Роль печи в пространстве жилища. Семантика печи

Ведущими советскими специалистами были пересмотрены существовавшие методы конструирования и расчета бытовых печей, определены пути их стандартизации, повышения КПД и санитарно-гигиенических качеств. Профессор Л.А. Семенов в 1939-1940 гг. провел детальные теплотехнические испытания 70 местных источников теплоты. Он доказал, что к массовому применению могут быть рекомендованы лишь такие печи, которые хорошо изучены инструментальными методами и на основе тщательного определения теплового баланса. В развитии и совершенствовании печного дела принимали участие выдающиеся отечественные ученые, профессоры и инженеры: В.М. Чаплин, В.Е. Грум-Гржимайло, Б.М. Аше, И.Ф. Ливчак, И.И. Ковалевский.

Рациональное отопление относится к важнейшим факторам, оказывающим влияние на создание комфортных условий, культуру обитания и экономику эксплуатации зданий. Наряду с развитием центральных отопительных систем в настоящее время остается актуальным применение бытовых печей, способных обеспечить необходимый тепловой режим здания. Печи изготавливают из керамического и огнеупорного кирпича и облицовывают декоративными теплостойкими материалами.

1.2 Изразцовые печи и камины на Руси в VII-XIX вв.

Русские изразцовые печи XVII—XIX веков создавались народными мастерами. Эти печи не только отапливали жилые и общественные здания, но и украшали их интерьеры, поэтому топка зачастую находилась в соседнем помещении.

Первые печи, облицованные изразцами, появились на Руси в конце XVI — начале XVII века. Было несколько центров, где выделывались печные наборы изразцов. Вначале делались рельефные терракотовые — «красные» изразцы. На изразцах располагались орнаментальные, растительные узоры и сюжетные композиции. Зеркало печи, как правило, белилось.

В 30-х годах XVII века рельефные изразцы стали покрывать полупрозрачной зеленой поливой — «муравой». Ни терракотовые, ни «муравленые» печи не сохранились до наших дней

В 50-х годах XVII века в гончарной мастерской на Валдае приглашенные туда белорусские мастера начали выделывать многоцветные рельефные изразцы (см. изразцы). Некоторые из этих умельцев вскоре были переведены в Новый Иерусалим, а затем в Оружейную палату Московского Кремля. И в 1670-х годах уже московские гончары стали изготавливать рельефные многоцветные изразцы. Количество элементов печного набора увеличилось, что дало возможность выделывать более богатые печи. На изразцах изменились и сюжетные изображения.

Золотым веком в производстве этих изразцов была последняя четверть XVII века. Сохранившиеся изразцовые печи этих лет восхищают своим высоким художественным уровнем. В Москве имеется несколько изразцовых печей этого времени. Наиболее ранняя — двухъярусная печь — облицована многоцветными рельефными изразцами; печь 1690-х годов тоже двухъярусная, но облицована уже четырехизразцовыми клеймами; печь конца 1680-х годов — трехъярусная, облицована четырехизразцовыми клеймами более сложного рисунка. В начале XVIII века рельеф печных изразцов стал более плоским, появились новые изображения: медальоны, геральдические щиты, портреты и примитивная роспись, которая постепенно усложнялась и перешла в сюжетную. В надвратной церкви Троице-Сергиевой лавры сохранилась печь начала XVIII века, облицованная изразцами с рельефными медальонами и примитивной росписью.

В середине XVIII века появились многоцветные изразцы с сюжетной росписью и пояснительными подписями. В музее "Покровский собор" на Красной площади сохранилась печь, облицованная такими изразцами. Печь трехъярусная, со скромными поясами, цокольной и венчающей частями. Объемная структура ее близка к печам начала XVIII века. Постепенно форма печей и роспись на изразцах усложнились.

Во второй половине XVIII века изготовлялись изразцы коврового и раппортного характера. Снова увеличилось количество изделий печного набора. В изразцовом оформлении печей появляются более сложные детали: колонки, профильные горизонтальные пояса и сложные завершения. В Волковских палатах есть интересная изразцовая печь с крупной многоцветной росписью, напоминающая небольшой парковый павильон с деталями барочного характера. Возможно, ее выполнили мастера, изготовлявшие печи по заказу В.В. Растрелли для Анненгофского дворца в Москве. В Суздальском музее имеются печи конца третьей четверти XVIII века. Они облицованы двухцветными изразцами с подписями, характерными для печей еще середины века. Сложная структура и перенасыщенность деталями резко отличают эти образцы от предшествующих.

Только благодаря большой одаренности мастеров сохранились целостность объемов и парадный вид печей. Уникальные, очень большие изразцовые печи последней четверти XVIII века сохранились в Митрополичьих покоях и Царском чертоге Троице-Сергиевой лавры. Они трехъярусные, с высокими цоколями, с раскрепованными горизонтальными поясами, украшенные колонками и богатыми завершениями. Ниши на зеркале печей придают стройность их пропорциям. Цветовой подбор изразцов сделал печи очень нарядными.

