Творчество С.А. Есенина

Стихотворение это датировано 1925 годом, относится к зрелой лирике поэта. В нем выражены его сокровенные  мысли. В строке «радуясь, свирепствуя  и мучась» трудный исторический опыт, который выпал на долю есенинского  поколения. Стихотворение построено  на традиционно поэтических образах: ковыль как символ русского пейзажа  и одновременно символ тоски, полынь с ее богатой символикой и журавлиный крик как знак разлуки. Традиционному  пейзажу, в котором олицетворением поэзии является не менее традиционный "свет луны", противостоит "новый  свет", скорее абстрактный, неживой, лишенный поэзии. И в противоположность  ему звучит признание лирического  героя есенинского стихотворения в приверженности вековому деревенскому укладу. Особенно значим у поэта эпитет "золотой": "Все равно останусь я поэтом /Золотой бревенчатой избы".

Он один из наиболее часто  встречающихся в лирике С.Есенина, но обычно он связан с цветовым понятием: золотой - то есть желтый, но непременно и с оттенком высшей ценности: "роща золотая", "золотою лягушкой луна". В этом стихотворении оттенок ценности преобладает: золотой не только цвет избы, сколько символ ее непреходящей ценности как символа уклада деревенской жизни с присущей ей красотой, гармонией. Деревенская изба - это целый мир, ее разрушение не искупается для поэта никакой заманчивой новью. Финал стихотворения звучит несколько риторически, но в общем контексте поэзии С.Есенина он воспринимается как глубокое и искреннее признание автора.

В последние годы жизни  приходит к поэту человеческая и  творческая зрелость. 1924--1925 годы, быть может, наиболее значительны по тому, что было им создано. С сентября 1924-го по август 1925-го Есенин предпринял три  довольно длительные поездки по Грузии и Азербайджану. В результате этих поездок родился, в частности, удивительный цикл стихов «Персидские мотивы». Грузинский поэт Тициан Табидзе отмечал, что «...Кавказ, как когда-то для Пушкина, и для Есенина оказался новым источником вдохновения. В отдалении поэту пришлось многое передумать... Он чувствовал наплыв новых тем...». Укрупняется масштаб видения поэта. Его гражданское чувство способно воспеть не только родной рязанский уголок, но всю «шестую часть земли» -- большую Родину:

Я буду воспевать

Всем существом в поэте

Шестую часть земли

С названьем кратким «Русь».

Поэзия Есенина живет  во времени, взывает к сопереживанию. Его стихи дышат любовью ко всему, «что душу облекает в плоть». Земная простота предмета изображения  превращается в высокую поэзию:

Каждый труд благослови, удача!

Рыбаку -- чтоб с рыбой невода.

Пахарю -- чтоб плуг его и кляча

Доставали хлеба на года.

Поэт стремился к полноте  бытия, отсюда родилась эта жизнелюбивая строчка: «О, верю, верю, счастье есть!»  И даже живописность многих его произведений, особенно в раннем творчестве, обусловлена этой жаждой включить все многообразие окружающей жизни в свой поэтический мир. Есенин постигает глубинные законы жизни человека и природы и мудро благословляет все, что «пришло процвесть и умереть». В его проникновенном «Счастлив тем, что я дышал и жил» -- щедрая благодарность миру, наполнившему душу неиссякаемыми впечатлениями.

Сергей Есенин всегда жил  и писал на крайнем напряжении душевных сил. Такова его природа. Преисполненный любви к Родине, к человеку, природе, Есенин не щадил только себя. Другого  пути для художника он не знал:

Быть поэтом -- это значит то же,

Если правды жизни не нарушить,

Рубцевать себя по нежной коже,

Кровью чувств ласкать  чужие души.

Читатель, ощущая эту щедрую самоотдачу поэта, покоряется эмоциональной  мощи есенинских стихов.

Сегодня поэзию Есенина хорошо знают и любят во всех республиках  нашей страны, во многих зарубежных странах. Такая глубоко русская, с огромной лирической силой воспевающая родную природу, родную страну -- она оказалась действительно интернациональной. И поэтому так органичны слова литовского писателя Юстинаса Марцинкявичуса о русском поэте: «Есенин -- чудо поэзии. И как о всяком чуде, о нем трудно говорить. Чудо надо пережить. И надо в него верить...» Таким образом, тема родины в поэзии С.Есенина развивается от безотчетной, почти по-детски естественной привязанности к родному краю к осознанной, выдержавшей испытания трудным временем перемен и переломов авторской позиции.

2. Образ России в творчестве С.Есенина

"Моя лирика жива  одной большой любовью, любовью  к родине,- признавался Есенин  И.Розанову в 1921г.- Чувство родины - основное в моем творчестве".

