Проблемы суверенитета в России

Республики Татарстан  и Башкортостан пошли дальше, подчеркнув неотъемлемость своего суверенитета и  признав за собой международную  правосубъектность в своих Конституциях (Конституция Республики Татарстан (принята 30.11.1992), Конституция Республики Башкортостан (принята 23.12.1993)).

Очень точно сформулировал  проблему суверенитетов на тот момент один из теоретиков российского федерализма  Б.С. Крылов: «Превратно толкуя понятия суверенитета, путая понятия государственного суверенитета, суверенитета народа и нации, некоторые лица стали утверждать, что республики не обязаны сочетать свои полномочия и интересы с полномочиями и интересами других субъектов Российской Федерации, а также полномочиями и интересами Российской Федерации в целом. При этом пренебрегали тем, что Российская Федерация – суверенное государство, созданное многонациональным единством всех населяющих ее народов»⁹.

В течение длительного  времени вопрос суверенитета субъектов  РФ проходил сквозной нитью через  практику Конституционного Суда РФ. Начало рассмотрению вопроса о суверенитете республик было положено Постановлением конституционного Суда РФ от 13.03.1992 г. №П-РЗ-I «По делу о проверке конституционности Декларации о государственном суверенитете Республики Татарстан» от 30 августа 1990 г., Закона Татарской ССР от 18 апреля 1991 г. «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) Татарской ССР», Закона Татарской ССР от 29 ноября 1991 г. «О референдуме Татарской ССР», Постановления Верховного Совета Республики Татарстан от 21 февраля 1992 г. «О проведении референдума Республики Татарстан по вопросу о государственном статусе Республики Татарстан».

Конституционный Суд отметил, что при всем понимании стремления многонационального народа Республики Татарстан развивать и укреплять  государственность республики положение  о государственном суверенитете Республики Татарстан признается неконституционным, указав при этом, что международное  право не допускает использования  ссылок на принцип самоопределения  для подрыва территориальной  целостности и единства суверенного  государства и национального  единства.

В 2000 г. Конституционный Суд в очередной раз обратился к вопросу о суверенитете и в этот раз четко определил правовой статус субъектов РФ Постановлением от 7 июня 2000 г. №10-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ».

При рассмотрении вопроса  о суверенитете Республики Алтай  Конституционный Суд исходил  из конституционного положения статей 3 и 4 Конституции РФ о суверенитете Российской Федерации, закрепившей, что  единственным источником власти в РФ и носителем суверенитета является ее многонациональный народ. Конституционный  Суд установил: «Суверенитет, предполагающий, по смыслу статей 3, 4, 5, 67 и 79 Конституции  Российской Федерации, верховенство, независимость  и самостоятельность государственной  власти, полноту законодательной, исполнительной и судебной власти государства на его территории и независимость  в международном общении, представляет собой необходимый качественный признак Российской Федерации как  государства, характеризующий ее конституционно-правовой статус. Конституция Российской Федерации  не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти, помимо многонационального народа России, и, следовательно, не предполагает какого-либо иного государственного суверенитета, помимо суверенитета Российской Федерации. Суверенитет Российской Федерации, в силу Конституции Российской Федерации, исключает существование двух уровней суверенных властей, находящихся в единой системе государственной власти, которые обладали бы верховенством и независимостью, т.е. не допускает суверенитета ни республик, ни иных субъектов Российской Федерации».

Содержащееся в Конституции  Российской Федерации решение вопроса  о суверенитете предопределяет характер федеративного устройства, исторически  обусловленного тем, что субъекты Российской Федерации не обладают суверенитетом, который изначально принадлежит  Российской Федерации в целом. По смыслу преамбулы, статей 3, 4, 5, 15 (часть 1), 65 (часть 1), 66 и 71 (пункт «б») Конституции  РФ в их взаимосвязи, республики как  субъекты Российской Федерации не имеют  статуса суверенного государства  и решить этот вопрос иначе в своих  конституциях они не могут, а потому не вправе наделить себя свойствами суверенного  государства даже при условии, что  их суверенитет признавался бы ограниченным.

Конституционный Суд резюмировал, что «использование в статье 5 (ч. 2) Конституции РФ применительно к установленному ею федеративному устройству понятия «республика (государство)» не означает – в отличие от Федеративного договора от 31 марта 1992 года – признание государственного суверенитета этих субъектов Российской Федерации, а лишь отражает определенные особенности их конституционно-правового статуса, связанные с факторами исторического, национального и иного характера.

