Свадебные обряды, принятые на Руси

В XIX веке во многих селах незадолго до свадьбы  либо вскоре после пропоя устраивался  сговор. На сговоре повторялись многие обряды, происходившие на пропоях; однако чаще там, где собирались играть сговор, на пропое не было свода жениха и  невесты, не всегда совершалось и  одаривание.

Родители  жениха и невесты созывали на сговор своих родных, невеста приглашала подруг. Жених, его родители и ближайшая родня везли на подводах «со звонами» угощение на 30-40 человек. Сначала происходил «свод» жениха и невесты, «подход под чарку». Невеста одаривала жениха, его родителей и родственников отрезами холста, ситца, платками, лентами и т.п. После ухода молодых за столы рассаживались родственники невесты, а родные жениха их угощали привезенным с собой обедом. Затем родственники невесты кормили своим обедом родных жениха. В завершение сговора угощали молодежь, возвратившуюся с прогулки.

Невеста во время сговора сидела где-нибудь у печки, стонала, плакала или  причитала; если она не умела причитать, то к ней на помощь приглашали «выльницу», она садилась с невестой рядом.

Сговор  бывал очень недолгим: попьют гости  чай и вино, закусят, возьмут у  невесты платок и кольцо, а затем  сватовья уходили. Народ же и подруги девушки оставались.

Невесту сажали в передний угол, за стол, где  она должна плакать и причитать (или это делала «выльница»), прикрытая большим платком, чтобы не видно было лица.

У жителей  городских окраин и деревень на сговоре  обязательно присутствовали близкие родственники. Родители благословляли жениха и невесту иконой, затем происходил традиционный обмен хлебом и солью. После этого отец жениха и отец невесты поочередно отвешивали семь поклонов, ударяли друг друга по рукам и во всеуслышание обещали в согласии завершить начатое дело.

Иногда  обряд сговора проходил по более  полной программе. Гости требовали  привести невесту, которая, по распространенному  обычаю, находилась в другой комнате  или соседнем доме и оплакивала свое девичество. Иногда вместо невесты приводили другую девушку, закрытую покрывалом, сваты обнаруживали обман и требовали привести настоящую невесту. Родители невесты спрашивали ее согласия на брак. Получив положительный ответ, ставили молодых людей на одну половицу и связывали подпояской. Затем на стол клали хлеб-соль, образ, зажигали свечи и молились. После этого договаривались о дне свадьбы и о предстоящих расходах. Потом все это «обмывалось» на совместной выпивке.

Сразу же после родительского благословения  невеста выходила на крыльцо и, поклонившись семь раз по сторонам, сообщала собравшимся  около ее дома соседям и подругам о том, что она окончательно просватана (сговорена), и называла при этом имя своего жениха. Объявление о помолвке встречалось подругами хлопаньем в ладоши и ударами в медный таз. Вечером вся молодежь улицы собиралась у выгона, где парни и девушки играли в горелки, а жених угощал всю молодежь медовыми пряниками, которые пекла его мать. Заканчивалось веселье катанием на лошадях, украшенных бубенцами.

Таким образом, помолвка приобретала общественную огласку. Жених и невеста, кроме родительского благословения, получали общественное одобрение своего брака. После помолвки отказаться от брака не могла ни одна из сторон.

Общераспространенной  в городской среде была традиция завершать сговор, так же как сватовство и смотрины, хождением вокруг стола. Кроме родителей невесты и  жениха в обряде участвовали крестные отцы и крестные матери.

На второй день после сговора  совершался обряд вручения невесте  божьего милосердия — икон, которые позднее вместе с ее приданым отвозили в дом жениха. В их число входила и икона родительского благословения. В этом обряде участвовали крестная мать и крестный отец, которые также благословляли иконой.

Невесту до венца родные освобождали от дел. После сговора каждый день невеста  садилась за стол и плакала, причитая. Подруги шили приданое.

 

 

 

 

Вывод. После сватовства устраивался пропой и сговор. Приглашали в основном самых близких родных и друзей. На пропое молодые знакомились, а на сговоре у невесты спрашивали, согласна ли она выйти заму за конкретного молодого человека. Сговор носил чисто символический характер.

И пропой, и  сговор играли роль помолвки и свадьба получала общественную огласку. При окончательном сговоре назначали день венчания.

После пропоя, а иногда после сговора  родственники невесты ходили к жениху осматривать его хозяйство —  устраивали «двороглядье».

 

 

Глава 5. «Девичник».

