Возникновение Регулярной армии на Руси

                                         Содержание

Введение

Глава 1. Численность  и состав княжеской дружины.

1. Происхождение дружины.
2. Структура, состав, численность княжеской дружины.
3. Эволюция дружины.

Глава 2. Возникновение  Регулярной армии на Руси.

2.1.  Предпосылки  возникновения Регулярной армии.

2.2. Основные  этапы создания Русской регулярной  армии в ходе военной реформы Петра 1.

2.3. Становление  Военно-Морского флота.

Заключение.

Литература. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение

     Объектом  изучения данной работы является становление и развитие  такого важного органа  власти, как княжеская  дружина.

       Актуальность данной темы обуславливается огромной ролью этого политического  института в развитии русского государства.

        Многие вопросы изучаемой темы  исследователи  понимают  по-разному.   В.И. Сергеевич считает князя высшим органом управления,  без  которого  не  могло бы  существовать  древнерусское  общество, [1]  и утверждает,  что   простое свободное население не имело  права  участвовать  в  политической  жизни [2].

     И.Д. Беляев больше  внимания  уделяет  развитию   княжеской   власти,   ее отношениям  с  дружиной.  Он  подробнее,  чем  другие  историки,   исследует контингент  дружины,  причины  его  изменения:  от   чисто   варяжского   до существования в  нем  только  славянского  элемента.[3]  И.Д.  Беляев  также занимается   изучением   функций   князя   на   разных этапах  развития государства.[4] А.Е Пресняков не соглашается с мнением В.И. Сергеевича,  что вечевые собрания не развивались, а были на протяжении  своего  существования неизменными.

     Позиции  Б.Д.  Грекова  и П.П.  Толочко  во  многом  схожи.  Они    уделяют достаточное внимание проблеме княжеской власти, дружине.

       Б.Д.  Греков  говорит  об изменении политического значения  дружины,  когда  она  постепенно  начинает превращаться  в  землевладельцев,  а   затем,   считает   Б.Д.Греков, в феодалов.[7] Б.А.Рыбаков уделяет мало внимания  рассматриваемой теме или касается ее вскользь: говорит о происхождении княжеской  власти  и  занятиях дружины.[8] С.В. Юшков исследует в своей  работе  функции  князя  на  разных этапах развития этого института, подчеркивает, что дружину могли иметь и племенные вожди.[9] В отличие от  других историков  он  считает,  что  в  период  IX-XII  вв.  в  Киевской  Руси не существовало даже зачатков феодализма.[13] Ф.  Кардини  большей частью посвятил свое исследование происхождению, легендам и духовной жизни  дружины западноевропейского  средневековья;  увлекаясь  ее  обычаями,  уделял   мало внимания   формированию   отрядов   вокруг   князя,   становлению    функций дружины.[15]  А.А.  Горский  подробно   рассмотрел   вопрос   происхождения, социального состава, дифференциации дружины. Пришел к  выводу,  что  дружина славян набирается и в целом основывается на  принципе  личной  верности.[16]

     И.Н. Данилевский, в основном, лишь  анализирует  полярные  выводы  различных исследователей, находит общие тенденции.[17]

     Цель  исследования – выявить закономерности развития и эволюции регулярной русской  армии.

     В связи с этим мы поставили следующие  задачи:

     - проанализировать научную литературу  по теме исследования;

     - выявить предпосылки возникновения  армии в русском государстве;

     - обобщить полученные нами знания, сделать выводы по теме исследования.

        После ознакомления с историографией  изучаемого вопроса можно   утверждать, что  тема  изучена   глубоко.   Это   подтверждается   полярностью   мнений, свидетельствующей о нетенденциозных взглядах исследователей. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава 1. Численность  и состав княжеской дружины.

  1.1.Происхождение дружины.      

