Роль советской авиации на войне в Афганистане

Реферат 

по  истории России на тему: 

Роль  советской авиации  на войне в Афганистане 
 

План. 

1. Введение

2. Роль  советской авиации  на войне в Афганистане.

     1. Истребительная авиация.

       2. Штурмовики.

        3. Армейская авиация (вертолёты).

         а) Транспортные  вертолёты Ми-8;

         б) Боевые вертолёты  Ми-24. 

  III. Заключение. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    I. Введение. 

    Афганистан  – это слово в нашем представлении  прочно и неразрывно связано с войной. Действительно, страна уже десятилетия без перерыва охвачена боевыми действиями, начало которым положил отнюдь не ввод советский войск в декабре 1979 года, обернувшийся затем наиболее масштабным военным конфликтом с участием советских солдат после Великой Отечественной войны, в свою очередь, занявший без малого целиком последнее десятилетие существования самого СССР.

    Эта война стала судьбой целого поколения, у которого со словом «Афган» связано  слишком многое – участие в  тяжелом и трудном деле, суровые испытания, раны и потеря товарищей, - всё то, что и сегодня, после распада пославшей солдат на войну страны, оставляет всех прошедших её и погибших бойцов не русскими, украинцами или узбеками, но – «нашими».

    Война у южных рубежей бывшего Советского Союза продолжается и поныне. Однако так было далеко не всегда… На протяжении многих лет СССР и Афганистан связывали крепкие и, без кавычек, дружелюбные отношения. Уже при обретении независимости Афганистана в 1919 году Советская Россия первой признала её суверенитет. В послевоенные годы правивший король Захир-Шах и сменивший его Дауд-Хан с уважением относились к СССР, видя в нём надежного союзника. В стране работали советские специалисты, шло совместное  строительство предприятий и дорог, и велся оживлённый обмен товарами, благо изделия советской промышленности – от галош и одеял до грузовиков – высоко ценились в небогатой соседней стране. В афганской армии все, начиная полевыми кухнями и кончая ракетами, были советского происхождения, в СССР училось большинство офицеров, а в каждой части находились советские военные советники и специалисты, помогавшие осваивать технику и организовывать службу.

    С изъявлениями горячей дружбы к СССР обратились и организаторы апрельской революции 1978 года, провозглашавшие  «скачок в социализм». Задуманные и декларированные перемены быстро обернулись кровавой борьбой за власть, междоусобицами и массовыми репрессиями, обезглавившими армию и хозяйство. Партия, называвшая себя Народно-демократической (НДПА), принялась за дело с большевистской решимостью, уничтожая «реакционное духовенство, купцов и феодалов» и выкорчевывая в исламской стране вековые традиции и культуру под видом «демократических реформ». Х.Амин, один из лидеров НДПА и яркий поклонник Сталина, выдвигал радикальный путь разрешения проблем: « У нас в стране десять тысяч крупных землевладельцев. Мы уничтожим их, и вопрос решен».

    Провозглашенную диктатуру пролетариата; при почти  полном его отсутствии, поручалось осуществить армии, насчитывавшей  более 100 тысяч человек, 650 танков и 150 боевых самолётов (ВВС располагали тогда  Миг-17, Миг-21, Су-7 и Ил-28). Однако этих сил вскоре стало не хватать Кабулу, столкнувшемуся с растущим сопротивлением оппозиции и племён, мятежами в городах и самой армии, ослабленной  чистками и воцарявшимся разбродом. Ответом стали новые репрессии – уже в первом списке казнённых были названы 12 тысяч человек, в числе которых оказались и многие военные.

    Весной  и летом 1979 года мятежи и волнения шли уже повсюду, и надежд на стабилизацию положения силами самого Кабула не оставалось. Крупнейшим стало мартовское восстание в гарнизоне Герата, где погибли и советские советники – первые жертвы ещё не начавшейся войны. Призывы к давнему партнеру и союзнику – СССР – о срочной помощи оружием и войсками следовали почти еженедельно. Правители Афганистана для «поддержки революции» срочно нуждались минимум в двух советских дивизиях, десантных частях, спецназовских бригадах, экипажах к боевой технике, батальонах личной охраны и даже подразделениях советской милиции. Среди прочих необходимых для «социалистического строительства» вещей, помимо бронетехники, артиллерии и боевых вертолётах, особо настоятельно требовалось «прислать напалм и газовые бомбы», необходимые для ударов по непокорным селениям.

