Реферат: Архитектурные
памятники Месапотамского искусства
ПЛАН
1. Месопотамия
– природная и историческая
область
2. Наличие
укреплений
3. Стены
городов – это весь характер
городской архитектуры
4. Монументальная
конструкция ворот
5. Рынки
Месопотамии
6. Город
цитадель
7. Храмы
8. Три черты
городской планировки
9. Расположение
улиц, внутренние коммуникации
10. Архитектурный
рельеф месопотамского города
МЕСОПОТАМИЯ
(Междуречье), природная и историческая
область в среднем и нижнем
течении рек Тигр и Евфрат.
Очаг многовекового орошаемого
земледелия, где возник центр
древней цивилизации (Вавилон,
Ассирия и др.).
Многие
древние города в этом районе
все еще населены, например Алеппо-Халеб
или Эрбиль. Руины покинутых городов (Вавилона,
Сиппара и Ниппура) отпугивают своими
размерами и количеством нанесенного
песка даже прекрасно оснащенные экспедиции.
Археологи предпочитают откапывать интересные
памятники, а не тратить время на расчистку
бесконечных стен городов или на распутывание
сети кривых улиц жилых кварталов. Все
же в Месопотамии мы находимся в гораздо
лучшем положении, чем египтологи, которым
удалось раскопать только один явно нетипичный
город, Ахетатон (современную Амарну);
все другие города полностью исчезли.
С III тысячелетия
до н. э. отличительной особенностью
ближневосточного города становится
наличие укреплений. В обязанности
царя входило поддержание городских
стен в хорошем состоянии и
соответственно их разрушение
в завоевываемых городах. Возникает
вопрос: являлся ли укрепленный
город, отличающийся от крепости,
возведенной по военным соображениям,
характерной особенностью этого
района и цивилизации или это
было результатом заимствования?
Обширные укрепления отнюдь не
обязательная принадлежность городов.
Греческий полис подозрительно
мало полагался на укрепления
в противоположность впечатляющим
циклопическим стенам и замкам
микенского периода. Минойские
города на Крите, по-видимому,
были лишены стен и башен
в период расцвета этой цивилизации.
В тех случаях, когда незнакомые с городской
жизнью племена завоевывали городскую
цивилизацию, существовало явное предубеждение
против укрепленных городов; мы видим,
например, что царь, изображаемый на египетских
шиферных плитках периода объединения
страны в виде быка или сокола, рушит укрепленные
города в дельте Нила. Подобным же примером
может служить уничтожение городов долины
Инда ведийскими индийцами под предводительством
бога Индры, которому они дали эпитет puram-dara
– разрушитель крепостей», термин, соответствующий
греческому poUorketes. Ничего подобного мы
не встречаем в древних месопотамских
источниках. Так как членение шумерского
города на собственно город, пригород
и лежащую вне его гавань или торговый
порт отражает существование четкой пограничной
линии между самим городом и тем, что находится
за его пределами, можно предположить,
что окружение шумерских городов стенами
было типичным явлением. Однако были и
нетипичные города, такие, как Сиппар или
на юге - Лагаш, которые представляли собой
скопление поселений, где ядро города
включало понемногу окружающие поселения.
Стены
городов были не только демаркационной
линией между городом и открытым
пространством или заранее подготовленной
линией обороны - ими определялся
весь характер городской архитектуры.
Высота, длина и расположение
стен свидетельствовали о значении
и могуществе города, а монументальность
ворот демонстрировала его богатство.
Размеры сооружений должны были
производить большое впечатление
на посетителя и внушать страх
врагам. Тщательно ремонтируемые
стены отдавались под защиту
божества, и им давались длинные,
призывающие божественную помощь
названия.
Монументальная
конструкция ворот была связана
также с тем, что возле них
находился как бы ''гражданский
центр''. Здесь, вероятно на примыкавшей
к воротам изнутри города площади,
собиралось и принимало решения
собрание, а градоправитель управлял
городом, или по крайней мере той его
частью, к которой примыкали ворота. На
этом месте победоносный завоеватель
обычно ставил свою статую, для того чтобы
все помнили о необходимости хранить ему
лояльность. Здесь же он размещал и свой
гарнизон. Из бытовавших в живой речи названий
этих ворот, а не из длинных официальных
наименований, мы узнаем кое-что о части
города, к которой они примыкали. Примерами
могут служить ''Ворота металлистов'' в
Ашшуре, ''Овечьи и козьи ворота'' в Ашшуре
и Иерусалиме, а также ''Навозные ворота''
и ''Ворота Источника'' в Иерусалиме. Следует
обратить внимание на ''Рыбные ворота''
в Иерусалиме, куда обитатели Тира обычно
привозили продавать свою рыбу и ''всякий
товар''. В некоторых случаях площадь у
ворот играет ту же роль, что и греческая
агора.
Нелегко
решить важный вопрос о том,
как обитатели таких городов
снабжались продуктами питания
и другими предметами потребления.