Таким образом, Конституционный  Суд РФ в Постановлении от 7 июня 2000 г. установил, что республики не обладают суверенитетом. Суверенитет может принадлежать только государству – Российской Федерации. Принцип равноправия субъектов Российской Федерации, закрепленный в ст. 5 Конституции РФ, до этого подвергавшийся сомнению, был подтвержден. Поскольку республики не обладают суверенитетом, то не может быть выявлено и признаков неравноправия субъектов Федерации. Все субъекты Российской Федерации равноправны, все они не обладают суверенитетом, все они являются составной частью единого государства – Российской Федерации¹⁰.

Конституционный Суд особо  отметил, что признание отсутствия суверенитета у республик не затрагивает  положения о принадлежности субъекту всей полноты государственной власти вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Федерации  по предметам совместного ведения.

Однако вопрос о суверенитете республик как субъектов Российской Федерации на этом закрыт, как оказалось, не был. В Определении Конституционного Суда от 27 июня 2000 г. № 92-О «По запросу группы депутатов Государственной Думы о проверке соответствия Конституции Российской Федерации отдельных положений конституций Республики Адыгея, Республики Башкортостан, Республики Ингушетия, Республики Коми, Республики Северная Осетия – Алания и Республики Татарстан» Конституционный Суд еще раз обратился к вопросу суверенитета и дал свои разъяснения.

Положения конституций указанных  субъектов Федерации, как уже  упоминалось выше, содержали нормы  о независимости и суверенности последних. В Определении Конституционный  Суд указал на то, что вопрос о  «суверенности» субъектов уже рассматривался Конституционным Судом, однозначно заявив о подтверждении прежней  правовой позиции. Кроме того, Конституционный  Суд вновь подтвердил, что признание  субъектов Федерации не суверенными  не означает, что они лишаются всей полноты власти, данной им Конституцией РФ, и ни в коем случае не умаляет  их конституционных полномочий.

Определением было установлено, что положения конституций Республики Адыгея, Республики Башкортостан, Республики Ингушетия, Республики Коми, Республики Северная Осетия – Алания и Республики Татарстан, признанные не соответствующими Конституции Российской Федерации, равно как и воспроизводящие их нормы, утрачивают силу и не подлежат применению.

Необходимо отметить, что  согласно Конституции РФ и ст. 79 Федерального конституционного закона РФ «О Конституционном Суде РФ» «Решение Конституционного Суда РФ окончательно, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его провозглашения.

Решение Конституционного Суда Российской Федерации действует  непосредственно и не требует  подтверждения другими органами и должностными лицами. Юридическая  сила постановления Конституционного Суда РФ о признании акта неконституционным  не может быть преодолена повторным  принятием этого же акта.

«Акты или их отдельные  положения, признанные неконституционными, утрачивают силу. Решения судов и  иных органов, основанные на актах, признанных неконституционными, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных  федеральным законом случаях»¹¹.

И здесь возникает другой вопрос – фактического признания  субъектами Российской Федерации юридической  силы решений Конституционного Суда РФ. Именно этой проблемой было вызвано  ходатайство в Конституционный  Суд РФ полномочного представителя  Президента РФ в Приволжском федеральном  округе об официальном разъяснении  Определения Конституционного Суда от 27 июня 2000 г. Поводом к обращению в Конституционный Суд послужил тот факт, что ряд положений конституций республик в составе РФ, признанных Конституционным Судом РФ утратившими силу и не подлежащими применению как не соответствующие Конституции РФ, был воспроизведен в их новых редакциях 2000 г.

Тем самым была нарушена ст. 87 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» от 21 июля 1994 г., предписывающая устранять из действующей нормативно-правовой системы положения, воспроизводящие признанные Конституционным Судом РФ не соответствующими Конституции РФ.

Заявитель просил разъяснить, существует ли необходимость какого-либо, дополнительно к решению Конституционного Суда РФ, судебного решения (в частности, суда общей юрисдикции), еще раз  подтверждающего наличие в законодательстве субъекта РФ норм, не подлежащих применению как не соответствующих Конституции  РФ. Возможно ли в отношении высших должностных лиц, законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной  власти субъектов РФ применение мер  ответственности (в виде вынесения  предупреждения Президентом РФ с  последующим отстранением от должности, в случае игнорирования предупреждения) и каков порядок возложения такой  ответственности? А также, с какого момента наступает их обязанность  по исполнению решений Конституционного Суда Российской Федерации, и с какого момента, возможно их привлечение к  ответственности за неисполнение этой обязанности?

