Из истории республики немцев Поволжья

В послевоенный период в  условиях перехода немцев к общению  на русском языке сокращалась  доля тех, кто считал своим родным языком немецкий. Из двух распространенных среди поволжской диаспоры языков гораздо большую роль в послевоенный период стал играть русский, являющийся средством межэтнического общения. Возросшее значение этого языка свидетельствует об активно развивающейся в языковой сфере ассимиляции, которая приобрела не менее широкие масштабы, чем в сфере традиционной культуры.

Но, несмотря на интенсивный  процесс ассимиляции, этническое самосознание немецкой диаспоры Поволжья отличается устойчивостью. Депортация немцев и  последующие репрессивные меры не только не повлекли за собой утраты этнического самосознания этой группы, но и даже оказали существенное влияние на его стойкое сохранение.

Следует отметить, что  репрессивные меры военного периода  определили не только дальнейшее этническое развитие поволжской диаспоры, но и  отразились на отношениях немцев с представителями других народов. Особую роль репрессивная политика сыграла в трансформации этнического стереотипа поволжских и в целом российских немцев. Под этническим стереотипом следует понимать относительно устойчивое, обобщенное, эмоционально окрашенное представление о каком-либо этносе (или об определенной этнической группе).

Стереотип поволжской диаспоры складывался не столько на основе практики межэтнического взаимодействия, сколько под влиянием международного фактора. Осуществленные в период Великой Отечественной войны репрессивные меры и выдвинутые против поволжской диаспоры обвинения в сотрудничестве с фашистской Германией явились причиной того, что стереотип российских немцев получил существенную негативную эмоциональную окраску. Разумеется, это вело к трудностям в межэтническом общении.

В новых местах проживания немцы в полной мере испытали на себе действие отрицательного стереотипа. По словам опрошенных автором немцев, многие местные жители и не подозревали о наличии в СССР столь многочисленной немецкой диаспоры. Респонденты отмечали, что первое время после депортации их считали военнопленными и, следовательно, ответственными за события на фронте.

Таким образом, в результате репрессивных мер военного периода  возникли серьезные этнические и межэтнические проблемы поволжской диаспоры, которые под влиянием международных факторов приобрели отчетливую политическую окраску. В послевоенный период сложилось два основных варианта решения этнополитических проблем.

Первый вариант выдвинуло Движение за восстановление немецкой автономии на Волге. Как известно, это движение сформировалось еще в 1960-х гг. В 1965 г. в Москве побывали две делегации представителей национального движения, которые поставили перед советским руководством вопрос о восстановлении поволжской республики, однако получили отрицательный ответ. Не принесла успеха и деятельность трех делегаций, посетивших Москву в 1988 г.

Возникшее в 1989 г. первое национальное объединение советских немцев  – общество “Возрождение” (“Wiedergeburt”)  – поставило своей главной задачей восстановление автономной республики в Поволжье. Для решения вопроса немецкой государственности была создана специальная Комиссия Совета Национальностей Верховного Совета СССР. Однако эти планы вызвали в Нижнем Поволжье конфликтную ситуацию: часть местного населения выступила против воссоздания автономии.

Сложившаяся на рубеже 1980 – 1990-х гг. конфликтная ситуация была обусловлена рядом факторов, среди которых наиболее значимыми были, по всей вероятности, социально-психологические. Противники автономии вновь использовали еще живучее негативное отношение к немцам, восходящее к событиям Великой Отечественной войны.

Конфликт в Поволжье воспрепятствовал решению самой  острой этнополитической проблемы, возникшей  в результате репрессий военного периода. Это способствовало актуализации другого варианта развития немецкой диаспоры  – эмиграции на историческую родину.

Следует отметить, что  эмиграция немцев стала устойчивой тенденцией послевоенного периода. Память о дискриминационной политике военных лет, опасения дальнейших репрессий, резкое понижение социального статуса немцев, отсутствие равных прав с представителями других народов вызывали желание уехать на историческую родину. Подавляющее большинство российских немцев в 1950-х  – первой половине 1980-х гг. направлялось в ФРГ, поток эмигрантов в ГДР был незначительным ²⁸ . Уровень выезда в ФРГ жестко ограничивался советскими властями, и эмиграционное движение представляло собой волнообразный процесс с периодическим возрастанием и снижением числа выезжающих немцев.

Во второй половине 1980-х гг. в развитии эмиграционного процесса произошли кардинальные изменения. Либерализация условий выезда из СССР способствовала увеличению потока эмигрантов в ФРГ²⁹. Широкие масштабы приобрел выезд немецких семей из Поволжья.

