Общая совместная собственность супругов

Вместе с  тем, суд обязан полно и всесторонне  исследовать доказательства, подтверждающие принадлежность имущества супругам, если они содержаться в материалах дела в обоснование правовой позиции той или иной стороны и настаивать на их представлении, если нет. В частности в отношении жилого помещения таким документом может быть свидетельство о государственной регистрации права на недвижимое имущество. Причем эта обязанность суда сохраняется и в случае признания иска ответчиком, которое судебной инстанцией еще должно быть принято как не противоречащее закону и не нарушающее права и законные интересы других лиц.

Так, например, при проведении анализа сложившейся  практики за 2006-2007 гг. по данной категории  гражданских споров Липецкий областной  суд выявил случай, когда мировой  судья, разрешая требования истицы к  ответчику (бывшему супругу), допустил судебную ошибку именно такого характера. Заявленные требования касались раздела совместно нажитого в браке имущества: двух жилых домов, земельного участка, автомобиля. В первых двух случаях истица просила выделить ей по 1/2 каждого дома и земельного участка, и плюс к этому - 45 тыс. рублей в качестве компенсации за автомобиль. Далее последовало признание иска ответчиком, которое суд принял. Однако в итоговом решении не были приведены ссылки на правоустанавливающие документы, которыми бы подтверждалось право собственности истца или ответчика на спорное имущество, что с точки зрения законности является абсолютно неверным.

Если же говорить не о выделе доли, а о реальном разделе жилой недвижимости, то он возможен только в отдельном самостоятельном  процессе. Суду, признавшему за супругами равное право собственности, иные основания и предмет иска, иной круг юридически значимых вопросов не дают возможности рассмотреть требование в том же судебном разбирательстве. Кстати, бывает и так, что в суд обращаются с требованием о выделе части жилого помещения лицами, проживающими в нем по договору социального найма. Тогда решение, само собой, содержит в себе пояснение со ссылкой на соответствующий документ, например, справку БТИ, что наличие права законного пользования отнюдь не тождественно праву собственности, и делить, в общем-то, и нечего, коль имущество ни истцу, ни ответчику не принадлежит, и не было нажито во время брака. А вот при разделе кооперативных квартир, исходя из обобщения практики, судами в первую очередь учитываются периоды выплат паенакоплений после регистрации брака и до его прекращения, а также момент возникновения права собственности, обусловленный внесением паевого взноса в полном объеме (п. 4 ст. 218 ГК РФ). Что важно: права собственности на долю в жилой недвижимости, а не на долю паенакоплений.

Незавершенное строительство дома не может служить  основанием для отказа в его разделе. Да, судебная практика знает случаи, когда заявленные требования истца  не удовлетворялись по тому основанию, что дом хоть и практически достроен, но не сдан в эксплуатацию, следовательно, право собственности на него не возникло. Но более правильной представляется все-таки правовая позиция, которая при определении возможности раздела исходит, прежде всего, из степени готовности дома как объекта незавершенного строительства.

Вот подобный пример. Мировой судья удовлетворил иск о признании права собственности  на 1/2 часть жилого дома, не сданного в эксплуатацию. В материалах дела содержались справка ЬТИ, которой  подтверждались 92% готовности дома, справка газовой компании о том, что данному адресу пущен газ и имеется газовое оборудование: 4-комфорочная газовая плита и отопительный газовый котел. Свидетельские показания удостоверили факт наличия в доме отопления, освещения, водопровода и канализации в рабочем состоянии, полностью застекленных окон, настеленных полов в жилых комнатах,  стен, оклеенных обоями. Супруги возводили жилой дом на месте старого, ветхого строения, приобретенного по договору купли-продажи, после получения соответствующего постановления главы администрации о разрешении на перестройку. Суд посчитал, что каждая из сторон может самостоятельно завершить строительство после признания права собственности на 1/2 часть дома и сдать его в эксплуатацию.

Помимо этого к другим юридически значимыми обстоятельствами при разделе жилой недвижимости относится фактический порядок пользования имуществом каждым из супругов, определение момента прекращения ведения общего хозяйства (который может не совпадать с моментом расторжения брака), уменьшение или увеличение стоимости конкретного имущества за счет средств одного из супругов (как после прекращения супружеских отношений, так и после расторжения брака). В последнем случае этот факт учитывается судом при определении, кому же из супругов выделять имущество, и какова должна быть денежная компенсация другой стороне (наряду с выяснением стоимости до произведенного улучшения или ухудшения).

При рассмотрении вопроса о разделе общего имущества  стоит обратить внимание на нетождественность понятий "брачные отношения" и "семейные отношения". Они могут являться взаимодополняющими, что в принципе и предполагается в традиционном понимании супружества, но в юриспруденции обозначают разные обстоятельства, наличие которых влечет за собой уже разные последствия. Приведем такой пример.

