Античные традиции в Византийской культуре

время правления династии  Палеологов.  Появляются  экспрессивность  образов,

попытки   передать   пространство    (мозаики    церкви    Кахрие-Джами    в

Константинополе). Но  новые  художественные  веяния  не  могли  развиться  и

окрепнуть: произошел разгром Константинополя сначала крестоносцами, а  затем

— турками. Лучшие мастера  византийского  искусства  покинули  страну.  Так,

творчество Феофана Грека смогло развиться в полную силу только на Руси.

     Поздний период  византийского искусства совпал  с готикой и по  времени,

и по стилевой направленности. Искусство Византии  перестает  существовать  с

гибелью византийской государственности, но остаются жить его  художественные

традиции, которые оказали огромное влияние на художественную культуру  стран

Балканского   полуострова,   Южной   Италии,   Венеции,   Армении,   Грузии.

Плодотворную  роль  сыграла  Византия  в  развитии  художественной  культуры

Древней Руси. В полной мере искусство Византии было оценено  лишь  в  начале

ХIXв.                          

 

 

 

                                 2. Концепция императорской власти

 

    Эволюция государственного устройства Византийской империи  растянулась

на несколько столетий и опираясь на ряд научных источников можно выделить  I

этап (IV — середина VII в.) II этап (с конца VII до конца XII в.) и  наконец

III этап (XIII—XV вв.)[12]. В самом начале Византийское  государство  IV—VII

вв.  унаследовало,  с  теми  или   иными   особенностями,   основные   черты

государственного строя позднеримской империи.  Во  главе  государства  стоял

император, наследник  власти  римских  цезарей.  Он  обладал  всей  полнотой

законодательной,  судебной  и  исполнительной  власти  и  являлся  верховным

покровителем и защитником  христианской  церкви.  Византийская  православная

церковь играла огромную роль в укреплении авторитета императора.

     Именно   церковь   разработала   и   освятила   официальную   доктрину

божественного происхождения императорской власти  и  проповедовала  единение

государства и церкви, духовной и мирской власти (их симфонию). В отличие  от

католической  (западной)  византийская  церковь  в  гораздо   большей   мере

экономически и политически зависела от императора, так  как  существовала  в

условиях мощного централизованного  государства.  Ранневизантийская  церковь

была  прямо  подчинена  императору.  Наиболее  полновластно   вмешивался   в

руководство делами церкви  император  Юстиниан  I,  нередко  обращавшийся  с

высшими церковными  иерархами  (епископами  и  патриархами)  как  со  своими

чиновниками[13].

     Власть византийского  императора в IV—VII вв. не была  произвольной. При

всей широте полномочий императора  она  умерялась  необходимостью  следовать

«общим законам» империи и  особенно  отсутствием  принципа  наследственности

престола.  Новый  византийский   император   избирался   сенатом,   «народом

Константинополя» и армией,  роль  которой  в  избрании  императора  Византии

неуклонно  падала.  Важным   фактором   политической   жизни   Византийского

государства этого времени было  одобрение  кандидатуры  императора  «народом

Константинополя». Еще в IV в. императорским указом «народу  Константинополя»

— различным социальным слоям и группировкам населения столицы,  собиравшимся

на  константинопольском  ипподроме,  было  предоставлено   право,   выражать

просьбы и предъявлять императору  требования.  На  этой  основе  в  Византии

возникли особые политические организации — так называемые  городские  партии

(димы). Социальную опору  двух  наиболее  крупных  димов  —  они  назывались

«голубые» и «зеленые» —  составляли  различные  группировки  господствующего

класса.  Первых  поддерживала  сенаторская  и  муниципальная   аристократия,

вторых  —  торгово-финансовая  верхушка  византийских  городов.  Димы  имели

определенную организацию и даже  вооруженные  отряды.  В  V  в.  аналогичные

организации по  типу  столичных  димов  были  созданы  и  в  других  городах

Византийской империи. Они превратились с  течением  времени  в  своего  рода

общеимперские организации, тесно связанные друг с другом. В IV—VI  вв.  роль

димов  в  политической  жизни  была  значительной.  Византийские  императоры

должны были нередко делать ставку в своей  политике  на  одну  из  названных

партий.

