П.А. Столыпин на посту министра внутренних дел

Столыпин был  в ярости. Он потребовал от царя, чтобы  тот распустил на три дня Думу и Государственный совет и  провел отвергнутый законопроект по 87-й статье. Он также потребовал наказания  тех, кто подставил ему подножку, грозя подать в отставку. На какое-то время его воля победила — царь подписал указ и попросил Дурново и Трепова покинуть Санкт-Петербург. Но затем разразилась гроза. Царь впал в гнев из-за того, что на него оказали давление. Антистолыпинское правое крыло негодовало из-за того, как обошлись с его вождями, и строило планы мести. Сторонники Столыпина в Думе возмущались, наоборот, столь вопиющим антиконституционным использованием юридической уловки. Враги Столыпина явно подступали вплотную для того, чтобы нанести последний удар. К середине1911года он был политическим мертвецом и сам сознавал это. Его устранение сполитической арены стало лишь вопросом времени, и даже способ осуществления был уже, по-видимому, выбран царским окружением — решено было сделать Столыпина наместником Кавказа, что удалило бы его от Санкт-Петербурга и реальной политики. Осуществлению этого плана помешала его смерть. 

 

3.1Убийство  П.А. Столыпина

 

В августе 1911 г. вновь поползли слухи о скорой отставке Столыпина и о готовящемся  на него покушении. В конце месяца в Киеве должны бил состоять торжества по случаю открытия земских учреждений и памятника Александру II. 28 августа Столыпин приехал в Киев.

Холодным, дождливым  утром 29 августа состоялась церемония  встречи императорского поезда. Столыпину сразу же показалось, что изменилась не только погода, но и что-то еще. Организаторы торжество сделали все, чтобы оттеснить главу правительства на задний план. Ему не нашлось места в экипажах, в которых следовали император, его семья и приближенные. Ему вообще не дали казенного экипажа, и председателю Совета министров пришлось нанимать извозчика. Увидев это вопиющее издевательство, городской голова уступил Столыпину свой экипаж. В частных разговорах Столыпин говорил, что по возвращении в Петербург он вновь подаст в отставку.

До сих пор  не вполне понятны причины и мотивы этого преступления. Достоверно известно, что Богров был жандармским осведомителем, поставлял в полицию материалы  о своих знакомых из числа анархистов и эсеров, получая за это 100-150 рублей в месяц. 26 августа он явился в охранное отделение и заявил, что во время своего недавнего пребывания в Петербурге он встречался с видными эсерами. Один из них, Николай Яковлевич, предупредил о своем приезде в Киев и попросил помочь с квартирой.

В киевской охранке информация Богрова произвела глубокое впечатление. В течение нескольких дней он шантажировал охранку Николаем Яковлевичем, который, бесплотный, словно дух, видимый одному лишь Богрову, приехал в Киев, поселился у него на квартире, вынул из чемодана два браунинга, проверил их и велел узнать приметы Столыпина и министра просвещения Л.А. Кассо. Чтобы не «спугнуть» Николая Яковлевича (вдруг он уже установил наблюдение за самим Богровым?), надо было побывать там, где будет Столыпин, и как бы выполнить поручение (узнать приметы), а заодно проследить, не появится ли вдруг его сообщница Нина Александровна, которая скрывается неизвестно где. Богров безотказно получал пропуски и билеты на все торжественные мероприятия и несколько дней ходил за Столыпиным едва ли не по пятам.

Существует  две основные версии киевских событий. А.Я. Аврех изложил свои выводы образно  и сжато: «Гениальным полицейским  нюхом Курлов и К учуяли, что  неожиданный приход Богрова является тем неповторимым случаем, который  могут упустить только дураки и растяпы. Они отлично знали, что предвосхищают тайное желание двора и камарильи избавиться от Столыпина. Риск, конечно, был, но игра стоила свеч»[1,c.42].

Польский историк  Л. Базылев склонен был склонен  считать, что охранка действовала  без злого умысла. «Вера в его (Богрова) сведения может удивлять, - писал он. – Но, доверяя Богрову, Кулябко и Курлов поступили согласно своему многолетнему опыту. Они только не учли, какие попытки может совершить болезненная натура их осведомителя, и поплатились за это своими должностями».

1 сентября 1911 г.  в киевской опере шла «Сказка  о царе Салтане» Н.А. Римского-Корсакова.  В ложе находился царь, в первом  ряду сидели министры во главе  со Столыпиным, в 18-м ряду –  Богров. В антракте после первого  действия Столыпин поинтересовался у Курлова, задержана ли террористка и вообще, не пора ли ликвидировать все это дело. После второго акта был большой перерыв, царь покинул ложу. Публика потянулась к выходу.