Иного характера изразцовые печи украшают интерьеры дворцовых зал в Государственном музее керамики и «Усадьбе Кусково XVIII века. Они были выполнены мастерами из крепостных владельца усадьбы П.Б. Шереметева. В изысканных пропорциях и классичности росписи изразцов чувствуется талантливая рука художников из семьи Аргуновых.

В последней четверти XVIII века в росписи двухцветных печных изразцов сюжетную роспись заменила роспись орнаментального характера. Зеркало печей заполнялось рисунками с изображениями крупных ваз, корзин с цветами, гирлянд и цветов. Пространственное решение пропорций печей становилось более классическим.

К середине XIX века затухает искусство художественного изразца. Появились более дешевые изразцы, рассчитанные на массового потребителя. Краски на них постепенно теряли яркость, роспись приобретала очень упрощенный характер, а потом и совсем исчезла. Эти изразцы вытесняла фабричная продукция, хорошая по техническим качествам, но не достигшая эстетической выразительности изразцов народных умельцев. Художественные изразцовые печи становились редкостью, они выполнялись только по специальным заказам.

1.3 Печи сибиряков-старожилов

В интерьере традиционного жилища русского старожильческого населения Верхнего Приобья в конце XIX — первой трети XX вв. одним из наиболее значимых элементов являлась печь, имевшая многофункциональное назначение. Полевые исследования автора, проводившиеся в 1997–1998 гг., позволили установить конструктивные особенности печей, возводившихся сибиряками («чалдонами», «старожилами»), и уточнить некоторые аспекты семантического ряда, связанного с печью.

Местоположение печи в доме. В избе старожилы устанавливали одну печь, предназначенную и для обогрева, и для приготовления пищи, — хлебную, которую располагали в углу избы, слева или справа от входа. Это не исключало установки дополнительных печей, но их использовали только для обогрева. Устье («чело», «цело», «са/я/ло») хлебной печи было обращено к противоположной входу стене и освещалось боковым окном. Печь стояла почти вплотную к боковой стене. Между ними оставалось 20–30 см , где хранили кухонную утварь — ухваты, клюку (кочергу), помело (веник из сосновых лап) и т.п. Между печью и торцевой стеной, над входом, устраивались деревянные полати. Подобную планировку можно отнести к северо-среднерусской. В крестовых домах и пятистенках с прирубом печь располагалась так, чтобы можно было отапливать либо все помещения, либо несколько из них. В этом случае делали печь с подтопком или камельком. Изба старожилов делилась на различные части, имевшие свои названия и семантическую нагруженность, связанную с назначением и стоявшим там оборудованием. Значимость пространства избы возрастала от входа к противоположной стене, где находился «передний угол» с иконами и столом. Самым малопочетным местом была часть избы около входа, располагавшееся между койкой и печью, — «под порог». Говорили: «Что, девка, под порогом сидишь, проходи». Правила вежливости заставляли пришедших в дом останавливаться у входа и ждать приглашения пройти дальше. Пространство между печью и стеной, где располагался «передний угол», старожилы называли «куть». Оно традиционно принадлежало женщине и предназначалось, в основном, для приготовления пищи и шитья. Там стоял «ящик» с вещами хозяйки — сундук с приданым, взятым из дома родителей. Возле печи был вход в подполье — «голбец». К печи со стороны входной двери примыкала небольшая лавочка, называвшаяся «голбчик».

Установка печи

Важным этапом в строительстве дома было возведение печи. Иногда печь приходилось ставить не только, когда строился новый дом, а несколько раз перекладывать, если она чем-то не устраивала хозяев или прогорала. Но с глинобитной печью такой неприятности не случалось. Глинобитные или «битые» печи надежнее кирпичных, лучше держат тепло, не отсыревают, с течением времени лишь набирают прочность, превращаясь в единый фигурный кирпич, который разломать трудно даже ломом. Глину («землю») на печь брали недалеко от деревни, а иногда, если глинистые слои подходили близко к поверхности земли, то и в своем голбчике. Использовали обыкновенную красную глину, пластичную, но не жирную. Старожилы битье печи приурочивали к полнолунию, чтобы впоследствии она не трескалась и не отсыревала.

Обычно возводили так называемые русские печи в с дымоходом — «белые». Печей без дымоходов — «черных» в начале XX в. старожилы не ставили. В отличие от них, если судить по воспоминаниям Р. Вороновой, рукопись которой хранится в архиве Мошковского р-на Новосибирской обл., еще к началу колхозного движения, т.е. к 1930-м годам, некоторые переселенцы жили "в избах из толстых бревен с маленькими, высоко поднятыми над землей окошечками, вместо стекол были вставлены животные пузыри. Ребятишки всю долгую зиму жались на полатях. Печи топились «по-черному» и когда становилось нечем дышать, открывали дверь на улицу в сорокоградусный мороз".

