Интертекст в произведении Код да Винчи

ВВЕДЕНИЕ

 

Для того чтобы  работать, сознание нуждается в сознании, текст - в тексте, культура - в культуре. Толкование текста имеет многовековую историю. Искусство понимания текстов (герменевтика) ведёт начало от Древней Греции. Современная филология вновь обращается к идеям герменевтики, которые долгое время оставались невостребованными. Подобные периоды разрыва и забвения предшествующих традиций вполне характерны для сложной линии развития лингвистики.

С середины 70х  годов XX века большинство исследователей начинают говорить об эпохе постгенеративизма. В лингвистике наблюдаются новые тенденции: исследование выходит за пределы предложения, развивается коммуникативно-дискурсный подход к языку, происходит формирование прагматической парадигмы и наблюдается стремительное развитие когнитивной лингвистики. Исследование интертекстуальности в рамках когнитивной парадигмы прежде всего связано с вопросами интерпретации текста, диалога сознаний автора и читателя. Интертекстуальность рассматривается как феномен, без учёта которого понимание смысла художественного текста зачастую оказывается невозможным.[4]

Философский аспект интертекстуальности конкретизируется общей идеей о единстве и преемственности  культуры и научного знания.

Данная работа посвящена изучению особенностей интертекстуальных связей и специфики их функционирования в произведении Дена Брауна “Код да Винчи.”

Актуальность  темы определяется тем, что интертекстуальность  является базовой категорией культуры, основным приёмом и неотъемлемым компонентом дискурса.

Способы включения  в текст фрагментов из других текстов, а также особенности функционирования интертекстов определяются стратегией автора. Интегрирование лингвистического и литературоведческого подходов способствует более глубокому анализу концептуальной и языковой картины мира автора, позволяет выявить особенности его идиостиля.

Предметом исследования в данной работе являются особенности интертекстуальных связей в романе “Код да Винчи”.

Целью данной работы является анализ интертекстуальных  включений в тексте, декодирования его системы образов и аллюзий, определение роли интертекстуальных элементов в формировании идиостиля и их роли в выражении концептуальной системы автора.

Цель исследования определяет постановку следующих задач:

   1) формирование теоретических основ интертекстуальности, исследование типологии интертекстуальных элементов и их функций в художественном тексте;

2) изучение особенностей  концептуальной системы автора;

3) рассмотрение  базовых компонентов дискурса;

4) изучение источников  интертекстов и специфики их функционирования в романе Д. Брауна;

Характер работы и задачи исследования определили и  методику исследования, которая является комплексной по своей сути и включает интертекстуальный поуровневый  анализ, метод сопоставления исследуемого текста с его претекстом, элементы концептуального, этимологического и контекстуального анализов.

Научная новизна  работы заключается в том, что  интертекстуальность представлена как компонент идиостиля автора.

 

 

 

 

 

ГЛАВА 1. ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ И ЕЁ ФУНКЦИИ  В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ

1. . Проблема понимания и интерпретации текста в современной лингвистике

 

Многочисленные  исследования последних десятилетий  выдвинули текст на передний план в качестве объекта исследования целого ряда наук: лингвистики, литературоведения, культурологии, семиотики, эстетики, философии. Эти работы явились убедительным доказательством того, что текст обладает уникальной спецификой. По мнению Ю.М. Лотмана, «текст» является одним из самых употребляемых терминов в науках гуманитарного цикла. Значительное количество работ, связанных с вопросом о границах текста, с проблемой соотношения текста и составляющих его элементов, с исследованием проблемы текста и контекста, а также отношения текста и воспринимающей его аудитории свидетельствуют об актуальности темы, указывают на область, в которой рождаются новые научные идеи.

После продолжительного периода увлечения трансформационной  грамматикой в 60-х годах появилась  тенденция к изучению «естественного»  языка в его коммуникативной  функции. Вновь возродившийся интерес к проблемам текста, к вопросам его понимания и интерпретации послужил основой для развития нового направления - лингвистики текста.[1]

Изначально  лингвистика текста была связана  только с грамматическими структурами, но позднее эта научная дисциплина расширила свои границы, став общим обозначением любого лингвистического исследования текста. Развиваясь на стыке многих наук (герменевтика, семантика, стилистика, теория речевой деятельности, социолингвистика) лингвистика текста, как и любая другая научная дисциплина, имеет единый предмет - изучение моделей построения связной речи.