Министры, поднявшись со своих мест, сошлись у рампы. В центре, опершись о рампу, спиной к оркестру стоял Столыпин. С ним беседовал военный министр В.А. Сухомлинов. Здесь же был обер-прокурор Синода Саблер. Министр двора барон В.Б. Фредерикс, не участвовавший в беседе, рассматривал в бинокль публику на балконах. Потом к группе подошел местный землевладелец граф И. Потоцкий. В дверях появился высокий человек во фраке и очках, с зачесанными назад волосами. Некоторым показалось, что человек, решительно направившийся к группе министров, был блондин. В действительности Богров был сед. Подойдя на расстояние двух-трех шагов, он дважды выстрелил в Столыпина. Одна пуля навылет ранила его в руку и задела скрипача в оркестре. Другая попала в орден на груди, изменила направление, прошла через живот и засела в пояснице. Сухомлинова и Саблера, только что стоявших рядом, вдруг не оказалось на месте. На какой-то миг Столыпин остался один. Побледнев как полотно и странно улыбнувшись, он сделал успокаивающий жест, желая, видимо, показать, что ничего страшного не случилось. В следующее мгновение к нему подскочили Потоцкий (которому нечего было бояться) и старый Фредерикс, оказавшийся не робкого десятка. Помогая Столыпину сныть сюртук, барон успел крикнуть: «Держите его!» - указал на медленно уходившего Богрова. Столыпин сел в кресло, сделав по направлению к царской ложе жест, который многие поняли как крестное знамение. Богров успел дойти до выхода в коридор, но всеобщее оцепенение прошло, его схватили и избили. В ложе появился царь, постепенно порядок восстановился. Хор исполнил «Боже, царя храни». Раненого отправили в клинику.

Первая ночь в клинике прошла тревожно, но утром  Столыпину полегчало. «Ну, кажется, я на этот раз выскочу», - сказал он. Раненый старался держаться мужественно, шутил, но в нем чувствовалась  внутреннее напряжение. Его тревожил каждый стук, каждый шорох. Приезд Ольги Борисовны из Колноберже несколько успокоил его. Но борьба со смертью постепенно становилась ему не по силам. Между тем торжественные мероприятия шли на намеченной программе. Царь однажды побывал в клинике, но к Столыпину не прошел, а матери написал, что Ольга Борисовна его не пустила. У больного возникли лихорадочные явления, и врачи решили извлечь пулю. Это не принесло облечения. Стали заметны признаки общего заражения организма. 5 сентября состояние резко ухудшилось, и вечером Столыпин умер. [4, с.180]

9 сентября Богров  предстал перед Киевским окружным  военным судом. Рано утром 12 сентября его повесили. Современников  удивила эта поспешная расправа.

Заметание следов говорит не в пользу версии о ротозействе. Его не надо было скрывать, оно было очевидно. И раз в обществе появились худшие подозрения, властям, в общем-то, выгоднее было бы показать, что ничего, кроме ротозейства, не было.

Непонятными выглядят действия жандармов, столь доверчивых, что они, не проверив шитой белыми нитками истории Богрова, предоставили ему полную свободу действий.

Обе версии имеют  под собой аргументацию, и ни одна не может быть признана единственно  верной. Существует и третье предположение, “обывательское”: жандармы провоцировали  покушение Богрова с целью предотвратить его и получить награды и повышения, но оно выглядит весьма неубедительно.

На панихиде его супруга Ольга Борисовна, обращаясь к Государю, сказала: «Как видите, Ваше Величество, не перевелись ещё Сусанины на Руси». Николай II ничего не ответил. Постояв у гроба, он обронил всего одно слово: «Прости…». Через год Петру Аркадьевичу Столыпину был установлен в Киеве памятник. Деньги на него собрали русские националисты. Столыпин изображен как бы говорящим с думской кафедры, а на камне высечены его знаменитые слова: «Вам нужны великие потрясения — нам нужна Великая Россия!»[3, с.56].

Существует  еще одно мнение О.А. Платонова: он связывает  убийство Столыпина с его с  работой подпольных масонских лож. В своем труде «История русского народа в XX в.» он пишет: «После Февральской революции 1917 года в документах Департамента полиции было найдено донесение агента Б.К. Алексеева из Парижа, полученное после убийства П.А. Столыпина, в котором он пишет: "Мало рассчитывая на то, что масонству удастся склонить премьер-министра в свою пользу, масоны... начали смотреть на г. Председателя Совета Министров как на лицо, могущее служить им препятствием для прочного укоренения в России... Это последнее убеждение на Верховном Совете Ордена (в Париже). побудило руководителей масонства прийти к заключению, что г. Председатель Совета Министров является для Союза в настоящее время, - когда масонство собирается нажать в России все свои пружины, - лицом вредным для целей масонства. Такое решение Верховного Совета было известно в Париже еще несколько месяцев тому назад. Говорят, что тайные руководители масонства, недовольные политикой г. Председателя Совета Министров, воспользовались тесными отношениями, установившимися между Великим Востоком Франции и русскими революционными комитетами и подтолкнули исполнение того плана, который у них только был в зародыше. Говорят также, что чисто "техническая" сторона преступления и кое-какие детали обстановки, при которой возможно было совершить покушение, были подготовлены через масонов.