Таким образом, анализ современных  этнополитических проблем поволжской диаспоры показывает всю сложность  феномена национальных репрессий. Являясь  частью национальной политики, репрессивный курс оказывает существенное влияние  практически на все стороны функционирования этнической группы, на ее культуру, язык и самосознание. Исследуя историю немецкой диаспоры Поволжья, можно заключить, что осуществляемые в государственном масштабе репрессии способны кардинально изменять ход этнических процессов, нарушая существующие тенденции и способствуя формированию сложнейших этнополитических проблем. Влияние репрессивной политики в таком случае носит устойчивый характер, определяя будущее этническое развитие.

Советская национальная политика в отношении немецкой диаспоры Поволжья ярко иллюстрирует некоторые общие особенности взаимоотношений государства и национальных меньшинств. Характер и содержание таких взаимоотношений, безусловно, в значительной мере зависят от степени демократичности общества, его политической ориентации. Вместе с тем существенное влияние на государственную политику оказывает международный фактор. История немцев Поволжья свидетельствует о том, что национальная политика во многом определяется развитием отношений с государством  – исторической родиной меньшинства. Политика в отношении национальных меньшинств, тесно связанная с международной ситуацией, отличается нестабильностью.

Несмотря на сложность  проблем поволжской диаспоры, , все  же следует считать реальной перспективу  преодоления последствий репрессивной политики военного периода. Наиболее целесообразны экономические программы поддержки немецкого населения и помощь в процессе обустройства на Волге немецких семей из государств бывшего СССР. Перспективными являются также поддержка движения национальной культуры и языка, активизация деятельности структур национально-культурной автономии. Такая автономия, рассматриваемая нередко как альтернативный способ решения проблем российских немцев, очевидно, должна стать одним из инструментов улучшения положения поволжской диаспоры. Представляется, что активная совместная российско-германская политика способна преодолеть последствия репрессивных мер военного периода и решить многие острые современные проблемы немцев Поволжья.

 

4.3.Окончание депортации.

 

Провал контрпропагандистской  кампании, в которой немецкая автономия  использовалась в качестве «витрины социализма», крупные неудачи на фронте, приближение германских войск  к Волге, а также поступавшие  в Москву сообщения об «антисоветских», «пораженческих», «фашистских» высказываниях отдельных граждан АССР НП способствовали принятию советским руководством решения о ликвидации АССР НП и переселении всех поволжских немцев в восточные районы страны. Подготовка к депортации началась на основе закрытого постановления Совнаркома СССР и ЦК ВКП(6) от 26 августа 1941 «О переселении немцев из Республики немцев Поволжья, Саратовской и Сталинградской областей». 28 августа появился Указ Президиума Верховною Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». Сразу же после Указа глубокий разлом отчуждения пролег между немцами и другими народами РНП. Резко изменилась и официальная политика в отношении немцев. 2 сентября 1941 первый секретарь обкома ВКП(б) АССР НП С. Малов направил специальную докладную записку Сталину, в которой охарактеризовал политическую обстановку в Немреспублике после обнародования Указа от 28 августа. По словам Малова, «подавляющее большинство трудящихся русской и других (кроме немецкой) национальностей встретили Указ с большим одобрением, рассматривая его как одну из серьезных мер по укреплению тыла. Со стороны значительной части немецкого населения опубликование Указа вызвало враждебное отношение, всячески подогреваемое контрреволюционными и профашистскими элементами. Высказывания по поводу Указа со стороны немцев сводятся, главным образом, к попыткам опровергнуть утверждение о том, что немецкое население скрывает в своей среде врагов Советского народа, Советской власти». В докладной записке не приводилось ни одного примера патриотического труда поволжских немцев на благо победы над нацистами, хотя до 28 августа в каждом из периодически отправлявшихся в центр донесений таких примеров был не один десяток, а тот же Малов всего за несколько дней до того в подобной же докладной записке писал, что «политическое настроение трудящихся Республики немцев Поволжья здоровое. Рабочие, колхозники и интеллигенция, перестраивая работу на военный лад, стремятся все подчинить интересам фронта и задачам организации разгрома врага».

