Художественное своеобразие романа «Метаморфозы, или Золотой осел»

  Одним из известнейших романов античной (а именно – римской) литературы является роман «Метаморфозы, или Золотой Осел» Апулея.

Философ, софист и маг, Апулей — характерное явление  своего времени. Творчество его чрезвычайно  многообразно. Он писал по-латыни и  по-гречески, составлял речи, философские и естественнонаучные сочинения, поэтические произведения в различных жанрах.  Но наследие этого автора на сегодняшний день составляет шесть произведений: «Метаморфозы» (роман, о котором далее и пойдет речь), «Апология, или О магии», сборник отрывков из речей «Флориды» и философские сочинения «О божестве Сократа», «О Платоне и его учении» и «О Вселенной». По версии большинства литературоведов мировое значение Апулея основано на том, что его перу принадлежит роман «Метаморфозы».

  Сюжет романа тесно связан с его названием, вернее – он от него отталкивается. Метаморфозы – это превращение, и именно человеческое превращение.

  Сюжет «Метаморфоз» базируется на повествовании о молодом греке, по имени Лукий, попавшем в Фессалию – страну, славящуюся чародейством, и остановившемся в доме знакомого, жена которого слывет могущественной колдуньей. В жажде приобщиться к таинственной сфере магии, Лукий вступает в связь со служанкой, несколько причастной к искусству госпожи, но служанка по ошибке превращает его вместо птицы в осла. Человеческий разум и человеческие вкусы Лукий сохраняет. Он знает даже средство освобождения от чар: для этого достаточно пожевать роз. Но обратное превращение надолго задерживается. «Осла» в ту же ночь похищают разбойники, он переживает различные приключения, попадает от одного хозяина к другому, всюду терпит побои и неоднократно оказывается на краю гибели. Когда диковинное животное обращает на себя внимание, его предназначают для позорного публичного представления. Все это составляет содержание первых десяти книг романа. В последний момент Лукию удается убежать на морской берег, и в заключительной 11-й книге он обращается с мольбой к богине Исиде. Богиня является ему во сне, обещает спасение, но с тем, чтобы его дальнейшая жизнь была посвящена служению ей. Действительно, на следующий день осел встречает священную процессию Исиды, жует розы с венка у ее жреца и становится человеком. Возрожденный Лукий приобретает теперь черты самого Апулея: он оказывается уроженцем Мадавры, принимает посвящение в таинства Исиды и отправляется по божественному внушению в Рим, где удостаивается высших степеней посвящения.

  Во вступлении к роману Апулей характеризует его как «греческую повесть», то есть содержащую новеллестические черты. В чем же схожесть и различие греческого романа и романа Апулея?  По мнению И.М.Тронского, «Метаморфозы» представляют собой переработку греческого произведения, сокращенный пересказ которого мы находим в приписываемом Лукиану «Лукии или осле». Это тот же сюжет, с той же серией приключений: даже словесная форма обоих произведений во многих случаях тожественна. И там и здесь рассказ ведется в первом лице, от имени Лукия. Но греческий «Лукий» (в одной книге) много короче «Метаморфоз», составляющих 11 книг. Повесть, сохранившаяся среди произведений Лукиана, заключает в себе только основной сюжет в сжатом изложении и с явными сокращениями, затемняющими ход действия. У Апулея сюжет расширен многочисленными эпизодами, в которых герой принимает личное участие, и рядом вставных новелл, непосредственно с сюжетом не связанных и введенных как рассказы о виденном и слышанном до превращения и после него.  Так, например, по замечаниям Э.По, «неудачное бегство осла и девушки-пленницы

из логова разбойников  рассказано и мотивировано у Апулея более подробно, чем у Лукиана <…> Если Лукиан просто сообщает о факте

их поимки разбойниками, то Апулей рассказывает о споре во время пути, о происшедшей из-за этого задержке, которая была причиной того, что они вновь попали к разбойникам»[17; с.206].  Точно также более понятной и мотивированной, чем у греческого автора выглядит у Апулея история с солдатом [Метаморфозы, IX, 39]. Различны и концовки: в «Лукии» нет вмешательства Исиды. Герой сам вкушает спасительных роз, и автор подвергает его, уже человека, «составителя историй и других сочинений», заключительному унижению: дама, которой он нравился в бытность ослом, отвергает его любовь как человека. Этот неожиданный финал, придающий пародийно-сатирическое освещение сухому пересказу злоключений «осла», резко противостоит религиозно-торжественному окончанию романа у Апулея. В латинской переработке изменены также имена действующих лиц, кроме имени главного героя, Лукия (Люция). И.М.Тронский  сравнил сюжет греческой и римской аналогий. 

