Братья Орловы

                               Содержание.

 

1. Григорий Григорьевич Орлов

1. Жизнь Григория Орлова до июньских событий 1762г.
2. Деятельность Григория Орлова при Екатерине II.
3. Последние годы жизни.

2. Алексей Григорьевич Орлов

1. Политическая и военная деятельность Алексея Орлова.
2. Чесемский бой.
3. История с самозванкой.
4. Личная жизнь графа Алексея Григорьевича.
5. Последние годы жизни.

 

 

 

1. Жизнь Григория Орлова до июньских событий 1762г.

 

 Орловы —графский род, происходящий от Владимира Лукьянова Орлова, губного старосты Бежецкого верха. Правнук его, отец Орловых — Григорий Иванович, дослужился до генерал-майора, а с 1742 г. управлял Новгородскою губернией «с общей от всех похвалой». Шестнадцатилетняя Лукерья Ивановна Зиновьева, вторая жена пятидесятитрехлетнего новгородского губернатора, подарила ему девять сыновей. Четверо из них умерли в раннем детстве, а пятеро — Иван, Григорий, Алексей, Федор и Владимир выросли богатырями - которые радовали современников гигантским ростом, красотою, веселым нравом, мягкосердечностью, необыкновенною силою. Все дети получили домашнее воспитание, а доброе влияние отца, старого воина петровских времен, рассказывавшего о походах и битвах, воспитало в них безоглядную отвагу и душевную твердость.

   Григорий Орлов родился 6 октября 1734 г., в пятнадцатилетнем возрасте его определили в Петербургский сухопутный кадетский корпус—лучшее учебное заведение того времени, по окончании которого он был выпущен офицером и направлен в один из армейских пехотных полков.

  В Семилетнюю войну Орлов участвовал в разных битвах и проявил необыкновенную удаль в кровопролитном сражении под Цорндорфом, где был трижды ранен, но поля боя не покинул. Пленив адъютанта прусского короля графа Шверина, Орлов вместе с ним был отправлен в Кенигсберг, занятый уже русскими войсками.

 По прибытии в 1759 г. в Петербург Орлов получил назначение на должность адъютанта генерал -фельдмаршала графа П. И. Шувалова. Отличаясь высоким ростом и общительным характером, он всегда имел успех в дамском обществе и, не успев еще привыкнуть к новой должности, сильно уязвил своего патрона: сошелся с возлюбленной Шувалова красавицей Еленою Куракиной. Слух о нем быстро разнесся по петербургским салонам, проникнув даже во дворец великой княжны Екатерины Алексеевны, которая изъявила желание познакомиться с петербургским Дон Жуаном. Летом 1761 г. Григорий Орлов встретился с Екатериной Алексеевной. Их ночные свидания в Петергофе не прошли бесследно: весной 1762 г. она родила второго сына—будущего графа Бобринского, названного Алексеем Григорьевичем (это подтверждается собственноручным письмом императрицы Екатерины II от 2 апреля 1781 г.)

В январе 1762 г. при открытии вакансии на должность казначея в артиллерийском штате Екатерина через третьи руки рекомендовала на это место Григория Орлова.

Это был период, короткого царствования императора Петра Федоровича. Русские офицеры были недовольны его политикой: безоглядным увлечением солдатчиной и преклонением перед прусским королем Фридрихом II, которого они считали врагом России. Негодованию не было предела, и Орлов явился выразителем того, что думала вся гвардия. В июньских событиях 1762 г. братья Орловы сыграли главную роль — за ними пошли гвардейские полки, это к определило быструю и бескровную победу Екатерины над растерявшимся Петром III

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Деятельность Григория Орлова при Екатерине II.

 

22 сентября  в московском Успенском соборе  Екатерина была помазана на царство. Григорий Орлов, уже пожалованный в генерал-майоры и действительные камергеры и награжденный орденом Александра Невского, был главным распорядителем в обряде коронования. Связанные с этим торжеством новые милости как из рога изобилия посыпались на Орловых. Все они были возведены в графское достоинство, а Григорий, сверх того, был назначен генерал-адъютантом. Значение Орловых внезапно выросло к встревожило даже самых бескорыстных участников июньского события. В мае 1763 г. начали распространяться по Москве слухи о намерении Екатерины вступить в брак с Григорием Орловым

Орловы  жаждали власти. Между ними и партией  Никиты Панина шла скрытая, но непримиримая борьба за власть. Залогом победы братья Орловы и их сторонники считали законное бракосочетание Григория с императрицей. Сначала он только намеками приглашал свою возлюбленную под венец, потом стал уже откровенно настаивать.

Екатерина не торопилась с ответом  – она трезво оценивала своё положение.

