Дело Азефа

Министерство  образования и науки Российской Федерации

Высшее государственное  учреждение профессионального образования

Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского

Факультет истории  и международных отношений

Кафедра Новой  и новейшей истории России

 

 

 

 

 

Курсовая работа

«Дело Азефа»

 

 

 

 

 

Выполнила:

студентка 3 курса 3 группы

Кривенкова Е. М.

 

Научный руководитель

Доктор исторических наук

 Алферова И. В.

 

 

 

 

Брянск 2013

Оглавление

Введение…………………………………………………………………...3

Глава I. Личность Е.Ф. Азефа …………………………………………….5

Глава II. Деятельность Е.Ф. Азефа

2.1 Провокатор Департамента полиции……………….....14

2.2 Работа на эсеров и Боевую организацию…………….21

Глава III. Разоблачение Е.Ф. Азефа ……………………………………...43

Заключение………………………………………………………………...47

Список источников и литературы………………………………………..49

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Революционеры и террор - одна из самых страшных проблем, перед которой стояло человечество, вступая в новое столетие. Россия начала XX века стала ареной борьбы мощного революционного движения с самодержавной российской государственностью. Предреволюционную и послереволюционную Россию трудно было удивить агентами полиции и провокаторами всех рангов, однако, случай Е.Ф. Азефа совершенно уникальный. Один из руководителей партии социалистов-революционеров, в то же время крупнейший агент Департамента полиции, человек, на которого возлагались главные надежды в деле борьбы с революцией, - такое совмещение является исключительным.

Послужной список  Е. Ф. Азефа  при двойной его деятельности  еще  трудно установить  во  всей  полноте;  да  и  одно перечисление  его  дел заняло бы несколько  страниц.  Он  сам  говорил,  что  принимал  ближайшее  участие  в организации  всех  террористических актов партии,  за  исключением  убийства Д. С. Сипягина. Б. В. Савинков, человек достаточно осведомленный,  в своей речи¹ в защиту Азефа перечислил крупнейшие террористические дела, организованные  при его участии,  содействии  или  попустительстве.  В этот  список  вошли 25 убийств и покушений, а заканчивается  он буквами "и  т.  д.", среди которых убийство Плеве, великого князя Сергея Александровича, генерала Богдановича, Гапона,  Татарова; 3 покушения на  царя, покушения на великих князей  Владимира  Александровича  и   Николая  Николаевича, покушения   на Столыпина, на Дурново, на Трепова, на адмиралов  Дубасова и Чухнина.

Этому   списку   соответствует    другой,   более   длинный -   список революционеров,  выданных им департаменту.  Их  исчисляют десятками, если не сотнями².

Необычная судьба Е. Ф. Азефа привлекала внимание историков, таких как Б.И. Николаевский, А. Гейфман, Л. Г. Прайсман, О. В. Будницкий и др. Б.И. Николаевский в своей работе «История одного предателя» описывает биографию Е. Ф. Азефа, не смотря на отрицательное отношение  к нему. Американский историк А. Гейфман в своей книге «Революционный террор в России, 1894 - 1917» говорит, что Е. Ф. Азеф пренебрегал социалистической идеологией и открыто заявлял о том, что он состоит в партии эсеров только до установления в России конституционного строя. Л. Г. Прайсман в своей книге «Террористы и революционеры, охранники и провокаторы», а так же многочисленных статьях рассматривает феномен российского террора, реакцию на него широких слоев общества и правительственного лагеря. О. В. Будницкий в книге «Терроризм в российском освободительном движении» пытается выработать концепцию истории терроризма.

Авторы, которые писали о нём, в прошлом были очевидцами или младшими современниками событий тех лет, это А. И. Спиридович, Б. В. Савинков, А. В. Герасимов, П. П. Заварзин, М. А. Алданов и др. Соратник Е. Ф. Азефа - Б. В. Савинков в «Воспоминании террориста» описывает предательство Е. Ф. Азефа и называет это «самой печальной странице моих воспоминаний»³.  А. И. Спиридович «Записки жандарма», А. В. Герасимов «На лезвии с террористами», П. П. Заварзин «Жандармы и революционеры» - посвящают свои книги воспоминаниям о работе в Департаменте полиции и Охранном отделении, а так же не упускают из вида работу Е. Ф. на них. М. А. Алданов пишет исторический очерк «Азеф», где описывает его провокаторскую и революционную деятельность.

Цель работы: осветить жизнь и деятельность провокатора всех времен и народов - Е. Ф. Азефа.

Задачи курсовой работы:

1. Проанализировать литературу и источники по данной теме.
2. Охарактеризовать личность Е.Ф. Азефа.
3. Рассмотреть деятельность Е. Ф. Азефа на Департамент полиции и Боевую организацию эсеров.
4. Выявить причины, в результате которых Е. Ф. Азефу удавалось вести двойную игру.

Объект исследования – террористическая ситуация, сложившаяся в революционный период.

Предмет исследования -  Е. Ф.  Азеф и его работа на Департамент полиции и Боевую организацию.