Операция по выселению немцев из Поволжья началась 30 августа и проводилась очень жестко и энергично. Об этом можно судить из донесений на имя наркома внутренних дел Л.П. Берии, которые ежедневно направлялись в Москву оперативной группой НКВД, осуществлявшей выселение. В особенно тяжелое положение были поставлены люди, отправлявшиеся в первых эшелонах. Им пришлось в страшной спешке сдавать имущество и собираться в путь буквально за одни сутки - 31 августа. Это были в основном жители Энгельса, Красного Кута, Гмелинки, Палласовки и других населенных пунктов, где имелись железнодорожные станции, а также жители близлежащих сел. Погрузка в эшелоны началась 1 сентября. В дальнейшем (так было спланировано) очередность погрузки в эшелоны определялась расстоянием сел до станций погрузки. Жители более близких к станции сел вывозились в первую очередь. Передвижение к станциям погрузки осуществлялось, как правило, на автомобилях и гужевым транспортом. Был задействован и водный транспорт. Очень часто из-за нехватки транспорта мужчинам приходилось идти пешком многие десятки километров. Перед депортацией на место проведения операции было командировано 1550 сотрудников НКВД и 3250 работников милиции, также были направлены войска НКВД в общем количестве 12,350 человек. На фоне присутствия таких крупных сил подготовка к выселению была проведена чрезвычайно быстро. Оперативные группы выезжали в колхозы, поселки и города, и заполняли учетные карточки на каждую семью, подлежащую выселению³⁴.На основе этих данных участковые оперативные тройки составляли план проведения операции с учетом численности выселяемых, наличия подвод и автотранспорта, маршрутов к станциям, и количества оперативного состава. Эта работа началась 29-го августа, а уже 3-го сентября первые эшелоны с депортированными отправились из Поволжья, то есть, все подготовительные работы прошли чрезвычайно быстро, не более чем за неделю. По “Таблице о движении эшелонов с депортированными немцами ”, которая составлялась на основе архивных данных о депортации (станция, дата, численность во время погрузки /разгрузки), можно проследить передвижение 451,806немцев в 188 эшелонах из Поволжья. Операция выселения началась 3-го сентября, а закончилась 21-го, на один день позже, чем планировалось. Депортировали немцев с 30 станций Поволжья, а самое большое число эшелонов было отправлено со станции Покровск. В ходе 19-дневной операции ежедневно выселялось по несколько десятков  
тысяч человек; максимум составил 38,420 человек (8 сентября), а в среднем выселялось более 23 тысяч человек в день. Из-за того, что отправлялось много эшелонов одновременно, на железных дорогах образовывались пробки.  
Немцы были отправлены в Сибирь (Новосибирская и Омская области, Алтайский и Красноярский края), а также прилегающие к ней области северо-восточного Казахстана. А.Герман писал, что “чтобы не загружать основные железнодорожные трассы, по которым шли к фронту воинские эшелоны, передвижение составов с поволжскими немцами в Сибирь и Казахстан осуществлялось кружным путем ”на юг. Но данные “Таблицы ”вызывают сомнение в этом. Подсчитав среднее число дней в пути до станций назначения по административному разделению, можно видеть, что кружным путем на юг проходили только эшелоны к территориям на восток от Новосибирска, а эшелоны в другие регионы (Кустанайскую, Северо-Казахстанскую, Акмолинскую, Омскую и Павлодарскую области)проходили через Чкалов прямо по Транссибирской железной дороге (путь на север).Из-за погрешностей, имеющихся в “Таблице ”,невозможно точно определить изменения численности в пути. По далеко не полным данным, в эшелонах умерло 165 человек, были также случаи родов, отставаний от поезда и побегов. Из Сталинградской области 26,880 немцев было отправлено водным транспортом в Астрахань, оттуда по Каспийскому морю на пароходах до Гурьева и лишь затем железнодорожным транспортом к Восточно-Казахстанской и Семипалатинской областям. У большинства немцев, никогда не видевших моря, оно вызвало страх, отмечено даже возникновение паники в ожидании отправления. По “Таблице ”можно также судить о характере депортации в целом. При рассмотрении станций прибытия, прослеживается неслучайная закономерность в соответствиях мест назначения и номеров эшелонов. Кроме того, рассмотрение дат отправления эшелонов показало, что эшелоны отправлялись не по номерам, а одновременно из всех регионов Поволжья. Номера необходимы для идентификации эшелонов во время отъезда /приезда и при движении, они не могли быть распределены во время составления отчета, значит, для того, чтобы все эшелоны действительно двигались согласно “Таблице ”необходимо было до начала операции завершить всю подготовительную работу, подсчитать количество эшелонов и определить дни отправления. Таким образом,“Таблица ”показывает тщательную спланированность и хорошую подготовленность депортации. Однако с другой стороны можно указать и на некоторые погрешности в проведении операции. Одним из примеров являются, как указывает А.Герман, цифровые неточности в документах, а наиболее типичными были пропуски (7 случаев) и добавления номеров, имеющие место в “Таблице ”.Это означает, что людская численность, подсчитанная при подготовке операции, иногда не соответствовала действительности и исправлялась прямо на местах погрузки. Тем не менее, тщательная спланированность депортации немцев Поволжья указывает на наличие у властей накопленного в ходе прошлых депортаций народов и массовых чисток опыта репрессий.  
Автономная республика немцев Поволжья была ликвидирована 7 сентября;7 ее кантонов были включены в состав Сталинградской области, а остальные 14 кантонов - в Саратовскую область. Не осуществился замысел властей о заселении земель бывшей Немреспублики, эвакуированными людьми. Хозяйство региона было разрушено и депортация немцев Поволжья принесла государству миллиардные убытки. Между прочим, постановление от 26 августа сразу было передано на места переселения немцев. В Сибири и Казахстане принимались постановления об их приеме и создавались, так же как при операции выселения в Поволжье, оперативные тройки для приема и расселения немцев, районные оперативные тройки для подготовки жилья, транспортных перевозок, обеспечения питанием и т.д.Постановлением предписывалось осуществлять переселение немцев целыми колхозами, однако в действительности их разделяли на несколько групп на станциях погрузки и в итоге депортируемые размещались среди русских колхозников почти посемейно. Поэтому можно сказать, что в новых местах поселения их поставили в положение “изолированных островов в океане ” иных народов..Как уже было сказано, намерение депортировать немцев первоначально основывалось на идее об исключении потенциально опасного элемента. Но положение немцев после депортации указывает на то, что, в условиях нехватки рабочих рук в тяжелое военное время их рассматривали как “даровых работников ”.Особенно отчетливо такое отношение просматривается в явлении “труд армии ”,когда почти все трудоспособные немцы были привлечены на принудительные работы. Развитое общество немцев в Поволжье вследствие депортации было полностью разрушено.Эта депортация также ускорила ассимиляцию немцев в русскоязычном обществе, о чем говорят данные переписи населения Казахстана, проведенной в 1989 году³⁵.

