Автор работы: Пользователь скрыл имя, 18 Декабря 2012 в 20:22, реферат
Специфической особенностью русской литературы 2-ой половины XIX в. является ее возросшая связь с общественным движением страны. Во всех исследованиях, посвященных этому периоду, до недавнего времени акцентировался тезис о зависимости литературного развития в России от второго, революционно-демократического этапа, в русском освободительном движении. В настоящее время этот тезис не столько берется под сомнение, сколько уточняется.
3. Сатирический, гротесковый реализм (в 1 половине XIX века он отчасти представлен в творчестве Н.В. Гоголя, в 60-70-е годы во всю мощь развернулся в прозе М.Е. Салтыкова-Щедрина). Гротеск выступает не как гипербола или фантастика, он характеризует метод писателя; он соединяет в образах, типах, сюжетах то, что противоестественно, и в жизни отсутствует, но возможно в мире, созданном творческой фантазией художника; подобные гротесковые, гиперболические образы подчеркивают определенные закономерности, господствующие в жизни.
4.
Совершенно уникальный реализм,
Наряду с господствующим реалистическим направлением в русской литературе 2-ой половины XIX в. развивалось и направление так называемого «чистого искусства» - оно и романтическое, и реалистическое. Его представители сторонились «проклятых вопросов» (Что делать? Кто виноват?), но не реальной действительности, под которой они подразумевали мир природы и субъективного чувства человека, жизнь его сердца. Их волновала красота самого бытия, судьбы мира. А.А. Фет и Ф.И. Тютчев напрямую могут быть сопоставимы с И.С. Тургеневым, Л.Н. Толстым и Ф.М. Достоевским. Поэзия Фета и Тютчева оказывала непосредственное влияние на творчество Толстого эпохи «Анны Карениной». Неслучайно, что Некрасов открыл русской публике Ф.И.Тютчева как большого поэта в 1850 г.
Таким образом, противопоставление «пушкинского» и «гоголевского» направлений в русской критике 1850-1860 гг. во многом оказывалось условным.
Н.А. Некрасов (1821-1877) занимает особое место в истории русской литературы и резко выделяется среди писателей-гуманистов второй половины XIX в. Мало сказать, что Некрасов - народный поэт; народность - неотъемлемое свойство и поэзии А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А.В. Кольцова; но в творчестве Некрасова выразилось народное самосознание (прежде всего - крестьянской России). Некрасов не только сочувствовал народу, он отождествлял себя с ним, говорил от его имени и его языком. Полностью разделяя надежды демократов на революционное преобразование России, Некрасов, однако, не верил в революционные возможности крестьянства. Именно поэтическое знание народной жизни предостерегало Некрасова от иллюзий относительно революции «снизу». Он обладал индивидуальным ощущением исторического хода русской жизни, имел собственный взгляд на животрепещущие вопросы современности. Особая позиция Некрасова-поэта неизбежно придавала и особую идеологическую окраску его произведениям.
Мотив бесконечного долготерпения народа проходит через всю поэзию Некрасова, окрашивая ее нередко в трагические тона. «Песней, подобной стону» нередко оказывалась и сама лирика поэта, недаром Н.Г. Чернышевского так смущали в его поэзии драматические мотивы тоски, уныния, душевной опустошенности. На этой же почве, в сущности, вырастал в поэзии Некрасова культ героической личности, в которой он был склонен видеть могучую творческую силу исторического прогресса. Если идеалом Чернышевского был русский богатырь, могучий бурлак Никитушка Ломов, которому старался подражать Рахметов в романе «Что делать?», то для Некрасова с образом бурлака был связан бесконечный стон долготерпенья, а героическую личность Некрасов видел в образах революционеров-мучеников, духовных подвижниках, обреченных на жертву во имя великой цели. Таков пафос целого ряда стихотворений Некрасова, посвященных Н.А. Добролюбову, Н.Г. Чернышевскому, Т.Г. Шевченко, В.Г. Белинскому, написанных уже в те года, когда никого из них рядом с Некрасовым не было. «Его еще покамест не распяли, / Но час придет - он будет на кресте; / Его послал бог Гнева и Печали / Царям земли напомнить о Христе». На образ народного заступника - а в этом ряду в поэзии Некрасова находятся и образы мучеников-правдоискателей из крестьянской среды - распространяется христианская этика жертвенности.
