Интертекст в произведении Код да Винчи

    Внутри главы наблюдаются многочисленные примеры интертекстуальности, отступления, размышления, воспоминания. Приведем несколько примеров: "There was a time when he had meant the world to her, yet tonight, Sophie was surprised to feel almost no sadness for the man. – Ten years ago. Sophie had come home a few days early from graduate university in England and mistakenly witnessed her grandfather engaged in something Sophie was obviously not supposed to see.”; "admittedly this concept as a pathway to God was mind-boggling at first. Langdon's Jewish students always looked flabbergasted when he first told them about Jewish tradition …”.

    С одной стороны, подобные вкрапления нарушают развертывание сюжетной линии романа, но с другой, снабжая читателя дополнительной фоновой информацией, актуализируют металингвистическую функцию языка, тем самым, выводя пресупозицию Читателя на уровень пресупозиции Автора. (Пресуппозиция - смысловой компонент высказывания, истинность которого необходима, чтобы данное высказываниеа) не было семантически аномальным (семантическая пресуппозиция);б) было уместным в данном контексте (прагматическая пресуппозиция) Таким образом, Читатель и Автор используют один семиотический код, и таким образом, как отмечал Р. Якобсон, угроза мисинтерпретации снижается. Структура главы в результате приобретает форму фрейма, фреймовой конструкции.

   Представленные в романе примеры интертекстуальности можно разделить на две категории:

1) связанные  с жизнью персонажей;

2) связанные  с концептом "Великой тайны”.

    В анализируемом тексте широко представлена Аллюзия. Например, диалог между героями произведения «Код да Винчи» представляет собой своеобразную проверку на знание традиций Англии и содержит определенные фоновые знания: “Shall I serve you coffe, or tea? - Langdon knew Teabing’s feelings about the American phenomenon of coffeе. - Tea, he replied. "Earl Grey. - Excellent. Your second question. Milk or sugar? …- Milk ,- Sophie whispered in his ear. - I think the British take milk."…

   Следующий пример аллюзии охватывает многолетнее соперничество между двумя известными университетами Великобритании: "In which year  did a Harvard  sculler last  outrow an  Oxford man at Henley?"

   Другой пример: “Et tu, Robert?” аллюзия на знаменитую фразу Юлия Цезаря “И ты, брут”

    Или, например, второй криптекс являет собой загадку, которую нужно разгадать Роберту Лэнгдону и Софи Неве, чтобы понять истинный смысл фразы: “London lies a knight a pope interred. His labour’s fruit a holy wrath incurred.” Что подразумевает отсылку к английскому поэту Александру Попу. Вызвавший у них недоумение рыцарь оказался сэром Исааком Ньютоном, о котором А. Поп написал следующие строчки: “ Nature and Nature’s Laws lay hid in Night: God said, “Let Newton be!” and all was light.”

    Цитата – одно из основных понятий теории интертекстуальности. Здесь цитаты известного художника использовались в качестве обоснования теории Тибинга, некое подтверждение его мысли словами известного человека: “Many have made a trade of delusions and false miracles, deceiving the stupid multitude.”  LEONARDO DA VINCI,

“Blinding ignorance does mislead us. O! Wretched mortals, open your eyes!” LEONARDO DA VINCI

   Они придают аргументам весомость, а всему произведению добавляют  
достоверность. As Napoleon  once  said, 'What is history,  but a  fable agreed upon?' " 

“Job 38:11…, he knew the Book of Job told the story of a man whose faith in God survived repeated tests. Appropriate, he thought, barely able to contain his excitemen…HITHERTO SHALT THOU COME, BUT NO FURTHER.” “Доселе дойдешь и не перейдешь”. Данная цитата из Библии поддерживает основную направленность произведения, тесно связанную с Христианством.

    Или вставляет цитаты из Евангелие от Филипа и от Марии в доказательство своей теории, о близких отношениях Марии Магдалины и Христа и что она имеет непосредственное отношение к Святому Граалю.

     “And the companion of the Saviour is  Mary Magdalene.  Christ loved  her more than all the disciples  and used to kiss her often  on  her mouth.  The rest of  the disciples were  offended by  it and expressed disapproval. They said to him, "Why do you love her more than all of us?"

And Peter said, "Did  the Saviour really speak with a woman without our

knowledge? Are we to turn about and all listen to her?  Did he prefer her to

us?"

     “Mary Magdalene  was pregnant at the time of  the crucifixion. For the safety  of Christ's unborn child, she had no choice but to flee the Holy Land. With  the help of Jesus' trusted  uncle,  Joseph  of Arimathea,  Mary Magdalene  secretly traveled to France,  then known  as Gaul.”  Гипотеза состоит в том, что после распятия Христа Мария Магдалина перебралась вместе с их ребенком во Францию. Породнившись с племенем франков, потомок Иисуса стал предком Меровингов. Эта гипотеза была впервые обнародована Майклом Бейджентом, Генри Линкольном и Ричардом Ли в книге-бестселлере «Святая кровь, Священный Грааль.

