Право юридических лиц на деловую репутацию и его гражданско-правовая защита

Если российский суд все же сочтет, что имеются основания для взыскания компенсации за репутационный вред юридическому лицу, то придется найти обоснование для определения размера такой компенсации. Каких-либо установленных законом критериев для размера компенсации репутационного вреда нет, в значительной мере потому, что закон едва ли и допускал саму эту возможность в принципе.

Очевидно, что всякие аналогии с компенсацией морального вреда здесь невозможны. Моральный вред состоит в претерпевании физических и нравственных страданий. Как бы мы ни относились к праву юридического лица на защиту деловой репутации, мы не сможем обнаружить у юридического лица наличие психики и, следовательно, возможности страдать, т.е. испытывать чувства и эмоции.

Кстати, и КС РФ, сославшись в деле Шлафмана на ст. 45 Конституции (а она говорит о защите права любыми не запрещенными законом средствами), тем самым признал, что норма ст. 152 ГК не является основанием для взыскания компенсации нематериального вреда, причиненного юридическому лицу. Иначе КС РФ прямо бы указал на ст. 12 и 152 ГК.

Стало быть, нужно исходить из собственного понятия деловой репутации, чтобы понять, как ему причиняется вред и как этот вред может быть компенсирован.

Известно, что деловая репутация юридического лица "складывается", "создается". Деловая репутация не присваивается правом юридическому лицу в силу его учреждения, подобно тому, как любому человеку присваиваются определенные и защищаемые законом блага (неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право на имя и иные блага, принадлежащие в силу закона или от рождения). Закон лишь охраняет право на деловую репутацию, но не создает ее. Деловая репутация создается собственными усилиями организации. Внешние факторы могут так или иначе влиять на деловую репутацию, но не могут создать ее.

Будучи созданной, деловая репутация, однако, испытывает непрекращающееся воздействие деятельности юридического лица, находится в зависимости от нее и потому постоянно изменяется, возрастает или уменьшается (принято говорить о "динамичности" деловой репутации). В отличие, скажем, от чести деловая репутация выражает не равенство субъектов права, а, напротив, подчеркивает их различия.

Равной деловой репутации быть не может, равная для всех деловая репутация не является каким-либо благом. Закон защищает деловую репутацию именно как способ различия в той или иной сфере деятельности одного лица от другого.

Благо, заключающееся в деловой репутации, состоит прежде всего и главным образом в расширении коммерческих возможностей юридического лица. Деловая репутация является одним из активов организации, а иногда (например, для консалтинговых, аналитических и т.п. компаний) - главным ее активом. Чем более высока доля деловой репутации в активах организации, тем большие усилия направляются на создание деловой репутации.

Создание деловой репутации целенаправленно. Юридическое лицо планирует свои действия с учетом того, как они отразятся на деловой репутации. Целый ряд действий (рекламные кампании, мероприятия по "связям с общественностью", благотворительные акции, приглашение на руководящие должности публичных фигур и т.д.) имеет исключительной целью повышение деловой репутации. Но и все прочие действия юридического лица, в том числе непосредственно производство, обязательно предполагают достижение положительного для деловой репутации эффекта.

Стало быть, следует исходить из того, что создание (достижение) деловой репутации представляет собой сознательные, планируемые, рационально обоснованные и соизмеримые с понесенными затратами действия юридического лица.

Эти достаточно очевидные положения необходимо иметь в виду при решении таких вопросов, как соотношение убытков и компенсации репутационного вреда и способ и средства доказывания размера репутационного вреда.

Данные выводы заставляют признать, что умаление деловой репутации является обстоятельством объективным, подлежит доказыванию, и приводимые истцом доказательства должны касаться именно "совокупности качеств и оценок", носить сами по себе объективный характер и быть проверяемыми.

Между тем деловая репутация всегда проявляется вовне, и ее умаление всегда может быть обнаружено. Если такое умаление не обнаружено, значит, его и нет!

Одного только указания на то, что ответчик распространил существенные сведения, порочащие истца, а истец потерпел громадный ущерб в сфере своей деятельности, совершенно недостаточно для присуждения компенсации деловой репутации.

Мы уже говорили о том, что деловая репутация создается, что она все время меняется под воздействием деятельности обладателя этой репутации. Отсюда неизбежно следует вывод - деловая репутация восстанавливается.

Поэтому любой спор о деловой репутации должен затрагивать не только обстоятельства ее умаления, но и те действия, которые потерпевший предпринял с целью ее восстановления. В конечном счете может оказаться - и часто именно так и бывает, что репутация истца не только не уменьшилась к моменту вынесения решения по делу, но и возросла в результате умелых, профессиональных действий истца.