  Ей представлялись бесспорными  три важных момента. Во-первых, она пока не может пренебрегать  дружбой Орловых: за ними по-прежнему оставалось огромное влияние в гвардейских полках. К тому же сами они были настолько ловкими и смелыми людьми, что иметь их в лагере противников было глупо. Во-вторых, нельзя не считаться со сторонниками Никиты Панина. Авторитет и власть этих аристократов тоже вполне реальны и достаточно весомы. Воронцовы, Разумовские и их многочисленные доброжелатели— все они справедливо опасались засилья при дворе партии Орловых. И наконец зачем выходить замуж и с кем то делить свою власть? Она хотела править сама, умело используя в интересах государства выдающиеся способности многих приближённых. В итоге Екатерина отказала в свадьбе Орлову. После этих событий Екатерина почувствовала себя более уверенной, уже спокойно могла заняться внутренними делами государства.

Орлов же оставался не только другом великой государыни, но и постоянным советником ее в важнейших государственных делах на протяжении ряда лет, отличаясь здравым смыслом прямого русского человека. По-настоящему Григорий Орлов не вступал на широкое поле государственной деятельности, хотя в тесном кругу придворной жизни добрая душа Орлова постоянно радела о благе отечества.

 

Полностью подпав под обаяние императрицы Орлов выполнял те задания, которым Екатерина придавала особое значение. Ее давно, еще в бытность великой княгиней, тревожила мысль о малолюдстве страны. Когда же она оказалась на троне, эта проблема встала перед ней с большей остротой.

Недостаток людей на огромных российских просторах Екатерина хотела возместить иностранцами. В декабре 1762 г. Был издан манифест о переселении в Россию иностранных поселенцев. Это важное дело — создание в России иностранных колоний — было поручено Орлову, и он с энтузиастом этим занялся .За границей работают его вербовщики, на Волге создаются иностранные колонии. В своих поместьях Орлов взимал самый милосердный оброк сведения о задуманных им серьезных реформах прибалтийских землях. Но загоревшийся вместе с Екатериной высокими мечтами, он вместе с нею же и остыл.

 Добродушие, простота, уживчивый характер, обходительность, доброжелательность и общедоступность отличали Орлова при дворе Английский посланник- лорд Каткарт доносил своему двору: «Граф Орлов человек кроткий, человеколюбивый и всем доступный, и поведение его в отношении к Государыне весьма почтительно. Он получил лишь незначительное образование, но от природы одарен богатыми способностями и весьма далек от всяких претензий, чего здесь по справедливости нельзя сказать о многих; он много и успешно трудился в последние годы с целью себя образовать, и, имев случай поговорить с ним однажды вечером, когда он был разгорячен танцами и лишним выпитым стаканом, могу положительно утверждать, что этот человек дорожит честью и правдой и в других ненавидит и презирает всякое уклонение от них» .

' Приближение Орлова ко двору совпадает с той эпохой царствования Екатерины, когда новые понятия, смело провозглашенные французскими энциклопедистами, широкой струей проникали в петербургский дворец и оттуда свободно веяли над русским обществом.

Постоянное общение с женщиной, для которой чтение и письмо были ежедневной потребностью, не могло не отразиться на нем. Проводя свою молодость в светских развлечениях и в шумных пирах, он при встрече с Екатериной чувствовал недостаточность своего образования и усердно принялся дополнять его чтением книг. Орлов страстно привязался к физике и вообще к естественным наукам. Сохранились свидетельства, что он беседовал с наследником престола Павлом по широкому кругу вопросов: о химии, астрономии, ботанике, анатомии, особенно о физике, которую, по словам Екатерины, знал блестяще.

Эта страсть сблизила его с Ломоносовым, на которого, по словам Шлёцера, он смотрел как на полубога. Благодаря внушениям Орлова государыня удостоила Ломоносова своею беседой и даже посетила его ученую келью. И неудивительно, что все оставшиеся после Ломоносова бумаги перешли в руки его поклонника: Григорий Орлов приобрел их у вдовы покойного, поручил привести их в порядок и с благоговением хранил их в особом покое своего дома.

В подтверждение  сказанного можно отметить роль Орлова в жизни Фонвизина. Даровитый автор «Бригадира», еще малоизвестный юноша, привез в Петербург свою комедию, прочитал ее нескольким вельможам, в том числе и Григорию Орлову который оценил ее по достоинству, доложил императрице и в скором времени пригласил его во дворец, где в присутствии Екатерины и ее общества Фонвизин прочитал «Бригадира» и привел в восхищение слушателей. Этот случай ободрил юного автора и дал силы и энергию для последующего творческого вдохновения.

         Орлов был постоянно при императрице, ежедневно соучаствовал в ее великих делах и своим живым сочувствием поддерживал в ней то благоволительное настроение, которым отличались первые годы ее царствования.