В современной  лингвистике центральное положение  занимает прагматический аспект, поэтому  на первый план выступают не проблемы семантической и формальной близости последовательно расположенных высказываний, а вопросы коммуникативного плана. Текст в понимании Ю.М. Лотмана - это “устройство, образованное как система разнородных семиотических пространств, в континууме которых циркулирует некоторое исходное сообщение” (Лотман 1981). Таким образом, владение языком не является еще достаточным условием для адекватного понимания текста. Необходимо владение системой разнообразных - культурных - кодов, с помощью которых этот текст был зашифрован. По мнению Ю.М. Лотмана, наиболее сложные тексты созданы на языке искусства, они способны передавать информацию, заведомо превосходящую познавательные способности человека. Ю.М. Лотман разрабатывает понятие семиосферы, включая в это семантическое пространство общественное и индивидуальное сознание, а также все созданные человечеством культурные ценности - тексты в широком смысле слова (Лотман 1992).

Концепция Ю.М. Лотмана относится к семиотическому направлению, в рамках которого любое  явление культуры рассматривается  как знаковое или имеющее потенциально знаковый характер.

Помимо семиотического, существует и более узкое понимание  термина «текст» в рамках лингвистического подхода. Текст трактуется, как вербально выраженный продукт речемыслительной деятельности человека, обладающий определённой целенаправленностью и прагматической установкой, состоящий из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединённых разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи (Гальперин).

В последние  десятилетия большой интерес вызывает не только анализ текста, но и изучение процесса языковой деятельности, т.е. исследование дискурса. Под дискурсом мы понимаем текст в процессе его порождения, процесс, который протекает при наличии как минимум двух участников, интерпретирующих высказывания друг друга (Кубрякова).

По мнению большинства  исследователей, текст выполняет  как минимум две основные функции: передачу и хранение информации, и  порождение новых смыслов (Бахтин, 1986; Лотман, 1981; Арнольд, 1995; Гальперин, 1974). Более того, Ю.М. Лотман выделяет третью функцию текста - функцию памяти: текст не только генератор новых смыслов, но и конденсатор культурной памяти.[3]

Особую остроту  в современной лингвистике приобретает  проблема понимания и интерпретации  текста. Согласно позиции А.Ф. Лосева, “всякая наука есть наука о смысле или об осмысленных фактах, что и значит, что каждая наука - в словах и о словах” (Лосев 1990).

Ф.Б.А. Парахонский  отмечает, что гуманитарному знанию чужая мысль становится доступной  только в виде текста, поэтому понимание в гуманитарном смысле - это понимание текста (Парахонский 1982). Этой проблемой уже в течение многих веков занимается герменевтика.

Современная герменевтика является основой гуманитарного  знания (наук о духе). Современная герменевтика допускает множественность интерпретаций, признавая историческую и культурную изменчивость понимания. Понимание и интерпретация всегда предполагают перекодирование, т.е. постижение смысла текста через призму собственного сознания и, следовательно, не могут быть неизменными категориями. Великие произведения художественной литературы с каждым новым продвижением внутри культуры, каждым последующим поколением истолковываются заново. Для их понимания и интерпретации необходимо органичное сочетание традиции и современности. В контексте изменившейся семиосферы читатель в некоторых случаях может глубже самого автора постичь его идею.

Важная роль в теории понимания и интерпретации  текста принадлежит П. Рикёру. Он определяет интерпретацию как работу мышления, которая состоит в расшифровке смысла, стоящего за очевидным смыслом, в раскрытии уровней значения, заключенных в буквальном значении (Рикёр 1995).

Процесс взаимодействия “передающего” и “принимающего” информацию очень сложен. Исследуя эту проблему, Ю.М. Лотман выдвигает предположение об исходной неидентичности говорящего и слушающего в нормальном человеческом общении, в нормальном функционировании языка (Лотман 1992). Именно с непересекающимися частями и связана ценность передаваемой информации, поскольку это пространство является базой для генерирования новых идей, для «превращения чужого в чужое-своё”.