Исследование  будет выполнено на основании следующих источников: М. А. Алданов «Азеф», Б. В. Савинков «Воспоминания террориста», А. И. Спиридович «Записки жандарма», Л. Д. Троцкий «Евно Азеф».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава I. Личность Е.Ф. Азефа

Евно Фишелевич Азеф родился в 1869 г. в местечке Лысково, Гродненской губернии, в семье очень бедного портного Фишеля Азефа. Семья была большая: три сына и четыре дочери. Евно Азеф был вторым. Кто мог, стремился вырваться из той «черты оседлости», которая тогда была установлена правительством для евреев. Когда молодому Азефу было пять лет, в погоне за лучшей жизнью выбрался из «черты» и его отец. Семья поселилась в Ростове-на-Дону, в те годы быстро разраставшемся торгово -промышленном центре Юго-Востока России. В богатый хлебом и углем район отовсюду стекались предприимчивые люди: съезжались купцы, налаживались предприятия, тысячами подходили рабочие. Капиталы создавались быстро и легко, - надо было только уметь быть оборотистым и беззастенчивым в выборе путей и средств. Азеф - отец был сделан, по-видимому, из неподходящего теста. Правда, он тоже занялся торговлей, завел лавку с красным товаром, но капиталов не нажил. «Люди вообще бедные»⁴, - давала местная полиция справку о семье Азефов почти через два десятилетия после их переселения в Ростов. Но, во всяком случае, на одного из сыновей, на Евно Азефа, эта ростовская атмосфера погони за легкой и скорой наживой наложила свою неизгладимую печать. Любовь к деньгам и беззастенчивость в выборе средств для получения их стали ему присущи с ранних лет.

С трудом, выбиваясь из последних  сил, Азеф - отец давал своим детям возможность учиться: сыновей он провел через гимназию, которую Евно Азеф окончил около 1890 г. На дальнейшее средств не было. Несколько лет Евно Азеф перебивался мелкими заработками, перепробовав ряд профессий: давал уроки, был репортером маленькой местной газетки «Донская Пчела», служил писцом в конторе; наконец, пристроился по коммерческой части: стал мелким коммивояжером. Еще из гимназии он начал вести знакомства с революционно настроенною молодежью и посещал кружки⁵.

В начале 1892 г. на него пало подозрение в распространении одной революционной прокламации. На очереди стоял вопрос об его аресте. Он, по-видимому, догадывался об этом: ряд знакомых уже был арестован. Похоже, что угроза ареста была последним толчком, заставившим его уехать заграницу, куда его и без того тянула жажда ученья, без которого, как он видел, невозможно было выбиться к лучшей жизни. Препятствием было отсутствие денег, но Азеф перешагнул через него: щепетильностью в отношении к чужим деньгам он никогда не отличался. Теперь он только сделал шаг к более крупному: в качестве комиссионера он взял у мариупольского купца партию масла для продажи, выручил за нее 800 рублей и уехал с ними весною 1892 г. в Германию, в Карлсруэ, где поступил в политехникум.

В Карлсруэ уже тогда существовала небольшая колония русской учащейся молодежи. Среди них был ряд знакомых Азефа по Ростову. Азеф вошел в их среду. Поселился на одной квартире, со студентом - ростовцем Козиным, - на четвертом этаже в доме № 30 по Вердерштрассе. Вошел в русский социал - демократический кружок. Старательно изучал электротехнику. Но очень скоро встал вопрос материальный. 800 рублей по тем временам были большими деньгами, но на долго их хватить не могло, -тем более, что, по некоторым указаниям, они не все остались в руках Азефа. Возможность заработков была не велика. На помощь от родных надеяться не приходилось. Азеф бедствовал, производя на встречных впечатление человека «буквально терпящего голод и холод». Долго так существовать он не мог, - и он еще раз с большой легкостью «перешагнул» через еще одно препятствие морального порядка: начал торговать теми секретами о революционной деятельности своих товарищей, которые ему были известны. Секреты эти были невелики, крупных революционных событий совсем не было, и Азеф не без основания надеялся, что сообщаемые им мелочи заинтересуют полицию⁶.

4 апреля 1893 г. он написал свое  первое письмо в Департамент Полиции. Никаких конкретных предложений относительно будущего в письме не имелось. Автор просил только в случае, если его сведения окажутся полезными, уведомить его заказным письмом по условному адресу: настоящей своей фамилии он не называл. 10 июня 1893 г. на докладе была положена резолюция - согласие на работу с Азефом.

Жизненный путь Евно Азефа был предначертан. Первое жалование из Департамента Азефом было получено за июнь 1893 г. Оно, конечно, выправило материальное положение Азефа, но пользоваться им приходилось с осторожностью, так как иначе возникли бы подозрения у товарищей, хорошо осведомленных относительно местных возможностей заработка и о материальном положении родных Азефа. Поэтому еще довольно долго Азеф выдерживал линию почти голодающего студента, - и строчил прошение за прошением во все, какие только можно, благотворительные организации, - преимущественно, еврейские, рассказывая о своем тяжелом материальном положении и прося о помощи. Эти прошения он показывал товарищам, - под предлогом необходимости исправлять его плохой немецкий язык. Таким образом создавалась легенда об источниках существования Азефа, а иногда и добавочный доход в его бюджете. Только много позднее Азеф перестал скрывать, что его материальные дела явно выправились.