  Занимаемые им должности генерала цейхмейстера, генерал-директора инженеров, президента канцелярии опекунства иностранных колонистов, шефа кавалергардского корпуса и прочие составляли нечто второстепенное в его общественном положении. Они как бы терялись в его главной роли—роли долголетнего друга императрицы Екатерины, ее пособника и советника по важнейшим государственным делам.

Историки  давали  следующую характеристику деятельности Григория Орлова: ,, Выдающимся деятелем Орлов не был, но, обладая умом умом чутким к вопросам дня и добрым сердцем, он был полезным советником императрицы и участником всех наиболее симпатичных начинаний первого периода ее царствования. Едва заговорили при дворе об улучшении быта крестьян, Орлов является во главе движения, основывает вместе с другими Патриотическое, потом экономическое и, наконец, Вольное экономическое общество, принимает на себя первоначальные расходы по обществу и председательство в нем.

 

В первую войну с Турцией Григорий Орлов не принимал непосредственного участия в военных действиях, но имел определенное влияние на весь ход кампании, находясь безотлучно при императрице. У него была определенная самостоятельная точка, зрения о политике на Востоке, и по широте замыслов он был достойным предшественником князя Тавриды-Григория Потемкина.

18 ноября 1768 г. вышел манифест о войне с Турцией. Незадолго перед этим был утвержден Совет, в который вошел и Григорий Орлов. На первом же заседании под председательством самой императрицы Орлов предложил Совету: «Не можно ли послать, под видом вояжа, в Средиземное море несколько судов и оттуда учинить диверсию неприятелю, но чтоб сие сделан было с согласия английского двора».

Императрица одобрила это предложение и разрешила составить план действия. На следующее заседание Орлов представил свое мнение об экспедиции в Средиземное море, а на заседании 27 ноября заяви что «имеет некоторую идею об освобождении от турецкого ига народов греческого закона».

После того как закончились приготовления, три эскадры с интервалом в несколько месяцев снялись с якоря. Эскадры были вверены графу Алексею Орлову который именовался генерал-адмиралом всего русского флота в Средиземном море. Мечта Григория Орлова осуществилась: Чесменский бой был результатом его планов—это он придумал ударить на турок с моря. Но несмотря на победы Румянцева на суше и подвиги Алексея Орлова на море, греки остались под властью турок.

 По прошествии некоторого времени Орлов прославил свое имя в другом событии, ужаснувшем тогдашнюю Европу. В 1771 г. Москву и центральные губернии Росс постигла большая беда — из Турции занесли чуму, или, так называемую моровую язву. К июлю чума гуляла по всему городу. Из 13 тыс. московских жилых дом в 6 тыс. были больные чумой, а в 3 тыс. домов жители вымерли. Среди населения началась паника переходящая в полное отчаяние. Главнокомандующий Москвы престарелый фельдмаршал П. С. Салтыков не проявил себя должным образом и уехал в свое подмосковное имение Марфино. За ним последовали губернатор и обер-полицмейстер.

В это время поп церкви Всех Святых на Кулишках стал рассказывать, что одному из прихожан было видение: якобы москвичи прогневали Бога тем, что не оказывают должного почтения образу Богородицы у Варварских ворот.

К этому месту повалили толпы  народа. Перед иконой была установлена лестница и зажжен пучок восковых свечей. Рядом появились аналой и кованные железом сундуки—начались молебны и сбор денег на «всемирную свечу». Из массы молящихся выходили люди, здоровые вперемежку с больными, бросали монеты в сундук, поднимались по лестнице и с трепетом целовали образ.

Московский архиепископ Амвросий приказал опечатать собранную в сундуках общественную казну и прекратить молебны. Когда небольшой отряд военных с подьячим во главе попытался исполнить распоряжение архиепископа, поднялся бунт. В соседней церкви ударили в набат, его вскоре подхватила вся Москва. С возгласами «Богородицу грабят! Смерть богоотступнику Амвросию!» началась всеобщая свалка. Толпа ринулась в Кремль, где в поисках Амвросия учинила погром в покоях Чудова монастыря. Амвросию еще минувшей ночью удалось укрыться в Донском монастыре, но это его не спасло. На второй день снова вспыхнули страсти, толпа ворвалась в Донской монастырь, вытащила архиепископа из храма во двор, где дворовый В. Андреев и целовальник И. Дмитриев его убили.

Город фактически перешел  в руки восставших, которые выставили ряд требований, и в их числе ликвидацию стеснительных карантинов, разрешение хоронить умерших от чумы на церковных кладбищах и снятие ограничения в торговле вином. С большим трудом энергичному сенатору П. Д. Еропкину удалось собрать из разных команд до 130 солдат и офицеров.