Правление Петра III и Екатерины II. Просвещенный абсолютизм в России

 

Министерство образования  и науки Российской Федерации

ФГАОУ ВПО «УрФУ имени первого Президента России Б.Н.Ельцина»

Институт Фундаментального образования

Кафедра истории России

 

 

 

 

 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА на тему:

ПРАВЛЕНИЕ ПЕТРА III И ЕКАТЕРИНЫ II.

 ПРОСВЕЩЁННЫЙ АБСОЛЮТИЗМ  В РОССИИ.

 

 

 

Нормоконтроль     ______________________

Научный руководитель   д.и.н., профессор Рыбаков С.В.

Курс, группа     МО – I

Студент      Пахтаев Д.Н.

Шифр      909

Адрес      ______________________

 

 

 

 

 

 

Екатеринбург

2013

 

Содержание

Введение………………………………………………………………… …….   3

Глава I. Петр III. Дворцовый переворот 1762 года……………………………5    Глава II. Внутренняя политика Екатерины II. Просвещенный абсолютизм..12

Глава III. Основные тенденции социально – экономического развития   России второй половины XVIII в. ……………………………………………..21

Заключение ……………………………………………………………………...24

Список литературы ……………………………………………………………..26 

Введение

 

 «Золотой век» Екатерины  Второй — один из интереснейших  этапов российской истории —  в последнее десятилетие оказался  в фокусе внимания общества. Объяснение  этому видится в том, что  личность Екатерины II, ее идеи  и деяния неразрывно связаны  с эпохой преобразований, когда  Россия в очередной раз становилась  на путь европейского Просвещения.  Если век Петра был веком  не света, а рассвета, много  сделавшим «во внешнем, материальном  отношении преимущественно», то в свершениях второй половины ХYIII в., по определению С.М. Соловьева,  «ясно видны признаки возмужалости народа, развития сознания, обращения от внешнего к внутреннему, обращения внимания на самих себя, на свое». Суть происходивших перемен образно передал видный екатерининский вельможа И.И. Бецкой в словах, обращенных к императрице: «Петр Великий создал в России людей; Ваше Величество влагаете в них души» Другое отличие от петровских преобразований, особо отмечаемое рядом современников, было также не менее существенным: Екатерина Вторая «кротко и спокойно закончила то, что Петр Великий принужден был учреждать насильственно». И в этом одна из основ той стабильности общества, которая отличала царствование Екатерины II. Как писал Н.М. Карамзин, следствием очищения самодержавия от «примесов тиранства» были  «спокойствие сердец, успехи приятностей светских, знаний, разума».

Между тем в течение  семи десятилетий после октября 1917 г. история России второй половины XYIII в., история царствования Екатерины II, преподносилась предвзято. Впрочем, негативные характеристики Екатерины II берут свое начало с давнего  времени. Ее младший современник, А.И. Рибопьер, касаясь литературы непосредственно послеекатерининской поры, писал, что «Екатерина, столь могущественная, столь любимая, столь восхваленная при жизни, была непростительно поругана по смерти. Дерзкие сочинения, ядовитые памфлеты распространяли на ее счет ложь и клевету». Известна и пушкинская характеристика Екатерины -  «Тартюф в юбке и короне». Полагаем, что подобные суждения имеют в одних случаях эмоциональную, а не фактическую основу, а в других — сильно политизированный умысел и исходят от недругов императрицы за рубежами страны, недовольных жестко проводимым ею внешнеполитическим курсом России, последовательным отстаиванием национальных интересов.

Екатерина II еще при жизни  делами своими снискала титул «Великая». Разумеется, советская историография  не принимала эту оценку, и только в конце 80-х гг. ХХ в. заговорили о признании ее выдающейся роли в истории России. Обращаясь ко времени правления Екатерины II, историки справедливо выделяют два момента: эпоха глазами современников и конкретные результаты ее деятельности, сказавшиеся и на последующем развитии страны.

По поводу первого ограничимся  искренним восклицанием К.М. Карамзина: «И я жил под ее скипетром! И  я был счастлив ее правлением!».

Что касается успехов правления  Екатерины, подчеркнем главное: осуществленные почти во всех сферах жизни огромного  государства преобразования не несли  в себе ни грана  «революционного»  начала и в своей основе были направлены на всемерное укрепление абсолютистского  государства, дальнейшее упрочение  господствующего положения дворянства, законодательное закрепление неравноправного  сословного деления общества, когда  «правовой статус всех других сословий был подчинен интересам государства  и сохранению господства дворянства». В.О. Ключевский имел все основания утверждать, что императрица  «не трогала исторически сложившихся основ государственного строя». Как доказывает современный исследователь О.А. Омельченко, реальный смысл реформ в России века «просвещенного абсолютизма». состоял в прочном утверждении  «законной монархии», которая единственно способна реализовать общественные потребности  «в блаженстве и благополучии каждого». Истинное содержание приведенной формулы заключено в известной екатерининской  Жалованной грамоте дворянству 1785 г., которая удовлетворила практически все ранее выказываемые притязания этого сословия, поставив точку в длительном процессе законодательного оформления его прав и привилегий. Этот законодательный акт окончательно возвысил дворян над другими сословиями и слоями общества.  Екатерининская эпоха поистине стала «золотым веком».  Для них,временем наивысшего торжества крепостничества.