Некрасов полностью разделял взгляды революционных демократов на искусство как на служение гражданскому благу - и не только разделял, но со всей страстью и истовостью пытался воплотить его в своем творчестве. «То сердце не научится любить, которое устало ненавидеть» - неоднократно повторял он в своей поэзии 1850-1860-х годов; словно заклиная самого себя. Однако лирический герой Некрасова полон мучительных сомнений и самобичевания, он не находит в себе достаточно сил, чтобы идти по избранному пути: «Мне борьба мешала быть поэтом, / Песни мне мешали быть борцом». Отсюда недалеко до признания В.В. Маяковского: «Но я б себя смирял, становясь на горло собственной песне».
Некрасову принадлежит ряд стихотворений дидактического характера, написанных в ораторском стиле («Муза», «Родина», «Элегия») и другие. Как правило, они наиболее привязаны к политической злобе дня; оказывая ошеломляющее воздействие на читателя 1850-1870 годов, они довольно прохладно воспринимаются современным читателем. Но Некрасов - поэт совсем другого склада, чем поэт-агигатор К.Ф. Рылеев. Его поэзия - поэзия сердца, она обладает особым эмоциональным настроем. Его протяжный стих (Некрасов предпочитал трехсложные размеры и первым из русских поэтов раскрыл их поэтическую выразительность), щемящие, пронзительные интонации, необычайная лексика, в которой гармонически сочетаются низменные, казалось бы, понятия с высокими - создают особый художественный мир, который мы с полным правом можем назвать «некрасовским», неподражаемо самобытным. Это хорошо чувствовали и его соратники, и его противники.
Первая книга Н. Некрасова («Стихи», 1856 г.) имела небывалый успех у современников, невиданный со времен Пушкина. Характер книги как единого целого определялся вступлением, роль которого сыграло стихотворение-манифест «Поэт и гражданин». Однако сформулированный Некрасовым тезис «Поэтом можешь ты не быть, / Но гражданином быть обязан» вовсе не является итоговой мыслью стихотворения. В сущности, поэт и гражданин воплощают собой внутренний спор лирического героя, две авторские ипостаси самого Некрасова. Завершается оно монологом-исповедью поэта, который сомневается в своих возможностях «проповедовать любовь высоким словом отрицанья». Значительное место в сборнике занимают сатирические стихи, которые повествуют о чуждых народу силах («Современная ода», «Секрет», «Колыбельная песня»). В сборник входит и группа стихов, так называемого «панаевского цикла», посвященного А.Я. Панаевой. В любовных стихах Некрасова как бы разрушается лирическая замкнутость - наряду с героем появляется лирическая героиня, она входит в стихотворения со всем богатством и сложностью своего внутреннего мира. В поэзии Некрасова создается нечто вроде психологического лирического романа - параллель к сложному внутреннему миру героев Достоевского. В целом сборник 1856 г. показал лирическое творчество Некрасова в его устремленности к эпосу.