Таким образом, масонские ложи участвовали в  финансировании и подготовке целого ряда террористических актов. Безусловно, знали они и о подготовке убийства Столыпина, ибо еще в 1910 году в  Петербурге во время свидания с эсером Е. Лазаревым будущий убийца Столыпина Д. Богров заявил: "Я еврей, и позвольте вам напомнить, что мы и до сих пор живем под господством черносотенных вождей... Вы знаете, что властным руководителем идущей теперь дикой реакции является Столыпин. Я прихожу к вам и говорю, что я решил устранить его»[2,с.132].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

После многих лет  забвения в последнее десятилетие  историческая справедливость восторжествовала и имени Петра Аркадьевича  возвращено былое уважение. В Саратове открыт Столыпинский Центр, село Калинино Балтайского района переименовано в Столыпина, издаются книги, буклеты. В преддверии трагической даты, 90 лет со дня гибели, администрации. Поволжской академии государственной службы выступила с инициативой присвоения академии имени Столыпина.

Достигал П.А.Столыпин результатов он без громких фраз, угроз и криков, а больше всего обаянием своей личности: в глазах его, во всей его фигуре, ярко выражалась глубокая вера в правоту своей точки зрения, идеалов и идеи, которой он служил.

И на посту губернатора, и затем премьер-министра П.А.Столыпин был требовательным, строгим, но демократичным руководителем. Он был доступен народу. У него были приемные дни, когда каждый, имеющий до него дело, мог явиться к нему и лично передать свою просьбу. На эти приемы собиралось обыкновенно очень много народу — людей самых разнообразных сословий, положений и состояний. Так было и в день покушения на П.А. Столыпина 12-го августа 1906 года.

При разборе документов в Колноберже были найдены папки с документами. Наиболее интересной являлась незаконченная, написанная в последние дни жизни П.А.Столыпина, работа о будущем политическом устройстве России. Он писал в ней, что принял Россию в анархическо-хаотическом состоянии и поэтому единственно возможным было вначале «захватить ее в кулак». И, проведя земельную реформу, долженствующую уничтожить опаснейшую для России партию социал-революционеров, начать «постепенно разжимать кулак». Эти записи дают объяснение тому, как благородный, добрый мужественный человек мог быть жестким, а порой и жестоким – он не видел другого пути в преодолении кризиса в России, которую он так болел душой и которой был так предан. Жесткая политика была лишь временной мерой.

Признанием  заслуг П.А.Столыпина является то, что  уже через год после кончины  ему были воздвигнуты памятники в Киеве, Гродно и Самаре. В Киеве соорудили грандиозный, прекрасный по идее и исполнению бронзовый памятник, поставленный перед городской Думой.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы

 

1. Аврех А. Я. О Петре Аркадьевиче Столыпине. М., 1991. – 453 с.
2. Бок М.П. Воспоминания о моем отце П.А. Столыпине. Нью-Йорк, Издательство им. Чехова, 1953.-257 с.
3. Зырянов П.Н. Пётр Столыпин. Политический портрет. М.,- 1992. -687 с.
4. Зырянов П.Н. Столыпин без легенд. М., 1991.-545 с.
5. П.А. Столыпин. Полное собрание речей в Государственной думе и Государственном совете. 1906-1911 гг. «Нам нужна великая Россия…».

     М.: Молодая гвардия 1991. -783с.

6. Россия на рубеже веков: исторические портреты. Москва, 1991 г. -783с.
7. Рууд Ч.А., Степанов С.А., Фонтанка, 16: Политический сыск при царях.М.: Мысль, 1993.- 271 с.
8. Рыбас  Е. С. Дети вождей несут свой крест /Екатерина Святославовна Рыбас. Электронный ресурс. [Режим доступа] http://ldn-knigi.narod.ru/R/StolDeti.ht].
9. Столыпин П. А. Нам нужна Великая Россия. Полн.собр.речей в Государственной думе и Государственном совете 1906-1911гг./ – М.: Молодая гвардия, 1991 – 411с.
10. Табачник Д.В., Воронин В.Н. Крестный путь Петра Столыпина/Д.В.Табачник, В.Н.Воронин; предисловие Патриарха Московского и всея Руси Кирилла; худож.оформитель А.Г.Жуков. – Харьков: Фолио, 2011. – 540 с.
11. Экономическая история. Реформы и реформаторы Российская Академия наук. Институт всеобщей истории. М. «Восточная литература» РАН, 1995.- 347 с.