Личность в истории. Нил Сорский

Примеры из житий древних  святых, сочинения Нила Сорского, принципы жизни Нило-Сорского скита свидетельствуют, что Нил Сорский не противопоставлял скит и общежитие как две формы монашеской жизни и не мог выдвигать идею реформы всех русских монастырей на скитской основе.

История собора 1503 г. недостаточно освещена источниками, что уже неоднократно обсуждалось исследователями.

Как видим, Нил Сорский  отнюдь не был сторонником уничтожения  монастырского общежития и полного  лишения монашеской братии общих  имуществ. Но в монашеской жизни  он призывал придерживаться «потребительского минимализма», довольствуясь лишь необходимым для пропитания и устройства элементарного быта.

 

 

 

 

 

 

 

Отношение Нила Сорского к ереси жидовствующих

 

В вопросе отношения  Нила Сорского к ереси жидовствующих  среди историков нет единодушия. Предположение о близости идей Нила Сорского с еретическими ранее высказывались рядом исследователей. Сомнения вызывает его критика по отношению к писаниям, подозрение в отвержении церковного предания, его нестяжательские убеждения, терпимость к кающимся еретикам.

Исповедание преподобного Нила не позволяет  сомневаться в православии сорского старца. Обращает на себя внимание то, что в тексте исповедания отражены положения, неприемлемые для жидовствующих. Нил Сорский утверждает исповедание  «единого Бога в Троице славимого», Боговоплощение, веру в Богородицу, почитание «святых отцов святой Церкви» отцов Вселенских и поместных соборов. Заканчивает своё исповедание преподобный Нил словами: «Лжеименных же учителей еретические учения и предания все проклинаю — я и пребывающие со мной. И еретики все чужды нам да будут». Вполне уместно предположить, что это исповедание, включённое в «Предание ученикам» как раз и имеет своей целью предупредить их от еретических шатаний.

Больший интерес представляет не отношение Нила к еретическим идеям, тут сомневаться особенно не в чем, а его отношение к самим еретикам и ереси, как явлению.

Известно, что вместе со своим старцем  Паисием Ярославовым он принимал участие в соборе против новгородских еретиков в 1490 году. В IV-й Новгородской летописи имена авторитетных старцев упоминаются наравне с епископами. Существует устойчивое предположение, что относительно мягкий соборный приговор был принят под влиянием кирилловских старцев. Однако никаких сведений относительно того, насколько их мнение повлияло на решения собора, мы не имеем. Однако эти скудные сведения не могут прояснить картину: из них ровным счётом ничего не следует.

Косвенным указанием на позицию  преподобного может служить известное  отношение заволжских монахов к покаявшимся еретикам, выраженное одним из учеников преподобного Вассианом Патрикеевым. Уже после смерти Нила он в ряде «слов» выступил против карательных мер преподобного Иосифа, призывая его не бояться богословских диспутов с еретиками. Покаявшиеся еретики, по мнению Вассиана, должны быть прощены. Не казни и жестокие наказания, а покаяние должны исцелить ересь.

Е. В. Романенко обратила внимание на подборку житий в сборнике Нила Сорского. Эта подборка свидетельствует  об интересе преподобного к истории  Церкви, конкретно, к истории ересей. В «Житии Евфимия Великого» повествуется, как святой противостоял «жидомудреннуому» Несторию. Здесь же обличаются ереси манихеев, оригеновская, арианская, савеллианская, монофизитская. Даётся представление об этих учениях. Примеры из жизни Евфимия Великого и Феодосия Великого показывают твёрдость в исповедании веры святых, свидетельствуют о поведении святых во время смут. Романенко считает, что такой подбор житийной литературы связан с борьбой против жидовствующих, которые, как известно, отрицали Боговоплощение и Божественную природу Христа. Обращает внимание и на жития святых — борцов с иконоборчеством: Феодора Студита, Иоанна Дамаскина, Иоанникия Великого.

Я. С. Лурье установил  факт, что ряд «Слов» в иосифовом  «Просветителе», в том числе и  жёсткие слова о еретиках, были переписаны рукой Нила Сорского. А так как он, по его собственным словам, «переписывал только то, что находил согласным со своим разумом», можно сделать вывод о согласии в вопросе необходимости борьбы с еретиками двух преподобных. Участие в работе над анти-еретическом трактатом Иосифа Волоцкого Лурье считает ещё одним косвенным доказательством участия старца Нила в борьбе с ересью.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Нило  Сорский скит как уникальное явление монастырской культуры Руси XV-XVII ВВ.