В 1857 г. возникает поэма Некрасова «Тишина», в которой поэт сделал попытку рассказать о подвиге народа в Крымской войне. Но вопрос о том, что такое народ, в поэме не решен. Некрасова охватывает ощущение «беспочвенности» интеллигенции, закружившейся в вихре гражданских обличений, он глубоко ощущает разрыв между интеллигенцией и народом - на громкие обличения зла и рабства народная Русь отвечает молчанием. В 1858 г. Некрасов пишет небольшое, но удивительно емкое стихотворение «В столицах шум...», противопоставляющее «словесную войну» столиц таинственной, «вековой тишине» «во глубине России». Родина спит сном живительным: «Лишь ветер не дает покою / Вершинам придорожных ив, И выгибаются дугою, / Целуясь с матерью-землею, / Колосья бесконечных ив». Душа поэта обретает источник жизни в слиянии с просторами полей, в безраздельном единстве с «матерью-землею» в духе народного, почти языческого миросозерцания. «В столицах шум» - одно из самых гармоничных и светлых стихотворений Некрасова, в котором дан глубоко обобщенный, символический художественный образ Родины. Символичностью и эпичностью отличается и другое стихотворение Некрасова - «Размышления у парадного подъезда». При всем том, что «Размышления... содержат резкий социальный контраст (мужики – «владелец роскошных палат»), стихи Некрасова отличаются интонацией высокого, эпического, поэмного склада. И сами конкретные мужики, подошедшие к подъезду, теряют конкретность и единичность, а приобретают некую символическую всеобщность деревенской Руси. Заключительные слова, обрисовывающие группу крестьян, вне всякой бытовой достоверности: «Крест на шее и кровь на ногах». Крест один на всех, это как бы символ мученичества и подвижничества.
В 1860-е годы в поэзии Некрасова ведущим становится жанр поэмы. Одна из самых совершенных поэм Некрасова «Мороз, Красный нос» (1863) посвящена постоянной теме его творчества - судьбе русской женщины. Рассказ о жизни крестьянской семьи под пером Некрасова приобретает эпическую глубину. Неслучайно современный французский литературовед Шарль Корбэ сравнил «Мороз, Красный нос» как единственное в своем роде эпическое произведение с гомеровским эпосом. Не просто житейский рассказ о смерти крестьянина и судьбе его жены ведет Некрасов, а живописует национальные типы. Вот почему так значима здесь жизнь, а смерть приобретает значение подлинной трагедии. Портрет умершего Прокла - это портрет земледельца-богатыря, Микулы Селяниновича. Характер крестьянки Дарьи воплощает образ «величавой славянки». Во второй части произведения, когда перед глазами замерзающей женщины проходит вся ее жизнь (в работе, заботах, радостях, скорби, любви) - полностью раскрывается пафос поэмы как героического произведения. Здесь напрашивается параллель с великим произведением древнерусской литературы - «Словом о полку Игореве». Герои некрасовской поэмы, подобно героям древнерусского эпоса, сохраняют коренную связь с миром природы. Они - крестьяне, земледельцы - остро чувствуют свою причастность к природным силам, иногда сливаясь с ними, а иногда - противоборствуя им. Отсюда вытекает героика поэмы. Некрасов воплотил дух суровой русской природы в могучем, фольклорном образе Мороза, в котором явственно проступают следы древней славянской мифологии. Мороз в поэме не просто сказка, за ним стоит народное мироощущение. Героиня в поэме как бы сопричастна этим древним, природным силам. Подобно статуе, стынет Дарья в ставшем сказочным лесу, входит в мир природы и остается в нем. Последний раздел поэмы - неразгаданная тайна величия смерти, растворение души во Вселенной: «Ни звука! Душа умирает / Для скорби, для страсти. Стоишь / И чувствуешь, как покоряет / Ее эта мертвая тишь / Ни звука! И видишь ты синий / Свод неба, да солнце, да лес,/ В серебряно матовый иней / наряженный, полный чудес, / Влекущий неведомой тайной, / Глубоко бесстрастный...».
В эпических поэмах 1860-х годов Некрасов словно преодолевает свои же пессимистические размышления о судьбах России и русского народа - преодолевает на совсем другом уровне, не социальном, а обобщенно-философском. В начале 1860-х годов Некрасов приступает к работе над произведением, которое сам считал делом своей жизни -поэмой «Кому на Руси жить хорошо». Поэма росла год от года, являлись новые и новые части и главы. Прошло более десяти лет, и все же к моменту смерти автора она осталась неоконченной.
