Капиталистический мир в "Трилогии желания" Теодора Драйзера

   Интересна оценка, которую дает Драйзер Джеку  Лондону, в творчестве которого  он подмечает и критикует примиренческие  мотивы.

   Драйзер высоко  оценивает пролетарскую литературу  США 30-х годов. Он противопоставляет  ее мутному потоку лжи и  клеветы, изливаемой декадентской  американской буржуазной литературой.  Вместе с тем Драйзер выявляет  и существенные недостатки этой  литературы. Пролетарским писателям  говорит он, "не хватает...способности к клубокому психологическому анализу. Чтобы написать хорошее произведение, мало отзывчивости на социальные условия. Надо видеть человека. Наши пролетарски писатели видят отлично социальную среду, но они не тргают глубоко, они не захватывают, не потрясают. И причина в том, что писатели рассматривают действительность под углом зрения определенных формул, тогда как должен видеть ничем не затененную действительность, в первую очередь человека под углом зрения своего темперамента". Причины художественной слабости многих произведений пролетарских писателей Драйзер правильно видит в недостаточном и неглубоком знании жизни, в схематизме образов.

  Против схематизма  направлено и выступление Драйзера  о национальной специфике революционной  литературы в США. "Что касается  революционной литературы в нашей  стране,то она, лишена той широты, которая позволила бы сочетать идеи социальной революции с американизмом в области художественной формы". Это очень важное и правильное замечани Драйзера претворено в жизнь в ряде произведений современников и продолжателей Драйзера, в романах "Глубинный источник" А.Мальца, "Дорога свободы" Г.Фаста, "Большая среде-западная" А. Сакстона, "Янгблад" Дж. Килленса, "Железный город" Л. Брауна.

   Свое новое писательское  кредо Драйзер окончательно сформулировал  и провозгласил на международной  конференции писателей в защиту  культуры в Париже в июне 1938 года. "Я думаю, что у нас  в Америке борьба за социальную  справедливость только начинается, но развиваясь, она получит все  усиливающуюся поддержку не только  в лице самим писателей, о и в их творчестве, в его художественности и идейной направленности. Для нас это один из лучших путей служить справедливости". Драйзер провозглашает себя сторонником литературы подлинно народной, высокоидейной, реалистической, действительно художественной. Он по существу выступает здесь с эстетических позиций социалистического реализма. Не случайно в той же речи Драйзер коснулся мирового значения советской литературы. "Потом наступила,-заявил Драйзер,-мировая война. Приход русской революции и коммунизма опять изменил направление литературы, или точнее, разделил ее на два течения - одно, продолжающее роман вымысла и человеческих интересов, не занимающееся общественным устройством, и другое, освещающее ряд значительных проблем о трудящихся на фермах и фабриках". В это замечании справедливо указание Драйзера на то, что советская литература имеет дело с новым жизненным материалом.

   Новым эстетическим  взглядам Драйзера присуще требование  высокой идейности и реализма  творчества, народности литературы. Для них характерно понимание  двойственного, активного преобразующего  характера литературы социалистического  реализма, впитывающей лучшие традиции  каждой национальной литературы. Оформление новых эстетических  взглядов Драйзера шло одновременно  с перестройкой его творчества, и этот процесс отразился в  повести "Эрнита", написанной под непосредсвенными впечатлениями от советской действительности ,в книге очерков "Трагическая Америка".

    Велико значение  идейного и художественного наследия  Драйзера для современной американской  литераты и борцов за мир в США.

    Следовать примеру  Драйзера призвал американских  писателей руководитель компартии  США У.З. Фостер в своей статье "Элементы культурной политики народа". Он говорит о том, что "роль Драйзер, разрушившего узко-ограниченные литературные каноны" явлется примером, как должны действовать прогрессивные деятели культуры в США.

   Творческие традиции  Т.Драйзера-традиции реализма народности - живут в современной американской  прогрессивной литературе.

   Высокую оценку  творчеству Драйзера дают и  его преемники - прогрессивные  деятели культуры в США. "Как  человек и как художник он  соединил свою судьбу и работу  с жизнью американского народа.. он гигант американской литературы", - пишет Альберт Мальц.