 

Около 1485 г., возвратившись  из паломничества на Святую Гору Афон, старец Нил вместе со своим учеником Иннокентием поселился в лесу на реке Соре, за «пятнадесят поприщ»  от Кирилло-Белозерского монастыря. Преподобный  Нил выбрал Сору как место, удобное для жизни по скитскому обычаю, общий принцип которого он так сформулировал в своих главах «О мысленном делании»: «еже с единем или множае с двема братома житие».

Традиция скитского  жительства восходит к первым векам  монашества. Основатель египетского  монашества Антоний Великий. Хотя это не был скит со своим определенным уставом и правилами жизни, но соблюдался основной принцип скитского жития: иноки всегда могли пользоваться наставлениями своего старца и спасались рядом с ним.

Одновременно с Египтом  скитская форма монашеской жизни распространилась и в Палестине. Первые палестинские лавры (первоначальное палестинское название монастырей скитского типа) со строгой уставной жизнью основал преподобный Харитон (ок. 350г.). Он основал Фаран, лавру Сука и Иерихонскую лавру. Наиболее известными палестинскими лаврами стали монастыри Евфимия Великого (473г.) и Саввы Освященного (532г.).

Афонские скиты, более  поздние по своему происхождению  по отношению к древним скитам Египта и Палестины (наиболее древний  Свято-Аннинский скит был основан по предположению епископа Порфирия (Успенского) при лавре Афанасия Афонского в конце X в.),  повторяли основные принципы скитского жития.

Скитской путь подвижничества многие святые отцы почитали «золотым», т.е. наиболее удобным для тех, кто мог избрать любую форму монашеской жизни: отшельничество, скит, киновию.

«Устав скитского жития», известный на Руси с 80-х гг. XIV в. насыщен  цитатами из творений святых Иоанна Лествичника, Василия Великого, которые доказывают преимущества скитского жития.

Следуя традиции Иоанна Лествичника, святого Варсонофия, Нил  Сорский называл скитской путь «царским», «непадательным», подчеркивая его  наибольшую безопасность (в духовном понимании) для подвижника.

Отшельническое житие  «ангельскыа требует крепости» и грозит многими духовными опасностями. Говоря об отшельничестве, Нил Сорский ссылался на слова Иоанна Лествичника: «Единому бо горе, рече: аще впадет въ уныние или сон, или разленение, или отчаяние несть въздвижаи его в человецех». Поэтому, замечал Нил Сорский, даже такие совершенные безмолвники, как святой Исаак, Арсений Великий, Нил Синайский, Даниил Скитский, имели учеников и жили рядом с ними, а не в полном уединении.

Сам принцип скитского  жития, когда двое или трое иноков собирались вокруг опытного старца, безусловно, не мог быть новым для русской монастырской жизни. Так составлялся любой монастырь. Особенность же Нило-Сорского скита, его уникальность состоят в том, что это первый русский скит, длительное время просуществовавший как самостоятельный монастырь со своим определенным типиконом, уставом и укладом скитской жизни.

Многих исследователей закономерно интересовал вопрос о святоотеческих источниках аскетических сочинений Нила Сорского, т.к. его  «писания» не имеют себе аналогий в истории русской духовной литературы. Представляет также значительный интерес, на какие примеры монастырского устройства ориентировался Нил Сорский, создавая свой скит, ведь он был устроителем нового для истории русского монашества типа монастыря.

Изучение устройства Нило-Сорского скита поможет, на наш взгляд, определить, что есть скит как монастырь. В историографии не существует единого мнения о том, что можно считать скитом. В соответствии с поздней традицией Русской Церкви (ХIХ-ХХ вв.) под скитами часто подразумеваются уединенные монашеские кельи, находящиеся на небольшом удалении от основного монастыря. Здесь подвижники живут по более строгому уставу, посещение скита мирскими людьми строго ограничено.

Чтобы понять, что есть скит и какой тип монастыря  устраивал на Руси Нил Сорский, необходимо рассмотреть традицию скитского жития и Нило-Сорский скит в русле этой традиции.

В исторических исследованиях  уже неоднократно отмечалось, что  в своей монастырской деятельности Нил Сорский руководствовался собственным  опытом, полученным им на Афоне «и в странах Царьрада», о чем он сам пишет в 11-й главе сочинения «О мысленном делании».