 

Во  время девичника совершались  гадательные обряды, на которых определялось будущее невесты и ее подруг. Во время девичника подруги помогали невесте приготовить подарки жениху, его родным, а также окончательно завершить подготовку приданого.

Девичник представлял собой  обычно печальное зрелище: невеста  прощалась с подругами и, оплакивая  свое девичество, причитала (голосила), часто голосили и ее подруги, исполнялись  грустные песни. Но после песен и  причетов на девичник обычно приезжал жених с товарищами, и вечер  заканчивался веселым ужином.

Девичник  обычно происходил в последний день или вечер перед свадьбой. К  невесте собирались подруги, даже приезжали родные и знакомые из других селений.

Первой  входила в дом от жениха сваха  с сундуком или коробом, в котором  находились разные подарки невесте, а также гостинцы для невесты  и подруг.

Невеста во все время причитаний сидела за столом под платком, с закрытым лицом. Девушки пели песни.

Плачущая  невеста обращалась к «красоте», которая лежала перед ней на столе (так называлась повязка из парчи с позументами и лентами, которую девушка носила на гуляньях и хороводах). Потом сестра или одна из подруг невесты брала со стола «красоту» и уносила.

По  окончании девичника жених уезжал со своими гостями, а народ расходился.

Невеста, окруженная подругами, шла по селению, ревела и, остановясь под окнами, где живут ее родные, причитала.

Из  дома выходили дядя и тетка с плачем навзрыд и, обхватив невесту, давали ей денег, кто сколько при себе имеет: гривенник, пятачок, даже копейку.

Таким образом, невеста обходила всех родственников, повторяя тот же причет, затем возвращалась домой, но если невеста из села, то она отправлялась на кладбище прощаться с умершими родными и там, припадая к могиле, причитала.

На  девичниках в некоторых областях была обязательной наряженная елочка как символ невестиной красоты. После  девичника елочка становилась собственностью жениха, и он уносил ее.

 

 

 

Вывод. Девичник представлял собой необычное сочетание вселенской грусти, заключенной в молодой девичей душе, горького плача, прощания с прежней девичьей жизнью и веселья, гаданий радостного ожидания исполнения нагаданного, ужина с женихом и его друзьями  невесты и её подружек. После ужена, плач, по обычаю, должен был быть продолжен. И молодая невеста подходила к каждому дому, где жили её родственники и под окнами причитала. После плача она шла домой.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 6. «Накануне свадьбы».

 

 

Накануне  свадьбы для невесты топилась баня. В баню ее провожали подруги, а караульщики охраняли баню. Обычно топил баню брат невесты, а воду носила сестра. В бане невеста мылась мылом, присланным женихом, угощала подруг жениховыми гостинцами. В завершение невеста через плечо, не глядя, бросала мыло, веник, ленту из косы; подружка, которой удавалось поймать что-нибудь из этих предметов, по поверью, должна была в скором времени выйти замуж.

Накануне  свадебного дня невесту отвозили в колымаге, или в санях (зимой), в дом жениха с приданым и роскошной  кроватью, на которой будут спать  молодые. Здесь невеста ночевала со своей матерью и другими женщинами, но жениху не разрешалось видеть ее.

В купеческой среде приданое перевозили женщины, которых возглавляла сваха или тетка невесты (предпочтительно — старшая сестра матери). Из мужчин к этому делу допускались только мужики, нанятые для переноски тяжелых вещей.

Перевозили  приданое обязательно на пяти крытых подводах. Этот поезд называли постельным.

В первой подводе везли икону и самовар, около которого сидел мальчик-«блюд-ник» и держал в руках поднос с огромной головкой сахара, украшенной лентой, и пачкой чая, завернутой в шелк.

Во  второй подводе везли серебряную с позолотой солонку, которую  держала в руках крестная мать, и фарфоровую посуду.

Третья  подвода предназначалась только для перевозки постели невесты (пуховой перины, двух стеганых атласных одеял, двух летних одеял, четырех подушек больших, четырех маленьких, шести простыней, шести пододеяльников, двух праздничных занавесок к кровати и т.д.).

На четвертую подводу укладывали плюшевый ковер и мебель.

В пятой  повозке ехала тетка невесты, а иногда и мать, которая везла  роспись приданого. Там же сидела сваха, державшая в руках живую  индюшку, украшенную ленточками и чепчиком.

Встречала приданое мать жениха или его старшая  сестра (обязательно замужняя). Той, которая встречала постельный поезд, дарили материю на платье, а сваха вручала ряженую индюшку. Иногда мать жениха принимала приданое строго по росписи, проверяя каждую вещь. Постель молодым, как правило, стелила тетка или сваха. Существовал обычай класть под перину яйцо (вареное или деревянное расписное), чтобы у молодых.детки родились. Прятал его туда тот, кто стелил постель молодым. Яйцо находилось под периной новобрачных три ночи, только на четвертый день молодая жена могла убрать его оттуда. Деревянное яйцо она заворачивала в венчальную рубашку и хранила среди своих вещей, а вареное — рубила на мелкие кусочки и скармливала домашней птице.

У мещан  и крестьян приданое часто без  особой торжественности перевозили на одной подводе, а иногда просто переносили на руках. Но перевоз постели  в дом жениха сопровождался здесь  обилием игровых моментов: выкупом  постели, пляской свахи с ряженой курицей, пением неприличных частушек и т.д.

Обычно  сразу же после отъезда поезда с приданым от дома невеста, окруженная подругами, произносила свои очередные обрядовые причитания.

 

 

Вывод.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 7. «Венчание».

 

 

Прощание с девичьей красотой.

 Перед венчанием происходил обряд прощания с девичьей красотой, т.е. прощание с девической радостной жизнью, которую олицетворяла алая лента или нарядная повязка (их девушка надевала на гулянья и праздники).

В день венчания жених присылал невесте  через сваху или свою тетку  шкатулку, в которой лежали фата, восковые цветы, венчальные свечи, обручальные кольца, набор гребенок, духи, иголки, булавки и т.п.

После того как приносили шкатулку, тетка невесты — снарядиха — начинала одевать ее к венцу. Она же причесывала невесту. У горожан невесту обувал свадебный отрок (младший брат или другой ее близкий родственник). В купеческих семьях невесте вкладывали в туфельку золотой. У дворян свадебный отрок (или даже два отрока) подавал невесте на серебряном подносе перчатки и фату, провожал до свадебной кареты, нес за ней шлейф и т.д.

 

 

Свадебный поезд.

 Пока невесту одевали, в доме жениха собирался свадебный поезд, в котором должно быть обязательно нечетное количество лошадей повозок. Первыми ехали дружка с помощником, вторым — жених, третьими — сваты, затем уже все остальные.

 

Выкуп невесты.

К дому, невесты  первым подъезжал дружка, все остальные  ждали. Для дружки важно было миновать охрану — привратников и придверников. Чаще всего охрана удовлетворялась угощением — вином, но иногда приходилось делать подарки. Вслед за дружкой прибывал свадебный поезд. В это время дружка должен был выкупить место для жениха за столом рядом с невестой.

Обязательно при этом шли в ход деньги, но часто подруги и родственники невесты испытывали дружку загадками.

После этого, сам жених, должен был выкупить круглик, оплатить каждую его ленточку отдельно.

Посидев за столом, все поднимались, чтобы  ехать в церковь венчаться. Невеста, выходя из-за стола, старалась стянуть с него скатерть для того, чтобы все сидевшие за столом девушки вышли замуж. Родители невесты благословляли молодых одной из икон, которые обычно в этот момент стояли на разостланной шкуре или шубе. Молодым в обувь сыпали хмель и зерна.

 

Венчание.

 При венчании жених и невеста давали обещание любить и служить друг другу в продолжение всей жизни. Затем пили вино, сперва невеста, потом жених, который тут же бросал чашу на пол и спешил наступить на нее. То же делала и невеста. Кто из них первый наступал, тот одерживал победу, и считалось, что он всегда будет господином (обычно это удавалось жениху).

Как только невеста надевала кольцо и были провозглашены слова брачного союза, руку молодицы соединяли с рукой жениха, который до этого стоял по одну сторону алтаря, или стола, а невеста — по другую. Когда священник «связывал» брачный узел, невеста подходила к жениху, стоящему у самого конца аналоя, и падала ему в ноги, прикасаясь головой к его обуви, в знак ее покорности и послушания, а жених накрывал ее полой кафтана или верхней одежды, в знак обязанности защищать и любить ее. После этого жених и невеста становились рядом у самого конца аналоя, к ним подходили сначала отец и другие родные невесты, в знак будущего между ними родства и любви. Вместе с тем отец жениха подносил ломоть хлеба священнику, который тут же отдавал его отцу и другим родственникам невесты, заклиная его перед Богом и образами, чтобы он выдал приданое в целости и сполна в назначенный день и чтобы все родственники хранили друг к другу неизменную любовь. После этого они разламывали хлеб на куски и ели в знак истинного и чистосердечного согласия с этими словами, а также в знак того, что с этих пор они будут как бы крохами одного хлеба или участниками одного стола.