   "Драйзер воплощает  все лучшие и богатейшие качества  искусства по политической глубине  и по проникновению в американскую  жизнь, - указывает Джон Говард Лоусон. - Он был величайшей литературной фигурой века до последнего дня".

   Драйзер был великим  писателем и великим публицистом,  выдащимся общественным деятелем. Это признают даже враги писателя, пытающиемся представить вступление писателя в Коммунистическую партию, как случайное событие в его жизни. Как бы предвидя эти выпады, писатель говорил незадолго до смерти: "Я всегда был коммунистом. Вступление в партию было лишь оформлением этого".

  Творчество Драйзера  является важным вкладом американского  народа в сокровищницу мировой  культуры. Имя Драйзера известно  во всем мире. Его книги читают  во Франции, в Англии, в Германии  и Финляндии, в Польше и Чехословакии. В СССР они изданы многотысячными  тиражами на русском языке,  украинском, латышском и других  языках советских народов. Книги  Драйзера внушают глубокое уважение  и трудовому американскому народу, содействуют укреплению мира  и дружбы между народами. Произведения  Драйзера, бичующие пороки капитализма,  являются ценным оружием в  руках борцов за мир, демократию  и социализм.

Глава 2.1. Роль социального  фона и историческая значимость романа.

В известном смысле трилогия представляет собой исторический роман  на тему, которая в американской историографии получила весьма превратное истолкование. Драйзер, выступающий в роли романиста и историка, опровергает теории об "исключительности" американского капитализма. Известно, что капитализм в США развивался путем ограбления близлежащих стран, с помощью займов европейских капиталистов. США перестали быть должником Европы только в период первой мировой войны. Между тем, вопреки истинному положению вещей, многи буржуазные историки и литераторы США утверждали и утверждают, что американский капитализм возник лишь путем развития внутренних ресурсов, что он будто бы может развиваться без кризисов. Эти теории полностью опровергают содержание романа.

       Первоначальный  капитал Каупервуду не приносят ни его личные способности. ни преславутые "неограниченные" возможности американского внутреннего рынка. Капитал достается ему после смерти богатого дядюшки - плантатора на Кубе. Именно эти деньги, нажитые на эксплуатации кубинских труженников, дали Каупервуду возможность начать свое дело. О значении притока капиталов извне для развития американского капитализма свидетельсвует описание краха банкирского дома "Джей Кук и Ко" во время экономического кризиса 1871 года. Этот крах обусловило "тяжелое время - франко-прусская война, по рукам и ногам связавшая европейский капитал и сделавшая европейских дельцо равнодушными к американским компаниям."(535)

     Историзм романа  проявляется и в описании экономических  кризисов 1857 и 1871 годов и их  влияния на экономику США. Об  этих кризисах Драйзеру приходилось  писать и ранее - в интервью  с Драйзером о них говорил  Маршал Филд. Теперь же Драйзер опирался не только на слова миллионера, но и на многочисленные исследования экономистов, которые помогли ему точнее воспроизвести истинный смысл этих событий.

    Несколько меняется  и функция социального фона, который  играет важную роль и подчеркивает  не только смысл поступков  главного героя, но и придает  конкретно-историческую значимость. Юношеские годы Каупервуда, начало его деятельности в сфере бизнеса приходятся на канут гражданской войн Севера и Юга. Писатель правдиво рассказывает об отношении американской буржуазии к войне за освобождение негров. Буржуазия Севера была озабочена скорее устранением препятствий на пути развития капитализма в США, чем освобождением негров. Накануне войны Севера и Юга Каупервуд видит в пропаганде против рабства угрозу коммерции, его пугает деятельность аболиционистов, борцов против рабства, этих лучших представителей трудового народа Америки.

   Каупервуд как и другие капиталисты Севера, использует гражданскую войну для грязных финансовых сделок, наживается за счет усилий и лишений американского народа. Патриотизм недоступен пониманию Каупервуда: "Пусть воюют другие, на свете достаточно бедняков, простаков и недоумков, готовых подставить свою грудь под пули: они только и годятся на то, чтобы ими командовали и посылали их на смерть. Что касается его, то свою жизнь он считал священной и целиком принадлежащей семье и деловым интересам". И не удивительно, что Каупервуду непонятен поступок молодого рабочего, в порыве патриотических чувств вступающего в армию борцов за освобождение негров от рабства. Порыв этого двадцатилетнего труженика, на лице которого сохранились еще следы масла и копоти, - он, видимо, возвращался с работы - кажется Каупервуду странным.