    У советского правительства тогда хватило выдержки не вмешиваться, ограничившись военно-технической помощью и вооружением, посылкой советников и обучением афганских военных. Однако осенью 1979 года просьбы о помощи приобрели буквально истерический характер – в стране повсюду шли беспрерывные стычки с формированиями оппозиции и мятежными племенами.

    23 декабря 1979 года в «Правде»  появилось сообщение: «В последнее  время западные, особенно американские, средства массовой информации  распространяют заведомо инспирированные  слухи о неком «вмешательстве» Советского Союза во внутренние дела Афганистана. Дело доходит до убеждения, что на афганскую территорию будто бы введены советские «боевые части». Всё это, разумеется, чистейшей воды вымысел». Однако приказ о вводе войск был уже отдан. Через несколько дней Л.И.Брежнев в интервью той же «Правде» объяснил его необходимостью «не допустить превращения Афганистана в империалистический военный плацдарм на южной границе нашей Родины».

    На  выбор Кремлем пути военного решения  проблемы повлияло сочетание сразу нескольких причин: стремление поправить в свою пользу геополитическую обстановку, расширяя число государств социалистической ориентации, и идеологическая убежденность в правоте «революционного процесса». Свою роль сыграло и уже шедшее втягивание СССР в разгоравшуюся войну – военно-техническое, экономическое и моральное. Вера в «единственно правильное учение» и правоту силы подтолкнуло советское правительство к постановлению – «направить в Афганистан ограниченные воинские контингенты для выполнения задач, о которых  просит правительство Афганистана. Эти задачи состоят исключительно в том, чтобы оказать содействие Афганистану в отражении внешней агрессии».  Попутно передовым отрядам десантников поручалось избавиться от наиболее одиозной части кабульского правительства, подозревавшегося в готовности «сдать страну американцам».

    Посылая войска, в Кремле не хотели замечать, что Афганистан, по сути, уже охвачен  гражданской войной, в которую  неминуемо будут вовлечены советские  солдаты и офицеры. Опыт военного вмешательства, опробованный в Венгрии и Чехословакии, внушал уверенность в успехе предприятия. Однако на этот раз он сыграл дурную роль – армия оказалась в гуще конфликта, где чужое военное присутствие спровоцировало усиление мятежного движения, направленного теперь уже в первую очередь против советских войск, а незнание местных обычаев и традиций Востока лишь усугубило положение, многократно приумножив ряды противника.

    На  ближайшем пленуме ЦК КПСС в июне 1980 года вдогонку армии провозглашалось: «Смелый, единственно верный, единственно мудрый шаг, предпринятый в отношении Афганистана, с удовлетворением был воспринят каждый советским человеком!». Кремлёвские стратеги не задумывались о другом опыте истории – не принесших успеха в трёх англо-афганских войнах, итог которых ещё в конце прошлого века подвёл британец Феррье: « Иностранец, которому случилось попасть в Афганистан, будет под особым покровительством неба, если выйдет оттуда здоровым, невредимым и с головой на плечах». По его следам двинулись на юг солдаты и офицеры 40-й армии… 

    II. Роль советской авиации на войне в Афганистане.

Истребительная  авиация.

   Среди самолётов, переброшенных в Афганистан при вводе советских войск, большую  часть составляли истребители. По численности  к началу января 1980 года они уступали лишь вертолётам – «воздушным рабочим» армейской авиации. Появление истребителей в ВВС 40-й армии было вызвано опасением контрмер со стороны Запада. «Агрессивный империализм, - гласила официальная «легенда», - рвётся установить на склонах Гиндукуша нацеленные на СССР ракеты», поэтому возможность открытого столкновения с американцами и их союзниками рассматривалась вполне серьёзно; на этот счёт в докладной записке ЦК КПСС говорилось: «…нам придётся иметь дело с объединенными силами США, других стран НАТО, Китая и Австралии». Не исключалось и втягивание в войну соседних с Афганистаном мусульманских государств, которые могли бы придти на помощь «братьям по вере». Нападение ожидали в первую очередь с южного направления, откуда могли бы прорваться самолёты с авианосцев американского 7-го флота, и со стороны «пакистанской военщины», располагавшей к этому времени более 200 боевыми самолетами. Граница с Ираном, охваченным атишахской революцией и занятым собственными проблемами, считалось относительно безопасной.