Зримой особенностью всех скитов является их местоположение. Место «пустынное и жестокое» выбрал для своего поселения преподобный, а его монастырь чаще всего называли Нило-Сорской пустынью. «Среди… различных угодий, которыми так изобильна здешняя светлая, счастливая природа, – заметил наблюдательный С.П. Шевырев, – трудно отыскать убежище, более грустное и уединенное, чем эта пустынь. Традиция «пустынного» расположения скитов неслучайно устойчиво сохранялась. Вид этого места с первого раза дает понятие о том, чего искал здесь святой, и совершенно соответствует характеру его духовных созерцаний, которые известны нам из его творений».

Принципы планировки Нило-Сорского скита, так же как и его местонахождение, повторяли древние скиты, где кельи стояли на некотором удалении друг от друга и от храма. Этот принцип скитской жизни строго соблюдался, чтобы не нарушать «безмолвие» и созерцание иноков, дабы «не слышно было, как кто к Богу подвизается. Некоторые подвижники древнего скита, сказано в патерике, кроме основных келий имели дальние тайные пещеры ради еще большего уединения. Так, Макарий Великий, «сотворивъ изъвнутрь келиа своея под землею исход млъвы ради народа.

В Нило-Сорском скиту, как сообщает «Повесть» Плешкова, кельи в лесу стояли так, чтобы из окна одной можно было увидеть только другую келью. В кельях, согласно правилу египетских скитов, жили по-одному. Уединение каждого инока в скиту сохранялось неукоснительно. Даже в XVII в. лес «на свою потребу» рубить вблизи келий запрещалось.

Постоянная молитва, связанная  с простым рукоделием («кошницу творяше»), работа на огороде для дневного пропитания «от труда рук своих» составляла весь день старца. Место поселения  и образ жизни скитского инока более всего походил именно на такое «отшельническое пребывание».

Такая особенная планировка Ниловой пустыни сохранялась  до 30-х гг. XIX в., т.е. до тех пор, пока она не стала общежительным монастырем и была полностью перестроена в соответствии с принципами общежития.

Излагая общие принципы иноческого жития, Нил Сорский много  внимания уделил в своем «Предании» правилам-запретам, цель которых сохранить  «благочиние» в монастыре, уберечь  иноков скита от падений, от влияния  «мира». Выходить из скита без благословления настоятеля и не в «уставленное» время запрещалось. Исхождение из кельи допускалось по «Уставу скитского жития», который был принят в Нило-Сорском скиту. В кельях иноки могли собираться вместе или принимать странников только для духовного наставления. Некоторые подвижники скита, как сказано в патерике, не оставляли свои кельи даже ради церковной службы. Оговаривая меру «пищи и пития», Нил Сорский особо подчеркнул, чтобы «пианство же пита» в скиту не держали «никоего питиа». Нил Сорский в своем «Предании» строго предупреждал братию об опастности «самочинства» в скиту, т.е. жизни по своей воле. Понятие «мое» в скиту практически отсутствовало. Одной из высших добродетелей скитского инока было полное нестяжание. Келья также не являлась его собственностью. Если монах уходил из скита, то терял все права на нее. Если даже возвращался, то не мог требовать назад ту же келью. Это решалось только по воле настоятеля. Этот принцип монастырской жизни сохранил в своем монастыре и ученик старца Нила – преподобный Иннокентий (Охлябинин).

Таким образом, «Предание» Нила Сорского, несмотря на свою лаконичность и кажущуюся простоту, является сложным  духовным произведением в жанре  монастырского типикона. Здесь воплотился и обрел чеканные формулировки весь жизненный и духовный опыт великого старца: его глубокие знания традиций как древнего палестинского и египетского монашества, так и современного ему афонского и русского. Из множества правил монастырской жизни, которые содержатся в святоотеческих творениях, житиях святых, преподобный выбрал те, которые считал наиболее необходимыми для того, чтобы оградить свой скит от влияния «мира» и внутренних «нестроений».

 

 

 

 

История канонизации преподобного Нила Сорского

 

Дополнительный свет на отношение русского общества к учению Нила Сорского и его незаурядной личности проливает история его канонизации. Противопоставляя Нила Сорского и Иосифа Волоцкого, исследователи обычно сравнивают «историю посмертного почитания основателей обоих направлений». А.С. Архангельский в своей книге о Ниле Сорском писал: «Желание преподобного Нила Сорского не получить «славы века сего никоторыя» сбылось: имя его, как подвижника, осталось мало известным. Мы не знаем даже, был ли он формально канонизован подобно своему знаменитому противнику».