Более быстро перемена в «бытии» Азефа вызвала изменение в его политической идеологии. В течение первых месяцев своего пребывания заграницей он высказывался в весьма умеренном духе, выступал противником крайних методов революционной борьбы и в маленьком карлсруйском кружке примыкал к марксистам. Став агентом - осведомителем Департамента, он быстро передвинулся «влево», и уже в 1894 - 95 гг. приобрел себе репутацию последовательного сторонника террористических методов борьбы. В студенческих кружках, он постепенно создает себе заметное положение. Говорить на собраниях он не любит, он не «теоретик», а «практик». Но за налаживание различных технических дел берется охотно. Умело расширяет круг знакомств. Совершает ряд поездок в соседние города Германии и Швейцарии, посещает интересные собрания и рефераты. Уже в августе 1893 г. он едет в Цюрих и в качестве посетителя присутствует не только на открыто происходивших собраниях международного социалистического конгресса, но и на собраниях русских учащихся и эмигрантов. В следующем 1894 г. он посещает Берн, где заводит сыгравшее в его карьере чрезвычайно важную роль знакомство с супругами Житловскими, - основателями «Союза русских социалистов - революционеров заграницей». Этот Союз был невелик и невлиятелен. Тем старательнее основатели его искали адептов. Азеф верно понял, что это может стать для него не лишенным выгоды, - и примкнул к Союзу, который позже открыл ему дорогу в ряды основателей партии социалистов-революционеров.

В том же Берне и приблизительно в то же время Азеф свел и другое знакомство, сыгравшее большую роль в его жизни: там он встретился со своей будущей женой, тогда студенткой бернского университета. Она была искренней и убежденной революционеркой и с большой энергией и самоотверженностью пробивала свою дорогу в жизни. Азеф казался ей человеком, ставящим те же цели и идущим теми же путями, что и она.  О его сношениях с полицией она, конечно, и не подозревала.

Нельзя сказать, что путь Азефа был усеян только розами. Он был человек осторожный и осмотрительный. Тем не менее, уже тогда вокруг его имени стали ходить неприятные слухи. К нему и в Ростове далеко не все относились с полным доверием: как человек, он не принадлежал к числу хороших, надежных друзей; любил зло подтрунивать над недостатками, был злопамятен и мстителен. Многие его уже тогда считали человеком, способным на все, если это ему выгодно. ⁷

Как большинство евреев - революционеров в России, состоявших в общероссийских политических партиях, Азеф был очень далек от еврейства. Азеф зло издевался над обычаями, традициями, религией своего народа. Однако усиливавшаяся антисемитская политика русского правительства, особенно с приходом в 1902 г. В. К. Плеве на пост министра внутренних дел, раздражала его⁸.

 По внешности  Азеф  был  грузный,  толстый, очень  некрасивый  человек  с тяжелым, набухшим лицом, с оттопыренной нижней  губой.  О его  безобразной наружности говорят многие встречавшиеся с Азефом люди. Но и в этом разобраться не  так легко.  Другие утверждают, что "глаза  у него  всегда бегали,  и он  никогда не  смотрел в лицо  собеседнику"⁹, -  примета слишком принятая  в  изображении  преступников  для  того,  чтобы  быть  верной. 

Делевский пишет о "змеином взгляде"¹⁰ Азефа. Однако другие революционеры находили у него "хороший, приятный взгляд", "прелестную  улыбку"¹¹  - и твердо на этом стоят. Чернов  в своей речи  на суде над Бурцевым говорил:  «Надо только хорошо всмотреться в его (Азефа) лицо  и в его  чистых,  чисто детских глазах  нельзя не  увидеть бесконечную доброту»¹².

Басов - Верхоянцев  отмечает "двойное  лицо":  накладное, каменное, и скрытое,  "с  печальными  глазами". По  фотографиям  судить трудно, -  Азеф, кстати,  не любил  сниматься. Но общее  впечатление,  конечно: "не  дай Бог встретиться в лесу ночью"¹³.

К концу своего ученья Азеф имел уже вполне прочное положение  в русских студенческих кругах и  пользовался общим уважением. В эти годы он владелец «хорошо подобранной» библиотеки нелегальных изданий, пользоваться которыми он позволял студенческой молодежи за небольшую плату. Ему чаще всего поручалось председательствование на студенческих сходках. По взглядам он «убежденный» социалист - революционер, сторонник террора, и Бурцев вспоминает, что когда он издал первый номер своего «Народовольца» с призывом к убийству царя, то единственный сочувственный отклик, который он получил из читательской среды, было письмо Азефа. От публичных выступлений Азеф уклонялся, - он на всю жизнь хорошо усвоил истину о «молчании - золоте». Тем авторитетнее звучали те немногие слова, которые он находил полезным произносить. Сохранились некоторые письма от тех лет, в которых зафиксированы впечатления молодежи от тогдашних выступлений Азефа: в них о последнем говорят, как о «светлой личности», которая выделяется из студенческой среды своей преданностью революции и своим идеализмом.