   Вторжение империалистов в Афганистан так  и не состоялось, хотя пропаганда сделала  своё дело: многие из оказавшихся в декабре 1979 года в ДРА искренне верили, что буквально на несколько часов опередили американцев и даже «слышали» гул их самолётов! Противника в воздухе не было, но очень скоро истребителям нашлась другая работа. С началом проведения операций 40-й армии удары по наземным целям на долгое время стали основным занятием ИА.

   До  весны 1980 года советское командование старалось не вести масштабных боевых действий. Но в конце февраля советским войскам был отдан приказ: совместно с частями афганской армии начать активные боевые действия, прежде всего вокруг столицы, в приграничных с Пакистаном  районах. Первую крупную операцию провели в провинции Кунар в марте 1980 года. Продвижение советского мотострелкового полка в направлении г. Адасабада поддерживали истребители. Специфика афганских условий сразу дала о себе знать – продвижение войск сопровождалось непрерывными обстрелами, а прилетавшие летчики не могли отыскать прячущиеся среди скал и нагромождений камней огневые точки – мешали большая скорость, да и время подлёта (авиацию вызывали по радио) позволяло противнику сменить позицию. Пилотам, знавшим, что цели должны находиться «где-то здесь» (пользуясь при этом устаревшими картами, не менявшимся с 50-х годов), пришлось наносить удары по площадям, накрывая квадраты вдоль дороги. Дважды при этом под огонь авиации попадали свои войска; к счастью, обходилось без жертв.

   Летавший  молодым лейтенантом на Миг-21бис М. Правдивцев  так вспоминал о своем первом боевом вылете в Парминском ущелье рядом с Баграмом: «После постановки задачи я спросил у комэска: « А как бомбы сбрасывать? Он мне объяснил, что главное – держать боевой порядок и смотреть на него. Как только у него бомбы сойдут, то мне и сбрасывать с задержкой « и р-раз…», чтобы бомбы рассеялись, потому что с первого захода я все равно не найду, куда целиться, тем более, что удар мы должны были наносить по «предполагаемым» огневым точкам…».

   С усилением ПВО моджахедов самолёты всё чаще натыкались на зенитный огонь. А с появлением у противника ПЗРК опасность для авиации многократно возросла. Чтобы обезопасить самолёты на взлёте и посадке, когда скорость и высота недостаточны для выполнения противоракетного маневра, было организовано вертолётное патрулирование в радиусе 3-4км вокруг аэродрома. Также для уменьшения опасности, лётчикам пришлось освоить почти акробатические приёмы. Так, «набор высоты с большими градиентами» позволял выйти на безопасный эшелон, оставаясь под прикрытием круживших вертолётов. Сразу же после отрыва самолёт ложился в крутую восходящую спираль. Посадка же выполнялась без обычной «коробочки» вокруг аэродрома и требовала ювелирного расчёта, особенно при возвращении с задания группы. Выйдя на аэродром, группа распускалась, доворачивая на посадочный курс и начиная снижение с безопасных 3500 м. Для торможения выпускали закрылки, щитки и шасси и один за другим неслись вниз в крутом снижении, быстро теряя высоту с предельно короткими интервалами между машинами. Сторонние наблюдатели замирали от этого впечатляющего зрелища, а в кабинах МиГов беспрерывно надрывалась сигнализация, предупреждавшая о приближении критических режимов полёта. Ценой снижения боевых потерь при таких посадках стала возросшая аварийность – из-за сложного манёвра и большой посадочной скорости самолёты нередко не вписывались в створ полосы, вылетали за её пределы за её пределы, «разувались» на пробеге и получали повреждения.

   Истребители принимали участие в массированных налетах, которыми сопровождалось уничтожение  опорных пунктов моджахедов. В феврале - апреле  1986 года в ходе операции по разгрому «Волчьей ямы» - базы Джавара под Хостом, имевшей три линии обороны, 49 складов с оружием, свой учебный центр и патронный завод, истребители действовали в составе смешанных авиагрупп, в которых на задание уходили 8-16 Су-17, 12-18 МиГ-23 и 12-18 Су-25. На разгромленной базе были уничтожены 252 огненные позиции и более 2000 оборонявшихся. Успех однако, был далеко не полным: почти все запасы с базы противник успел вывезти, а с отходом войск вновь занял Джавару.