  Мы знаем, что римский роман в целом, во многом повторил развитие греческого, и, несмотря на схожесть обоих, «Метаморфозы» Апулея во многом отличаются от всех греческих романов. Римский роман, при всей своей зависимости от греческого, отличается от него и техникой и структурой, но – еще существеннее – своим бытописательным характером; так, у Апулея исторически достоверны и детали фона, и персонажи. Несмотря на это, «Метаморфозы» написаны в стилистических традициях риторической прозы, в цветистой и утонченной манере. Стиль вставных новелл более прост. В отличие от принятых канонов жанра, данное произведение исключает и моральную  дидактику, и порицающее отношение к изображаемому. Естественно, что мы напрасно стали бы искать в романе психологического раскрытия характера его героя, хотя у Апулея встречаются отдельные – и подчас тонкие – психологические наблюдения. Авторская задача исключала необходимость в этом, и фазы жизни Луция должны были обнаруживать себя в смене его облика. Известную роль в подобной конструкции образа, вероятно, сыграло также стремление Апулея не покидать исключать фольклорной техники, поскольку сюжет был фольклорного происхождения.

  В.В.Кожинов видит отличие римского романа от греческого в различных подходах к изображению частной жизни: Апулей рассматривает  частную жизнь только как специфическое явление, «оправданное» лишь там, где нет «подлинно общественной жизни, — в среде рабов, гетер или в условно-фантастическом мире — у человека, принявшего облик животного. Само же общество следует изображать как бы с птичьего полета, освещая крупным планом деятельность выдающихся граждан государства и не задерживаясь на мелочах частного бытия» [11; с.89].

  Говоря о жанровых особенностях данного произведения, важно отметить то, что большинство литературоведов отмечают его как авантюрно-бытовую модель античного романа. М.М.Бахтин выделяет и особый характер времени в нем - сочетание авантюрного времени с бытовым, резко отличный от греческого. «Эти особенности: 1) жизненный путь Люция дан в оболочке «метаморфозы»; 2) самый жизненный путь сливается с реальным путем странствований — скитаний Люция по миру в образе осла. Жизненный путь в оболочке метаморфозы в романе дан как в основном сюжете жизненного пути Люция, так и во вставной новелле об Амуре и Психее, которая является параллельным смысловым вариантом основного сюжета» [3; с.198].

  Язык Апулея богат и цветист. Он использует множество вульгаризмов, диалектизмов, и в тоже время – это звучный, культурный латинский язык автора... греческого по сути своего образования и личной ориентации. Апулей написал многозначный, многоплановый - полифоничный роман, в котором "контраст между буквальным и символическим содержанием, между бытовым комизмом и религиозно-мистическим пафосом вполне аналогичен контрасту между "низким" языком и "высоким" стилем романа" [7; с.307].

  Роман Апулея, как и европейские плутовские романы Нового времени, как знаменитый "Дон Кихот" Сервантеса, полон вставных рассказов, разнообразящих его содержание, увлекающих читателя и дающих широкую панораму современной автору жизни и культуры. В "Метаморфозах" таких новелл шестнадцать. Многие из них были впоследствии переработаны другими писателями и, изменив социально-временной колорит, украсили собой такие шедевры, как "Декамерон" Боккаччо (новеллы о любовнике в бочке и любовнике, выдавшем себя чиханьем); другие изменились так, что входили в новые книги в почти неузнаваемом виде. Но самая большая слава выпала новелле об Амуре и Психее. Вот ее краткое изложение.