 

 

Глава I.  Петр III. Дворцовый переворот 1762 г.

 

Согласно завещанию императрицы  Елизаветы Петровны, на престол в 1761 году вступил внук Петра I Петр Федорович. Началось короткое правление Петра III.

За несколько месяцев, которые Петр Федорович пребывал у власти, он совершил немало трагических  ошибок, которые привели его к  гибели. Вместе с тем Петр III осуществил несколько важных государственных  реформ, продвинувших вперед российскую цивилизацию.

Был подготовлен указ об уничтожении Тайной канцелярии. Тем  самым император хотел нанести  удар по одной из самых страшных средневековых розыскных систем в Европе. Еще один указ императора лишил промышленников права покупать крепостных крестьян к мануфактурам. Был введен запрет на притеснение  старообрядцев. Петр III провозгласил принцип  веротерпимости в России. Его правительство  разработало проект о секуляризации (передаче в государство) церковных  земель. Это означало, что церковники больше не могли устанавливать собственные  порядки в их владениях. Петр III продолжил  линию Петра I на подчинение Церкви государству. Петр Федорович ставил своей целью содействие развитию городского сословия в западном духе. Он желал привлечь в Россию западных предпринимателей и вообще построить  жизнь в стране на европейский  манер.

Политика Петра III оказалась  на редкость близка к политике Петра  Великого, но время изменилось. Император  не имел прочной опоры в русском  обществе. Его влиятельные слои, в первую очередь гвардия, не принимали  поступки императора.

Отношение к нему не улучшилось даже после Манифеста о вольности  дворянства (1762), по которому дворянство освобождалось от обязательной 25-летней службы. Правительство мотивировало это тем, что при Петре I необходимо было принуждать дворян служить и  учиться. Дворянство проявило патриотическое рвение и усердие на службе государству, и теперь в принуждении уже  не было смысла. Таким образом, свой Манифест Петр III связывал непосредственно  с политикой деда и ее благодатными результатами для России. Дворянство ликовало. Теперь значительная его  часть была вправе заняться собственным  хозяйством, но это не могло положительно повлиять на общее развитие экономики  страны.

Манифест освободил часть  российского населения от подневольной службы. Это был шаг на пути дальнейшего  освобождения населения от всеобщей неволи, которому всячески противилось  само освобожденное дворянство, буквально  вцепившееся в своих крепостных крестьян.

У Петра III была мощная оппозиция  в лице значительной части русской  элиты, гвардии, духовенства и в  первую очередь - жены Екатерины Алексеевны. Немецкая принцесса все более  определенно предъявляла претензии  на российский трон. Терпеливо и  настойчиво ткала паутину заговора против мужа, повсюду говорила о своей преданности интересам России, что шло в противовес линии Петра III. Действительно полезные для России начинания императора выдавались за инициативу его помощников. Внимание сосредоточилось на его ошибках и неблаговидном личном поведении. С легкой руки Екатерины и ее помощников такой искаженный облик Петра III надолго вошел в историю России. Между тем замалчивалось неудержимое стремление к власти самой Екатерины. Уже много лет спустя она призналась в своих записках, что приехала в Россию с девизом: царствовать или умереть.

Лидером партии Екатерины, которая  осуждала все, что делал Петр III, широко оповещала двор и гвардию о  его связях с немцами, стал образованнейший  вельможа Никита Иванович Панин. Сюда же входили командир Измайловского  полка, обер-прокурор, начальник полиции, офицеры гвардейских полков. Большую  роль среди заговорщиков играли Григорий Орлов, фаворит Екатерины Алексеевны, его четверо братьев, и унтер-офицер конной гвардии Григорий Потемкин (1739-1791), будущий выдающийся деятель екатерининского  правления.

Когда Екатерина еще только обосновывалась в России, она употребила все для достижения трех целей на пути к трону: 

1) нравиться великому  князю, 2) нравиться императрице, 3) нравиться  народу». Для их достижения  она с 1744 по 1761. г как сама  пишет, «ничем не пренебрегала: угодливость, покорность, уважение, желание нравиться, желание поступать как следует, искренняя привязанность». Это все было ею употреблено. Но Екатерину ждал провал в первом пункте, переменный успех во втором, а третий, как пишет она, «ей удался во все своем объеме, без всякого ограничения каким-либо временем». И она права. Побывавший на российской службе и несправедливо высланный из страны швейцарец К. Массон, автор желчных но в целом правдивых (и поэтому запрещенных в России, записок, замечает: «Я не решу, была ли она действительно великой, но она была любимой». Дар Екатерины располагать к себе людей очень помогал ей в самых сложных жизненных ситуациях.

