем  разногласий между партнерами по вопросам, не предусмотренным в контракте, неизбежно применение норм международного права.

    Но, если сторона контракта знает, как  решается тот или иной вопрос в  диспозитивной норме права, и  это решение устраивает, нет необходимости  тратить усилия на ее согласование. Если же оно сторону не устраивает, нужно договариваться с партнером о включении в контракт иного условия, тем самым, избежав применения такой диспозитивной нормы права⁴¹.

    При отсутствии в контракте условия  о применимом праве (а это часто  бывает на практике) стороны вправе согласовать этот вопрос впоследствии. Если же такая договоренность не достигнута, применимое право определяется на основании коллизионной нормы. Применимые к рассматриваемому виду договоров коллизионные нормы разных стран не совпадают по содержанию. Есть и международные конвенции, цель которых унифицировать коллизионные нормы, применимые к договору купли-продажи товаров (например, Гаагская конвенция о праве, применимом к международной купле-продаже движимых вещей, 1955 г.⁴² и Конвенция о праве, применимом к международной купле-продаже 1986 г.⁴³).

    Согласно  Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961г.⁴⁴, участницей которой является Россия, а так же Закону РФ «О международном коммерческом арбитраже» от 7 июля 1993 г.⁴⁵, вступившему в силу с 14 августа 1993 г., применимое право определяется арбитражем в соответствии с коллизионной нормой, которую арбитры сочтут в данном случае применимой. Это означает, что если спор между сторонами будет разрешаться в арбитраже в России, то в соответствии с действующим законодательством к экспортным контрактам российских предпринимателей (при отсутствии иного соглашения сторон) применимым по общему правилу будет признано российское право, а к импортным - право страны-контрагента.