  Младшая из трех земных царевен Психея разгневала Венеру своей удивительной красотой. Богиня решила ее погубить, заставив влюбиться в самого негодного из смертных, для чего послала к ней своего сына, Амура, известного своими жестокими любовными стрелами. Правда, у Апулея Амур – не кудрявый капризный ребенок, а прекрасный юноша, к тому же обладающий неплохим характером. Очарованный красотой Психеи, Амур сам влюбляется в нее и тайно женится на царевне. Поселяется Психея в волшебном замке, где предупреждается любое ее желание, где она испытывает все радости жизни и любви с одним лишь условием: она не имеет права увидеть своего возлюбленного супруга. Подстрекательство сестер и собственное любопытство, связывающее Психею с главным героем романа, подталкивают ее на нарушение запрета. Глубокой ночью зажигает Психея свет и, потрясенная красотой Амура, нечаянно капает ему на плечо кипящим маслом из лампады. Супруг исчезает, а Психея, потрясенная своим "преступлением", ждущая ребенка, пускается в долгие поиски любимого. В то же время и Венера, узнав обо всем, разыскивает героиню. В поисках ей помогает Меркурий, который и доставляет свекрови нелюбимую невестку. Далее Психея с помощью других богов и самой природы выполняет совершенно неразрешимые задачи, поставленные перед ней Венерой, пока наконец растроганный Юпитер не дарует Психее бессмертие, успокаивая тем Венеру и соединяя супругов.

  Апулей считал себя и действительно принадлежал к числу философов-платоников, и сказка об Амуре и Психее подтверждает это, лишний раз пересказывая идею Платона о скитаниях души. Но не только это делает ее совершенно незаменимой в романе, ведь, как уже было замечено, и Луций, и Психея страдают от одного и того же - собственного любопытства – движущего стержня всей книги. Только "для Психеи – это апофеоз (Здесь – прославление, возвеличивание.); для Луция – божественное посвящение. Общая для сказки и романа тема страдания и нравственного очищения через страдания сообщает этим частям произведения Апулея единство" – считает И.П. Стрельникова [18; с. 21]. Автора, как видим, беспокоит проблема судьбы. «Чувственный человек, по мысли автора, находится во власти слепой судьбы, которая незаслуженно наносит ему свои удары»[ 15; с.16]. 

  Немаловажную роль в повествовании и в раскрытии идейной концепции романа играет появление в «Метаморфозах» еще одной мифологической личности – богини Исиды. Сведения о ней содержатся в египетской мифологии: в легендах о боге Ра и Исиде, об Исиде и Осирисе. Культ Исиды представляет собой историю, согласно которой Осирис был фараоном и правил великой страной. Исида была его женой. Их брат, Сет, завидовал славе фараона и замыслил убить его. Сет дал в честь брата Осириса богатый пир, во время празднества которого он с гордостью показал всем великолепный гроб, украшенный  серебром, золотом и драгоценными камнями. Это был гроб, достойный богов, и Сет предложил простое состязание, победителю которого достался бы гроб: каждый присутствовавший на празднике должен был лечь в него, и тот, кому он пришелся бы в пору, получил бы его в качестве награды. Фараон Осирис должен был быть первым. Гроб же служил ловушкой, и как только могущественный фараон лег в него, гроб закрыли крышкой, забили гвоздями и бросили в Нил, который унес его в море. После потери мужа Исиду сразило горе. Говорили, что она много путешествовала в поисках богато украшенного гроба. Проведя много лет в странствиях, Исида высадилась на берегах Финикии, где царствовала Астарта, Астарта не узнала богиню, но, испытывая к ней жалость, взяла ее присматривать за своим маленьким сыном. Исида хорошо заботилась о мальчике и решила сделать его бессмертным. Для этого надо было поместить ребенка в пламя. К несчастью, царица Астарта увидела сына в огне, схватила его и забрала, разрушив чары и навсегда лишив его этого дара. Когда Исиду призвали на совет держать ответ за свои действия, богиня открыла свое имя. Астарта помогла ей отыскать Осириса, рассказав, что рядом с берегом океана вырос большой тамариск. Дерево было таким огромным, что его срубили и использовали в качестве колонны в дворцовом храме. Финикийцы не знали, что в прекрасном дереве было сокрыто тело великого фараона Осириса. Исида привезла спрятанное в тамариске тело в Египет. Злой Сет узнал об их возвращении и разрубил тело фараона на куски и только после этого выбросил его в Нил. Исиде пришлось искать все части тела Осириса. Ей удалось найти все, кроме пениса. Тогда она сделала его из золота и сложила тело своего мужа. С помощью бальзамирования (Исида считается создательницей искусства бальзамирования) и заклинаний Исида возродила своего мужа, который возвращается к ней каждый год во время сбора урожая.

