Романтическое противоречие между идеалом и действительностью в романе Виктора Гюго “Собор Парижской Богоматери”

Июльская революция 1830г. покончила с реакционным режимом Реставрации. Народ Парижа проявил в июльские дни мужество и энтузиазм. События во Франции нашли горячий отклик далеко за ее пределами.

Разноплановый и яркий талант Гюго — поэта, романиста, драматурга — раскрывается именно в эти годы. Его драмы этих лет  отличаются напряженностью сюжета, яркими романтическими контрастами, страстностью монологов. Они обнажают пустоту и ничтожество придворного быта, тиранию монархов, лицемерие и жестокость царедворцев. Положительные герои драм Гюго — смелые, сильные духом люди, вступающие в конфликт с властями.

Первым историческим романом Виктора Гюго является "Собор Парижской Богоматери", который в данных проблемных исторических рамках мы и   рассмотрим во втором параграфе этой главы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

§2. Историко-литературные параллели между современностью и событиями  романа «Собор Парижской Богоматери».

Исторические  потрясения всеевропейского масштаба, общественные преобразования, порожденные Революцией, произошедшие на глазах одного поколения, возросшее национальное самосознание, стремление осмыслить пути своей Родины в рамках новой исторической и политической  обстановки заставили французских романтиков обратиться к истории и натолкнули на широкие обобщения и сопоставления с современностью. В прошлом искали ключ к сегодняшнему дню. Неудивительно, что молодые романтики, в том числе Виктор Гюго, питали пристрастие к исторической теме.

Всё творчество  Гюго повествует о героическом далёком  и недавнем прошлом народа, дышит  борьбой и нуждами современности, проникнуто мыслью и заботой о  будущем и могучей верой в  него. Автор показывает народу его  прошлое, раскрывает целый мир исторических событий, стремится увлечь воображение человека, воспитать его сознание.

Изображение в  романе  Парижа XV века, заставляет Виктора Гюго раскрывать социальные конфликты прошлого, народную вражду к королевской власти, феодалам и католическому духовенству. Это помогало писателю осмыслить настоящее и увидеть его связь с прошлым. А он, в свою очередь, всем своим творчеством старался помочь читателю извлечь из прошлого уроки для настоящего и будущего.  

Трудно сказать  с уверенностью, когда у Гюго возник первый замысел его исторического романа "Собор Парижской Богоматери". Однако несомненно, что сюжет и главные темы произведения вынашивались писателем в течение долгого времени. Мысль о романе могла появиться у него еще в 1823 году в связи с выходом в свет романа Вальтера Скотта "Квентин Дорвард", в котором изображалась Франция XV века. В статье «О Вальтере Скотте» (1823), посвящённой критическому разбору этого произведения шотландского романиста, Гюго изложил свои взгляды на исторический роман и высоко оценил творчество Вальтера Скотта. Он считает, что В.Скотт создал роман нового типа, в который объединил все виды художественного творчества. Но исторический роман Скотта Гюго рассматривал, как переходную форму «от современной литературы к грандиозным романам, к величественным эпопеям в стихах и прозе, которые нам обещает и даст нам наша поэтическая эра». (10, 248).

Восхваляя Скотта, Гюго в то же время и спорил с  ним, противопоставляя методу шотландского романиста свой романтический метод: «После живописного, но прозаического романа Вальтера Скотта, - писал Гюго, - остается еще создать роман в ином жанре, по нашему мнению, более изящный и более законченный. Это должен быть в одно и то же время роман, драма и эпопея, конечно, живописный, но в то же время поэтический, действительный, но в то же время идеальный, правдивый, но в то же время величественный, который заключит Вальтера Скотта в оправу Гомера» (10, 189). И такое определение этого будущего, ещё ненаписанного романа относится уже скорее к романам исторического жанра самого Виктора Гюго («Отверженные» (1862), «Труженики моря» (1866) «Человек, который смеется» (1869), «Девяносто третий год» (1874)), чем к произведениям его шотландского коллеги.   

Три года Гюго собирал и  обдумывал материал романа: он досконально изучил историческую эпоху, Париж XV века, время правления Людовика XI, архитектуру Собора, часто посещая его. 

Идея организовать действие вокруг Собора Парижской Богоматери  отражала увлечение Гюго старинной  архитектурой и его деятельность в защиту памятников Средневековья.

Особенно часто Гюго посещал  собор в 1828 году во время прогулок по старому Парижу со своими друзьями – писателем Нодье, скульптором Давидом д'Анже, художником де Лакруа. Он познакомился с первым викарием собора аббатом Эгже – автором мистических сочинений, впоследствии признанных официальной церковью еретическими - и тот помог ему понять архитектурную символику здания. Без сомнения, колоритная фигура аббата Эгже послужила писателю прототипом для образа Клода Фролло.