Все, кто знал Екатерину, близко общался с ней, единодушно отмечают твердость ее жизненных  установок и неуклонное стремление к реализации намеченных целей, однажды  принятых решений. Это четко доказывает, например, ответ 27-летней великой княгини  Екатерины английскому послу  Чарльзу Герберту Уильямсу (с ним  она состояла в особо доверительной  тайной переписке) в августе 1756 г. На его вопрос, знает ли она, что в  критической ситуации Иван IV просил у английской королевы убежища, Екатерина  твердо пишет: «Я не попрошу убежища  у короля, вашего государя, так как  я решила, как вы знаете, погибнуть  или царствовать».

В основе заявленной Уильямсу решимости, возможно, лежало и мистическое  начало, вера в предопределение. По признанию самой Екатерины, впервые  мысль о короне начала бродить  у нее в голове с 7-летнего возраста, когда друг и наперсник отца ее, некий Больхаген, завел с ней беседы о необходимости воспитания в себе благоразумия и нравственных добродетелей, чтобы быть достойной носить корону. Эта мысль, видимо, еще более укрепилась после того, как проницательный старый каноник из Брауншвейга сказал матери Екатерины, что на челе ее дочери «видит, по крайней мере, три короны». Юная Екатерина настолько уверовала в это, что, приехав в Россию и встретившись с женихом, не по летам трезво расставляет все по своим местам: «…по правде, я думаю, что русская корона больше мне нравилась, нежели его особа». Чуть позже, когда из-за несколько легкомысленного поведения матери Екатерины при дворе Елизаветы их чуть было не отправили обратно, чему жених, как уловила его суженая, был бы рад, она замечает: «…он был для меня почти безразличен, но не безразлична была для меня русская корона». Спустя многие годы, в сентябре 1796 г., незадолго до своей кончины, Екатерина убежденно пишет: «Царствовать или умереть!» — вот наш клич. Эти слова надо бы с самого начала выгравировать на нашем щите». И это не было бравадой. Еще накануне свадьбы она с холодным спокойствием сознает: « Сердце не предвещало мне большого счастья, одно честолюбие меня поддерживало; в глубине души у меня было что-то, что не позволяло мне сомневаться ни минуты в том, что рано или поздно мне самой по себе удастся стать самодержавной русской императрицей».

Спустя почти три десятилетия  после переворота императрица уверенно пишет, что она своим «вступлением на престол спасла империю, себя и своего сына от безумца, почти бешеного который стал бы несомненно таковым, если бы он пролил или увидел бы пролитой хоть каплю крови; в этом не сомневался в то время никто из знавших его, даже из наиболее ему преданных». По мнению Клода Рюльера, очевидца событий и автора наиболее содержательных записок о перевороте 28 июня 1762 г., такой исход был прежде всего предопределен тем, что «партия Екатерины» выступала против попрания национального достоинства России, тогда как Петр lll, российский император, открыто заявлял о стремлении стать «вассалом» прусского короля и сделал в этом направлении реальные шаги. В тех же причинах усматривал неизбежность переворота и другой современник событий — А.Т. Болотов.

Как видим, почва для переворота основательно «подготовлена» самим  Петром III. Дело оставалось за Екатериной Алексеевной. И она с ролью  организатора заговора справилась отменно. В этом ей очень сильно поспособствовал  пользовавшийся большим влиянием среди  вельможной знати граф Н.И. Панин. В  результате неоднократных бесед  Екатерина и Панин пришли к общему мнению о необходимости отстранения Петра III от правления. Однако, если Панин желал видеть на троне Павла Петровича, воспитателем которого он был, то Екатерина не собиралась упускать представившийся ей шанс. Сильную опору среди влиятельных вельмож она нашла в лице своего тайного воздыхателя — украинского гетмана К.Г. Разумовского, бывшего одновременно командиром Измайловского полка, любимцем гвардейцев. Явные симпатии Екатерине выказывали и приближенные к Петру III обер-прокурор А.И. Глебов, генерал-фельдцейхмейстер А.Н. Вильбоа, а также директор полиции Н.А. Корф, генерал-аншеф князь М.Н. Волконский. Особую роль в подготовке переворота сыграла 18-летняя, необычайно энергичная и верная дружбе с Екатериной, княгиня Е.Р. Дашкова, вхожая в дома вельмож и обладавшая большими связями. Через ее мужа к непосредственному участию в перевороте были привлечены капитаны Преображенского полка П.В. Пассек и С.А. Вредихин, братья Александр и Николай Рославлевы, а также Ласунский — офицер Измайловского полка. Устанавливались прочные связи и с другими гвардейскими офицерами. Все они проложили путь Екатерине к трону. Среди них наиболее активным и деятельным был выдававшийся из толпы товарищей красотою, силою, молодцеватостью, общительностью 27-летний Григорий Григорьевич Орлов, к тому времени состоявший в любовной связи с Екатериной (в апреле 1762г. у них родился сын Алексей). Фаворита Екатерины во всем поддерживали два его брата-гвардейца — Алексей и Федор. В конной гвардии «направляли все благоразумно, смело и деятельно»  22-летний (не 17-летний, как пишут многие) унтер-офицер  Г.А. Потемкин и его одногодок Ф.А. Хитрово. К концу июня, по словам Екатерины, «соумышленниками» в гвардии были до 40 офицеров и около 10 тыс., рядовых. И ни один из них не оказался изменником, не проговорился.