Упоминания о рынках встречаются
редко, но можно установить
определенную закономерность, показывающую,
в какие периоды и в каких
местах они были. Так, мы узнаем,
что существовали ''Рыночные ворота''
в анатолийском Канише в начале II
тысячелетия до н. э.; упоминаются ''Рыночные
ворота'' и гораздо позже, в нововавилонских
табличках, но скорее как простое обозначение
места. Столь же редко встречаются упоминания
о рынке вроде того, что содержится в древней
надписи из Суз, где указывается, что там
был выставлен тариф цен. Конкретное свидетельство
о том, что возле ''Рыночных ворот'' производилась
купля и продажа. Из Сиппара старовавилонского
периода до нас дошел термин bit mahirirn, обозначающий,
по-видимому, маленькую лавку для продажи
предметом роскоши. Возникает впечатление,
что рынок, как таковой, был распространен
скорее за пределами Месопотамии, в Эламе
и в Анатолии. Характерно, что хеттское
слово happira (''город'') этимологически связано
со словом, означающим ''рынок''. В Месопотамии
рынок, по-видимому, представляет собой
позднее явление, вызванное большими размерами
городов, сделавшими необходимым как-то
наладить торговлю продуктами питания.
Таким образом, рынки, которые должны были
связать сельских жителей с горожанами
для обмена продуктами питания, сырьем
и ремесленными товарами, имели лишь ограниченное
значение. Вот еще одна особенность Месопотамии
с ее большим числом городов, корни которой
следует искать в генезисе самого города.
Это в некоторой степени подтверждает
то, о чем уже говорилось выше, - городские
жители были тесно связаны с пахотной
землей вокруг города.
В определенные
периоды и в некоторых районах
Месопотамии административный центр
государства, дворец царя и
храмы являлись частью оборонительной
линии. Можно сказать, что в
Месопотамии мы не сталкиваемся
с тем, чтобы центру города
придавалось особое значение. Какую
бы геометрическую форму ни
получали окружающие укрепления,
никакого городского центра, образованного
дворцом, храмом или рыночной
площадью, обычно не наблюдается.
В древних
городах, выросших на аллювиальной
равнине, за исключением Вавилона
халдейского периода, прослеживается
тщательное разграничение территории
между храмом, дворцом и воротами
(одними или несколькими). Главное
святилище с его храмовой башней,
дворами, пропилеями, молельнями, зернохранилищами,
складами, а также с жилыми
помещениями для служителей окружено
стеной или оградой и находилось
на некотором расстоянии, как
от дворца, так и от главной
стены. Лучшим примером может
служить известный город Ур
старовавилонского периода, в котором
храм и дворец были окружены жилыми кварталами,
перерезанными множеством кривых улочек.
Если оставить аллювиальную равнину и,
поднимаясь вверх по реке, оказаться в
Верхней Месопотамии, Сирии, Малой Азии
и Палестине, то можно заметить, что разделенность
храма и дворца исчезла. Храм и дворец
окажутся рядом и будут часто представлять
некое единство, то, занимая центральное
положение в городе, то, являясь частью
оборонительной линии. Там, где храм и
дворец находятся близко друг от друга,
единое укрепление, которое окружает их
самих и связанные с ними сооружения -
казначейство или казармы царской охраны,
бесспорно, свидетельствуют об их отношении
друг к другу и к внешнему миру. Жителей,
поселившихся за пределами ограды, как
правило, охраняла вторая линия стен. Этот
образец города можно назвать городом-цитаделью.
Нужно подчеркнуть, что такое расположение
могло быть результатом особого развития,
которое следует рассмотреть, если этот
тип города считать выражением определенных
идеологических воззрений. Город цитадель,
например, мог возникнуть в результате
разрастания маленького поселения. Внутренний
город с дворцом и храмом когда-то, возможно,
вмещал всех жителей, в то время как внешний
город мог быть построен тогда, когда выросло
население и возникла необходимость увеличить
размеры самого города и даже включить
в него пригороды. В соответствии с нарастанием
культурных слоев внутренний город становился
верхним, а внешний, более новый, - нижним,
как это случилось, например, с Ашшуром
и Хаттусасом. Большие отложения строительного
мусора в старой (внутренней) части города
создавали холм, и поздний (внешний) город
оказывался, таким образом, на более низком
уровне, как это произошло с Каркемишем.
В становлении
месопотамской цивилизации особую
роль играли храмы. В Месопотамии
храм был не только местом,
где поклонялись богам, совершали
жертвоприношения и другие культовые
действия. Раскопки показали, что
уже в поселениях ранних земледельцев,
насчитывавших всего два-три десятка
домов, нередко имелось особое строение
- общественное хранилище зерна и продуктов.
В такие амбары жители селения ссыпали
часть зерна, создавая общий запас на случай
какого-нибудь бедствия. Хранилище считалось
священным, ведь там лежал хлеб - основа
жизни, а значит, должны были пребывать
и благие божественные силы: "дух зерна"
и прочие божества, от которых зависят
жизнь и изобилие. В этом амбаре и вокруг
него совершались важные обряды, связанные
с внесением в хранилище нового урожая,
с началом сева и другими сезонными праздниками.