О Русь - малиновое поле И синь, упавшая в реку,- Люблю до радости и боли Твою озерную тоску.

Образ России в стихах Есенина  складывается из пейзажных зарисовок, отдельных сценок описаний национальных праздников и обычаев. В стихах Спас-Клепиковского периода родина виделась поэту "покойным уголком", где "все благостно и свято", она предстает беспечальной и светлой в стихотворении "О край дождей и непогоды", где "Ковригой хлебною над сводом Надломлена твоя луна. За перепаханною нивой Малиновая лебеда. На ветке облака, как слива, Златится спелая звезда". На спокойное и умиротворенное описание смиренной и благочестивой Руси наслаивается нота молодого задора и веселья в стихотворении "Гой ты, Русь, моя родная". Здесь краски кажутся ярче, образы - конкретней и восходят к деревенским картинам: это и веселый пляс на лугах, и звонно чахнущие тополя, и запах яблока и меда, и девичий смех, звенящий, как сережки... А конец стихотворения превращается в страстный гимн во славу отчизны:

Если крикнет рать святая: "Кинь ты Русь, живи в раю!" Я  скажу: "Не надо рая, Дайте родину мою".

Итак, на первом этапе творчества тема Родины решается как безмятежное  упоение ее красотой, благолепием. В  стихах о ней превалирует мифопоэтика, вырастающая на осознании роли основополагающих мировых природных стихий, прежде всего, воды и специфики земледельческого труда. В то же время образ Родины обретает и социальные контуры. Вглядываясь в лицо родной земли, Есенин все острее осознает ее нищету и заброшенность. В стихи все чаще проникают угрюмые и серые тона, печальные пейзажные зарисовки: "...Приютились к вербам сиротливо Избы деревень", или: "Край ты мой заброшенный, Край ты мой, пустырь. Сенокос некошеный, Лес да монастырь..." Несмотря на грустные картины жизни и природы, что "опечалили русскую ширь", поэт понимает: "Это все, что зовем мы родиной", и потому любит его со всей сыновней жалостью и нежностью:

Нездоровое, хилое, низкое, Водянистая, серая гладь. Это все мне родное и близкое, От чего так легко зарыдать...

При всей своей любви к  родной земле, лирический герой Есенина  не ощущал ответного чувства. В своей  отчизне он сам себе казался "пасынком" и "бесприютным", а после революции 1917 г. поэт еще больше ощущает трагический  разрыв между собой и родиной. Вернувшись в "ту сельщину", где жил мальчишкой, лирический герой замечает, насколько все вокруг переменилось; он не может "распознать" отцовский дом, не узнает своего деда. "Ах, милый край! Не тот ты стал, не тот. Да уж и я, конечно, стал не прежний",- с горечью констатирует поэт и осознает себя лишним в этих местах: "Здесь жизнь сестер, сестер, а не моя". Но тут же, преодолевая печальные мысли, лирический герой, увидев любимые края, готов упасть на колени ("Возвращение на родину").

Грустная тема разлада, ненужности своей земле сквозит и в  стихотворении "Русь советская":

Вот так страна! Какого ж  я рожна Орал в стихах, что я  с народом дружен? Моя поэзия здесь  больше не нужна, Да и, пожалуй, сам я  тоже здесь не нужен.

Мучительно переживая  свой отрыв от земли и народа, лирический герой горько усмехается над своим положением: "Ах, родина! Какой я стал смешной. На щеки впалые летит сухой румянец. Язык сограждан  стал мне как чужой, В своей  стране я словно иностранец". Поэт пытается принять новую Россию ("Приемлю все. Как есть, все принимаю") и даже, как бы благословляя, в публицистически окрашенных стихах обращается к молодому поколению: "Цветите, юные! И здоровейте телом! У вас иная жизнь, у вас другой напев...", но и при этом он до конца осознает, что ему с ними не по пути: "А я пойду один к неведомым пределам, Душой бунтующей навеки присмирев".И, несмотря на состояние одиночества, ощущение ненужности и несоответствия новому времени, Есенин не изменяет себе и своему отношению к родине. Как и в стихотворении "Гой ты, Русь...", "Русь советская" завершается страстным признанием искренней любви к родной земле:

Но и тогда, Когда на всей планете Пройдет вражда племен, Исчезнет ложь и грусть,- Я буду воспевать

Всем существом в поэте  Шестую часть землиС названьем кратким "Русь".

В 1925 г. в стихотворении "Неуютная жидкая лунность" Есенин снова возвращается к теме России, но подходит к ней совершенно иначе, чем в рассмотренных выше произведениях. Здесь вдруг проявляются ноты, не свойственные Есенину до той поры: "Равнодушен я стал к лачугам, И очажный огонь мне не мил, Даже яблонь весеннюю вьюгу Я за бедность полей разлюбил..."