    Идею о том, что Леонардо да Винчи зашифровал в своих живописных полотнах некие тайные послания, автор «Кода да Винчи» почерпнул из книги «Открытие тамплиеров», принадлежащей перу Линн Пикнетт и Клайва Принса."Finally,"  Teabing  said,   "if  you  view  Jesus   and  Magdalene  as compositional elements  rather than  as people, you will see another obvious shape leap out at you." He paused. "A letter of the alphabet."

    А источником вдохновения Брауна по теме Мария Магдалина и священное женское начало послужило произведение Маргарет Старберд «Женщина с алебастровым сосудом». Христианская тематика наполняет произведение Д. Брауна через ссылки на известные христианские реликвии: “The symbol was known as a crux gemmata - a cross bearing thirteen gems - a Christian ideogram for Christ and His twelve apostles”.

     “Acts of war against the enemies of God had been committed for centuries.”

Историческая  аллюзия на религиозные или Священные  войны (например на Религиозные войны  во Франции 1562-1598, Крестовые походы)

     “France – a country renowned for machismo, womanizing.” Историческая аллюзия на розовую революцию во Франции.

    Пример еще одной религиозной аллюзии, обладающей национально-детерминированным характером: “…this was France; Christianity was not a religion here so much as a birthright”. Здесь наблюдается аллюзия на влияние христианства во Франции.

    Идиома “..game of cats and mouse”. Данная идиома является аллюзией на взаимоотношения главных героев знаменитого  мультипликационного фильма о Томе и Джерри. Подобные идиоматические выражения выполняют функцию привлечения внимания.

    Ден Браун упоминает прецедентные имена ученных: Einstein, Leonardo da Vinci, Isaac Newton, Fibonacci, Galileo Galilei, Pythagoras, Leibniz, Jean Cocteau и др., религиозные имена: Magdalene, Christ, Bible, David, Holy Spirit, Grail. Он описывает религиозные явления, подчеркивая их достоверность с помощью цитат, упоминания общеизвестных фактов имен научного характера, таким образом у читателя создается впечатление научной достоверности утверждений религиозного характера.

   Огромный интерес вызывает анализу образов, которые также являются аллюзиями. Например Ли Тибинга. Он представляет собой антирелигиозное, атеистическое учение, утверждающее, что "Бог – есть человек; постулаты религии – есть инсинуация”: "The Bible is a product of a man, my dear. Not of a God” ; "Many scholars claim that the early Church literary stole Jesus … from his human nature”. Образ Тибинга можно считать также примером авторской маски – за ним скрывается сам автор романа, вложивший в уста Тибинга свои взгляды, поскольку, Д. Браун не скрывает своего гнева и неприязни в адрес христианства.

    Можно предроложить, что образ Ли Тибинга – аллюзия к Антихристу. Он агрессивно и враждебно настроен к религии и христианству: "Teabing laughed coldly: "My dear, the Church has two thousand years of experience pressuring those who threaten to unveil its lies” , "Nothing in Christianity is original” ; "Everything our fathers taught us about Christ is false”. С точки зрения богословия и религии, его слова и убеждения – ересь.

 Давая характеристику  Ли Тибингу, автор неоднократно подчеркивает его физические недостатки: "The man on crutches” ; "Despite the aluminum braces on his legs …”; "… his leg braces clicking on the stone hearth” . Мы видим, что во всех примерах присутствует концептуальная метафора "уродство”, что в комплексе с его резкими, причем очень серьезными, выступлениями против доктрины христианства делает его похожим на образ Антихриста.

    Следующим в триумвирате "Ученый – Неспециалист – Ученый” является Роберт Ленгдон. Это образ ученого-скептика, привыкшего ставить все под сомнение. В отличие от Ли Тибинга, Ленгдон не был противником религии, он вырос в католической семье. Он ставил под сомнение лишь некоторые положения, которые, как он считал, были изменены в угоду отцов-основателей христианства – мужчин: "…Christian philosophy decided to embezzle the female's creative power by ignoring biological truth and making a man the Creator. … Womanbecame the offshoot of Man”. Это объясняется тем, что Роберт Ленгдон – автор труда посвященного иконографии поклонения богиням и концепции святости женского начала. В одном Ленгдон и Тибинг сходятся: святой Грааль – это не чаша, однако Ленгдон продолжает отстаивать свою концепцию, концепцию Женщины как Первоначала: "The Grail, Langdon said, is a symbolic of the lost goddess”.

    Еще одним образом романа, вызывающим интерес, является образ специалиста Софи Нэвё, сотрудника шифровального департамента полиции. Д. Браун, словно следуя концепции Ленгдона о первичности женского начала, наделяет Софи Нэвё высоким интеллектом и логическим мышлением: именно Софи, а не Ленгдон, расшифровала послание Сонье: "This isFibonacci sequence … one of the most famous mathematical progressions in history”. Кроме этого, Софи первой догадалась, что Ленгдон находится под подозрением полиции и предупредила его о том, что его хотят арестовать: "They tagged you with the GPS because they thought you might run”. Также, согласно Д. Брауну, она – прямой потомок Творца, а значит, она – доказательство его идей, а именно, что "религия – Ложь”.

   Однако, как уже говорилось выше, образ Софи Нэвё можно рассматривать как образ человека-неспециалиста в области религии, другими словами – это образ ко всему человечеству, имеющего слабое представление о настоящем положении дел в религии. Это отчетливо проявляется в споре Ленгдона и Тибинга, свидетелем которого и является Софи: вся ее речь сводится к вопросам, восклицаниям, полным скептицизма с одной стороны и удивления с другой: "Sophie felt a little chill. "Da Vinci is talking about the Bible?”; "I thought Constantine was a Christian, Sophie said”; Sophie glanced at Langdon, and he gave her a soft nod of concurrence.

    Из приведенных примеров видно, что Софи, а, следовательно, и человечество, находится словно на распутье – либо придерживаться классических, традиционных взглядов (их олицетворяет ученый-католик Ленгдон), либо принять другие, радикальные, новые – концепцию Тибинга. Т.е., перед нами концептуальная дихотомия: "Лабиринт” – Выход из Лабиринта”. Как говорил Ю. Лотман – "… каждый лабиринт подразумевает своего Тесея, того, кто "расколдовывает" его тайны и находит путь к центру…”. Таким Тесеем в романе и является Софи. Ленгдон и Тибинг – это символы двух кардинально противоположных учений и Софи должна сделать выбор, какому следовать: "Человек стремится обрести смысл и ощущает фрустрацию или вакуум, если его стремление остается нереализованным”, говорил В. Франкл.

    В этом случае образы Софи и Тибинга можно рассматривать как аллюзии к Фаусту и Мефистофелю соответственно. Использование образов Фауста и Мефистофеля получило широкое распространение в литературе, особенно в конце XX века. Тибинг-Мефистофель, хочет склонить Софи-Фауста на свою сторону, доказав правильность своей теории. Окончание романа сходно с гетевским сценарием: Мефистофель упустил душу Фауста – Тибинга арестовали и он не смог закончить свое дело до конца.

    Или два других образа – Сайлас и Арингароса. Сайлас зависим от епископа, поскольку именно Арингароса дал ему это имя: "The ghost nodded blankly. Silas. He had been given flesh. My name is Silas”. Другими словами – Сайлас был создан Арингароса. Это, в свою очередь, является прямой аллюзией к сотворению человека богом: "И рече Бог: сотворим человека по образу нашему и по подобию”.

    В романе присутствует еще один образ, заслуживающий анализа. Это инспектор полиции Безу Фаш. Уверенный в себе, крепкого телосложения, напористый, Фаш олицетворяет собой закон – суровый и слепой

Фаш француз, представитель маскулинной культуры. Его настойчивость и напористость перерастает в слепое стремление достичь цели. Эта черта символизирует крайность, перегиб в любом деле: "Fache might simply be overzealous to make the arrest” ; "Fache needs this arrest desperately” . В этом случае образ Фаша архетипичен, поскольку образ упрямого и прямого полицейского широко использовался писателями и до Д. Брауна (например, инспектор Лэстрейд у сэра Артура Конан Дойла).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

    Текст как таковой и художественный текст, в частности, представляет собой чрезвычайно сложный объект исследования, отличающийся как многоплановостью его структурной, семантической и коммуникативной организации, так и разнообразием и многообразием его форм и типов.

    В ходе работы были исследованы основные теоретические положения интертекстуальности и было установлено, что прецедентные феномены являются средствами вербализации прецедентов в художественном произведении и представляют собой неотъемлемую составляющую категории интертекстуальности, так как могут быть представлены как интертекстуальные включения и отсылки. Прецедентные феномены являются неотъемлемой частью фоновых знаний социума, то есть обладают определенной функциональной и культурологической ценностью.  
    Культурологические особенности прецедентного мира Д. Брауна заключаются в том, что автор использует тексты, значимые для американской нации и других национальных сообществ, узнаваемые, независимо от возрастных, социальных и тендерных характеристик читателя, а значит отражающие ценностный потенциал данного лингвокультурного сообщества.

Поставленные цели и задачи были выполнены. Сделан анализ интертекстуальных включений в тексте, образов и аллюзий, определены роли интертекстуальных элементов в формировании идиостиля и их роли в выражении концептуальной системы автора.

   Книга Дэна Брауна “Код да Винчи”, является произведением о знаках, символах и их трактовке, делает возможным изучение соотношения концепта и символа, а также процессов декодирования символов в свете когнитивный лингвистики. Книга для интеллектуального читателя.

 

СПИСОК  ЛИТЕРАТУРЫ

 

1. Арнольд   И.В. Проблема диалогизма, интертекстуальности и герменевтики (в интерпретации художественного текста) Текст.: лекции к спецкурсу / И.В. Арнольд. СПб.: «Образование», 1995. - 60с.