Шпаргалка по "Зарубежной литературе"

Философские идеи Бергсона легли в основу знаменитого романа французского писателя Марселя Пруста «В поисках утраченного времени» (в 14-ти томах). Работа, представляющая собой цикл романов, служит выражением его детских воспоминаний, выплывающих из подсознания. Воссоздавая ушедшее время людей, тончайшие переливы чувств и настроений, вещный мир, — писатель насыщает повествовательную ткань произведения причудливыми ассоциациями и явлениями непроизвольной памяти.

В общем и целом  литература 20 века стала свидетельницей многочисленных революций и войн, смен режимов и достижений научно-технического прогресса, иныне продолжает открывать  новых выдающихся авторов.

2. Роман   Дж.   Стейнбека   «Гроздья   гнева»:   социально-историческая   проблематика   и художественное своеобразие

"Гроздья гнева"  — лучший роман Д. Стейнбека.  И сегодня он остается вершиной  творчества писателя. Критики не без оснований называют "Гроздья гнева" народной эпопеей. В центре авторского внимания — конфликты общенациональной значимости, проблема судеб американских фермеров, разоряемых банками, трестами и монополиями.  
Внешне событийная канва романа связана с историей трех поколений фермеров Джоудов — основателей фермы, американских пионеров, захвативших землю у индейцев; их детей, согнанных с насиженных мест неурожаем и нефтяными монополиями; их внуков, превратившихся в наемных рабочих. Содержание романа не ограничивается рамками семейных отношений.

В эпическое повествование  о Джоудах Стейнбек вмонтировал  небольшие по объему главы полупублицистического характера. Эти страстные лирические монологи (а иногда и многоголосые диалоги), написанные то от имени безымянного арендатора, то от имени барменши, наблюдающей вблизи мир "сытых", то от имени разоренных фермеров Оклахомы, дают автору возможность непосредственно обращаться к читателю по самым волнующим вопросам. В них идет речь о причинах классового расслоения и обнищания фермеров, разбойничьей политике правительства и монополий, страшных контрастах нищеты и богатства в стране. В лирических отступлениях Стейнбек не только декларирует свою ненависть к миру "сытых", создавая гротескные образы управляющих страной, "дышащих прибылью", "пожирающих проценты" с капитала трестов и банков, но и предрекает неизбежность гибели существующего порядка вещей.  
Стейнбек говорит о созревающих в душах людей гроздьях гнева, таящих невиданные возможности. Обращаясь мысленно к своим противникам, к власть имущим, писатель произносит пророческие слова: "Если б вам удалось отделить причины от следствий, если б вам удалось понять, что Маркс, Джефферсон, Ленин были следствием, а не причиной, вы смогли бы уцелеть. Но вы не понимаете этого. Ибо собственничество сковывает ваше "я" и навсегда отгораживает от "мы".  
Проблема индивидуализма и коллективизма ставится Стейнбеком не только в лирическом плане романа, но и в эпических главах, посвященных Джоудам.  
роман "Гроздья гнева": На его страницах раскрываются проблемы человеческого существования в неблагоприятной социальной среде, проблемы защиты прав человека и его мировоззрения. В центре событий романа находится семья Джоудов, на примере которой показана судьба фермеров Оклахомы. Этих людей сгоняют с земельных участков, не предлагая ничего взамен. Поражает эгоизм правительства, которому совершенно безразлична дальнейшая судьба бездомных. Люди не могут найти справедливости по отношению к себе из-за бездействия правительственных чинов. Они вынуждены подчиниться обстоятельствам. Остается только один выход: искать счастья там, откуда шлют повсюду рекламные листовки с предложениями рабочих мест с высокой оплатой. Кажется, вся страна бежит на запад от этой беды.  
Здесь начинается переход от "я" к "мы". Люди, ставшие близкими из-за общего несчастья, относятся друг к другу с добротой и уважением. Меня ужаснула картина встречи безработных с Калифорнией. Плодородный край враждебно встречает толпы голодных кочевников. Все вооружаются, кто винтовкой, кто киркой, готовясь защищать свою собственность.  
Люди, жаждущие работы, заполняют все дороги. Они готовы пойти на все, чтобы накормить детей; они не видят выхода, и постепенно в их сознании начинает бродить ярость. И как потом язык поворачивается сказать, что эти люди сами виноваты в сложившейся ситуации? Ведь эти безработные не идут воровать и убивать ради денег. Они верны закону до конца, поэтому ищут выход из сложившейся ситуации в соответствии с ним. Уцелеть могли во время кризиса только крупные собственники, имеющие консервные заводы. Урожай гниет, и над землей стоит запах гнилья. А в это время дети умирают от недоедания, потому что пищу уничтожают намеренно, чтобы поднять цены на продукты. Горы фруктов горят, политые керосином. Картофель выбрасывают в реку. Люди приходят подбирать продукты, но охрана гонит их прочь. Люди, оказавшиеся в безвыходном положении, просто вынуждены переступить через грань закона. Они терпели до поры до времени, но умирать никто не хотел. Так уж получилось, что в генах каждого человека заложен инстинкт самосохранения.  