3 сентября с десяти  станций были отправлены в  соответствии с графиком первые 11 эшелонов. С 3 по 20 сентября из  Поволжья в Сибирь и Казахстан  188-ю железнодорожными эшелонами  было вывезено 438,7 тыс. чел., в т. ч. из РНП - 365,7 тыс. Эта операция была одной из самых крупных операций по депортации населения в период Великой Отечественной войны.

Совместным постановлением Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 6 сентября 1941 и Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 сентября 1941 «Об административном устройстве территории бывшей Республики немцев Поволжья» территория РНП была разделена между Саратовской (15 кантонов) и Сталинградской (7 кантонов) областями.

Депортация немцев из Поволжья нанесла колоссальный ущерб региону и стране в целом в самые тяжелые месяцы войны. Погиб большей частью так и не собранный урожай, вымерла и была разворована значительная часть скота, особенно в глубинных районах бывшей РНП. Заселение и освоение опустевших территорий проходило с большим трудом, главным образом, принудительными методами. В 1943 использовалось только чуть больше трети пахотных угодий РНП, а животноводство оказалось полностью разваленным и не приносило доходов. Многие десятки бывших немецких сел не возродились даже и после войны. Последним актом депортации можно считать ликвидацию немецкой топонимики на территории бывшей РНП. Это произошло весной 1942. Все бывшие немецкие города и села получили русские названия. Появились названия Советское, Комсомольский, Красноармейск, Гвардейское, Первомайский и др. Так был стерт, пожалуй, самый заметный след многолетнего проживания немцев на поволжской земле³⁶.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ:

 

Исследование истории Республики немцев Поволжья оказалось очень интересным. До недавнего времени история российских немцев часто толковалась предвзято или просто фальсифицировалась. Такая ситуация препятствовала нормальному развитию немецкой этнической общности в России, ограничивала ее культурное развитие, ущемляла национальное самосознание. Только с конца 80-х гг. XX в. исторические исследования этого феномена приобрели иную направленность. Сейчас востребуется объективная информация, исключающая дальнейшее неоднозначное толкование истории немцев в России. Интенсивная колонизация Среднего Поволжья иностранными переселенцами относится к первой половине XIX в. Немцы-колонисты в России с первых поселений занимали привилегированное положение. Наличие собственной культуры, языка, особого уклада жизни позволяло колонистским обществам сохранять автономный характер существования внутри Российской империи. К концу XIX - началу XX вв. «они принадлежали к наиболее состоятельной части населения России». Причины высокого уровня благосостояния немецких колоний вызывают споры и сегодня, а объективный, непредвзятый анализ их успехов, безусловно, сыграет важную роль в развитии региона.  
Не случайно в обществе нарастает тенденция к изучению и сбережению национального опыта как неотъемлемой ценности исторического прошлого.  
В настоящее время нет однозначного ответа на вопрос о национальной самобытности немецкого населения. Современные исследования наглядно показывают, что идентификация «российских немцев» с немцами современной Германии имеет преимущественно субъективный характер. Объективно большинство немцев России не знают языка, национальных традиций, обычаев, культуры немцев современной Германии и, естественно, не включены в процессы их воспроизводства. Поэтому у современных немцев в России не может быть будущего без выяснения отношения к своему прошлому, т.е. к русской составляющей их менталитета. Среднее Поволжье для многих из них является «началом истории российских немцев».  
Кроме того, «российские немцы» могут сыграть роль своеобразного моста между странами (РФ, ФРГ, США), очень слабо используется Россией.