В Савеловский  районный суд г. Москвы поступило  исковое заявление от женщины  к двум ответчикам, один из которых  являлся ее бывшим мужем, а другой покупателем спорной недвижимости, о признании договора купли-продажи  квартиры недействительным и о признании за истицей права собственности на 1/2 ее часть. В обоснование заявленных требований был положен тот факт, что во время нахождения в браке бывшим супругом истицы была приобретена и оформлена на свое имя трехкомнатная квартира, которую он, не получив нотариально удостоверенного согласия супруги на отчуждение, продал найденному покупателю.

Суд первой инстанции  пришел к выводу, что имущественные  права истицы произведенной сделкой  нарушены не были, т.к. на момент приобретения в собственность ответчиком спорной квартиры семейные отношения между сторонами фактически уже были прекращены, несмотря на формальное нахождение в браке. Отказ в удовлетворении заявленных требований оставила в силе и судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда. Однако Президиум этого же суда посчитал ранее вынесенные судебные акты принятыми с нарушением норм материального и процессуального права и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. С этим определением не согласились ответчики, подавшие надзорную жалобу. В конечном итоге дело было истребовано в Верховный суд, который по результатам рассмотрения дела N 5-В04-5 вынес определение от 20 апреля 2004 года.

Судебная  коллегия по гражданским делам сочла  необходимым изменить в некоторой части определение президиума Московского городского суда. Основания тому следуют из материалов дела.

Был установлен тот факт, что супруги до момента  приобретения ответчиком в собственность  спорной жилплощади уже проживали  раздельно и прекратили семейные отношения.

В соответствии с ч. 4 ст. 38 Семейного кодекса РФ суд может признать имущество, нажитое  каждым из супругов в период их раздельного  проживания при прекращении семейных отношений, собственностью каждого  из них.

Согласно  данной норме наличие брака не исключает возможность возникновения у супруга права собственности на приобретенное имущество, если доказан факт приобретения этого имущества в период раздельного проживания супругов при прекращении ими семейных отношений.

Последнее обстоятельство президиум Московского городского суда установил, но вместе с тем и допустил судебную ошибку, указав в решении, что на момент приобретения спорной квартиры брачные отношения между супругами фактически уже были прекращены, общее хозяйство не велось, а ответчик состоял в брачных отношениях с другой женщиной. Признавать данный юридический факт никто из сторон суд не просил, кроме того, он и не мог быть установлен по закону. В последнем случае имеется в виду, прежде всего ГПК РСФСР (п. 4 ст. 247), действовавший на момент вынесения решения, который предусматривал, что установление факта состояния в фактических брачных отношениях возможно лишь при наличии доказательств, свидетельствующих о практической невозможности зарегистрировать брак в предусмотренном п. 19 Указа Президиума Верховного Совета порядке, т.е. если брачные отношения возникли до 08.07.1944 г.

Эта ситуация к сторонам дела была никак не применима, а фактическое раздельное проживание супругов вне зависимости от продолжительности  юридически брака не прекращает. Однако суд, сделав один неправильный вывод, на его основе допустил и вторую ошибку, отметив, что раздельное проживание при решении вопроса о разделе имущества бывших супругов значения не имеет. Вместе с тем норма ч. 4 ст. 38 СК РФ прямо говорит об обратном.

Также президиум  Московского городского суда посчитал, что само по себе отсутствие нотариально  удостоверенного согласия супруги  на отчуждение объекта недвижимости является основанием для признания  недействительной совершенной с  этой недвижимостью сделки. Вместе с тем в качестве юридически значимого обстоятельства в данном случае выступает вопрос о добросовестности приобретателя квартиры, ведь последний мог и не знать о наличии права на спорный объект у другого лица. А вот есть или нет право у истицы, обусловленное моментом приобретения супругом квартиры - до или после фактического прекращения семейных отношений, - в судебных заседаниях надлежащим образом установлено не было.

Учитывая  все вышесказанное, судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ исключила из мотивировочной части определения президиума Московского городского суда выводы, сделанные на основе неправильного применения норм материального и процессуального права, и оставила в силе направление дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Стоит отметить, что не всегда доли супругов в общем  имуществе признаются равными. Суды, руководствуясь п. 2 ст. 39 СК РФ и п. 17 Постановления Пленума ВС РФ N 15 от 5.11.1998 г. "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака", в отдельных случаях отступают от начала равенства долей, учитывая интересы несовершеннолетних детей и (или) заслуживающие внимания интересы одного из супругов. В последнем случае подразумевается, в частности, ситуации, когда супруг без уважительных причин не получал доходов либо расходовал общее имущество супругов в ущерб интересам семьи, или даже просто по состоянию здоровья или по иным не зависящим от него обстоятельствам был лишен возможности получать доход от трудовой деятельности. На любое подобное обстоятельство суд, исходя из принципа мотивированности судебного акта, обязательно делает ссылку в принятом решении.

Здесь важно  подчеркнуть именно альтернативность двух оснований отступления от начала равенства долей. Увеличение доли имущества одного из супругов возможно уже принимая во внимание интересы несовершеннолетних детей, оставшихся проживать с ним, либо при установлении фактов неполучения доходов по неуважительным причинам одним из супругов в период брака или расходование им общего имущества супругов в ущерб семейным интересам. Бывает и так, что два этих основания встречаются в совокупности, но для отступления от общего правила раздела совместно нажитого имущества достаточно хотя бы уже одного. А неправильное толкование норм права в свою очередь приводит к незаконным судебным решениям. Например, мировой судья Грязинского судебного участка Липецкой области в решении, которым признал за истицей право собственности на 2/3 жилого дома с учетом интересов трех несовершеннолетних детей, ошибочно указал на необходимость наличия взаимосвязи названных оснований для отступления от принципа равенства долей. Другой же мировой судья (Правобережный судебный участок N 1 г. Липецка) по делу N 2012/2006 на первый взгляд правильно применил норму права и поделил имущество между бывшими супругами, учитывая при этом интересы двоих несовершеннолетних детей. Но, как оказалось, такой "учет" был лишь формальным, т.к. в решении доля истицы, с которой после развода остались проживать дети, в рублевом выражении равнялась доле ответчика в общем имуществе. Или вот еще один пример, в котором также рассматривался вопрос об отступлении от начала равенства долей с учетом интересов несовершеннолетних детей, однако здесь при наличии формальной возможности увеличить долю матери-ответчицы, последняя допустила ряд процессуальных "просчетов", результатом чего послужило признание заявленных доводов неубедительными и противоречащими фактическим обстоятельствам дела.

В 1987 г. между  истцом и ответчицей был заключен брак, в котором соответственно через один и два года родились дочери. После его расторжения в 2006 г. возникла необходимость в разделе совместно нажитого имущества, которая и была реализована бывшим супругом путем подачи искового заявления мировому судье судебного участка N 48 района "Черемушки" г. Москвы. Истец просил признать за ним право собственности на 1/2 доли квартиры, расположенной на проезде Одоевского. Ответчица подала встречный иск о признании права собственности на ту же квартиру, а также о разделе совместно нажитого имущества и определении долей в праве собственности на однокомнатную квартиру, находящуюся в одном из домов Нахимовского проспекта, земельный участок в Истринском районе и расположенный на нем дом, автомобиль. Причем просила определить ее долю в спорном имуществе как 2/3 с учетом интересов несовершеннолетних дочерей.

Мировой судья, ссылаясь в решении на ст.ст. 33, 34, 39 СК РФ, признал все вышеперечисленное  имущество (за исключением квартиры на Нахимовском проспекте, которая  была передана истцу по безвозмездной сделке в порядке приватизации) совместной собственностью и присудил бывшим супругам равные доли.

Апелляционная инстанция - Черемушкинский районный суд  г. Москвы - оставила решение без  изменения как соответствующее  закону, а жалобу без удовлетворения.

Ответчица, не согласная с принципом раздела  квартиры на проезде Одоевского, подала надзорную жалобу, которая послужила  основанием для рассмотрения дела президиумом  Московского городского суда. В судебном заседании внимание обращалось на ряд фактов. Во-первых, как следует из материалов дела, молодая семья вместе с двумя малолетними детьми изначально проживала на Нахимовском проспекте и состояла на очереди по улучшению жилищных условий. Возможность их улучшить появилась в 1997 г., когда ответчице и дочерям была передана трехкомнатная квартира на проезде Одоевского в доме ЖСК "Союз журналистов", причем на условиях, что 30% стоимости супруги выплачивают самостоятельно в качестве паевого взноса, а 70% от стоимости жилого дома компенсирует бюджет города. В 1998 г. ответчице и ее детям был выдан ордер на право занятия указанной жилой площади, в 2000 г. - свидетельство о государственной регистрации права собственности. Что касается квартиры на Нахимовском проспекте, то право пользования ею сохранилось только за истцом, в ней же он и остался проживать, получив в 2000 г. право собственности.

Ответчица настаивала, что жилплощадь на проезде Одоевского не была приобретена за счет общих  доходов супругов, учитывая наличие 70%-ной компенсации стоимости  за счет средств города и предоставление недвижимости в порядке улучшения жилищных условий. Кроме того, в надзорной жалобе было выражено несогласие с тем фактом, что суд не учел интересы несовершеннолетних детей, при отсутствии которых получить трехкомнатную квартиру супруги бы не смогли, исходя из нормы предоставления жилой площади в домах ЖСК.