БИЛЕТ 10

1. Творчество У. Фолкнера и традиция литературы «потока сознания».

в 1919 — состоялся его  литературный дебют: в журнале «The New Republic» было опубликовано его стихотворение  «Дневной сон фавна».

В 1925 Фолкнер познакомился в Новом Орлеане с писателем Шервудом Андерсоном. Тот порекомендовал Фолкнеру больше уделять внимание прозе, а не поэзии, и дал совет писать о том, что Фолкнер лучше всего знает — об Американском Юге, об одном крохотном участке этой земли «размером с почтовую марку». Вскоре в штате Миссисипи появился новый округ — Йокнапатофа, вымышленный Фолкнером, где будет происходить действие большей части его произведений. Все вместе они составляют йокнопатофскую сагу — историю Американского Юга от прихода первых белых поселенцев на земли индейцев до середины двадцатого века. Особое место в ней занимает Гражданская война 1861-65 годов, в которой южане потерпели поражение. Героями саги стали представители нескольких семей — Сарторисов, де Спейнов, Компсонов, Сноупсов, а также другие жители Йокнапатофы. Переходя из произведения в произведение, они становятся старыми знакомыми, реальными людьми, о жизни которых каждый раз узнаешь что-то новое.

Первое большое признание  Фолкнер получил после выхода в свет романа «Шум и ярость»

произведения Фолкнера пользовались в основном успехом  у критиков, а не у читателей, считаясь необычными и сложными. Чтобы содержать семью, Фолкнер начал писать сценарии для Голливуда и занимался этим пятнадцать лет — с 1932 до 1946. В эти же годы он создал романы: «Свет в августе» (1932), «Авессалом, Авессалом!» (1936), «Непокоренные» (1938), «Дикие пальмы» (1939), «Деревушка» (1940) и другие, а также сборник рассказов «Сойди, Моисей» (1942), куда вошла самая известная его повесть «Медведь».

Только присуждение  Нобелевской премии по литературе в 1949 году принесло Фолкнеру, чье творчество уже давно пользовалось любовью в Европе, признание на родине.

«ПОТО́КА СОЗНА́НИЯ» ЛИТЕРАТУ́РА — литература 20 в., тяготеющая преим. к модернизму, характерным изобразит. приемом к-рой является непосредственное воспроизведение процессов душевной жизни, переживаний, размышлений.

В зап.-европ. и амер. критике  понятие «поток сознания», заимствованное из психологии, обычно отождествляется с «внутренним монологом». В сов. традиции «поток сознания» принято считать предельной ступенью, крайней формой «внутреннего монолога». «Поток сознания» претендует на особую полноту иллюзии «присутствия», «сопереживания» при передаче психич. движений.

2. Гуманизм творчества Ф. Кафки («Превращение», «В исправительной колонии»)

Экспрессионизм в литературе представлен произведениями самого загадочного и необычного писателя XX века Ф.Кафки. В его абсурдных произведениях предстает перед читателем страх и растерянность героев перед лицом враждебного человеку мира, бессилие и вместе с тем смятенные поиски выхода. Писатель стремится проникнуть в сущность действительности, обнажить беспощадную жестокость и нелепость ее законов, обычаев, морали. Он убежден в фатальной непреодолимости этих сил, обреченности маленького человека. В рассказах "Превращение", "В исправительной колонии" автор использует художественный прием правдоподобного описания деталей, эпизодов протокольно четким языком в сочетании с кошмарными и фантастическим ситуациями, невероятными, страшными и абсурдными.

Кафку всячески превозносят  как гениального художника, мудреца, провидца.

Он продолжает давнюю модернистскую линию, ярко выраженную еще Э. По и утверждавшуюся, в частности, в русской литературе старшими символистами (особенно Ф. Сологубом) и Л. Андреевым: мир - «зловонная тюрьма», нескончаемый ужас... 
С удивительным постоянством и, в сущности, однообразно он показывает, что мир абсурден, жесток и люди в нем беспомощны. Они и в этом мире находятся в положении пассажиров, попавших в крушение в длинном железнодорожном туннеле... Не видно начала света и его конца, и даже в существовании начала и конца нельзя быть уверенным. А вокруг мы видим одних только чудищ...  
Слабые, беззащитные люди естественно превращаются в тараканов, и это никого не удивляет (рассказ «Превращение»). Они покорно умирают в садистских исправительных колониях, где, по мнению коменданта и его единомышленников, после шести часов немыслимой пытки, когда у «жертвы уже нет сил кричать», происходит «просветление мысли», и человек уже только «своими ранами разбирает роковую надпись: «Виновность всегда несомненна» (рассказ «В исправительной колонии»). 

