Поэтика

аналогией я разумею тот случай, когда второе относится к первому  так же, как

четвертое к третьему; поэтому поэт может сказать  вместо  второго  четвертое

или вместо четвертого второе, а иногда прибавляют (к метафоре) и то  имя,  к

которому относится заменяющая его метафора, то есть, например, чаша  так  же

относится к Дионису, как щит  к Арею, следовательно, поэт может  назвать  чашу

щитом Диониса, а щит чашею Арея. Или: что старость для жизни, то и  вечер для

дня, поэтому можно назвать вечер  старостью дня, а старость - вечером  жизни.

     XXII. Достоинство словесного  выражения - быть ясным и не  быть  низким.

Самое ясное выражение, конечно, состоит  из общеупотребительных слов, но  оно

низкое. Благородное же и  свободное  от  тривиальности  выражение  есть  то,

которое  пользуется  необычными  словами.  А  необычным  я  называю  глоссу,

метафору, удлинение  и  все  уклоняющееся  от  общеупотребительного.  Должно

как-нибудь перемешивать эти выражения: одно, как глосса, метафора, украшение

и прочие указанные виды, сделает  речь не тривиальной и не  низкой,  а  слова

общеупотребительные (придадут ей) ясность...

     Но если кто-нибудь  сделает такою всю речь, то  получится  или  загадка,

или варваризм; если она будет состоять из метафор, - то загадка, а  если  из

глосс, - то варваризм. Следовательно, должны как-нибудь  перемешиваться  эти

выражения: одно, как глосса, метафора, украшение и  прочие  указанные  виды,

сделает речь  не  тривиальной  и  не  низкой,  а  слова  общеупотребительные

(придадут ей) ясность.

     Весьма  важно   пользоваться  кстати  каждым  из   указанных   (способов

выражения), так же как и сложными словами и глоссами, а всего  важнее -  быть

искусным в метафорах. Только этого  нельзя перенять от другого: это - признак

таланта, потому что слагать хорошо метафоры - значит подмечать  сходство  (в

природе). Из слов  сложные  наиболее  подходят  к  дифирамбам,  глоссы  -  к

героическим,  а  метафоры  -  к  ямбическим  стихам.  В  героических  стихах

употребительно и все выше сказанное, а в ямбических - подходящие  слова  все

те, которыми пользуются в разговорах, так как эти стихи  особенно  подражают

разговорной речи, а таковы общеупотребительные  слова, метафоры и  украшающие

эпитеты.

 

 

КОММЕНТАРИИ

 

 

     1  В  этом  принципиально  важном положении Аристотель  подчеркивает, что

поэт  не  должен  копировать  жизнь, что задача поэта - изображать сущность,

общее. Но тут же кроется и непонимание  Аристотелем того, что поэт изображает

общее  в  единичном.  В  данном случае у Аристотеля, по словам В. И. Ленина,

сказывается    "наивная   запутанность,   беспомощно-жалкая   запутанность в

диалектике  общего  и  отдельного  -  понятия  и  чувственно  воспринимаемой

реальности  отдельного  предмета,  вещи,  явления" (В. И. Ленин, Философские

тетради, Госполитиздат, 1947, стр. 304).

     2  Аристотель  подчеркивает  познавательную функцию искусства,  и этим он

резко  отличается  от  своего  учителя  Платона,  который  не признавал, что

искусство дает знание действительности.

     3 Аристотель связывает  характер поэтических жанров (особенно  трагедии и

комедии)  с  моральным  обликом  личности  поэта.  Данный  взгляд Аристотеля

совершенно  неприменим  к  таким  драматургам, которые создавали  и трагедии и

комедии.

     4  Положение  Аристотеля  относительно "очищения", совершающегося  через

страх   и  сострадание,  вызвало  многочисленные  объяснения,  так  как  сам

Аристотель  его  не  раскрывает. Надо думать, что под "очищением" (катарсис)

Аристотель   понимал   воспитательное  воздействие  трагедии,  которая  была

детищем греческой демократии и  воспитывала в гражданах чувство  коллективизма

и стойкость в борьбе с жизненными препятствиями.

     5  Аристотель  сначала   рассматривает  трагедию  и  комедию исторически,

правильно  связывая  эти  жанры  с  культовой  основой,  а  потом  приходит к

признанию  какого-то  имманентного  развития  трагедии  и  комедии.  В  этом

сказываются  те  колебания  Аристотеля  между  идеализмом  и  материализмом,

которые ярко проявляются и в  самой философии этого мыслителя.

     6  Аристотель  правильно   отмечает,  что  трагедия изображает  действие,

напряженную  борьбу;  дальше  он верно и тонко рассуждает, как  в зависимости

от   этой   специфики   отличается  и  композиция  трагедии  по  сравнению с

композицией  эпоса. Но в этом же положении Аристотель допускает  неправильное

толкование   роли   характеров  трагедии.  Он  считает  (вероятно,  учитывая

современную  ему  античную  поэтическую  практику),  что для трагедии важнее

фабула, чем характеры; Аристотель даже замечает, что трагедия может  быть без

характеров,  а  без  фабулы  -  никогда. Такой отрыв характеров от фабулы, с

нашей  точки  зрения,  не  верен,  так  как  фабула дается через  изображение

поступков людей, через характеры, а не вне их.

     7  Таким  образом,  Аристотель не связывает вопрос  о благородном герое с

происхождением  последнего.  Несмотря  на  то  что Аристотель был убежденным

рабовладельцем,  все  же  он  считает,  что  и  раб может  быть положительным

персонажем трагедии.

 

Популярность: 49, Last-modified: Wed, 26 Oct 2005 04:57:18 GMT