  Исида была верховной богиней магии и благодаря своей любви к Осирису стала великой богиней любви и целительства. В ее храмах в Египте занимались лечением, и Исида была известна чудесными исцелениями, которые совершала.

  Слава Исиды и ее культ распространились и в другие страны. Она вошла в греческий и римский пантеоны богов. Исида стала известна как Владычица, имеющая десять тысяч имен, так как в каждой стране, где появлялся ее культ, она впитывала много черт и ипостасей местных богинь.

  «Внимай, читатель: позабавишься», — такими словами кончается вступительная глава «Метаморфоз». Автор обещает развлечь читателя, но преследует и нравоучительную цель. Идейная концепция романа раскрывается только в последней книге, когда начинают стираться грани между героем и автором. Сюжет получает аллегорическое истолкование, в котором нравственная сторона осложняется учениями религии таинств. Пребывание разумного Лукия в шкуре «издавна отвратительного» чистой Исиде сладострастного животного становится аллегорией чувственной жизни. «Не в прок пошло тебе, — говорит Лукию жрец Исиды, — ни происхождение, ни положение, ни даже самая наука, которая тебя отличает, потому что ты, сделавшись по страстности своего молодого возраста рабом сластолюбия, получил роковое возмездие за неуместное любопытство». К чувственности присоединяется, таким образом, второй порок, пагубность которого может быть иллюстрирована романом, — «любопытство», желание самовольно проникнуть в скрытые тайны сверхъестественного. Но еще более важна для Апулея другая сторона вопроса. Чувственный человек — раб «слепой судьбы»; тот, кто преодолел чувственность в религии посвящения, «справляет победу над судьбой». «Тебя приняла под свое покровительство другая судьба, но уже зрячая». Противопоставление это отражается на всем построении романа. Лукий до посвящения не перестает быть игрушкой коварной судьбы, преследующей его так же, как она преследует героев античного любовного романа, и проводящей его через бессвязную серию приключений; жизнь Лукия после посвящения движется планомерно, по предписанию божества, от низшей ступени к высшей. С идеей преодоления судьбы мы встречались уже у Саллюстия, но там оно достигалось «личной доблестью»; через два века после Саллюстия представитель позднеантичного общества Апулей уже не рассчитывает на собственные силы и вверяет себя покровительству божества.

  «Метаморфозы» Апулея – рассказ о превращенном в осла человека – еще в древности получил название «Золотой осел», где эпитет означал высшую форму оценки, совпадая по смыслу со словами «замечательный», «прекраснейший». Такое отношение к роману, который был одновременно развлекательным и серьезным, понятно - он отвечал самым разнообразным потребностям и интересам: при желании можно было найти удовлетворение в его занимательности, а более вдумчивые читатели получали ответ на вопросы нравственные и религиозные. Слава Апулея была очень велика. Вокруг имени «мага» создавались легенды; Апулея противопоставляли Христу. «Метаморфозы» были хорошо известны в Средние века; новеллы о любовнике в бочке и любовнике, выдавшем себя чиханьем, перешли в «Декамерон» Бокаччо. Но наибольший успех выпал на долю «Амура и Психеи». Сюжет этот много раз обрабатывался в литературе (например, Лафонтен, Виланд, у нас «Душенька» Богдановича) и давал материал для творчества величайших мастеров изобразительного искусства (Рафаэль, Канова, Торвальдсен и др.).