БИЛЕТ 11

1. Литература «потерянного поколения» (Э. Хемингуэй, Р. Олдингтон, Э. М. Ремарк)

 «ПОТЕРЯННОЕ ПОКОЛЕНИЕ» - определение, применяемое к группе зарубежных писателей, выступивших в 1920-е гг. с произведениями, в которых отразились разочарование в современной цивилизации и утрата просветительских идеалов, обостренные трагическим опытом 1-й мировой войны. Выражение приписывается Г. Стайн; использовано Э. Хемингуэем в эпиграфе к роману «И восходит солнце» (1926). Тема «потерянного поколения» проникнута пафосом стоического пессимизма у Хемингуэя, Дж. Дос Пассоса, У. Фолкнера, Э. М. Ремарка.

 «Писатели потер  поколен» – точное определение  настроения людей прошедших 1МВ; пессимисты, обманутые пропагандой; потеряли идеалы, к-рые внушались им в мире жизни; война разрушила многие догмы, госинституты; война обрела их на безверие и одиночество. Герои «ПП» лишены многого, они не способны на единение с народом, государством, классом, в результате войны они противопоставляют себя миру, к-рый их обманул, несут в себе горькую иронию, критику устоев фальшивой цивилизации. Лит-ра «ПП» рассматривается как часть лит реализма, несмотря на пессимизм, к-рый сближает ее с лит модернизма.

Ричарда Олдингтона "Смерть героя" (1929). вместе с книгами Ремарка и "военными" романами двадцатых годов Хемингуэя он образует своеобразный "триптих", посвященный Первой мировой войне. Однако читатели едва ли догадываются о том, что достоверная история, рассказанная в "Смерти героя", лежит в основе сюжета еще одной книги совсем другого автора.

Джордж Уинтерборн - это  сам Олдингтон, Элизабет Пастон - Хильда Олдингтон, его первая жена-американка, на которой он женился в 1913 году и  с которой развелся в 1938-м, а расстались они гораздо раньше, еще в 1917-м, а Фанни Уэлфорд, подружка Элизабет, - это тоже реальное лицо, некая Дороти Йорк?

Ремарк «На  западном фронте без перемен” явился подлинным шедевром писателя (1929) –  поразительно простая и правдивая книга о войне, о тех ее жертвах, что вошли в историю как «потерянное поколение». Это – история убийства на войне семи одноклассников, отравленных шовинистической пропагандой в школах кайзеровской Германии и прошедших подлинную школу на холмах Шампани, у фортов Вердена, в сырых и грязных окопах на Сомме. Здесь оказались уничтоженными понятия о добре и зле, обесцененными нравственные принципы. За один день мальчики превратились в солдат, чтобы вскоре быть бессмысленно убитыми. Они постепенно осознавали свое ужасающее одиночество, свою старость (хотя каждому из них было не более двадцати) и обреченность: «из клетки войны один выход – быть убитым».

Ведущая в романе тема бессмысленности войны осознается ее героями как простая истина: убитый тобой – не твой враг, он – такой же несчастный. Пауль вглядываетс я в документы убитого им француза-печатника Жерара Дюваля, в фотографию его жены и дочери. «Прости меня, товарищ! – говорит он. – Мы всегда слишком поздно прозреваем. Ах, если бы нам почаще говорили, что вы такие же несчастные маленькие люди, как и мы, что вашим матерям так же страшно за своих сыновей, как и нашим, и что мы с вами одинаково боимся смерти, одинаково умираем и одинаково страдаем от боли!». Пауль будет убит последним из семи одноклассников, в октябре 1918 года, «в один из тех дней, когда на фронте было так тихо и спокойно, что военные сводки состояли из одной только фразы: «На Западном фронте без перемен».

2. Мифологическая основа романов Т. Манна «Иосиф и его братья» и «Доктор Фаустус»

Миф — один из центральных феноменов в истории культуры и древнейший способ концепирования окружающей действительности и человеческой сущности. Миф — первичная модель всякой идеологии и синкретическая колыбель различных видов культуры — литературы, искусства, религии и, в известной мере, философии и даже науки.