    Подобные эпизодические  образы людей из народа, тепло  обрисованные Драйзером, служат  резким контрастом Каупервуду, которому чужды патриотические и свободолюбивые чувства: "Эта война была не для него. Он не принимал в ней участия и знал только, что будет очень рад ее окончанию – не как патриот, а как финансист".(94)

     Рассказывая  о карьере Каупервуда, писатель воспроизводит достаточно точно определенные существенные черты развития американского капитализма в 50-70-е годы ХIХ века. В этот период создаются огромные банковские капиталы, в 70-х годах начинается их сращивание с промышленным капиталом. Нажив свое состояние с помощью махинаций во время войны Севера и Юга, Каупервуд стремится вложить свой капитал в транспорт. Он пытается овладеть контрольными пакетами акций городских железных дорог в Филадельфии, чтобы сделаться монополистом в городском транспорте, добиться получения максимальных прибылей.

   Исторической правде  соответствует заключительная часть  "Титана", посвященная гигантской  схватке народных масс Чикаго  с Каупервудом и другими монополистами. Она изображает резкое обострение классовой борьбы в США на рубеже ХIХ-ХХ веков, причем Драйзер умело отмечает, как враждующие капиталистические группировки пытаются использовать в своих интересах народное возмущение, засилие монополий и как эти попытки заигрывать с народными массами в конце концов обращаются против них самих.

   В "Титане" центр  тяжести деятельности Каупервуда перемещается. Каупервуд главное внимание теперь уделяет вложению капитала в промышленность, продолжая при этом и финансовую деятельность. От писателя в романе не ускользнул и такой важнейший для эпохи империализма процесс, как сращивание капитала банковского с капиталом промышленным.

   Соответственно изменению  деятельности основногогероя, отражающей существенные сдвиги в самой действительности США тех времен, изменяются и система образов в романе. Появляются образы агентов монополий, продажных журналистов, адвокатов-специалистов по нарушению законов, представителей городского управления, которым командует уже не "кустарный триумвират", а Фрэнк Каупервуд. Вся эта система образов служит разоблачению коррупции, продажности американского империализма, выявляет закономерный характер этих явлений. Изменение системы образов отражает различные стадии развития монополий.

   Монополии и пути  борьбы с их засилием в американском обществе - эта тема глубоко волновала Драйзера всю жизню. Он не знал, как разрешить эту сложную проблему во время издания первых двух томов своей знаменитой трилогии. В третьей книге действие переносится в Лондон, где прототип Каупервуда Йеркс вкладывал свой капитал в строительство подземной железной дороги. Каупервуд становится международным магнатом капитала. К этому времени Драйзер побывал в Лондоне, весь фактический материал был собран, ясны были и основные моменты развития сюжета - в заключительной части Драйзер задумал изобразить превращение Каупервуда из титана в стоика и показать иллюзорность и бесплодность его деятельности. Все упиралось в интерпретацию жизненной философии Каупервуда, в понимание философии развития истории. Драйзер знал, чем заканчивался путь его героя, но не мог этого объяснить и поэтому отложил работу над заключительной частью трилогии. Когда же Драйзер ознакомился с ленинским положением природы империализма как последней стадии капитализма, когда ему стали окончательно ясны пути борьбы за новое, свободное от капиталистической эксплуатации общество.

Глава 2.2 Капитализм, как социальный недуг, поражающий Фрэнка Каупервуда.

"Трилогия желания"  является одним из сильнейших  романов писателя, наиболее точно  раскрывающий сущность капиталистических отношений.

Роман был направлен против культа бизнесмена, дельца, которые  пытались создать в литературе трубадуры  преславутого "американского образа жизни". Воссоздав образ капиталиста - преступника и стяжателя, писатель показал полную несостоятельность идей о некой "исключительности" капитализма в Америке.

   Драйзер рассказывает  о том, какими путями создавались  капиталы в США в середине  ХIХ века, и сосредотачивает затем свое внимание на эпохе, которую Марк Твен метко окрестил "позолоченным веком", эпохе после окончания войны Севера и Юга, когда в Америке закладывались основы первых корпораций и трестов.