"Равнодушен", "не  мил", "разлюбил" - вот слова,  которые теперь выражают отношение  поэта к родной стороне. Столь  же негативную окраску обретают  и эпитеты: лунный свет оказывается  неуютным и чахоточным, равнины  - наводящими тоску, вербы - усохшими, поля - бедными... "Совсем иные краски  на поэтической палитре Есенина!"

Откуда же появился этот неожиданный поворот?

В 1922-1923 г.г. Есенин совершил большое путешествие по Европе и Америке. Достижения индустрии на Западе не могло не впечатлить поэта, и ему "показался смешным и нелепым" тот мир, в котором он жил раньше: "Вспомнил про "дым отечества", про нашу деревню, где чуть ли не у каждого мужика в избе спит телок на соломе или свинья с поросятами, вспомнил после германских и бельгийских шоссе наши непролазные дороги и стал ругать всех цепляющихся за "Русь", как за грязь и вшивость. С этого момента я разлюбил нищую Россию".

Вот откуда выросло новое  отношение Есенина к России. Поэт хотел, чтобы его родина из нищей  и убогой страны превратилась в сильную  и мощную державу, которая могла  бы состязаться уровнем развития с западными государствами. И  как заклятие звучит концовка стихотворения, в которой герой обращается к  своей родине:

Полевая Россия! Довольно Волочиться сохой по полям! Нищету твою видеть больно И березам, и тополям. Я не знаю, что будет со мною... Может, в новую жизнь не гожусь, Но и все же хочу я стальною видеть бедную, нищую Русь.

От воспевания патриархальной России Есенин в конце творческого  пути приходит к осознанию: чтобы  не отстать от времени, России необходимо стать "мощной" и "стальной". Возможно, здесь находит свое завершение спор Есенина с самим собой, с трагическим восприятием противоречий между городом и деревней, столь проникновенно воплощенном в образе красногривого жеребенка, проигравшего соревнование с паровозом:

Милый, милый, смешной дуралей, Но куда он, куда он гонится? Неужель он не знает, что живых коней Победила стальная конница?

В 1920г. маленький жеребенок  являлся для него "наглядным  дорогим вымирающим образом деревни", и говорил он об этом с щемящей грустью в письме к Евгении Лифшиц: "Трогает меня в этом только грусть за уходящее милое родное звериное". В этом же стихотворении поэт проклинал незыблемую силу мертвого, механического: "Черт бы взял тебя, скверный гость!" и утверждал: "Наша песня с тобой не сживется..." По прошествии же четырех лет он понял необходимость того, что "полевая Россия" должна превратиться в "стальную" державу. Еще в "Стансах" (1924) лирический герой, полный "дум об индустрийной мощи", готов был клясться "чистым сердцем", что "фонари прекрасней звезд в Баку", и, как бы отряхиваясь от патриархальщины, заявлял: "Довольно с нас Небесных всех светил - Нам на земле устроить это проще..."Казалось бы, все однозначно и ясно. И тем не менее нельзя не признать наличие противоречия в поэтическом сознании Есенина этого периода.В стихотворении "Спит ковыль. Равнина дорогая", созданном летом того же года, что и "Неуютная жидкая лунность" с его признанием: "Даже яблонь весеннюю вьюгу Я за бедность полей разлюбил", со всей беспрекословностью звучит совершенно иная мысль: "Но никто под окрик журавлиный. Не разлюбит отчие поля". Поэтому думается, что желание и приветствие "каменного и стального" в родной стороне шло больше от головы, от сознания, душой же поэт оставался с милой сердцу старой живой деревней, о чем лишний раз свидетельствует то же стихотворение "Спит ковыль...", в котором Есенин как бы вопреки всему заклинает: Все равно остался я поэтом Золотой бревенчатой избы. Еще одним доказательством тому является и верное наблюдение Куняевых над языком стихотворения "Неуютная жидкая лунность": шум мотора, в любви к которому признается поэт, называется "лаем" ("внимая моторному лаю"), а скрип колес, от которого он хочет отказаться, - "песней" (слушать песню тележных колес"). В этом отношении характерным является и признание в одной из есенинских автобиографий: «Америка - это тот смрад, где пропадает не только искусство, но и вообще лучшие порывы человечества. Если сегодня держат курс на Америку, то я готов тогда предпочесть наше серое небо и наш пейзаж...» Как видим, не только в политическом, но и социально-нравственном плане оправдываются другие строки Есенина из "Руси уходящей":

Остался в прошлом я  одной ногою, Стремясь догнать стальную рать Скольжу и падаю другою. Таким образом, пройдя в течение десятилетия ряд этапов, тема родины в творчестве Есенина обретает неоднозначный, а порой и противоречивый характер.

3. Родина - одна из главных тем в лирике Есенина