Нужно отметить, что печи по-черному были широко распространены в Сибири в XVII — XVIII вв. даже среди знати. Например, такая печь стояла даже в личных покоях тобольского архиепископа Киприана. Печь без дымохода, сделанная по «всем правилам», и сейчас ценится чалдонами, только они предпочитают устраивать ее в бане. По их мнению, она обладает многими положительными свойствами — жаркостью, большей, по сравнению с белыми печами, экономичностью в расходе дров. Сибиряки отмечают целительные, «обеззараживающие» свойства черных печей.

1.4 Семантика русской печи.

Печь являлась важнейшим элементом русского быта, и поэтому она часто фигурирует в фольклоре, в частности, в народных сказках. Положительные персонажи сказок часто любят сидеть или лежать на печи. Илья Муромец провел на ней 33 года своей жизни, Емеля, не желая покидать уютную лежанку, ездил на печи. Такую же любовь к печи обнаруживает и Баба-Яга, что, впрочем, не мешает ей делать попытки изжарить заблудившихся детей. Печка иногда наделяется человеческими чертами, способностью разговаривать: например, в сказке «Гуси-лебеди» девочка в поисках пропавшего брата набредает на печь, стоящую в чистом поле, и спрашивает у неё совета. Печь предлагает ей отведать пирожков, а впоследствии, на обратном пути, прячет девочку от погони.

 Верования старожилов, связанные с печью, имели языческий  характер, что отличалось от сущности  отношения к печи переселенцев  из губерний Европейской России, прибывших в Сибирь в конце XIX — начале XX вв., которые соединяли  языческую основу с символикой  христианства даже визуальными  способами. Новоселы из губерний  Европейской России, использовали  заговоры-обращения к печи, а рядом  с ее устьем вмазывали небольшую  иконку с образом Христа или  Пресвятой Богородицы. С печью  в сознании сибиряков-старожилов  связаны понятия надежности, защиты, основательности. Воистину она являлась  ядром дома, домашним очагом, дающим  благополучие, сытость, тепло. На печи  спали старики и дети. Ребятишки, испугавшись грозы, жались поближе  к печи.

 Печь играет знаковую  роль во внутреннем пространстве  дома, совмещая в себе черты  центра и границы. В фольклоре  печная труба является специфическим  выходом из дома, предназначенным  для сверхъестественных сил. Из  нее в сказках вылетает ведьма, через нее в дом проникают  огненный змей и черт. Характер  символического осмысления печи  был во многом предопределен  тем, что поддержание домашнего огня и приготовление пищи являлись специфически женскими занятиями. Хозяйка чистила печь, заглядывала в ее жерло, а значит, по представлениям старожилов, могла общаться с домовым, которого называли «со/у/седка», «суседушка». Ей в первую очередь он подавал знаки, она должна была позаботиться о том, чтобы суседко перебрался в новый дом при переезде. Часто, переселяясь, хозяйка в первую очередь переносила клюку и помело, клала их на печь в новом доме, тем самым приманивая домового, покровителя хозяйства и семьи. При этом она должна была приговаривать: «Соседушка-братушка, пойдем к нам на ново место» . По мнению сибиряков как раз помело и являлось гнездом домового. Для него нужно наломать сосновых лап и поставить его в голбец — дать место домовому: «Вот твоя постель». Крестьяне считали, что обитал суседка где-то в подполье, рядом с печью, или же на чердаке, т.е. на периферии жилого пространства.

 Символика печи имела  особое значение в народной  медицине и магии. В сибирских  заговорах от тоски по умершему  часто обращались к ней: «Как  ты, матушка-печь, не боишься ни  воды, ни пламени, так бы и ты (имярек) не боялся, не страшился». Наговорить нужно было на воду  и сбрызнуть наотмашь того, кто  страдал боязнью. При этом он  должен был стоять около печи  и посмотреть в устье, к чему  его нужно было принудить, сказав: «Что-то неладно у вас в печи». Используя угольки из печи, лечили  от испуга. Приговаривая необходимые  слова нужно было бросить три  уголька в воду. Если угольки  утонут — человек вылечится, если  же нет, то причина болезни  не в испуге. Некоторые заговоры  необходимо было произносить  на новый месяц обязательно  при затопленной печи. Уезжая  в долгие опасные путешествия, нужно было заглянуть внутрь  печи, что должно обеспечить благополучное  возвращение домой.

 Поскольку дом осмысляется  в народной культуре как средоточие  основных жизненных ценностей, таких, как счастье, достаток, единство  семьи и рода, целый комплекс  традиций, бытовых приемов и запретов  был направлен на то, чтобы  удержать счастье и не дать  ему покинуть жилище. В частности, не давали в долг то, в чем  оно, по мнению крестьян, было  сосредоточено, например, огонь. Готовность  поделиться угольками для разжигания  печи, воспринималась как величайшая  доброта. Старожилы следили, чтобы  при переезде в новую избу  хозяева оставляли в старой  печную заслонку, а также икону, фактически приравнивая их по значимости. Тогда новые жильцы могут быть уверены, что для них «счастье останется в доме». Манипуляции с заслонкой, по мнению, старожилов могли предотвратить и стихийные бедствия. Так, чтобы прекратить град, советовали выбросить из окна печную заслонку и нож.