Когда и как появляется дружина у  восточных славян, мы, вероятно, никогда  не узнаем. О происхождении дружины  можно лишь догадываться. Основываясь  на косвенных данных и аналогиях. Обычно когда речь заходит о подобных вопросах, привлекают ранние свидетельства  о дружинах древних германцев, оставленные  нам римскими авторами. Так, Юлий Цезарь (I в. до н.э.) писал о вооруженных отрядах, набираемых на время ведения военных действий:

“Разбои вне пределов собственной страны у них не считаются позорными, и они даже хвалят их как лучшее средство для упражнения молодежи и  для устранения праздности. И когда  какой-нибудь князь предлагает себя в народном собрании в вожди (подобного  набега) и вызывает желающих за ним  последовать, тогда поднимаются  все, кто сочувствует предприятию  и личности вождя, и при одобрении  народной массы обещают свою помощь”.       

Спустя  полтора столетия картина несколько  изменилась. Вот что писал Тацит (I в. н.э.) о войске у германских племен:

“Любые  дела, и частные, и общественные, они (германцы) рассматривают не иначе  как вооруженные. Но никто не осмеливается наперекор обычаю, носить оружие, пока не будет признан общиною созревшим для этого. Тогда тут же в народном собрании кто-нибудь из старейшин, или отец, или сородич вручают юноше щит и копье: это - их тога, это первая доступная юноше почесть; до этого в них видят членов семьи, после же этого - племени. Выдающаяся знатность и значительные заслуги предков даже еще совсем юным доставляют достоинство вождя, все прочие собираются возле отличающихся телесной силой и уже проявивших себя на деле, и никому не зазорно стоять в чьей-нибудь дружине (comites). Впрочем, внутри дружины, по усмотрению того, кому она подчиняется, устанавливают различия в положении; и если дружинники упорно соревнуются между собой, добиваясь преимущественного благоволения вождя, то вожди - стремясь, чтобы их дружина была наиболее многочисленной и самою отважною. Их величие, их могущество в том, чтобы быть всегда окруженными большою толпой отборных юношей, в мирное время - их гордостью, на войне - опорою. Чья дружина выделяется численностью и доблестью, тому это приносит известность, и он прославляется не только у своего, но и у соседних племен; его домогаются. Направляя к нему посольства и осыпая дарами, и молва о нем чаще всего сама по себе предотвращает войны.

Но, если дело дошло до схватки, постыдно вождю  уступать кому-либо в доблести, постыдно дружине не уподобляться доблестью  своему вождю. А выйти живым из боя, в котором пал вождь - бесчестье  и позор на всю жизнь; защищать его, оберегать, совершать доблестные деяния, помышляя только о его славе, - первейшая их обязанность: вожди  сражаются ради победы, дружинники - за своего вождя. Если племя, в котором они родились закосневает в длительном мире и праздности, множество знатных юношей отправляются к племенам, вовлеченным в какую-нибудь войну, и потому, что покой этому народу не по душе, и так как среди опасностей легче прославиться, да и содержать большую дружину можно не иначе, как только насилием и войной; ведь от щедрости своего вождя они требуют боевого коня, а жаждущие крови - и победоносное копье, что же касается пропитания и хоть простого, но обильного угощения на пирах, то они у них вместо жалованья. Возможности для подобного расточительства доставляют им лишь войны и грабежи. И гораздо труднее убедить их распахать землю и ждать целый год урожая, чем склонить сразиться с врагом и претерпеть раны; больше того, по их представлениям, потом добывать, то, что может быть приобретено кровью, - леность и малодушие”.      

Итак, у  древних германцев дружинники составляли особую постоянную группу. Она жила отдельно от своей общины, вместе с  вождем. Дружинники существовали благодаря  военным походам, в которых захватывалась  добыча, а также дарам от своих  соплеменников и соседних племен (возможно в качестве выкупа за то, что  не нападали на них). Правом распределения  полученных таким образом средств  обладал вождь. Его связывали  с дружиной взаимные обязательства  личной верности. Дружина набиралась из знатных юношей и доблестных воинов. Заметим также, что у Тацита упоминается  некоторое иерархическое деление  среди дружинников.      