Томас Манн, немецкий писатель, брат Генриха Манна. В семейной хронике  буржуазной семьи романе «Будденброки», философском романе «Волшебная гора», «Доктор Фаустус», тетралогии на библейский сюжет «Иосиф и его братья», многочисленных новеллах показал кризисное состояние мира и человека 20 в., отразил нравственные, духовные и интеллектуальные искания европейского интеллигента, усложнившееся индивидуалистическое сознание (с комплексом ницшеанских проблем). В основном М. работает над преодолением психологии декаданса, глубоко им пережитой. В себе самом М. видит орудие критич. самоочищения нем. "бюргерской" культурной традиции, а в своем творчестве – инструмент "самоопределения" через самопознание.

В "Иосифе и его братьях" библейский миф как бы иллюстрирует переход от крайне архаичных древневосточных мифов к историзованному иудейскохристианскому мифу, выражающему гуманизацию личности.

Доктор Фаустус.

Самым утонченным и интеллектуализированным  неомифологическим произведением  ХХ в., несомненно, является «Доктор Фаустус» Томаса Манна. Здесь сталкиваются два мифа — легенда о докторе Фаусте, средневековом маге, продавшем душу дьяволу (главный герой романа, гениальный композитор Адриан Леверкюн, заразившийся в публичном доме сифилисом и в своих бредовых фантазиях заключающий договор с чертом на 24 года (по числу тональностей темперированного строя — ср. додекафония; один из прообразов Леверкюна, наряду с Ницше, основатель серийной музыки Арнольд Шенберг), и вагнеровско-ницшеанская мифология сверхчеловека, подсвеченная горькими рассуждениями о ее судьбе в гитлеровской Германии. Характерно, что мифологическим источником ключевой сцены «Доктора Фаустуса» является соответствующая сцена разговора с чертом Ивана Карамазова из романа Достоевского «Братья Карамазовы».

Рассказ ведется от лица доктора философии Серенуса Цейтблома.

Повествование перемежается авторскими отступлениями о современной  ему Германии, полными драматизма рассуждениями о трагической участи «государства-чудовища», о неизбежном крахе нации, вздумавшей поставить себя над миром; автор проклинает власть, погубившую собственный народ под лозунгами его процветания.

БИЛЕТ 12

1. Миф в литературе XX века. Мифологическая основа романа Дж. Джойса «Улисс»

Миф — один из центральных  феноменов в истории культуры и древнейший способ концепирования окружающей действительности и человеческой сущности. Миф — первичная модель всякой идеологии и синкретическая колыбель различных видов культуры — литературы, искусства, религии и, в известной мере, философии и даже науки.

Наука не может, как надеялись  позитивисты в XIX веке, полностью  вытеснить мифологию, и прежде всего  потому, что наука не разрешает  такие общие метафизические проблемы, как смысл жизни, цель истории, тайна  смерти и т. п., а мифология претендует на их разрешение. Миф вообще исключает неразрешимые проблемы и стремится объяснить трудно разрешимые через более разрешимое и понятное. Главная цель — поддержание гармонии личного, общественного, природного, поддержка и контроль социального и космического порядка.

Дж. Джойс написал один из первых в этом стиле романов – “Улисс”. Одна из глав этой книги представляет собой журналистский репортаж, другая – рекламный таблоид, третья – “музыкальную” симфонию, четвёртая стилизована под вопросы катехизиса и т.п.

Дж.Джойс устами своего героя Стивена  рассказывает о мечте вообще освободиться от ужаса истории, которая есть лишь бессмысленное кружение на одном  месте. Герои Джойса страдают от всякого  социального давления (Стивен) и одновременно наоборот (в лице Блума) от неукорененности индивида в социуме. В "Улиссе" мифологические античные параллели (с концентрацией на персонажах "Одиссеи") служат фоном и способом характеристики героев. Используется путь их сравнения с героями мифологическими. При этом персонажи сравниваются с античными или библейскими героями не только разными, но прямо противоположными. В романе Джойса «Улисс» эпико-мифологический сюжет «Одиссеи» оказывается средством упорядочения первичного хаотического художественного материала. Герои романа сопоставляются с мифологическими персонажами гомеровского эпоса, многочисленные символические мотивы в романе являются модификациями традиционных символов мифологии - первобытной (вода как символ плодородия и женского начала) и христианской (мытье как крещение). Джойс прибегает и к нетрадиционным символам и образам, представляющим примеры оригинальной мифологизации житейской прозы (кусок мыла как талисман, иронически представляющий современную «гигиеническую» цивилизацию, трамвай, «преображённый» в дракона, и т. д.). в «Улиссе» мифологизм даёт лишь дополнительную опору для символической интерпретации «натуралистически» поданного материала жизненных наблюдений (непосредственным сюжетом романа является один день городской жизни Дублина, как бы пропущенный сквозь сознание главных персонажей). Для мифологического моделирования истории Джойс чаще всего пользуется мифологемой умирающего и воскресающего богочеловека - в качестве «метафоры» циклической концепции истории.