В это же время Гюго штудирует исторические сочинения, делает многочисленные выписки из таких книг, как: "История и исследование древностей города Парижа" Соваля (1654), "Обозрение древностей Парижа" Дю Бреля (1612) и др. Подготовительная работа над романом была, как видно, очень тщательной и скрупулезной. Ни одно из имен даже второстепенных персонажей, в том числе Пьера Гренгуара, не придумано Гюго. Все они взяты из старинных источников.  
      К середине 1828 года замысел произведения настолько прояснился для писателя, что он набросал его план на бумаге. В этом первом сценарии отсутствует Феб де Шатопер, центральным звеном романа является любовь к Эсмеральде двух лиц – Клода Фролло и Квазимодо.

Роман был написан  очень быстро, за шесть месяцев, и  несет на себе отпечаток политических событий времени создания — революции 1830 года.    

  15 ноября 1828 года Гюго заключил договор с издателем Госленом, согласно которому он должен был представить ему к 15 апреля 1829 года рукопись романа "Собор Парижской Богоматери". Но по различным причинам автору пришлось отложить начало работы и просить у издателя отсрочки. Первые строки романа были написаны 25 июля 1830 года, разразившаяся 27 июля революция остановила работу писателя на шестой странице. И снова просьба об отсрочке. Издатель предоставил Гюго последнюю отсрочку – до 1 февраля 1831 года.  
      Таким образом, роман был начат под гром революционных битв и, это,  несомненно, отразилось на политических воззрениях писателя. Возможно, этот факт, во многом изменило и отношение автора к излагаемым событиям.

Адель Гюго –  супруга писателя – вспоминала: «Великие политические события не могут не оставлять глубокого следа в чуткой душе поэта Виктор Гюго. И он, только что поднявший восстание и воздвигший свои баррикады в театре, понял теперь лучше чем когда-либо, что все проявления прогресса тесно связаны между собой и что, оставаясь последовательным, он должен принять и в политике то, чего добивался в литературе». (15, 125)

1 сентября Гюго  вернулся к работе над романом.  Адель Гюго оставила нам красочный рассказ о напряженном труде писателя в осенние и зимние месяцы 1830-1831 годов: «Теперь уже нечего было надеяться на отсрочку, надо было поспеть вовремя. Он купил себе бутылку чернил и огромную фуфайку из серой шерсти, в которой тонул с головы до пят, запер на замок свое платье, чтобы не поддаться искушению выйти на улицу, и вошел в свой роман, как в тюрьму. Он был грустен. 
      Отныне он покидал свой рабочий стол только для еды и сна. Единственным развлечением была часовая послеобеденная беседа с друзьями, приходившими его навестить, им он читал иногда написанное за день.  
      После первых глав грусть улетучилась, он весь был во власти творчества: он не чувствовал ни усталости, ни наступивших зимних холодов; в декабре он работал с открытыми окнами.  
      14 января книга была окончена. Бутылка чернил, купленная Виктором Гюго в первый день работы, была опустошена; он дошел до последней строчки и до последней капли, и у него даже мелькнула мысль изменить название и озаглавить роман "Что содержится в бутылке чернил"...  
      Завершив «Собор Парижской Богоматери», Виктор Гюго затосковал: он сжился со своими героями и, прощаясь с ними, испытывал грусть расставания со старыми друзьями. Оставить книгу ему было так же трудно, как начать ее» (15, 175).  
      Роман вышел в свет 16 марта 1831 года, имел поразительный успех у самых разных кругов читателей и к концу года выдержал семь изданий. Затем авторские права перешли к издателю Рандюэлю, выпустившему в 1832 году восьмое издание, дополненное тремя главами, не вошедшими в издание Гослена (глава VI книги IV – «Нелюбовь народа» – и две главы, образующие книгу V, – «Abbas beati Martini» и «Вот это убьет то»).

По словам историка М. Мишле, «Виктор Гюго построил рядом со старым Собором поэтический Собор на столь же прочном фундаменте и со столь же высокими башнями»; для начинающего поэта Теофиля Готье «этот роман - настоящая Илиада; он уже стал классической книгой» (11, 205).

В прошлом Гюго хочет понять истоки героизма французского народа, проявившегося во время Революции, заложенного и более всего прослеживаемого в рамках повседневной жизни людей из низов. Автор стремился не только показать, но доказать, что все они вместе взятые и каждый в отдельности – хотя и обычные люди, но герои, истинно достойные того, чтобы его будущие читатели знали и помнили их в веках.  

Он пытается сделать это в свете романтических  воззрений писателя начала XIX века, а не лишь своих чисто человеческих взглядов. 

 

 

 

Глава II:  Внутренняя и внешняя сторона конфликтов романа «Собор Парижской Богоматери»

§1. Проблемы выбора героев: конфликт романтического идеала и действительности.

 

Автор предаёт  большое значение жизни и характерам из народа, подкрепляя свои личные взгляды  особенными и положительными чертами, которые характерны лишь для людей из низов парижского общества. Поэтому главные герои романа выходят из народа. Он вводит народные образы не только романтически окрашенных главных героев, таких как Квазимодо, Эсмеральда, Клод Фролло и Феб. 