Рассмотрев ходатайство, Конституционный Суд РФ, определил, что нормы нормативных актов  некоторых субъектов РФ, оспаривавшиеся в запросе группы депутатов Государственной  Думы и признанные не соответствующими Конституции РФ, были признаны утратившими  силу и не подлежащими применению судами, другими органами, должностными лицами. На основании требований ФКЗ  «О Конституционном Суде РФ» законодательный  и исполнительный органы государственной  власти субъекта РФ, его высшее должностное  лицо обязаны обеспечить реализацию решений Конституционного Суда. В  том числе: исключить реализацию положения, признанного неконституционным  и вследствие этого утратившего юридическую силу, и аналогичных ему положений других нормативных актов, их использование в практике государственного строительства субъекта РФ и его отношений с Российской Федерацией, отменить положения других нормативных актов, основанные на нормах, которые как несоответствующие Конституции РФ признаны утратившими силу и не подлежащими применению, либо воспроизводящие их.

Далее Конституционный Суд  отметил, что суды общей юрисдикции вправе признавать недействительными  положения нормативных актов  субъектов РФ, то есть подтверждать утрату ими юридической силы, однако такое судебное подтверждение не является обязательным механизмом исполнения решения Конституционного Суда РФ. А также, еще раз подчеркнул обязательность решений Конституционного Суда РФ для  всех органов государственной власти, предприятий, учреждений, граждан, а  также констатировал законодательное  закрепление, уже упомянутой в настоящей  статье, ответственности за такое  неисполнение.

Однако руководство ряда субъектов Федерации по-прежнему недостаточно осознает всю полноту  своей конституционной ответственности, обусловленной постулатами о  суверенитете Федерации, о нахождении субъектов Федерации в составе  России, о единстве правового пространства Федерации, что выражается в их нежелании  осуществлять мероприятия по приведению своего законодательства в соответствие с нормами Конституции РФ и  федерального законодательства. 
Некоторые республики, среди которых можно отметить Башкортостан, Татарстан, не завершили приведение своего законодательства в соответствие с законодательством РФ и по сей день.

Таким образом, основной проблемой  суверенитета в федеративном государстве  является проблема соотношения суверенитета федерации и её субъектов. В условиях Российской практики особо выделена проблема суверенитета республик в  составе РФ. Наибольшее внимание в  радиусе данной проблемы уделяется  двум вопросам: может ли суверенитет Российской Федерации быть разделен между федерацией и ее субъектами, и могут ли быть признаны республики в составе Федерации суверенными?

Отвечая на эти вопросы, на основе сказанного выше, можно сделать  вывод о неделимости суверенитета, и о том, что в федеративном государстве субъекты суверенитетом  не обладают и в этом не нуждаются, ибо добровольно вошли в единое суверенное государство, чтобы успешно  решать задачи, связанные с достижением  интересов экономического, культурного, социально-политического, правового  развития и обеспечения достойной  жизни людям.

Таким образом, суверенитет  – собирательный признак государства. Он концентрирует в себе все наиболее существенные черты государственной  организации общества.

Государственный суверенитет  производен от народного и представляет собой независимость государственной  власти от всякой иной власти внутри страны и вне ее, выражаясь в ее исключительном монопольном праве самостоятельно и свободно решать все свои дела.

Проблемы суверенитета актуальны  уже со времен образования государства  вообще. Однако наиболее остро проблемы суверенитета ощущаются в государствах с федеративным устройством, в том  числе и в Российской Федерации, где основным «камнем преткновения»  является вопрос суверенитета республик  в составе Российской Федерации, которые в одностороннем порядке  объявили о своём суверенитете, закрепив в своих конституциях (уставах) соответствующие  положения.

В течение длительного  времени вопрос суверенитета субъектов РФ проходил сквозной нитью через практику Конституционного Суда РФ, в результате чего было установлено, что Конституция РФ не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти, помимо многонационального народа России, и, следовательно, не предполагает какого-либо иного государственного суверенитета, помимо суверенитета Российской Федерации, таким образом,  отказывая субъектам (республикам) в суверенитете. В силу такого решения акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу. Решения судов и иных органов, основанные на актах, признанных неконституционными, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях.