Особенности использования художественной детали в романе «Обыкновенная история»

Картинам природы  в «Обыкновенной истории» отведено немаловажное место. «С балкона в  комнату пахнуло свежестью. От дома на далекое пространство раскидывался сад из старых лип, густого шиповника, черемухи и кустов сирени. Между деревьями пестрели цветы, бежали в разные стороны дорожки; далее, тихо плескалось в берега озеро, облитое к одной стороне золотыми лучами утреннего солнца и гладкое, как зеркало; с другой – темносинее, как небо, которое отражалось в нем, и едва подернутое зыбью. А там нивы с волнующимися, разноцветными хлебами шли амфитеатром и примыкали к темному лесу», - это Анна Павловна отворила дверь балкона.

Балкон как  декоративная деталь, обладая признаками правдоподобия, тем не менее является большей частию искусственно созданным  элементом в доме. Носит промежуточный, переходный характер между природой и домом. Итак, Анна Павловна распахивает  не окно, а двери балкона, т.е. она сама подталкивает Александра к той искусственной жизни, которая будет в Петербурге.

Природа, увиденная  Александром, становится не просто картиной, такой материальной и конкретной, полной оттенков и красок, но она должна была заставить Александра отказаться от поездки. Но Александр и не смотрел туда: «между полей, змеей вилась дорога и убегала за лес, дорога в обетованную землю, в Петербург».

Обратимся к  эпизодам, где Гончаровым используются пейзажные детали, такие как дорога-змея, речка, гроза, и городские – Медный всадник, здания и дома.

Использование сравнения дороги со змеей преднамеренно  сделано автором. Если обратится к значению символа змеи, то живя под землей, она находится в контакте с подземным миром и имеет доступ к потусторонним силам. Она символизирует также изначальную инстинктивную природу, прилив жизненной силы, неконтролируемой и недифференцированной, потенциальную энергию, воодушевляющий дух. Это посредник между Небом и Землей, между землей и подземным миром. Такую полярную разницу между двумя мирами – деревней и городом – нам изображает писатель. Помимо этого змея является искусителем (стала причиной изгнания Адама и Евы из райского сада). В данном случае она искушает его поехать в Петербург и там «потерять» себя.     

   Вспомним, как описан Петербург при приезде туда Александра: «Он увидел одни трубы, да крыши, да черные, грязные кирпичные бока домов». И далее: «Город поддельных волос, вставных зубов, ваточных подражаний природе, круглых шляп, город учтивой спеси, искусственных чувств, безжизненной суматохи».

Петербург представлен  в романе через «каменные ограды одинаких домов», они как будто  ограждают человека от всего естественного, не дают выходу чувств, поэтому-то здесь  все «взглядом так и сталкивают прочь с дороги, как будто все враги между собой». Кстати Медный всадник выступает одной из таких громад, перед которым Александр час простоял «с восторженной думой», он действует на него завораживающе – «…и глаза его засверкали… Ему стало весело и легко».

Обратимся к  пейзажным деталям.

Как естественно описана картина грозы в деревне. Считаем немаловажным отметить, что ливень начался перед самым приездом Александра. Гроза как будто предвещает что-то, как будто хочет насторожить всех в доме Адуевых – Александр едет, но он  уже не тот, кем был, город сделал его другим.

Картины природы  чаще, чем во всех остальных эпизодах, возникают в связи с Лизой. Они знакомятся с Александром  во время его с другом рыбалки, и далее встречаются только на лоне природы.

В один из дней Костяков говорит Лизе: «А вы не умеете, сударыня: не дали ему (окуню) клюнуть хорошенько». Когда у Лизы сорвалась с удочки рыба. Мы можем интерпретировать эти слова, как их отношения с Александром – возможно, он был бы с ней, но она не дала ему «клюнуть хорошенько».

Вспомним описание речки, на которую пошел Адуев, после  того, как с ним поговорил отец Лизы: «Она была черна. По волнам перебегали какие-то длинные, фантастические, уродливые  тени. Берег, где стоял Александр, был мелок». Река отражает, похоже, то внутреннее состояние, которое испытывал в данную минуту герой. Причем, мелкий берег метафорически представляется нами как внутренний мир Александра. Душа так же опустошена, как и мелок берег реки.

Александр решает уехать, а Лиза ждет его на скамье под деревом, «похудевшая, со впалыми глазами». Причем состояние природы помогает нам еще глубже понять всю трагичность испытываемых в это время чувств героини – «пришла осень. Желтые листья падали с деревьев; небо было серо; дул холодный ветер с мелким дождем. Берега и реки опустели».

Пейзажное искусство  «Обыкновенной истории» разнообразно. Гончаров не ограничивается только описанием  деревни – летняя жара в Петербурге, ночь на Неве, зимний вечер на Литейном проспекте, окрестности города, по которым  Адуев бродит вместе с Костяковым.

Так, анализируя вышесказанное, мы можем сделать вывод о, большей частию, психологической функция пейзажа - картины природы помогают в раскрытии внутреннего мира героя, создавая мажорную или минорную эмоциональную атмосферу (иногда контрастную эмоциональному состоянию персонажа). Пейзажные детали также несут роль уточняющих внутренний мир героев. Причем часто они представлены как метафорические, нужно смотреть вглубь детали, чтобы действительно прочувствовать мысль автора. Городские описания петербургских мест возникают в романе как контраст, полная противоположность. Оттеняя друг друга, они приобретают выразительную точность.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Целью настоящего исследования являлось выявление особенностей и определение роли художественной детали в романе И.А. Гончарова «Обыкновенная история». На основе проведенного исследования можно сделать ряд выводов.     

Художественная  деталь, будучи элементом художественного целого,  сама по себе  является мельчайшим образом. В то же время деталь  практически  всегда составляет часть более крупного образа. Индивидуальная  деталь,  закрепляясь за персонажем,  может  становиться  его  постоянным  признаком,  знаком,  по которому опознается  данный  персонаж.

Рассматривая  творчество Гончарова, нами были замечены следующие особенности его метода: поэтический образ рисуется со стороны его внутреннего содержания, но автор не забывает в то же время и о внешней форме человеческого образа. Внимание, которое романист уделял созданию портрета, характера и типа, было чрезвычайно велико. Гончаров обращается к таким сторонам героя, как черты лица, мимика, одежда, особое внимание уделяется взгляду. Итак, деталь в романах Гончарова занимает одно из важнейших мест. Мастерство Гончарова в анализируемых нами эпизодах романа заключается в умении соединить вместе слово, действие, деталь и звук. Используя невербальную детализацию, он переводит произведение на новый, психологический уровень, характерный для всех его произведений.

Таким образом, проанализировав суть художественной детали, метод использования детализации именно Гончаровым и посмотрев на конкретном произведении понятие художественной детали, мы можем сделать вывод: Гончаров уже в своем первом произведении использует различные виды и функции детали: в портретной характеристике обращается к описательным деталям, но каждая из таких деталей обладает психологической основой (образы Александра и его дяди, одежда Антона Иваныча). Причем психологию героев отражают не только портретные характеристики, но и

речевые (ярким  примером служит речь Адуевых старшего и младшего). Облик гончаровского героя в определенной мере отражает социальный уклад, в котором сформировался характер.

Психологичность деталей мы заметили, когда герои пользовались какими-то вещами – прощание Аграфены с Евсеем, эпизод с «тремя глупостями» Александра, игра на пианино Наденьки и некоторые другие сюжетные элементы дают нам понять, что любая вещь интерьера, любая незначительная предметная деталь могут служить у Гончарова элементами характеристики внутреннего состояния героев.

Невербальные  формы поведения (жесты, мимика, смех, слезы) формируют в романе «Обыкновенная история» психологический подтекст (походка Петра Иваныча, слезы матери Александра, смех Поспелова). Функция взгляда в романе играет такую же значительную роль, как и в последующих произведениях – открывает внутренний мир персонажей и меняется в соответствии с внутренними движениями.

Гончаров часто  использует метод противопоставления, т.е. диссонансную деталь, которая вступает в противоречие с общей канвой эпизода и, тем самым, привлекает к себе внимание, она становится либо психологической по своей сути, либо предупреждающей (так происходит в эпизоде с букашкой).