Слово в тексте несёт огромную смысловую нагрузку, так как одновременно принадлежит  и автору, и читателю, а также  вступает в диалог с другими литературными  произведениями - более ранними и современными. [2]

Проблема понимания - это проблема междисциплинарная. В  герменевтике, по мнению И.В. Арнольд, понимание - это постижение смысла текста благодаря  взаимодействию его состава с  тезаурусом реципиента. Это - духовное присвоение информации текста, это - диалог сознаний. Таким образом, понимание зависит от очень многих причин: от общекультурного опыта реципиента, от исторического и жизненного опыта, от межтекстовой компетенции читателя, от глубины проникновения читателя в “коммуникативный контекст”.

Термин «коммуникативный контекст» предложил В.Я. Мыркин, объединив тем самым лингвистический  контекст, паралингвистический контекст, ситуативный контекст, контекст культуры и психологический контекст (Мыркин 1978). Исследуя художественное произведение, мы в первую очередь имеем дело с лингвистическим контекстом, в то время как остальные сведения извлекаются аналитическим путем и, следовательно, предполагают вариативность интерпретации. Кроме того, те или иные составляющие коммуникативного контекста могут иметь различную представленность в конкретном произведении. Сущность коммуникативного контекста состоит в том, что вербальные и невербальные средства коммуникации соотносятся с речевой ситуацией и фоновыми знаниями, способствуя адекватной передаче смысла высказывания.

Контекст начинает формироваться ещё до восприятия текста в виде предзнания (фоновые  знания, тезаурус читателя, межтекстовая компетенция), предположения и интуиции, но получает реализацию только на уровне текста. Таким образом, понимание текста всегда опирается на его взаимодействие с контекстом, а языковая компетенция неизбежно переплетается с фоновыми знаниями, обеспечивая адекватность понимания текста.

Процесс восприятия художественного текста невероятно сложен и требует многостороннего изучения, а следовательно, не может считаться полным без изучения межтекстовых связей. Только на уровне буквального прочтения толкование подчиняется содержанию собственно текста. Интертекстуальность создаёт вертикальный (с текстами предшествующих эпох) и горизонтальный (с текстами других культур) контекст. Вертикальный контекст - это принадлежность единицы текста, это историко-филологический контекст литературного произведения (Гюббенет 1981). Таким образом, текст рассматривается как диалог не только между автором и читателем, но и между различными культурными контекстами.[4]

Роль межтекстовой компетенции читателя в литературе настолько велика, что незнание соответствующего вертикального контекста делает художественное произведение или его часть абсолютно бессмысленным. Интертекстуальность расширяет возможности интерпретации текста, делая его заманчивым объектом исследования. 

 

1.2. Определение интертекстуальности и ее маркеров

 

Термины интертекст и интертекстуальность, введенные в лингвистический обиход в конце шестидесятых годов французской исследовательницей Джулией Кристевой, оказались почти идеальными с точки зрения требования термину. Единственным недостатком терминов интертекст и интертекстуальность является их взаимозаменяемость при использовании, что свидетельствует о том, что эти термины еще находятся в процессе становления.

Эти термины  возникли при попытке лингвистов – структуралистов и постструктуралистов, определить границы текста. В своих  работах Ю.М. Лотман писал о неустойчивости и размытости границ уже напечатанного текста, поскольку при определении их должны привлекаться многочисленные критерии и категории, начиная от авторских установок и концептов до эстетико-философских пристрастий эпохи, которые не всегда находят словесное выражение в тексте. Таким образом, концептуальные границы текста имеют тенденцию к расширению и к образованию бесчисленного числа связей. Невозможность для отдельного текста существовать самостоятельно вне литературного, исторического и культурного контекстов приводит, по мнению Ю.М.Лотмана, к подключению его к различным знаковым системам и кодам. Тенденция отдельно взятого текста существовать только во взаимосвязи с другими “разномедийными” текстами привела к возникновению “теории интертекстуальности”, основателями которой явились французские структуралисты Джулия Кристева, Ролан Барт, Жак Деррида и др.

Отечественный лингвист И.В. Арнольд в своей статье “Проблемы интертекстуальности в художественном тексте” делит при анализе интертекстуальность на внутреннюю (опознанную) и  внешнюю (неопознанную), предлагая при этом анализировать не только виды включений (реалии, аллюзии, цитаты), но и их функции в основном тексте.