Действия истца по восстановлению своей деловой репутации могут требовать расходов, необходимых для такого восстановления. Если понесенные истцом расходы выходят за рамки обычной хозяйственной практики, вызваны дополнительными причинами, связанными с нарушением права истца на защиту деловой репутации, и направлены на устранение последствий этого нарушения, то они могут быть расценены как убытки (ст. 15 ГК РФ). Поскольку репутационный вред в обычной практике восстанавливается, он обычно сопряжен с возникновением убытков.

Наиболее трудным является вопрос о соотношении убытков с компенсацией "нематериального" репутационного вреда. На мой взгляд, постольку деловая репутация может быть восстановлена - а восстановлена она может быть, как правило, всегда, сфера нематериального репутационного вреда крайне узка и незначительна по сравнению с убытками, т.е. расходами, необходимыми для восстановления деловой репутации.

Другая сфера, в которой приходится рассматривать нематериальный аспект репутационного вреда, - это эффект опровержения. Во всяком деле суд обязан оценить, достаточно ли опровержения для восстановления деловой репутации. Этого во всяком случае достаточно, если к моменту вынесения судом решения истец полностью восстановил свою деловую репутацию.

Все изложенное позволяет прийти к выводу, что если российским законодательством будет воспринята идея денежной компенсации деловой репутации, то этот механизм должен быть таким: нарушение деловой репутации юридического лица влечет в качестве основной меры взыскание убытков. Денежная компенсация деловой репутации, если опровержения недостаточно для ее восстановления и если она не восстановлена, независимо от того, каким образом это произошло, к моменту рассмотрения спора судом может компенсироваться в силу того, что отсутствует фактическая возможность восстановления деловой репутации.

Глава 4. Материалы судебной практики

Анализ актуальной судебной практики свидетельствует о росте количества дел по искам о защите деловой репутации. Безусловно, в абсолютном исчислении их сложно сравнивать с делами по искам о взыскании долга по договорам или об оспаривании договоров, однако тенденция увеличения количества исков, в которых юридические лица и индивидуальные предприниматели требуют защиты от диффамации, налицо.

Рассмотрим несколько примеров исков о защите деловой репутации юридических лиц.

Компания и общество обратились в арбитражный суд с иском о защите деловой репутации. Они требовали обязать ответчиков (общество и двух физических лиц) опубликовать в газете опровержение порочащих сведений и возместить моральный вред. Иска обоснован тем, что в газете была опубликована статья, подписанная журналистом (одним из ответчиков), который записал выступление мэра (другого ответчика) на пресс-конференции. Прозвучавшие в статье высказывания мэра о том, что бандиты пытаются править городом, взяли под контроль свыше 120 предприятий, в том числе ОАО «Л.», истцы рассматривали как порочащие деловую репутацию истцов сведения.

Суд отказал в удовлетворении иска, поскольку в статье отсутствуют признаки сведений, изложенных в форме утверждения, нет прямой ссылки на истцов, так как аббревиатура «Л.» содержится в наименованиях нескольких предприятий города. Из контекста публикации, по мнению суда, следует, что все ее содержание изложено как личное мнение мэра о ситуации в экономике города; эти высказывания о коррумпированности и криминализации бизнеса являются оценочными суждениями, но не фактами. Таким образом, опубликованное в средстве массовой информации мнение мэра не признано судом подпадающим под судебную защиту в порядке ст. 152 ГК РФ, в связи с чем суд в удовлетворении иска отказал. Следует подчеркнуть, что в настоящем деле истцы не представили доказательств распространения сведений, порочащих именно их деловую репутацию, – это и должно было стать обоснованием отклонения предъявленного иска.

Другой случай - общество Н. обратилось с иском к телекомпании, газете и губернатору с иском о защите деловой репутации, поскольку губернатор в интервью при обсуждении вопроса о работе правоохранительных органов по борьбе с организованной преступностью произнес фразу: «Что, не видели, как столько лет разворовывался К. с помощью Н.? Видели, но делали вид, что никто ничего не замечает» (интервью было показано по телевидению и опубликовано в газете). Суд удовлетворил исковые требования и обязал телекомпанию и газету в течение десяти дней с момента вступления решения в законную силу опровергнуть указанные сведения, не соответствующие действительности. Не согласившись с судебным решением, губернатор обжаловал его в вышестоящую инстанцию, отмечая чрезмерную, с его точки зрения, защиту судом прав истца. По его мнению, оспариваемая фраза является оценочным суждением, вполне допустимой оценкой и не должна ставиться в разряд подтверждаемых или опровергаемых фактов. В противном случае необоснованно ограничивается свобода выражения мнения, которая в соответствии со ст. 29, 55 Конституции РФ, а также практикой Европейского Суда по правам человека должна пользоваться приоритетом. Кассационная инстанция подтвердила законность вынесенного судебного решения, отметив следующее. Высказывание губернатора как первого должностного лица субъекта Российской Федерации в телепередаче и на страницах газеты позволяет неопределенному кругу лиц сделать вывод о том, что общество (истец) нарушило действующее законодательство, то есть оспариваемое высказывание содержит сведения о фактах и не может быть отнесено к разряду субъективных (оценочных) мнений. Доказательства соответствия такого утверждения действительности ответчиком представлены не были, вследствие чего, как указал суд, данное утверждение обладает необходимыми признаками для отнесения его к сведениям, порочащим деловую репутацию истца.