У архаических землевладельцев амбар
и святилище были, по-видимому, неотделимы
друг от друга, и это двуединство культовых
и хозяйственных функций храма сохранялось
на протяжении всей месопотамской истории.
Первоначально
амбар-святилище мало чем отличался
от обычного жилища - такая же
глинобитная мазанка (примерно 4x5
м), разве стены были потолще и
настланные полы приподняты над землей,
чтобы предохранить зерно от сырости и
грызунов. В южной части Шумера строились
тростниковые дома, похожие на те, что
и сейчас возводят "болотные арабы"
на юге Ирака. Рядом с амбаром-святилищем
часто устраивали загон для скота (гипару)
и отгораживали специальный участок земли.
При гипару жил жрец (эн, энум), если храмик
был посвящен женскому божеству, или жрица
(энтум), если он посвящался богу. В гипару
совершался важнейший обряд священного
брака между жрецом и богиней или между
жрицей и богом.
В период
Убайд, с появлением городов, скромные
сельские храмики-амбары кое-где превращаются
в сооружения внушительных размеров со
сложной планировкой и многочисленным
персоналом. Помимо главного жреца и его
помощников, а также музыкантов, певчих
и других лиц, занятых в культовых церемониях,
храм и его хозяйство обслуживал целый
штат управителей, контролеров, учетчиков,
кладовщиков. На храм работали постоянно
или какое-то время в году многие жители
селения.
Сложное
храмовое хозяйство, в которое
было вовлечено множество людей,
требовало создания системы учета.
Поначалу пользовались специальными
учетными фишками, глиняными шариками,
конусами, дисками, обозначавшими
корзины с зерном, кувшины с
маслом и пивом, животных. Позднее
эта система вытесняется сложившимся
на ее основе письмом. Самые
ранние глиняные таблички с
оттиснутыми или процарапанными
знаками археологи находят в
руинах древнейших храмов Шумера.
При храмах возникают и первые
школы для обучения будущих
чиновников. Любопытно, что сами жрецы
долгое время оставались неграмотными,
получая и передавая свои знания изустно.
Священные тексты, гимны и молитвы стали
записываться со второй половины III тыс.
до н. э., когда "ребусное" письмо превратилось
наконец в подлинную письменность, с помощью
которой можно было точно передать звучащую
речь.
При раскопках
Урука на священном участке Эанна археологи
открыли несколько храмов конца IV - начала
III тыс. до н. э. Один из них, так называемый
"Известняковый храм", отличался
своими внушительными размерами - 76х36
м.
Внешний
облик месопотамских храмов, как
и их долговечность, во многом
определялся строительным материалом,
который использовали шумерийцы
и вавилоняне. В стране не было ни строительного
леса, ни хорошего камня; даже топлива
для обжига кирпичей не хватало. Все постройки
- и дома простых граждан, и дворцы, и храмы,
и крепостные стены - возводились из крупных
глиняных блоков и из сырцового кирпича.
Обожженным кирпичом обычно облицовывали
только нижнюю часть храмовых и дворцовых
стен.
Непрочный
и тяжелый материал ограничивал
возможности строителей. Месопотамская
архитектура отличалась глухими
массивными стенами, скупостью
простых прямоугольных форм и
тяжеловесностью. Стены высоких
сооружений приходилось делать
очень толстыми, но тогда под
их тяжестью скоро начинал
проседать не слишком прочный
и к тому же подтачиваемый
влагой фундамент. Обычно дом,
если за ним хорошо смотрели,
мог простоять лет 30-50, храм
или дворец - 100-150 лет. После этого
строение настолько ветшало, что
проще было его разрушить, утрамбовать
площадку и выстроить на ней
новое здание, чем без конца
то здесь, то там ремонтировать
и укреплять подпорками старое.
Некоторые
храмы в Эреду и Уруке восстанавливались
таким образом раз по двадцать: самые древние
святилища относились еще к IV тыс. до н.
э., а последний раз храмы обновлялись
в III в. до н. э., уже при греческих царях,
потомках Селевка.
Классической
формой месопотамских храмов
стала ступенчатая башня - зиккурат.
На высоком основании, сложенном из многих
рядов кирпича, возводился с уступом следующий
ярус, поменьше, на нем - третий и т. д. Лучше
других сохранился четырехступенчатый
зиккурат в городе Уре.
Но самым
известным в истории зиккуратом
стал храм бога Мардука в Вавилоне - знаменитая
Вавилонская башня, о строительстве которой
(вавилонском столпотворении) говорится
в Библии. Этот плохо сохранившийся зиккурат
Эсагила описал в первой книге своей "Истории"
Геродот: "Храмовый священный участок
- четырехугольный, каждая сторона его
длиной в два стадия (1стадий равен 177,6
м). В середине этого храмового священного
участка воздвигнута громадная башня,
длиной и шириной в 1 стадий. На этой башне
стоит вторая, а на ней - еще башня, в общем
- восемь башен - одна на другой. Наружная
лестница ведет наверх вокруг всех этих
башен. На середине лестницы находятся
скамьи, должно быть для отдыха. На последней
башне воздвигнут большой храм".