     Другим фактором, сдерживающим самовластие императора, являлось наличие

особого    государственного    органа    византийской     аристократии     —

константинопольского сената.  В  сенате  могли  рассматриваться  любые  дела

империи.  Его  влияние  обеспечивалось  самим  составом  сената,  включавшим

практически всю правящую верхушку господствующего класса Византии.  К  V  в.

число сенаторов составляло 2 тыс. человек.  Обсуждение  государственных  дел

сенатом,  а  также  его  право  участвовать  в  избрании  нового  императора

обеспечивало византийской аристократии известную долю участия в  руководстве

делами  империи.  Именно  поэтому  ранневизантийские   императоры,   включая

наиболее могущественного Юстиниана I,  признавали  в  законодательных  актах

необходимость «согласия великого сената и народа».  Это  свидетельствует  об

устойчивости  некоторых  политических  традиций,  сохраняющихся  со   времен

республиканской государственности.

     С VIII в. начинается  новое укрепление центральной  власти Византии. Оно

надолго  определило  пути  развития  византийской  государственности.  Базой

централизации  и  широкой  завоевательной  политики  Византии  в  IX—Х   вв.

послужила стабилизация экономики на новой  феодальной  основе.  Византийское

государство, достигшее наивысшего развития во  время  правления  Македонской

династии (867—1057  гг.),  стремилось  контролировать  с  помощью  огромного

бюрократического  аппарата  все  стороны   экономической,   политической   и

культурной жизни страны.  Жестко  централизованный  характер  империи  резко

отличал Византию от современных ей феодальных государств Европы.

     В VIII в. политические  организации и  учреждения,  ранее  сдерживавшие

всевластие  византийского  императора,  приходят  в  упадок  или   полностью

ликвидируются. С IX в. даже номинальное провозглашение  императора  «народом

Константинополя»  прекращается.   Политическая   роль   константинопольского

сената,  упавшая  еще  в  конце  VII  в.,  окончательно  сводится   на   нет

императорским  указом  конца  IX  в.,  лишившим  сенат   права   участия   в

законодательстве империи.

     Единственной, крупной политической силой  в  Византийском  государстве

остается  православная  (греческая)  церковь.   Ее   авторитет   и   влияние

укрепляются. В частности, возрастает роль главы церкви  константинопольского

патриарха  в  общественно-политической  жизни  Византии.  Патриархи  нередко

становятся регентами малолетних императоров и непосредственно вмешиваются  в

политическую борьбу за трон, пользуясь  тем,  что  единственной  процедурой,

узаконивающей  «поставление  на  царство»,  становится  с  VII  в.  венчание

императора патриархом в храме Св. Софии. Однако и в это  время  византийской

церкви не удалось добиться независимости от императорской власти.  Император

сохранил  право  выбирать  патриарха  из  трех  кандидатов,  рекомендованных

церковными иерархами, и низлагать неугодного патриарха.

     Укрепление  основ императорской власти  в  VIII—IX  вв.  сопровождалось

изменением  ее  атрибутов.  За   византийскими   императорами   окончательно

утверждаются греческие титулы василевса (царя) и  автократора  (самодержца).

Культ   императора-василевса   достигает    невиданных   ранее    размеров.

Божественный  император  считался   владыкой   вселенной   (Ойкумены).   Его

прерогативы  были  неограниченными.  Василевс  издавал  законы,  назначал  и

смещал высших чиновников, являлся верховным судьей и  командующим  армией  и

флотом. Можно не раз говорить  о  том  произволе,  который  царил  в  период

абсолютных монархий, о потоках крови, которая проливалась в  угоду  той  или

иной политике. Но то, что происходило в этом смысле в Византии, мало  с  чем

сравнимо. При императоре Фоке (602-601  гг.)  были  испытаны  на  множестве

невинных людей все способы казни: разрезание  на  части,  старинные  римские

зашивания в мешок с последующим  выбрасыванием  в  море  и  т.д.  Императору

Андронику (XIII в.),  человеку  мелочному  и  подозрительному,  принадлежала

идея одновременного массового избиения всех заключенных, а заодно и всех  их

родственников.  Мотивировалась  эта  мера   государственным   интересом   и,

разумеется, «повелением божьим».