Гюго считал народ – главной силой исторического развития, творцом материальных и духовных ценностей нации (10, 118).

Создавая как  бы художественную энциклопедию средневековой  жизни, Гюго недаром вводит в роман целую армию парижской голытьбы, нашедшей пристанище в диковинном Дворце чудес в центре старого Парижа. На протяжении всего Средневековья нищие и бродяги были ферментом возмущения и бунта против высших феодальных сословий. Хотя Гюго не сумел создать широкой картины народного движения во Франции XV века, но он с присущим ему «стихийным инстинктом демократизма» (16, 125) увидел в простом народе ту могучую, неодолимую силу, которая в непрерывных восстаниях проявляла неукротимую энергию,  добиваясь желанной победы.

На этом фоне разворачивается вся многогранная сложность конфликтов не только внешних, противопоставление закостенелому феодализму пустого буржуа (представителем которого является блестящий и яркий, но пустой Феб де Шатопер), но и внутренних на психической и психологической основе. Таковыми являются внутренние конфликты Квазимодо и Клода Фролло. Они ставят обоих этих героев перед проблемой выбора.

Главным выразителем  этого конфликта, психологического, является именно настоятель Собора Богоматери. Он сопротивляется сам себе, ведя огромные внутренние монологи. Для этого именно ученого архидиакона, являющегося самым интеллектуальным героем романа, автор сознательно наделяет способностью к самоанализу и критической оценке своих поступков. В противоположность косноязычному Квазимодо он способен на патетические речи, а внутренние монологи раскрывают обуревающие его порывы чувств и греховных мыслей.

Клод Фролло ценой постоянной работы над собой  стал самым ученым человеком среди  своих современников, он постиг все  науки, но нигде не нашел истины и  успокоения, и его беспокойный  душевный разлад с самим собой – черта человека Нового времени, черта романтического героя.

Священник своим  просвещённым энциклопедическим умом и усилием воли умеет отделиться от ситуации и изучить собственное  поведение в ней в качестве стороннего наблюдателя.

Это качество совсем нельзя назвать отрицательным. Напротив, оно лишь положительно, и нелишним было бы многим людям XXI века научиться этому у героя из столетия XV-го.   Именно оно показывает его не только как умного и начитанного, но и жизненно мудрого человека.  Но именно оно же и ставит его на край этого внутреннего конфликта. Край, который позже оказался для него краем бездны. Край, в который он сам себя столкнул своими действиями в отношении Эсмеральды, а Квазимодо лишь выполнил физическое действие – толчок, умертвивший тело фанатичного настоятеля…

Полюбив, Клод Фролло переосмысляет всю свою прошлую  жизнь. Разочаровывается в своих  занятиях наукой, начинает сомневаться  в своей вере. Он доходит до отрицания  церковных установлений и самого Бога: «Он прозрел свою душу и содрогнулся... Он думал о безумии вечных обетов, о тщете науки, веры, добродетели, о ненужности бога» (8, 145).

  Но Клод открывает, что любовь, которая в душе обычного, нормального человека рождающая ответное чувство, в душе священника порождает что-то чудовищное. Священник бежит от людского общества, замыкается в своей келье в Соборе. Он с подозрением относится к плотской природе человека, но автор заставляет этого ученого-схоласта испытать настоящую страсть к Эсмеральде. Огонь этой страсти он воспринимает как пожирающий его адский, греховный огонь; его унижает, что предметом его необоримой страсти стала уличная плясунья.

     Если Квазимодо пугает своим внешним уродством, то Клод Фролло вызывает ужас тайными страстями, которые обуревают его душу. «Отчего полысел его широкий лоб, отчего голова его всегда была опущена?... Какая тайная мысль кривила горькой усмешкой его рот, в то время как нахмуренные брови сходились, словно два быка, готовые ринуться в бой? ...

Что за тайное пламя  вспыхивало порой в его взгляде?...»  (8,130) – такими страшными и загадочными словами представляет его с самого начала художник.

Клод Фролло – настоящий романтический злодей, охваченный всепоглощающим и губительным чувством. Эта злая, извращенная демоническая страсть способна лишь на страшную ненависть и исступленное вожделение. Страсть священника губит не только ни в чем не повинную Эсмеральду, но и его собственную мрачную и смятенную душу.

     Клод Фролло – один из самых злобных и трагических характеров «Собора Парижской Богоматери», и недаром ему уготован столь страшный и трагический конец. Автор не просто убивает его рукой разъяренного Квазимодо, который, поняв, что именно архидиакон был причиной гибели Эсмеральды, сбрасывает его с крыши Собора, но и заставляет его принять смерть в жестких мучениях. Поразительна зримость страдания, которой Гюго достигает в сцене гибели архидиакона, висящего над бездной с сомкнутыми веками и стоящими дыбом волосами…