Поэтическое наследие творчества Ф.И. Тютчева (1803-1873) невелико: оно насчитывает немногим более трехсот стихотворений. Но значение их для русской и мировой поэзии огромно. «Здесь - духа мощного господства, здесь - утонченной жизни цвет» - сказал о его поэзии А.А. Фет.
Стихи Тютчев начал писать рано, но долго был неизвестен России как поэт. Впервые большой цикл его стихотворений был опубликован на страницах пушкинского «Современника» в 1836 году. После смерти А.С. Пушкина Тютчев надолго замолчал. Загадочное явление первоклассного русского поэта, присылающего свои стихотворения из Германии и не подписывающего их полным своим именем, было совершенно забыто. И только в 50-х годах, после восторженной статьи Н.А. Некрасова, после выхода в свет сборника стихотворений Тютчева под редакцией И.С. Тургенева к поэту пришло широкое признание публики.
«Философская поэзия», «поэзия мысли» - эти определения утвердились за поэзией Тютчева; позднее философ и поэт Вл. С. Соловьев подчеркивал космизм творчества Тютчева.
Вечная жизнь природы - основная, неизменная тема поэзии Тютчева. В понимании и изображении природы Тютчев выступал как романтик. Он был убежден в пантеистической идее одушевленности природы, он верил в ее таинственную жизнь. Поэтому Тютчев изображает природу как некое одушевленное целое («Полдень», «Весенние воды», «Осенний вечер»). В некоторых его стихотворениях появляются мифологические образы. Так, известное стихотворение «Люблю грозу в начале мая» завершается неожиданным сравнением грозы с богиней юности Гебой из древнегреческой мифологии: «Ты скажешь: ветренная Геба, / Кормя Зевесова орла, / Громкокипящий кубок с неба, / Смеясь, на землю пролила». Но для Тютчева жизнь природы - не только праздник и идиллия. В ней, в ее глубине, как чудится поэту, властвует хаос, темные силы, некая первозданная стихия. А все видимое, сущее - лишь временное порождение этого хаоса. С этим связано у Тютчева обращение к ночной теме. Именно ночью наступают минуты, когда человек остается один на один перед вечным миром. В эти минуты он остро чувствует себя на краю бездны и особенно напряженно переживает трагедию своего существования. В стихотворении «О чем ты веешь, ветр ночной» Тютчев вслушивается в древний хаос, в пучину мировой ночи. Лирический герой желает прикоснуться к этой таинственной жизни хаоса - «Он с беспредельным жаждет слиться!...» - но в то же время «страшные песни» ужасают его: «О! Бурь уснувших не буди - Под ними хаос шевелится».
Лирика Тютчева трагична. Ей свойственно необычайно сильное и острое ощущение человеческой личности, поставленной рядом с жизнью целого мира, космоса. Человек для Тютчева такая же тайна, как природа, но каждая личность несет свою, особенную тайну. Мир души человека исконно трагичен, в нем кроются стихии разрушения и саморазрушения. / «О вещая душа моя! / О сердце, полное тревоги! / О, как ты бьешься на пороге / Как бы двойного бытия»/- Человек испытывает неразрешимость раздирающих его противоречий, безысходность борьбы. Жажда веры и готовность верить никогда не перерастают в способность верить («Наш век»). В стихотворении «Silentium» с особой остротой выражена мысль о бесконечном одиночестве человека, о его бессилии познать тайны природы, другого человека, самого себя. Познание влечет за собой распад внутреннего мира человека. «Мысль изреченная есть ложь» - утверждает Тютчев: «как сердцу высказать себя? / Другому как понять тебя?» Завершается стихотворение призывом: «Лишь жить в себе самом умей - Есть целый мир в душе твоей...». Это стихотворение особенно ценило поколение поэтов-символистов: А. Блок, А. Белый, Вяч. Иванов.