     Следует сказать,  что  при  всей  всевластности  положение  императора

оставалось  не  слишком  прочным.  Примерно   половина   всех   византийских

императоров была лишена власти насильственно[14].  Система  престолонаследия

длительное   время   у   византийцев   отсутствовала:   сын   Василевса  не

рассматривался обычаем  как  обязательный  законный  наследник.  Императором

делало не рождение, а «божественное  избрание».  Поэтому  императоры  широко

практиковали институт соправителей, выбирая, таким образом,  еще  при  жизни

наследника,  принцип законного  престолонаследия  начинает  утверждаться  в

Византии только с конца XI в.

     Традиционализм,  рутина  церемониалов,  отработанных   до   мельчайших

подробностей и освященных обычаем,  серьезно  сковывали  личные  возможности

императоров. Их реальная власть, по  мнению  ряда  исследователей,  начинает

неуклонно ослабевать.  Этому  способствовали  новые  тенденции,  порожденные

воздействием феодальных отношений. По мере развития  в  Византии  феодализма

между  императорами  и  крупными  феодальными  землевладельцами   (динатами)

складываются новые для византийской государственной  практики  сеньориально-

вассальные  отношения.  Начиная  с  Х  в.  византийский  самодержец  нередко

вынужден заключать феодальные договоры  с  некоторыми  своими  подданными  —

динатами, беря на себя обязанности феодального сеньора.

     Для государственного  строя Византии на основных  этапах  его  развития

характерно наличие огромного бюрократического  аппарата,  как  центрального,

так  и  местного.  В  его  основе  лежали  начала  строгой   иерархии.   Все

византийское чиновничество было разделено  на  ранги  (титулы).  Их  система

была  глубоко  разработана.  В  Х  в.  в  византийской  «табели  о   рангах»

насчитывалось   60   таких   рангов.   Центральное    управление    империей

сосредоточивалось  в  Государственном   совете   (консистории,   а   позднее

синклите). Это  был  высший  орган  при  императоре,  руководивший  текущими

делами государства. Его функции не были четко определены, и на  практике  он

играл немалую политическую роль. Государственный  совет  состоял  из  высших

государственных  и  дворцовых  чинов,  являющихся   ближайшими   помощниками

императора.  В   их   число   входили   два   префекта   претория,   префект

Константинополя, магистр и квестор дворца, два комита финансов.  Эти  высшие

чиновники империи обладали обширными полномочиями, в  том  числе  судебными.

Так,  два  префекта  претория  являлись  высшими   руководителями   местного

государственного  аппарата;  префект  Константинополя  являлся   гражданским

правителем столицы и председателем сената. Важные  функции  имели  и  высшие

дворцовые чины: магистр — начальник дворца  и  квестор  —  главный  юрист  и

председатель  консистория.  Они  осуществляли   непосредственно   управление

делами империи с помощью  разветвленного  бюрократического  аппарата.  Общая

численность византийских чиновников в это  время  была  огромной.  Только  в

ведомствах двух префектов претория служило  не  менее  10  тыс.  гражданских

чиновников[15].

     Роль центрального государственного аппарата  возросла  в  IX—  XI  вв.

Государственный бюрократический аппарат в эту пору контролировал  все  сферы

политической, экономической и даже культурной жизни Византии. Его  структура

стала еще более  сложной  и  громоздкой.  Количество  ведомств  («секретов»)

увеличилось до 60. С IX  в.  вследствие  роста  императорского  хозяйства  и

двора усложняется дворцовая администрация. Различия  между  государственными

ведомствами и дворцовыми службами становятся все  менее  четкими.  Дворцовая

администрация  все  чаще  вторгается  в   руководство   общегосударственными

делами. Другая  черта,  характерная  для  центрального  управления  Византии

этого  времени,  —  распыление  отдельных  государственных   функций   между

различными, нередко дублирующими друг  друга  государственными  ведомствами.

Так,  финансовое  управление  было  разделено  с   VII   в.   на   несколько

неподчиненных друг другу «секретов». Судебные функции были  разделены  между

различными  учреждениями:  судом  патриарха,   судом   городского   префекта

(эпарха), особым судом  для дворцовых служб императора  и др.

     На рубеже XI—XII вв. высокоцентрализованное  Византийское  государство