Как свидетельствует анализ судебной практики, арбитражные суды при определении того, что следует понимать под сведениями, порочащими деловую репутацию, в целом придерживаются позиции, выраженной в п. 7 постановления Пленума ВС РФ № 3. В обобщениях арбитражных судов приводятся дела, в которых сведения по тем или иным причинам не были признаны порочащими деловую репутацию истца. Особого внимания заслуживают случаи, когда невозможно точно установить лицо, в отношении которого были распространены порочащие сведения (например, субъект обозначается в публикации одной буквой или аббревиатурой). В подобных ситуациях отсутствуют основания для заключения о том, что распространенные сведения порочат деловую репутацию именно истца, что, безусловно, исключает возможность удовлетворения заявленного иска о защите деловой репутации (если, конечно, истец не представит доказательств обратного).

Так, в п. 4 Обобщения АС Республики Коми рассматривался случай обжалования газетной публикации, которая содержала сведения о скандальном уходе от предпринимателя Ш. отдельных сотрудников, а также о наличии у автора статьи и других рекламодателей претензий к компании А. Общество, предъявившее к учредителю газеты, редакции и автору иск о защите деловой репутации и требовавшее опровержения публикации и взыскания ущерба, причиненного деловой репутации, не смогло доказать, что порочащие сведения распространены именно в отношении него. В силу этого исковое требование было правомерно отклонено. В то же время, как обоснованно подчеркнуто в тезисе п. 5 Обобщения АС Свердловской области, «если анализ самого текста статьи не позволяет однозначно идентифицировать личность потерпевшего, суд вправе принять во внимание иные обстоятельства, свидетельствующие о том, что сведения распространены именно в отношении данного конкретного лица и касаются связанных именно с ним событий». Иллюстрирует данное заключение дело, в котором индивидуальный предприниматель Д. обратился в арбитражный суд с иском об опровержении опубликованной в газете статьи автора под вымышленным именем, где содержались сведения негативного характера о деятельности истца. Ответчик возразил, что в тексте статьи упоминается некое лицо без указания инициалов (или полного имени и отчества), поэтому истец не доказал распространение сведений именно о нем.

Суд пришел к выводу, что именно Д. является участником общества, функционирующего в качестве горнолыжного центра, события вокруг которого освещались в статье. Из объяснений одного из ответчиков следовало, что речь в статье идет непосредственно о Д. С учетом проведенной лингвистической экспертизы суд удовлетворил иск.

В Обобщении АС Красноярского края описаны затруднения, с которыми может столкнуться суд при решении вопроса об относимости распространенных сведений к истцу, прежде всего когда распространенные ответчиком сведения носят обобщающий характер, то есть относятся к группе лиц, одним из которых является истец. В СМИ была опубликована статья, в которой говорилось, что в трех фирмах из 13 проверенных отмечены довольно серьезные отступления от ГОСТа. Аналогичные замечания были к продукции «Баварские окна», а также упоминались нарушения по угловым соединениям и отсутствие приемочного контроля, хотя это обязательное требование. Эти сведения были оспорены истцом, действующим под коммерческим обозначением «Баварские окна», как порочащие его деловую репутацию, поскольку истец не допускал упомянутых нарушений. Суд отказал в удовлетворении иска, указав, что спорные фразы не относятся непосредственно к истцу и не порочат его деловую репутацию. В Обобщении АС Красноярского края делается противоположный вывод: «расположение оспариваемых истцом фраз, признанных судом обобщающими, после коммерческого наименования предприятия истца является фактом, свидетельствующим о включении истца в совокупность лиц, о которых делается обобщающий вывод, и, следовательно, позволяет утверждать, что данный вывод относится также и к истцу». То есть сделано заключение о том, что иск подлежал удовлетворению (поскольку нет оснований считать такие утверждения соответствующими действительности). В Обобщении АС Красноярского края указано на проблематичность отнесения распространенных порочащих сведений конкретно к гражданину в тех ситуациях, когда ответчик в распространенных сведениях указал лишь фамилию (аналогично тезису, сформулированному в п. 5 Обобщения АС Свердловской области, о чем сказано ранее), и подчеркивается, что суд не должен формально подходить к решению вопроса о том, относятся ли распространенные сведения к истцу, предъявившему требование о защите деловой репутации.