И, наконец, пейзажные  детали. Проанализировав их, можно  сказать, что их роль в романе неоднозначна. Чаще всего они метафорически отображают суть явлений и событий, происходящих в данную минуту (открытая дверь балкона, дорога-змея, гроза). Иногда помогают глубже понять героя, а в случае с Медным всадником деталь превозносится над персонажем и направляет его.

Таким образом, роль детали в романе «Обыкновенная  история» многозначительна. При помощи художественной детали И.А. Гончаров углубляет проблематику романа, вносит в его поэтику новые, исключительные черты.

 

Список  использованной литературы

1. Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. М.: Сов. Энциклопедия. – 1987. – 752 с.
2. Большая литературная энциклопедия / Красовский В.Е.и др. – М.: СЛОВО, Эксмо.,2006. – 848 с.
3. Гончаров И.А. Обыкновенная история / И.А. Гончаров. – М.: Изд-во «Худ. лит-ра»., 1968. – 312 с.
4. Хализев В.Е. Теория литературы: Учебник / В.Е. Хализев. – 3-е изд., испр. и доп. – М.: Высш. Шк., 2002. – 437 с.
5. Чернец Л.В. Введение в литературоведение./Под ред. Л.В. Чернец. – М.: Высшая школа, 2004. – 680 с.
6. Фарыно Е. Введение в литературоведение / Е. Фарыно. –  Варшава.,1991.
7. Цейтлин Г.А. И.А. Гончаров/ А.Г. Цейтлин. – М.: Изд-во академии наук СССР, 1950. – 491 с.
8. Пруцков Н.И. Мастерство Гончарова – романиста / Н.И. Пруцков. – М.: Л.,1962.
9. Топоров В.Н. Апология Плюшкина: Вещь в антропоцентрической перспективе / Топоров В.Н. Мир. Ритуал. Символ. Образ. – М.: изд. Гр. «Прогресс»; «Культура», 1995. – 624 с.
10. Шайтанов И.О. Мыслящая муза. «Открытие природы» в поэзии XVIII века / Шайтанов И.О. – М.,1989.
11. Лихачев Д.С. Поэзия садов. К семантике садово-парковых стилей. Сад как текст./ Д.С. Лихачев. – 2-е изд., испр. и доп. – СПб.,1991.
12. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура /А.Ф. Лосев. – М.,1991.
13. Храпченко М.Б. Горизонты художественного образа/ М.Б. Храпченко. – М.: Художественная литература.,1986.
14. Галанов Б. Живопись словом: Портрет. Пейзаж. Вещь/ Б. Галанов. – М.: Советский писатель., 1974.
15. Недзвецкий В.А., И.А. Гончаров – романист и художник/ В.А. Недзвецкий. – Изд-во Московского университета.,1922.
16. Поспелов Г.Н. Введение в литературоведение/ Г.Н. Поспелов. – М.: Высшая школа.,1976.
17. Петров С.М. Реализм/ С.М. Петров. – М.: Просвещение., 1984.
18. Есин А. Б. Литературное произведение: Типологический анализ/А.Б. Есин. – М., 1992.
19. http://www.berl.ru/article/heed/cimb/clognoct_cimvola_zmea.htm

17. http://rus.1september.ru/articlef.php?ID=200202110

 

 

 

 

 

 

 

 

¹ Введение в литературоведение./Под ред. Л.В. Чернец. – М.:Высшая школа, 2004. – с.288.

² Введение в литературоведение/Под ред. Г. Н. Поспелова. М., 1988. С. 181.

³ Есин А. Б. Литературное произведение: Типологический анализ. М., 1992. С. 61.

⁴ Топоров В.Н. Апология Плюшкина: Вещь в антропоцентрической перспективе// Топоров В.Н. Мир. Ритуал. Символ. Образ. с. 21

⁵ Шайтанов И.О. Мыслящая муза. «Открытие природы» в поэзии XVIII века. М., 1989.

⁶ Лихачев Д.С. Поэзия садов. К семантике садово-парковых стилей. Сад как текст. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 1991. с. 8

⁷ Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991. с. 75.

⁸ Петров С.М. Реализм. М., Просвещение, 1984, с.122.