Видимо, близкие характеристики имела и  восточно-славянская дружина. Однако такой вывод мы можем сделать лишь по аналогии. А аналогии, как известно, - дело довольно опасное. Так что будем помнить о приблизительности наших представлений по поводу зарождения древнерусской дружины. Тем более, что в древнерусских источниках слово дружина явно неоднозначно. Скажем, в уже приводившемся рассказе о киевском восстании 1068 г. упоминаются две разных “дружины”.

“В  лето 6576 (1068 г.). Придоша иноплеменьници на Русьску землю, половьци мнози. Изяслав же, и Святослав и Всеволод изидоша противу имь на Льто. И бывший нощи, подъидоша противу собе. Грехь же ради нашихъ пусти Бог на ны поганыя, и побегоша русьскый князи, и победиша половьци. <...> Изяславу же со Всеволодом Кыеву побегщю, а Святославу Чернигову, и людье кыевстии прибегоша Кыеву, и створиша вече на торговици, и реша, пославшеся ко князю: “Се половци росулися по земли; дай, княжо, оружье и кони, и еще бьемся с ними”. Изяслав же сего не послуша. И начаша людие говорити на воеводу на Коснячька; идоша на гору, съ веча, и придоша на двор Коснячков, и не обретше его, сташа у двора Брячиславля и реша: “Поидем, высадим дружину свою ие погреба”. И разделишася надвое: половина их иде к погребу, а половина их иде по Мосту; сии же придоша на княжь двор. Изяславу же седящю на сенех с дружиною своею, начаша претися со князем, стояще доле. Князю же из оконця зрящю и дружине стоящи у князе, рече Тукы, брать Чюдин, Изяславу: “Видиши, княжо, людье възвыли; посли ать Всеслава блюдуть”. И се ему глаголющю, другая половина людий приде от погреба, отворивше погреб. И рекоша дружина князю: “Се зло есть; посли ко Всеславу, ать призвавше лестью ко оконцю, пронзуть и мечем”. И не послуша сего князь. Людье же кликнуша, и идоша к порубу Всеславлю. Изяслав же се видев, со Всеволодом побегоста з двора, людье же высекоша Всеслава ие поруба, въ 15 день семтября, и прославиша и среде двора къняжа. Двор же княжь разграбиша, бещисленое множьство злата и сребра, кунами и белью. Изяслав же бежа в Ляхы”.       

Как видим, кроме княжеской дружины в  этом рассказе упоминается и еще  какая-то “своя” - для восставших киевлян - “дружина”. Кто скрывается за этим термином, сказать трудно. То ли это киевляне, еще до битвы на Альте попавшие в заключение из-за разногласий с Изяславом (как считают Л.В. Черепнин, В.В. Мавродин и др.), то ли полоцкая дружина Всеслава Брячиславича, если не сам полоцкий князь и его сыновья, то ли это простые полочане, оказавшиеся в Киеве во время ареста их князя (мнение Л.В. Алексеева), а может быть, “в погребе, кроме полочан, томилась и какая-то группа “киян”, сочувственно настроенных к Всеславу” (И.Я. Фроянов). Не исключено, что здесь имеются в виду те самые “земские” (городские, некняжеские) бояре, существование которых историки то и дело подвергают сомнению. Во всяком случае, это - не киевская дружина. Другим примером расширительного употребления слова “дружина” может служить фрагмент “Повести временных лет”, рассказывающий о “выборе вер”:

“В  лето 6495. Созва Володимер боляры своя и старци градьские, и рече им: “Се приходиша ко мне болгаре, рькуще: прими закон нашь. Посемь же приходиша немци, и ти хваляху закон свой. По сих придоша жидове. Се же послеже придоша грьци, хуляще вси законы, свой же хваляще, и много глаголаша, сказающе от начала миру, о бытьи всего мира... Да что ума придасте? Что отвещаете?” И реша боляре и старци: “Велси, княже, яко своего никто же не хулить, но хвалить. Аще хощеши испытати гораздо, то имаши у себе мужи: послав испытай когождо их службу, и кто како служить богу”. И бысть люба речь князю и всем людемъ; избраша мужи добры и смыслены, числомь 10... Они же идоша, и... придоша в землю свою. И созва князь болляры своя и старца, рече Володимер: “Се придоша послании нами мужи, да слышим от них бывшее”, и рече: “Скажите пред дружиною””.      

В данном случае под “дружиной” подразумеваются  не одни “боляре”, но и “старци градские”, социальный статус которых не вполне ясен. Тем не менее в исторической литературе дружиной принято называть княжеский отряд воинов. Очевидно, этот термин в значительной мере условен, хотя в массовом историческом сознании слово “дружина” жестко закреплено именно за княжеской дружиной. Такое представление, в частности, влечет за собой отрицание возможности характеризовать дружину как местную организацию, противостоящую князю. Как считает А.А. Горский,

“не может быть принято и встречающееся  в литературе положение о дружине  как орудии в руках родоплеменной  знати. Против этого свидетельствуют в первую очередь археологические материалы: наиболее богатые погребения найдены в дружинных могильниках и являются захоронениями представителей дружинной верхушки. Богатые захоронения невоенной знати неизвестны”.       

Выделение княжеской дружины как особого  социального слоя ученый связывает  с разрушением родовых отношений. Он пишет:

“Разрушение старой племенной структуры в  ходе миграционного движения, охватившего  славянский этнос в V-VI вв., и вызванного в свою очередь началом процесса разложения родовых отношений, способствовало возникновению дружинного слоя, стоящего вне родовой структуры, усилению роли предводителей дружин - князей по отношению к категориям родоплеменной  знати, более тесно связанным  с родовым строем - родовыми и  племенными старейшинами, жреческой  прослойкой. Таким образом, возникновению дружин способствовали коренные изменения как на уровне общины (переход от родовой к соседской), так и синхронные изменения на уровне более крупных общностей, т.е. ломка всей родоплеменной структуры славянского общества”.      

Остается  добавить, что, судя по всему, дружины  были не только у князей, но и у  княгинь, а также (возможно) у наиболее влиятельных бояр. 
 
 
 
 
 
 

 1.2. Структура, состав, численность  дружины. 
 

        Еще в Древней Руси существовали  дружины. Для решения крупных  внешнеполитических воинские формирования, ядром задач, отражения нападения  враждебных племен киевские князья  привлекали дружины подвластных  им князей и бояр, а также  созывали ополчение ратников, выставляемое  населением. Нередко привлекались  также союзники,наемники. 
В XIV-XV веках начинается становление Московского, единого Русского государства. Этот период ознаменовался первой крупной победой объединенного войска русских княжеств во главе с Дмитрием Донским на Куликовом поле. Процесс интеграции продолжился при Иване Грозном, который предпринял попытку создания регулярного войска, проводя военную реформу. Ее начало положил указ от 1 октября 1550 года о создании в Московском и окружающих уездах «избранной тысячи служилых людей». Были созданы 6 стрелецких полков по 500 человек в каждом. Многие историки полагают, что этот период явился началом создания постоянной армии на Руси. 
Однако связывать официальную дату возникновения Российской армии с созданием первой «тысячи стрельцов» или другими подобными датами неправомерно. Российская армия могла возникнуть и действительно возникла только вместе с возникновением самого российского государства. К тому же стрелецкие части не составляли основу русского войска и не в полной мере отвечали требованиям постоянной, регулярной армии. Стрельцы жили в своих поселениях, не находились на полном обеспечении государства и лишь периодически занимались боевой подготовкой, отличались низкой дисциплиной и слабой управляемостью. Поэтому уже в XVI веке пришлось создавать полки солдатского (иноземного) строя. 
Создание Иваном Грозным стрелецкого войска и полков «нового строя» царем Алексеем Михайловичем составили важные этапы на пути к созданию регулярной армии. Но эти войска существовали параллельно и еще не составляли единой армии. Они не находились постоянно на военной службе, и даже полки «нового строя» после окончания войны приходилось распускать по домам, а затем снова собирать, по существу, необученных людей.